Сива-Томби-Модели, брат заклинателя, исполняющий у меня обязанности старшего помощника и командующий в мое отсутствие шхуной, просил у меня несколько дней тому назад разрешения начать ремонт котлов. Будем надеяться, что работа эта не закончена и на сутки задержит Сердара. Это все, что нам нужно, чтобы поспеть вовремя. Ты знаешь, у Анандраена из Велура всегда стоят четыре лошади наготове.
– Я готов на все, когда речь идет о Сердаре, но мне кажется, нам трудно будет выйти отсюда до завтрашнего вечера. Только притворившись, что мы согласны проводить Кишнаю, нам удастся улучить счастливую минутку и бежать… И все-таки будет поздно.
– Вот почему нам надо удирать сегодня ночью.
– Ты так говоришь, как будто нам достаточно открыть дверь и сказать «до свидания» хозяевам. Хотя бы у нас еще было оружие, мы могли бы попытаться вырваться отсюда, но у нас ничего нет.
– У тебя сегодня мрачные мысли.
– Будут поневоле… а еще, вот что я тебе скажу. Я, как и ты утром, полон каких-то мрачных предчувствий. Мне кажется, что сегодня моя последняя ночь, последнее ночное бдение приговоренного к смерти, как в старину, когда их клали в гроб, окруженный свечами… Как и они, я не увижу завтра восходящего солнца.
– Что заставляет тебя предполагать это?
– Должен сознаться, что сейчас непосредственно ничто. Хотя Кишная выполнит свое обещание, если мы не сдержим слова, которое ты дал ему в шутку. Но ты же сам говорил, что мы способны предчувствовать опасность. Ну, так вот, я чувствую свою гибель. Больше всего меня поражает то, что никогда и ни при каких опасностях, с которыми я встречался лицом к лицу, не ощущал того, что испытываю теперь.
– Ты не отдаешь себе отчета, но всему виной наш предыдущий мистико-философский разговор.
– Нет, нет! Я знаю, что сознательно отношусь ко всему… Представь себе, Барбассон, – тут Барнет понизил голос, словно боялся его звучания, – представь, у меня по временам бывают галлюцинации. Я вижу себя в таком же точно месте, где на меня со всех сторон набрасываются нечистые твари и пожирают живым. Это продолжается всего несколько секунд, но это ужасно… Как я ни стараюсь прогнать от себя страшное видение, стоит только мне пробыть минуту без движения или не говорить ничего, как глаза мои закрываются против воли и кошмар начинается снова.
– Перестань! Галлюцинации являются следствием сегодняшних волнений и физической усталости. Эти скоты так крепко стянули веревки, что руки и ноги у нас совсем онемели. Хватит! Вставай, осмотрим хорошенько нашу тюрьму. Это рассеет твои мрачные мысли.
Место, где находились друзья, походило на склеп, высеченный в скале. Верхняя часть стены с правой стороны была выложена кирпичом, который от времени потрескался местами и свалился вниз. Корни деревьев, пробивавшиеся сквозь трещины, показывали, что место это находится недалеко от поверхности земли.
Но нужны были инструменты, чтобы прорыть себе путь, да и то еще неизвестно, каков будет результат. Они продолжали разведку.
В глубине подземелья обвал был сильнее, чем в других местах, и, когда наши друзья приблизились к нему, они увидели вдруг, как какое-то животное промелькнуло мимо них с быстротою молнии и скрылось позади этого обвала. Барбассон узнал в нем шакала.
Они прошли по другую сторону обвала и увидели четырехугольное отверстие, какое делают для спуска подземных вод. Часть его была завалена кирпичами обвалившейся стены, и трудно было определить его размеры. Они принялись разбирать эти кирпичи.
По мере того как продвигалась работа, волнение их все более усиливалось, и они вынуждены были останавливаться из-за судорог в руках.
– Если бы она была достаточно широка! – сказал Барбассон своему другу, и они с лихорадочной быстротой снова принялись за работу.
Когда отверстие было совершенно освобождено от кирпичей, они увидели, к своему невыразимому счастью, что его размеры позволяют человеку их комплекции ползком пробраться по нему.
Несколько минут они спорили, кому лезть первым. Барбассон находил этот вопрос неважным, но Барнет заметил, что он сам должен лезть первым, потому что толще, и если застрянет, то Барбассон, находясь сзади, сможет вытащить его. Барнет поэтому полез первым, а за ним уже его товарищ.
Так проползли они, по мнению Барбассона, метров пятьдесят, и без всяких при этом затруднений, потому что размеры хода не менялись, и он был выложен каменными плитами. Затем ход делал поворот под прямым углом, и Барнет, найдя его не менее широким, после бесчисленных усилий протиснулся в него. Но не прополз он и одного метра, как услышал глухой шум, и вслед за этим несколько кирпичей и комков земли упали ему на ноги.
Эта часть прохода, подточенная сыростью и потревоженная Барнетом, обвалилась и лишила друзей всякой надежды вернуться обратно. Барбассон прополз назад на метр, чтобы убедиться в этом, и наткнулся на плотную массу земли и кирпичей.
Оставалось теперь собраться с силами и во что бы то ни стало добраться до выхода. В противном случае их ждала ужасная смерть. Кто мог услышать их на таком расстоянии, которое они уже проползли!
Стены, выложенные камнем, скоро кончились, и у тоннеля, служившего для стока воды во время сезона дождей, теперь были земляные стены с неровностями на каждом шагу.
Друзья ползли теперь по каким-то ямам, прорытым водой, или, наоборот, попадали на такие участки, где им приходилось протискиваться с невероятными усилиями.
Кроме этого, каждую минуту Барнет слышал впереди какое-то странное шуршание, сопровождаемое тоненькими вскрикиваниями. Все это заставляло его вздрагивать и приводило в неописуемый ужас, который он никак не мог побороть. Целое сборище нечистых животных избрали своим убежищем эти сырые места, где они могли рыть себе норы и устраивать гнезда. Жирные крысы, вонючие мангусты выбегали, застигнутые врасплох, из своих нор и скользили мимо, задевая его лицо.
Несчастный двигался вперед, хлопая руками направо и налево, чтобы спугнуть зловонных обитателей подземелья и заставить их убежать подальше от себя. Из всех нор доносились острые запахи, вызывавшие невыносимое отвращение. Воспользовавшись тем, что попал наконец в такое место, где можно было свободно двигаться, он остановился и сказал Барбассону, что хочет немного отдохнуть.
– Мне кажется, что мы никогда не выберемся отсюда, – сказал с отчаянием Барнет.
Барбассон понял, что во что бы то ни стало надо помешать своему другу предаваться зловещим предчувствиям.
– Полно, – сказал он, – подумай, что Сердар погибнет без нас… еще одно усилие, последнее.
И они поползли дальше. Ход шел теперь наклонно и с каждой минутой становился все круче. Провансалец поспешил заметить своему другу, что это признак приближения их к выходу… Зловещих обитателей подземного хода становилось все больше.
Вдруг голова Барбассона стукнулась о ноги товарища, которые судорожно ерзали по земле, но ни на дюйм не продвигались вперед.
– Что случилось? – спросил провансалец.
Несчастный Барнет отвечал сдавленным голосом, еле достигавшим Барбассона.
– Я застрял… здесь слишком тесно, я не могу двинуться вперед.
Наступила очередь Барбассона прийти в отчаяние.
– Мужайся! – крикнул он. – Соберись с силами!
– Я сделал все, что в человеческих силах… я только сильнее застрял между стенами… я попробую двинуться назад… вернемся обратно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142
– Я готов на все, когда речь идет о Сердаре, но мне кажется, нам трудно будет выйти отсюда до завтрашнего вечера. Только притворившись, что мы согласны проводить Кишнаю, нам удастся улучить счастливую минутку и бежать… И все-таки будет поздно.
– Вот почему нам надо удирать сегодня ночью.
– Ты так говоришь, как будто нам достаточно открыть дверь и сказать «до свидания» хозяевам. Хотя бы у нас еще было оружие, мы могли бы попытаться вырваться отсюда, но у нас ничего нет.
– У тебя сегодня мрачные мысли.
– Будут поневоле… а еще, вот что я тебе скажу. Я, как и ты утром, полон каких-то мрачных предчувствий. Мне кажется, что сегодня моя последняя ночь, последнее ночное бдение приговоренного к смерти, как в старину, когда их клали в гроб, окруженный свечами… Как и они, я не увижу завтра восходящего солнца.
– Что заставляет тебя предполагать это?
– Должен сознаться, что сейчас непосредственно ничто. Хотя Кишная выполнит свое обещание, если мы не сдержим слова, которое ты дал ему в шутку. Но ты же сам говорил, что мы способны предчувствовать опасность. Ну, так вот, я чувствую свою гибель. Больше всего меня поражает то, что никогда и ни при каких опасностях, с которыми я встречался лицом к лицу, не ощущал того, что испытываю теперь.
– Ты не отдаешь себе отчета, но всему виной наш предыдущий мистико-философский разговор.
– Нет, нет! Я знаю, что сознательно отношусь ко всему… Представь себе, Барбассон, – тут Барнет понизил голос, словно боялся его звучания, – представь, у меня по временам бывают галлюцинации. Я вижу себя в таком же точно месте, где на меня со всех сторон набрасываются нечистые твари и пожирают живым. Это продолжается всего несколько секунд, но это ужасно… Как я ни стараюсь прогнать от себя страшное видение, стоит только мне пробыть минуту без движения или не говорить ничего, как глаза мои закрываются против воли и кошмар начинается снова.
– Перестань! Галлюцинации являются следствием сегодняшних волнений и физической усталости. Эти скоты так крепко стянули веревки, что руки и ноги у нас совсем онемели. Хватит! Вставай, осмотрим хорошенько нашу тюрьму. Это рассеет твои мрачные мысли.
Место, где находились друзья, походило на склеп, высеченный в скале. Верхняя часть стены с правой стороны была выложена кирпичом, который от времени потрескался местами и свалился вниз. Корни деревьев, пробивавшиеся сквозь трещины, показывали, что место это находится недалеко от поверхности земли.
Но нужны были инструменты, чтобы прорыть себе путь, да и то еще неизвестно, каков будет результат. Они продолжали разведку.
В глубине подземелья обвал был сильнее, чем в других местах, и, когда наши друзья приблизились к нему, они увидели вдруг, как какое-то животное промелькнуло мимо них с быстротою молнии и скрылось позади этого обвала. Барбассон узнал в нем шакала.
Они прошли по другую сторону обвала и увидели четырехугольное отверстие, какое делают для спуска подземных вод. Часть его была завалена кирпичами обвалившейся стены, и трудно было определить его размеры. Они принялись разбирать эти кирпичи.
По мере того как продвигалась работа, волнение их все более усиливалось, и они вынуждены были останавливаться из-за судорог в руках.
– Если бы она была достаточно широка! – сказал Барбассон своему другу, и они с лихорадочной быстротой снова принялись за работу.
Когда отверстие было совершенно освобождено от кирпичей, они увидели, к своему невыразимому счастью, что его размеры позволяют человеку их комплекции ползком пробраться по нему.
Несколько минут они спорили, кому лезть первым. Барбассон находил этот вопрос неважным, но Барнет заметил, что он сам должен лезть первым, потому что толще, и если застрянет, то Барбассон, находясь сзади, сможет вытащить его. Барнет поэтому полез первым, а за ним уже его товарищ.
Так проползли они, по мнению Барбассона, метров пятьдесят, и без всяких при этом затруднений, потому что размеры хода не менялись, и он был выложен каменными плитами. Затем ход делал поворот под прямым углом, и Барнет, найдя его не менее широким, после бесчисленных усилий протиснулся в него. Но не прополз он и одного метра, как услышал глухой шум, и вслед за этим несколько кирпичей и комков земли упали ему на ноги.
Эта часть прохода, подточенная сыростью и потревоженная Барнетом, обвалилась и лишила друзей всякой надежды вернуться обратно. Барбассон прополз назад на метр, чтобы убедиться в этом, и наткнулся на плотную массу земли и кирпичей.
Оставалось теперь собраться с силами и во что бы то ни стало добраться до выхода. В противном случае их ждала ужасная смерть. Кто мог услышать их на таком расстоянии, которое они уже проползли!
Стены, выложенные камнем, скоро кончились, и у тоннеля, служившего для стока воды во время сезона дождей, теперь были земляные стены с неровностями на каждом шагу.
Друзья ползли теперь по каким-то ямам, прорытым водой, или, наоборот, попадали на такие участки, где им приходилось протискиваться с невероятными усилиями.
Кроме этого, каждую минуту Барнет слышал впереди какое-то странное шуршание, сопровождаемое тоненькими вскрикиваниями. Все это заставляло его вздрагивать и приводило в неописуемый ужас, который он никак не мог побороть. Целое сборище нечистых животных избрали своим убежищем эти сырые места, где они могли рыть себе норы и устраивать гнезда. Жирные крысы, вонючие мангусты выбегали, застигнутые врасплох, из своих нор и скользили мимо, задевая его лицо.
Несчастный двигался вперед, хлопая руками направо и налево, чтобы спугнуть зловонных обитателей подземелья и заставить их убежать подальше от себя. Из всех нор доносились острые запахи, вызывавшие невыносимое отвращение. Воспользовавшись тем, что попал наконец в такое место, где можно было свободно двигаться, он остановился и сказал Барбассону, что хочет немного отдохнуть.
– Мне кажется, что мы никогда не выберемся отсюда, – сказал с отчаянием Барнет.
Барбассон понял, что во что бы то ни стало надо помешать своему другу предаваться зловещим предчувствиям.
– Полно, – сказал он, – подумай, что Сердар погибнет без нас… еще одно усилие, последнее.
И они поползли дальше. Ход шел теперь наклонно и с каждой минутой становился все круче. Провансалец поспешил заметить своему другу, что это признак приближения их к выходу… Зловещих обитателей подземного хода становилось все больше.
Вдруг голова Барбассона стукнулась о ноги товарища, которые судорожно ерзали по земле, но ни на дюйм не продвигались вперед.
– Что случилось? – спросил провансалец.
Несчастный Барнет отвечал сдавленным голосом, еле достигавшим Барбассона.
– Я застрял… здесь слишком тесно, я не могу двинуться вперед.
Наступила очередь Барбассона прийти в отчаяние.
– Мужайся! – крикнул он. – Соберись с силами!
– Я сделал все, что в человеческих силах… я только сильнее застрял между стенами… я попробую двинуться назад… вернемся обратно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142