Св. Синод в ведомстве духовного
департамента поставлен был на совершенно таком же положении, как евангелическая
консистория, римско-католическая коллегия, духовные управления армян, евреев и
т. д. В довершение всего сделавшись мистиком, кн. Голицын передал свою прежнюю
обер-прокурорскую должность при св. Синоде другому лицу, князю Мещерскому, и
поставил его в подчинение себе. Св. Синод был явно унижен, так как обер-прокурор
представлял в нем лицо уже не Государя, как установлено в самом начале
Синодального управления русской церкви, а только министра. Тургенев на каждом
шагу давал синодам чувствовать превосходство над ними своего департамента" (П.
Знаменский. Руководство к русской церковной истории).
II
В Петербург начали приезжать различного рода иностранные проповедники и
мистики. Слушать их проповеди в угоду Голицыну собирались представители высшего
общества и чиновничества. Вместе с Голицыным стояли на коленях, вздыхали и
плакали.
"За методистами, — сообщает Л. Знаменский, — стали являться в Россию
другие проповедники мистических учений и все получали от правительства самую
широкую свободу для своей проповеди. Влияние их не ограничивалось уже одним
только верхним слоем русского общества, как влияние иезуитов, но стремилось
спуститься и до более глубоких его слоев, где на первых порах думало привиться к
инородцам, а потом к разным духовным сектам в самом русском народе". Среди
инородцев деятельно работали религиозные миссии разных европейских мистических
сект. В калмыцких степях работали миссии гернугутеров, среди киргизов миссии
шотландских сект, в Сибири — английские мистики. В 1821 году Петербургский
Митрополит Михаил написал по этому поводу протест Императору Александру I в
котором просил спасти Православную церковь "от слепотствующего министра".
Министерство Духовных дел и Народного просвещения большое внимание уделяло
распространению многочисленных мистических сочинений и издававшихся мистических
журналов. "Все эти книги и журналы, — сообщает Л. Знаменский, — выходили в
значительном числе экземпляров и рассылались от министра по всем учебным
заведениям, епархиям и губерниям; некоторые издавались в короткое время по 2-3
раза". "Сионский вестник", который начал снова издавать в 1817 году известный
масон и мистик Лабзин, по свидетельству Л. Знаменского "...выписывали все
архиереи, архимандриты, все семинарии и академии (одна Петербургская выписала 11
экз.) и множество священников".
А между тем склонность общества Александровской эпохи к мистицизму
прекрасно могла бы быть удовлетворена изданным еще в 1793 году Сборником
"Добротолюбие", в котором были напечатаны многочисленные мистические сочинения
св. отцов Православной Церкви и давно существовавшие переводы мистических
сочинений Исаака Сирина, Макария Египетского, Григория Синаита, Нила Сорского,
возвышенные мистические творения Тихона Задонского, являющиеся образцами
православной мистики.
Но европеизированные круги образованного общества обратились за образцами
мистики "за границу, откуда явилось и самое вольнодумство и где мистика эта
казалась им более высокой пробы и впали в учения странные и чуждые православию"
(П. Знаменский). Европейские мистические учения создавали благоприятную почву
для развития масонской теософии и стремления к изучению всякого рода тайного
знания, привлекая к изучению теософии даже... математику, чем занимался один из
профессоров математики Казанского университета.
Все эти проявления европейского мистицизма, изредка уносившие дух в сферы
религиозного созерцания, чаще были только "наивными бреднями больной фантазии" и
еще чаще решительным отступлением от христианства, по словам Л. Знаменского,
"распространялись без всяких препятствий во всю вторую половину царствования
Александра I, приобретая себе все более и более последователей. Противники его
не могли высказываться против него ни с религиозной, ни даже с научной точки
зрения во все время пока был в силе кн. Голицын".
После этого не приходится удивляться, что влияние мистицизма видно в
целом ряде напечатанных в царствования Александра I сборниках проповедей и что
некоторые из духовных лиц Александровской эпохи стали ревностными сторонниками
европейского мистицизма. Ведь образцами для церковных проповедей были статьи
"Сионского вестника".
Сильное развитие европейского мистицизма во второй половине царствования
Александра I вызвало дальнейший рост разного рода русских мистических сект.
В Петербурге возникает Духовный Союз Татариновой — помесь европейского
мистицизма с учением хлыстов. На Дону появляется общество духоносцев и т. д.
Молокане, например, доказывали, что правительство разрешило им свободно
исповедовать свое учение, только потому, что поняло его истинность, ссылались на
Библию, изданную "Библейским Обществом", из которой были исключены все
прибавления, относившиеся к чину православного богослужения. Все члены
"Библейского Общества" и состоящие в нем православные Архиереи по утверждению
молокан были все молоканами, а в "язычестве" (т. е. православии) оставались
только деревенские попы да невежды мужики".
В 1820 году ссыльные скопцы завели "скопческий корабль" даже в Соловецком
монастыре, куда они были посланы на духовное исправление.
Активную деятельность развивал орден иезуитов. При Александре число
живших в России иезуитов с увеличилось почти вдвое. Члены знатных фамилий —
Голицыны, Разумовские, Завадовские, Гагарины, Толстые, и другие — переходили в
католичество, как раньше отдавали детей в пансионы, содержимые французами, так
при Александре I в моду вошло отдавать детей в пансион аббата Николя, и в
иезуитский благородный пансион. Даже Закон Божий в этих пансионах первое время
преподавали иезуиты. В Новороссии действовало 15 иезуитов. Они под руководством
аббата Николя развили энергичную деятельность на всей территории Новороссии.
Вот к каким губительным результатам привела неустойчивость религиозного
мировоззрения Александра I, который согласно введенному Петром I
антиправославному принципу, был одновременно и Императором и считался главой
православной церкви.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
БОРЬБА "РУССКОЙ ПАРТИИ" ПРОТИВ МАСОНСТВА В ЦАРСТВОВАНИЕ АЛЕКСАНДРА I
I
Кроме "английской", "французской", "австрийской" партий, в эпоху
Александра I существовала еще одна "партия", о которой большинство историков или
ничего не говорят, или которую стараются всячески оклеветать. Это была так
называемая "русская партия".
А о том, что "русская партия" в эпоху Александра I все-таки была, мы
узнаем из депеши французского посла гр. Лаферроне от 1 октября 1823 года, в
которой он пишет:
"То, что здесь называют "русская партия", во главе которой стоит граф
Аракчеев, старается в данный момент свалить графа Нессельроде".
"О "русской партии" не было слышно, а о том, что ее возглавлял Аракчеев —
еще меньше; похоже, что все это крепко замалчивалось. Несомненно, что о "русской
партии" были какие-то документы, несомненно также, что она не только боролась с
русским министром иностранных дел из-за его безграничной преданности Австрии:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
департамента поставлен был на совершенно таком же положении, как евангелическая
консистория, римско-католическая коллегия, духовные управления армян, евреев и
т. д. В довершение всего сделавшись мистиком, кн. Голицын передал свою прежнюю
обер-прокурорскую должность при св. Синоде другому лицу, князю Мещерскому, и
поставил его в подчинение себе. Св. Синод был явно унижен, так как обер-прокурор
представлял в нем лицо уже не Государя, как установлено в самом начале
Синодального управления русской церкви, а только министра. Тургенев на каждом
шагу давал синодам чувствовать превосходство над ними своего департамента" (П.
Знаменский. Руководство к русской церковной истории).
II
В Петербург начали приезжать различного рода иностранные проповедники и
мистики. Слушать их проповеди в угоду Голицыну собирались представители высшего
общества и чиновничества. Вместе с Голицыным стояли на коленях, вздыхали и
плакали.
"За методистами, — сообщает Л. Знаменский, — стали являться в Россию
другие проповедники мистических учений и все получали от правительства самую
широкую свободу для своей проповеди. Влияние их не ограничивалось уже одним
только верхним слоем русского общества, как влияние иезуитов, но стремилось
спуститься и до более глубоких его слоев, где на первых порах думало привиться к
инородцам, а потом к разным духовным сектам в самом русском народе". Среди
инородцев деятельно работали религиозные миссии разных европейских мистических
сект. В калмыцких степях работали миссии гернугутеров, среди киргизов миссии
шотландских сект, в Сибири — английские мистики. В 1821 году Петербургский
Митрополит Михаил написал по этому поводу протест Императору Александру I в
котором просил спасти Православную церковь "от слепотствующего министра".
Министерство Духовных дел и Народного просвещения большое внимание уделяло
распространению многочисленных мистических сочинений и издававшихся мистических
журналов. "Все эти книги и журналы, — сообщает Л. Знаменский, — выходили в
значительном числе экземпляров и рассылались от министра по всем учебным
заведениям, епархиям и губерниям; некоторые издавались в короткое время по 2-3
раза". "Сионский вестник", который начал снова издавать в 1817 году известный
масон и мистик Лабзин, по свидетельству Л. Знаменского "...выписывали все
архиереи, архимандриты, все семинарии и академии (одна Петербургская выписала 11
экз.) и множество священников".
А между тем склонность общества Александровской эпохи к мистицизму
прекрасно могла бы быть удовлетворена изданным еще в 1793 году Сборником
"Добротолюбие", в котором были напечатаны многочисленные мистические сочинения
св. отцов Православной Церкви и давно существовавшие переводы мистических
сочинений Исаака Сирина, Макария Египетского, Григория Синаита, Нила Сорского,
возвышенные мистические творения Тихона Задонского, являющиеся образцами
православной мистики.
Но европеизированные круги образованного общества обратились за образцами
мистики "за границу, откуда явилось и самое вольнодумство и где мистика эта
казалась им более высокой пробы и впали в учения странные и чуждые православию"
(П. Знаменский). Европейские мистические учения создавали благоприятную почву
для развития масонской теософии и стремления к изучению всякого рода тайного
знания, привлекая к изучению теософии даже... математику, чем занимался один из
профессоров математики Казанского университета.
Все эти проявления европейского мистицизма, изредка уносившие дух в сферы
религиозного созерцания, чаще были только "наивными бреднями больной фантазии" и
еще чаще решительным отступлением от христианства, по словам Л. Знаменского,
"распространялись без всяких препятствий во всю вторую половину царствования
Александра I, приобретая себе все более и более последователей. Противники его
не могли высказываться против него ни с религиозной, ни даже с научной точки
зрения во все время пока был в силе кн. Голицын".
После этого не приходится удивляться, что влияние мистицизма видно в
целом ряде напечатанных в царствования Александра I сборниках проповедей и что
некоторые из духовных лиц Александровской эпохи стали ревностными сторонниками
европейского мистицизма. Ведь образцами для церковных проповедей были статьи
"Сионского вестника".
Сильное развитие европейского мистицизма во второй половине царствования
Александра I вызвало дальнейший рост разного рода русских мистических сект.
В Петербурге возникает Духовный Союз Татариновой — помесь европейского
мистицизма с учением хлыстов. На Дону появляется общество духоносцев и т. д.
Молокане, например, доказывали, что правительство разрешило им свободно
исповедовать свое учение, только потому, что поняло его истинность, ссылались на
Библию, изданную "Библейским Обществом", из которой были исключены все
прибавления, относившиеся к чину православного богослужения. Все члены
"Библейского Общества" и состоящие в нем православные Архиереи по утверждению
молокан были все молоканами, а в "язычестве" (т. е. православии) оставались
только деревенские попы да невежды мужики".
В 1820 году ссыльные скопцы завели "скопческий корабль" даже в Соловецком
монастыре, куда они были посланы на духовное исправление.
Активную деятельность развивал орден иезуитов. При Александре число
живших в России иезуитов с увеличилось почти вдвое. Члены знатных фамилий —
Голицыны, Разумовские, Завадовские, Гагарины, Толстые, и другие — переходили в
католичество, как раньше отдавали детей в пансионы, содержимые французами, так
при Александре I в моду вошло отдавать детей в пансион аббата Николя, и в
иезуитский благородный пансион. Даже Закон Божий в этих пансионах первое время
преподавали иезуиты. В Новороссии действовало 15 иезуитов. Они под руководством
аббата Николя развили энергичную деятельность на всей территории Новороссии.
Вот к каким губительным результатам привела неустойчивость религиозного
мировоззрения Александра I, который согласно введенному Петром I
антиправославному принципу, был одновременно и Императором и считался главой
православной церкви.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
БОРЬБА "РУССКОЙ ПАРТИИ" ПРОТИВ МАСОНСТВА В ЦАРСТВОВАНИЕ АЛЕКСАНДРА I
I
Кроме "английской", "французской", "австрийской" партий, в эпоху
Александра I существовала еще одна "партия", о которой большинство историков или
ничего не говорят, или которую стараются всячески оклеветать. Это была так
называемая "русская партия".
А о том, что "русская партия" в эпоху Александра I все-таки была, мы
узнаем из депеши французского посла гр. Лаферроне от 1 октября 1823 года, в
которой он пишет:
"То, что здесь называют "русская партия", во главе которой стоит граф
Аракчеев, старается в данный момент свалить графа Нессельроде".
"О "русской партии" не было слышно, а о том, что ее возглавлял Аракчеев —
еще меньше; похоже, что все это крепко замалчивалось. Несомненно, что о "русской
партии" были какие-то документы, несомненно также, что она не только боролась с
русским министром иностранных дел из-за его безграничной преданности Австрии:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27