Точно такую же систему для среднеперсидского языка и среднеперсидский вариант арамейского письма можно видеть на монетах, чеканившихся правителями из династии Фратарака в Парсе примерно в то же время, то есть начиная с конца II в. до н.э. Аналогичные процессы происходили в Согде, Хорезме и Мидии, но формы слов, попользовавшихся в качестве идеограмм, а иногда и сами идеограммы в каждой области несколько отличались. Эти тенденции вместе с разлн-1иями в почерках свидетельствовали о том, что письменное общение между иранскими странами стало уже не таким простым и легким, каким было ранее. Парфянский язык, как язык правящего народа, разумеется, употреблялся наиболее широко на протяжении некоторого времени вместе с греческим. Подтверждение тому можно видеть в Авроманских пергаментах - юридических документах, найденных в 1909 г. в запечатанном кувшине в пещере около местечка Авроман в Иранском Курдистане. Два документа, датируемые 88 и 22/21 гг. до н.э., написаны по-гречески, а третий (58 г. н.э.) - по-парфянски, парфянским письмом с использованием идеограмм.
Мирские дела
Родственные браки
В двух греческих документах датировочные формулы содержат имена правящего парфянского Царя царей Арсака и его главных жен. Старейший из этих двух документов гласит: «В правление Царя царей Арсака… и цариц - Сиасы, его единокровной сестры и жены, и Арйазаты, прозванной Автома, дочери великого царя Тиграна и его жены, и Азаты, его единокровной сестры в жены…» Эти формулы ясно свидетельствуют о том, Что Аршакиды следовали Ахеменидам в обычае браков-хваэтвадата, и упомянутый царь, так же как и Камбиз, женился на двух своих сестрах. Браки между братьями в сестрами засвидетельствованы у подвластных Аршакидам соседей-зороастрийцев - например, Елена и Монобаз в Адиабене, Эрато и Тигран IV из династии Арташесидов в Армении. Царь Армении Тиридат I, исключительно благочестивый правитель, называет себя братом царицы в надписи в Гарни. Этого обычая придерживались не только правители, но и простолюдины, как об этом писал во II в. н.э. Бардэсан. В качестве примера приверженности привычкам своих предков он приводил обычай родственных браков среди персов Малой Азии.
Духовенство
Авроманские документы свидетельствуют, что, хотя Аршакиды и не стремились к строгому контролю над всеми иранскими областями, их положение правящей династии обеспечивало им преобладающее влияние. По сообщению Страбона (Страбон XI, 515), Аршакидские цари учредили два совета: один состоял из членов царской семьи, а другой - из духовных и светских властителей царства. Возможно, все прелаты, участвовавшие во втором совете, были парфянами, а парфянские священнослужители также занимали в империи должности судей, управляющих, писцов и домашних жрецов в семьях парфянской знати.
По всей видимости, характерным титулом высших жрецов было эрбад (восходит к авестийскому аэтрапати ), потому что при Сасанидах существовали уже две группы верховных священнослужителей с практически неразличимыми функциями, а именно эрбад и мобад (последнее восходит к древнеперсидскому магупати ).В аршакидское время титул магпат, или магбад (как он засвидетельствован в парфянском), мог применяться главным образом по отношению к верховным жрецам храмов огня. Другой титул, багнапат, то есть «владелец багин», означал жреца, управлявшего храмом с изваяниями. Однако греки и римляне, для которых всякий зороастрийский священнослужитель, независимо от происхождения и занимаемого положения, оставался магом, все эти тонкости номенклатуры не различали.
Так, Псевдо-Лукиан в конце парфянского периода описывает магов как «группу пророков, посвятивших себя служению богам среди персов, парфян, бактрийцев, хорезмийцев, арейцев, саков и мидян». «У них, - пишет он, - крепкое телосложение, и живут они долго, так как их занятие магов налагает на них обязанность вести строгий образ жизни». Другие античные авторы того времени указывают, что маги в целом занимались науками и богослужением, этикой, гаданиями и предсказаниями, заучиванием священных изречений и соблюдением правил ритуальной чистоты.
Иноверцы
Аршакиды не только допускали существование различных религиозных традиций среди зороастрийцев, которыми они правили, но и проявляли, по примеру Ахеменидов, снисходительность к иноверцам внутри и за пределами своего государства. Владения Аршакидов не достигали в полной мере величины империи их предшественников, но тем не менее иранское влияние продолжало ощущаться по всему Среднему Востоку, может быть, еще в большей степени, чем ранее. Одной из причин стало то, что после македонского завоевания греческий язык распространился по всему региону и способствовал интенсивному культурному обмену. Другой, политический, фактор, благодаря которому усилилось парфянское влияние и, следовательно, воздействие зороастрийской веры, заключался в вооруженном сопротивлении парфян безжалостным и вызывавшим всеобщее возмущение нападениям римлян. Об этом влиянии свидетельствует, в частности, широкое распространение в то время зороастрийских пророческих преданий. После завоевания Александра Великого среди иранцев усилилось ожидание прихода Спасителя, и развивалась богатая апокалипсическая и пророческая литература, которая породила массу подражаний и сделала имена Зороастра и Гистаспа известными всему греко-римскому миру.
Иран продолжал оказывать влияние также на иудаизм и гностицизм. У Аршакидов были хорошие отношения с иудеями и как у правителей (над вавилонской общиной), и как у соседей. Некоторые книги иудаизма, составленные в ту эпоху, отражают зороастрийские представления. Из иудаизма, обогащенного в течение пятисотлетних контактов с зороастризмом, и возникло в парфянский период христианство - новая религия, уходящая своими корнями в обе эти древние веры: одну - семитическую, другую - иранскую. То, чему учил Зороастр за полторы тысячи лет до этого, обрело, таким образом, новых приверженцев. Но, так же как и в иудаизме, учения Зороастра, приспособленные к иному вероисповеданию, частично утратили свою логичность и последовательность. Ведь учения иранского пророка о сотворении мира, о небесах и аде, о Дне Суда были менее логически взаимосвязаны, когда они стали частью религии, провозгласившей существование одного всемогущего бога, чья неограниченная власть основывается не на справедливости, а на любви. Несмотря на это, даже в новом оформлении эти идеи продолжали оказывать огромное воздействие на стремления человека к добру.
Иранские верования сыграли также роль, до сих пор не совсем ясную, в формировании митраизма. Эта деятельная религия возникла, по-видимому, в Малой Азии в парфянское время и была впоследствии усвоена римскими легионерами, которые распространили ее по всей Римской империи. Проследить историю доктрин митраизма затруднительно из-за скудости письменных источников. Эта религия известна нам почти исключительно по находкам памятников и мест богослужений. Ясно, однако, что она получила свое название от иранского божества Митры, который после забвения в ахеменидское время Варуны - Апам-Напата, правил фактически единолично в качестве младшего владыки (Ахуры) и почитался божеством энергичным, могущественным, милосердным и справедливым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
Мирские дела
Родственные браки
В двух греческих документах датировочные формулы содержат имена правящего парфянского Царя царей Арсака и его главных жен. Старейший из этих двух документов гласит: «В правление Царя царей Арсака… и цариц - Сиасы, его единокровной сестры и жены, и Арйазаты, прозванной Автома, дочери великого царя Тиграна и его жены, и Азаты, его единокровной сестры в жены…» Эти формулы ясно свидетельствуют о том, Что Аршакиды следовали Ахеменидам в обычае браков-хваэтвадата, и упомянутый царь, так же как и Камбиз, женился на двух своих сестрах. Браки между братьями в сестрами засвидетельствованы у подвластных Аршакидам соседей-зороастрийцев - например, Елена и Монобаз в Адиабене, Эрато и Тигран IV из династии Арташесидов в Армении. Царь Армении Тиридат I, исключительно благочестивый правитель, называет себя братом царицы в надписи в Гарни. Этого обычая придерживались не только правители, но и простолюдины, как об этом писал во II в. н.э. Бардэсан. В качестве примера приверженности привычкам своих предков он приводил обычай родственных браков среди персов Малой Азии.
Духовенство
Авроманские документы свидетельствуют, что, хотя Аршакиды и не стремились к строгому контролю над всеми иранскими областями, их положение правящей династии обеспечивало им преобладающее влияние. По сообщению Страбона (Страбон XI, 515), Аршакидские цари учредили два совета: один состоял из членов царской семьи, а другой - из духовных и светских властителей царства. Возможно, все прелаты, участвовавшие во втором совете, были парфянами, а парфянские священнослужители также занимали в империи должности судей, управляющих, писцов и домашних жрецов в семьях парфянской знати.
По всей видимости, характерным титулом высших жрецов было эрбад (восходит к авестийскому аэтрапати ), потому что при Сасанидах существовали уже две группы верховных священнослужителей с практически неразличимыми функциями, а именно эрбад и мобад (последнее восходит к древнеперсидскому магупати ).В аршакидское время титул магпат, или магбад (как он засвидетельствован в парфянском), мог применяться главным образом по отношению к верховным жрецам храмов огня. Другой титул, багнапат, то есть «владелец багин», означал жреца, управлявшего храмом с изваяниями. Однако греки и римляне, для которых всякий зороастрийский священнослужитель, независимо от происхождения и занимаемого положения, оставался магом, все эти тонкости номенклатуры не различали.
Так, Псевдо-Лукиан в конце парфянского периода описывает магов как «группу пророков, посвятивших себя служению богам среди персов, парфян, бактрийцев, хорезмийцев, арейцев, саков и мидян». «У них, - пишет он, - крепкое телосложение, и живут они долго, так как их занятие магов налагает на них обязанность вести строгий образ жизни». Другие античные авторы того времени указывают, что маги в целом занимались науками и богослужением, этикой, гаданиями и предсказаниями, заучиванием священных изречений и соблюдением правил ритуальной чистоты.
Иноверцы
Аршакиды не только допускали существование различных религиозных традиций среди зороастрийцев, которыми они правили, но и проявляли, по примеру Ахеменидов, снисходительность к иноверцам внутри и за пределами своего государства. Владения Аршакидов не достигали в полной мере величины империи их предшественников, но тем не менее иранское влияние продолжало ощущаться по всему Среднему Востоку, может быть, еще в большей степени, чем ранее. Одной из причин стало то, что после македонского завоевания греческий язык распространился по всему региону и способствовал интенсивному культурному обмену. Другой, политический, фактор, благодаря которому усилилось парфянское влияние и, следовательно, воздействие зороастрийской веры, заключался в вооруженном сопротивлении парфян безжалостным и вызывавшим всеобщее возмущение нападениям римлян. Об этом влиянии свидетельствует, в частности, широкое распространение в то время зороастрийских пророческих преданий. После завоевания Александра Великого среди иранцев усилилось ожидание прихода Спасителя, и развивалась богатая апокалипсическая и пророческая литература, которая породила массу подражаний и сделала имена Зороастра и Гистаспа известными всему греко-римскому миру.
Иран продолжал оказывать влияние также на иудаизм и гностицизм. У Аршакидов были хорошие отношения с иудеями и как у правителей (над вавилонской общиной), и как у соседей. Некоторые книги иудаизма, составленные в ту эпоху, отражают зороастрийские представления. Из иудаизма, обогащенного в течение пятисотлетних контактов с зороастризмом, и возникло в парфянский период христианство - новая религия, уходящая своими корнями в обе эти древние веры: одну - семитическую, другую - иранскую. То, чему учил Зороастр за полторы тысячи лет до этого, обрело, таким образом, новых приверженцев. Но, так же как и в иудаизме, учения Зороастра, приспособленные к иному вероисповеданию, частично утратили свою логичность и последовательность. Ведь учения иранского пророка о сотворении мира, о небесах и аде, о Дне Суда были менее логически взаимосвязаны, когда они стали частью религии, провозгласившей существование одного всемогущего бога, чья неограниченная власть основывается не на справедливости, а на любви. Несмотря на это, даже в новом оформлении эти идеи продолжали оказывать огромное воздействие на стремления человека к добру.
Иранские верования сыграли также роль, до сих пор не совсем ясную, в формировании митраизма. Эта деятельная религия возникла, по-видимому, в Малой Азии в парфянское время и была впоследствии усвоена римскими легионерами, которые распространили ее по всей Римской империи. Проследить историю доктрин митраизма затруднительно из-за скудости письменных источников. Эта религия известна нам почти исключительно по находкам памятников и мест богослужений. Ясно, однако, что она получила свое название от иранского божества Митры, который после забвения в ахеменидское время Варуны - Апам-Напата, правил фактически единолично в качестве младшего владыки (Ахуры) и почитался божеством энергичным, могущественным, милосердным и справедливым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87