Однако в те дни зачастую трудно было отличить, где кончался Коминтерн и начинались иностранные службы советской тайной полиции, и вышло так, что в какой-то момент Вольвебер был завербован ГБ. Он прошел курс обучения подпольной деятельности за рубежом в качестве руководителя будущей диверсионной группы, которая должна была начать действовать в случае войны между Советским Союзом и капиталистическим Западом.
Его политическое и практическое обучение подошло к концу, и во второй половине двадцатых годов Вольвебер вновь объявился в Германии в качестве видного члена ГКП – Германской коммунистической партии. К 1928 году он стал членом парламента Пруссии, в котором у социалистов было большинство, а через четыре года был избран депутатом от коммунистов в последний германский рейхстаг, где коммунистов еще терпели.
В те годы главное поле деятельности Вольвебера находилось на севере Германии, в портовых городах, которые он очень хорошо знал. Там, под крышей находившегося под влиянием Москвы Международного союза моряков и портовых рабочих, Вольвебер не спеша начал организовывать морскую диверсионную группу, которая в конце концов стала носить его имя. Однако теперь Вольвебер был уже другим человеком: исчез пьющий и веселый молодой левый хулиган и бабник первых дней гамбургской революционной смуты. А его место занял грубый, угрюмый и безжалостный коммунистический начальник тридцатипятилетнего возраста. Но кроме грубости и цинизма, его отличала неумеренность в выпивке, зачастую кончавшаяся алкогольными эксцессами.
Постепенно он стал отходить от активной деятельности в Германской коммунистической партии и все больше склоняться к подпольной работе. В течение двадцати лет его имя не фигурировало среди коммунистических политических деятелей, и когда впоследствии, в начале 1933 года, Гитлер взял власть в Германии, Вольвебер уже был очень хорошо устроен для продолжения подпольной деятельности. В то время как выдающиеся лидеры партии, такие, как Тельман, были арестованы, Вольвебер продолжал действовать. В течение нескольких месяцев он имел возможность ездить по Третьему рейху, освобождая, где возможно, партийных товарищей и формируя ядро подпольного коммунистического движения, которое будет действовать в течение последующих двенадцати лет.
В этот период Вольвебер выполнял двойную функцию: как члена Западно-Европейского бюро Коминтерна, так и сотрудника советской тайной полиции, и за те месяцы, что он оставался в гитлеровской Германии, он сумел организовать шпионско-диверсионную группу, направленную против нацистов. В эти месяцы его таланты стремительно раскрылись в полной мере. Он оказался проницательным, осторожным, не склонным к неоправданному риску, немногословным и избегавшим публичных собраний – качества, характеризующие хорошего сотрудника секретной службы. В конца 1933 года Вольвебер все в меньшей степени становился политическим лидером и все в большей – советским шпионом.
Вскоре после прихода нацистов к власти в Германии Западно-Европейское бюро Коминтерна, членом которого, как известно, был Вольвебер, организовало легальную штаб-квартиру в Копенгагене. ГБ приказало Вольвеберу, прикрываясь этим фасадом, объединить небольшие группы моряков-диверсантов, уже действовавших под крышей Международного союза моряков, в единую крупную организацию. Деятельность этой группы, начиная с 1932 года, уже вызывала подозрения в западных контрразведывательных службах.
К этому времени Вольвебер работал только на ГБ. В соответствии с незыблемыми правилами советской тайной полиции, он знал, что его главная сеть должна была действовать в тайне от его товарищей по Коминтерну. Ни одному из его диверсантов, невзирая на политическое прошлое, не разрешалось иметь партийный билет коммунистической партии. Необходимые финансовые средства поступали из Москвы от ГБ. Это была превосходная двойная «крыша» – использовать подозрительный для властей Коминтерн в качестве крыши для чего-то куда более зловещего. Вся эта операция носила следы гениальности – однако неизвестно, разрабатывал ли ее сам Вольвебер или кто-то безликий в штаб-квартире ГБ.
Но кто бы ни был творцом этого плана, выполняя его, Вольвебер быстро построил серию комфортабельных, хорошо оборудованных международных клубов моряков, которые были разбросаны по главным портам Западной Европы, а также Северной и Южной Америки. Казалось, не было ничего, что связывало бы благополучные, процветающие клубы с советской шпионской сетью. Клубы привлекали всяких моряков – некоторые из них, с помощью дешевой выпивки и еще более дешевых женщин, были завербованы для работы в организации, которой суждено было стать известной западным контрразведкам на протяжении трех десятилетий, как Лига Вольвебера.
Международные клубы моряков обеспечивали крышу куда более серьезному занятию, нежели вербовка будущих агентов. В дальних комнатах и подвалах всех этих заведений, раскинувшихся от Роттердама до Рио, были скрыты тайные оперативные штаб-квартиры вольвеберовской сети, где планировались диверсии, инструктировались агенты, изготавливались фальшивые паспорта и самодельные взрывные устройства. Кроме того, все они служили своего рода почтовыми ящиками, куда советские агенты «сбрасывали» информацию для последующей передачи в Москву.
Контролировала сеть группа из двадцати пяти мастеров на все руки, отобранных самим Вольвебером. Некоторые из них были немцами, многие из которых, такие как Вальдемар Вернер, стали очень известными людьми в Восточной Германии в послевоенные годы. Были и датчане, и шведы, бельгийцы и французы – и по крайней мере один англичанин, о котором говорили, что он был очень удачливым агентом. Сам Вольвебер ездил из Копенгагена в Гамбург и обратно, из Антверпена в Марсель, лично руководя проведением главных операций.
Впервые на след Лиги Вольвебера западные власти вышли в конце 1933 года, когда в Роттердаме был арестован один из агентов Вольвебера, пытавшийся доставить груз взрывчатки на борт судна. В последующие годы контрразведка уже точно знала, что потопление итальянского корабля «Фелчи» в заливе Таранто и разрушение японского судна «Тачима Мару» на пути из Роттердама на Дальний Восток – дело рук диверсантов Вольвебера.
Меньше уверенности относительно истины о случившемся в мае 1932 года пожаре, который уничтожил новый французский роскошный лайнер «Джордж Филлипар» в заливе Адена в мае 1932 года. Один из главных членов Лиги Вольвебера находился в Марселе как раз накануне отплытия лайнера в его первое плавание – набитого якобы оружием для японских армий в Маньчжурии.
На борту находился индокитайский диверсант из ранней группы Вольвебера, и, вероятно, именно он несет ответственность за небольшие пожары, случавшиеся как во время путешествия, так и во время стоянки лайнера в Шанхае. Причина окончательной вспышки, однако, остается тайной – агент Вольвебера погиб в огне. Некоторые специалисты уверены, что инцидент вполне мог быть делом его рук.
Другие пожары, случившиеся в начале тридцатых годов, тоже якобы были делом рук диверсантов Вольвебера – что, однако, ничем не доказано. Сюда можно отнести и два пожара на борту британского лайнера «Бермуда», сожженного на верфи в Белфасте;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
Его политическое и практическое обучение подошло к концу, и во второй половине двадцатых годов Вольвебер вновь объявился в Германии в качестве видного члена ГКП – Германской коммунистической партии. К 1928 году он стал членом парламента Пруссии, в котором у социалистов было большинство, а через четыре года был избран депутатом от коммунистов в последний германский рейхстаг, где коммунистов еще терпели.
В те годы главное поле деятельности Вольвебера находилось на севере Германии, в портовых городах, которые он очень хорошо знал. Там, под крышей находившегося под влиянием Москвы Международного союза моряков и портовых рабочих, Вольвебер не спеша начал организовывать морскую диверсионную группу, которая в конце концов стала носить его имя. Однако теперь Вольвебер был уже другим человеком: исчез пьющий и веселый молодой левый хулиган и бабник первых дней гамбургской революционной смуты. А его место занял грубый, угрюмый и безжалостный коммунистический начальник тридцатипятилетнего возраста. Но кроме грубости и цинизма, его отличала неумеренность в выпивке, зачастую кончавшаяся алкогольными эксцессами.
Постепенно он стал отходить от активной деятельности в Германской коммунистической партии и все больше склоняться к подпольной работе. В течение двадцати лет его имя не фигурировало среди коммунистических политических деятелей, и когда впоследствии, в начале 1933 года, Гитлер взял власть в Германии, Вольвебер уже был очень хорошо устроен для продолжения подпольной деятельности. В то время как выдающиеся лидеры партии, такие, как Тельман, были арестованы, Вольвебер продолжал действовать. В течение нескольких месяцев он имел возможность ездить по Третьему рейху, освобождая, где возможно, партийных товарищей и формируя ядро подпольного коммунистического движения, которое будет действовать в течение последующих двенадцати лет.
В этот период Вольвебер выполнял двойную функцию: как члена Западно-Европейского бюро Коминтерна, так и сотрудника советской тайной полиции, и за те месяцы, что он оставался в гитлеровской Германии, он сумел организовать шпионско-диверсионную группу, направленную против нацистов. В эти месяцы его таланты стремительно раскрылись в полной мере. Он оказался проницательным, осторожным, не склонным к неоправданному риску, немногословным и избегавшим публичных собраний – качества, характеризующие хорошего сотрудника секретной службы. В конца 1933 года Вольвебер все в меньшей степени становился политическим лидером и все в большей – советским шпионом.
Вскоре после прихода нацистов к власти в Германии Западно-Европейское бюро Коминтерна, членом которого, как известно, был Вольвебер, организовало легальную штаб-квартиру в Копенгагене. ГБ приказало Вольвеберу, прикрываясь этим фасадом, объединить небольшие группы моряков-диверсантов, уже действовавших под крышей Международного союза моряков, в единую крупную организацию. Деятельность этой группы, начиная с 1932 года, уже вызывала подозрения в западных контрразведывательных службах.
К этому времени Вольвебер работал только на ГБ. В соответствии с незыблемыми правилами советской тайной полиции, он знал, что его главная сеть должна была действовать в тайне от его товарищей по Коминтерну. Ни одному из его диверсантов, невзирая на политическое прошлое, не разрешалось иметь партийный билет коммунистической партии. Необходимые финансовые средства поступали из Москвы от ГБ. Это была превосходная двойная «крыша» – использовать подозрительный для властей Коминтерн в качестве крыши для чего-то куда более зловещего. Вся эта операция носила следы гениальности – однако неизвестно, разрабатывал ли ее сам Вольвебер или кто-то безликий в штаб-квартире ГБ.
Но кто бы ни был творцом этого плана, выполняя его, Вольвебер быстро построил серию комфортабельных, хорошо оборудованных международных клубов моряков, которые были разбросаны по главным портам Западной Европы, а также Северной и Южной Америки. Казалось, не было ничего, что связывало бы благополучные, процветающие клубы с советской шпионской сетью. Клубы привлекали всяких моряков – некоторые из них, с помощью дешевой выпивки и еще более дешевых женщин, были завербованы для работы в организации, которой суждено было стать известной западным контрразведкам на протяжении трех десятилетий, как Лига Вольвебера.
Международные клубы моряков обеспечивали крышу куда более серьезному занятию, нежели вербовка будущих агентов. В дальних комнатах и подвалах всех этих заведений, раскинувшихся от Роттердама до Рио, были скрыты тайные оперативные штаб-квартиры вольвеберовской сети, где планировались диверсии, инструктировались агенты, изготавливались фальшивые паспорта и самодельные взрывные устройства. Кроме того, все они служили своего рода почтовыми ящиками, куда советские агенты «сбрасывали» информацию для последующей передачи в Москву.
Контролировала сеть группа из двадцати пяти мастеров на все руки, отобранных самим Вольвебером. Некоторые из них были немцами, многие из которых, такие как Вальдемар Вернер, стали очень известными людьми в Восточной Германии в послевоенные годы. Были и датчане, и шведы, бельгийцы и французы – и по крайней мере один англичанин, о котором говорили, что он был очень удачливым агентом. Сам Вольвебер ездил из Копенгагена в Гамбург и обратно, из Антверпена в Марсель, лично руководя проведением главных операций.
Впервые на след Лиги Вольвебера западные власти вышли в конце 1933 года, когда в Роттердаме был арестован один из агентов Вольвебера, пытавшийся доставить груз взрывчатки на борт судна. В последующие годы контрразведка уже точно знала, что потопление итальянского корабля «Фелчи» в заливе Таранто и разрушение японского судна «Тачима Мару» на пути из Роттердама на Дальний Восток – дело рук диверсантов Вольвебера.
Меньше уверенности относительно истины о случившемся в мае 1932 года пожаре, который уничтожил новый французский роскошный лайнер «Джордж Филлипар» в заливе Адена в мае 1932 года. Один из главных членов Лиги Вольвебера находился в Марселе как раз накануне отплытия лайнера в его первое плавание – набитого якобы оружием для японских армий в Маньчжурии.
На борту находился индокитайский диверсант из ранней группы Вольвебера, и, вероятно, именно он несет ответственность за небольшие пожары, случавшиеся как во время путешествия, так и во время стоянки лайнера в Шанхае. Причина окончательной вспышки, однако, остается тайной – агент Вольвебера погиб в огне. Некоторые специалисты уверены, что инцидент вполне мог быть делом его рук.
Другие пожары, случившиеся в начале тридцатых годов, тоже якобы были делом рук диверсантов Вольвебера – что, однако, ничем не доказано. Сюда можно отнести и два пожара на борту британского лайнера «Бермуда», сожженного на верфи в Белфасте;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87