А вот секретная служба Красной армии (ГРУ) и иностранный отдел советской тайной полиции (ГБ) – согласились и приняли их как руководство к действию.
Предложения Зорге в целом оказались неприемлемыми для руководителей Коминтерна, однако у Зорге был такой покровитель, как Пятницкий, которому было прекрасно известно, что шеф ГРУ генерал Берзин разделяет взгляды Зорге.
Видимо, в результате этих расхождений зимой 1929 года Зорге формально порвал с Коминтерном и был переведен в секретную службу ГРУ, где и оставался до конца своей жизни.
Несмотря на официальный разрыв с Коминтерном, Зорге продолжает поддерживать близкие отношения со своими старыми друзьями – Пятницким, Мануильским и Куусиненом. Даже в те годы, когда все они уже стали ведущими фигурами в системе советской власти, Зорге по-прежнему оставался их любимым учеником и особым протеже в заграничной секретной службе. В один из своих редких приездов в Москву он встречался с ними в самой сердечной обстановке. Накануне войны Зорге именно через этих друзей имел прямой доступ к членам сталинского Политбюро, став, без сомнения, единственным советским шпионом, когда-либо действовавшим на столь высоком уровне.
Как бы в подтверждение своего особого положения в Советской Коммунистической партии, Зорге был переведен в секретный отдел ВКП(б), с которым поддерживал связь на протяжении всей своей карьеры.
Генерал Берзин, старый коммунист, имевший прямой доступ к Сталину, очень высоко оценил проведенный Зорге анализ слабостей, присущих советской системе шпионажа. Выводы, сделанные Зорге, совпадали с выводами самого Берзина, сделанными им на основе собственного горького опыта. Так, например, сети советской агентуры на Дальнем Востоке находились в состоянии хаоса, они кишели иностранными агентами – все это соответствовало выводам Зорге.
Сам Зорге давно был очарован Дальним Востоком. Уже в 1929 году он сумел распознать истинные цели и направления японской политики, и потому Берзин не долго колебался, выбирая Зорге для выполнения спецзадания – восстановления агентурных сетей ГРУ сначала в Китае, а затем в Японии. Главной целью Зорге было обеспечить советскую разведку информацией о намерениях и действиях японцев в Китае. Зорге было велено также докладывать о развитии политических событий в Китае. В то же время ему пришлось выполнять и обычные задания советской военной секретной разведки в связи с усилением японской военной активности на Дальнем Востоке.
Зорге были даны строжайшие указания – с которыми он был целиком и полностью согласен – о недопустимости для него поддерживать какие-либо контакты с коммунистами Мао Цзэдуна или принимать участие в политической деятельности.
Это было большое дело, что подтверждал и сам Зорге. Лет двенадцать спустя он утверждал: «Следует помнить, что моя разведывательная деятельность в Китае – как и позднее в Японии – была делом, не имевшим аналогов».
Зорге по всем параметрам был человеком выдающимся. Доктор философии с высокоразвитым интеллектом, он говорил на полудюжине языков и становился специалистом по каждой стране, в которой ему доводилось работать. Он мог достигнуть выдающихся результатов в любой области. Он был действительно великим шпионом – и он знал это.
Еще с тех пор, когда он фактически руководил всеми коммунистическими изданиями во Франкфурте, он был увлечен журналистикой, а еще раньше написал книгу о германском коммунистическом движении и после переезда в Москву продолжал заниматься как журналистской, так и литературной деятельностью. Он был автором множества политических книг и статей, многие из которых были широко известны в 20-х годах не только в Германии, но и в России. И потому у него не было особых сомнений в том, какое занятие ему следует выбрать в качестве «крыши» – он поедет в Китай в качестве иностранного корреспондента.
В конце 1929 года он отправился в Германию, чтобы договориться об аккредитации в качестве журналиста от германской газеты «Soziologische magazin».
В январе 1930 года Зорге под видом американского журналиста Александра Джонсона прибыл в Шанхай. Его сопровождали два агента ГРУ. Один был старым спецом по китайским делам, выступавший в качестве гида и наставника Зорге, и спустя несколько недель вернувшийся в Москву. Другой – радист по имени Вейнгард.
Появление еще одного случайного американского корреспондента не вызвало особой реакции со стороны китайских властей, и потому Зорге удалось устроиться в Шанхае, не привлекая внимания англичан, контролировавших Центральное разведывательное бюро. Спустя несколько лет британские власти в Шанхае узнали достаточно много о деятельности сети Зорге в Шанхае.
За три месяца работы Зорге удалось создать мощную шпионскую группу, агенты которой были размещены во всех ключевых точках от Кантона на юге до Маньчжурии на севере – районе, агрессивные планы в отношении которого уже давно лежали в японских штабах.
С учетом своего опыта работы в Коминтерне, Зорге действовал в манере, ставшей в последующие годы классической советской шпионской моделью – как для ГРУ, так и для ГБ. Насколько это было возможно, его шпионы никогда не поддерживали связи друг с другом, взаимодействуя – тоже опосредованно, через третье лицо – только с самим Зорге.
На языке ГРУ Зорге назывался «ответственный за Китай». Поначалу большинство агентов Зорге были китайцами, а позднее в группу вошло несколько иностранцев. Один из них, работавший под псевдонимом «Яков», был американским журналистом, у другого был британский паспорт, хотя был ли этот шпион британцем по рождению, установить уже невозможно.
Задание Зорге было рассчитано с дальним прицелом. Советские секретные службы старались работать на годы вперед. Они готовы были выполнять некие неопределенные задачи и тратить массу денег на обустройство своих агентов, десятилетиями готовя агентурную сеть для будущих операций. Уже в 1930 году в Москве почти не сомневались, что главная угроза безопасности СССР исходит из Германии или Японии.
Через несколько недель после прибытия в Китай у Зорге состоялось свидание, о котором договаривался генерал Берзин из Москвы. После обычной советской шпионской пантомимы с опознанием, детской по виду, но достаточно эффективной по сути, Зорге встретился с американской средних лет по имени Агнес Смедли – признанным специалистом по китайским делам и автором многих известных книг о Китае. Она уже давно была коммунисткой и в молодости, как и Зорге, активно работала на Коминтерн. Правда, к 1930 году ее контакты с Коммунистическим Интернационалом отошли в тень, но вряд ли можно сомневаться, что она была агентом ГРУ.
Мисс Смедли уже давно поддерживала связь с зарождающейся Коммунистической партией Китая. Так получилось, что она стала задушевным другом и Мао Цзэдуна, и Чжоу Эньлая. После своей смерти в 1951 году она завещала всю свою собственность маршалу китайской коммунистической армии Чжу Дэ. Она была журналисткой и в Китае представляла широко известную германскую либеральную газету «Франкфуртер цайтунг». Ее сотрудничество с Зорге оба использовали ко взаимной выгоде.
После первой же встречи Агнес Смедли согласилась помогать Зорге в расширении его шпионской сети. Она стала связующим звеном между ним и широким спектром коминтерновских организаций, которые использовали Шанхай в качестве своей главной штаб-квартиры в Азии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
Предложения Зорге в целом оказались неприемлемыми для руководителей Коминтерна, однако у Зорге был такой покровитель, как Пятницкий, которому было прекрасно известно, что шеф ГРУ генерал Берзин разделяет взгляды Зорге.
Видимо, в результате этих расхождений зимой 1929 года Зорге формально порвал с Коминтерном и был переведен в секретную службу ГРУ, где и оставался до конца своей жизни.
Несмотря на официальный разрыв с Коминтерном, Зорге продолжает поддерживать близкие отношения со своими старыми друзьями – Пятницким, Мануильским и Куусиненом. Даже в те годы, когда все они уже стали ведущими фигурами в системе советской власти, Зорге по-прежнему оставался их любимым учеником и особым протеже в заграничной секретной службе. В один из своих редких приездов в Москву он встречался с ними в самой сердечной обстановке. Накануне войны Зорге именно через этих друзей имел прямой доступ к членам сталинского Политбюро, став, без сомнения, единственным советским шпионом, когда-либо действовавшим на столь высоком уровне.
Как бы в подтверждение своего особого положения в Советской Коммунистической партии, Зорге был переведен в секретный отдел ВКП(б), с которым поддерживал связь на протяжении всей своей карьеры.
Генерал Берзин, старый коммунист, имевший прямой доступ к Сталину, очень высоко оценил проведенный Зорге анализ слабостей, присущих советской системе шпионажа. Выводы, сделанные Зорге, совпадали с выводами самого Берзина, сделанными им на основе собственного горького опыта. Так, например, сети советской агентуры на Дальнем Востоке находились в состоянии хаоса, они кишели иностранными агентами – все это соответствовало выводам Зорге.
Сам Зорге давно был очарован Дальним Востоком. Уже в 1929 году он сумел распознать истинные цели и направления японской политики, и потому Берзин не долго колебался, выбирая Зорге для выполнения спецзадания – восстановления агентурных сетей ГРУ сначала в Китае, а затем в Японии. Главной целью Зорге было обеспечить советскую разведку информацией о намерениях и действиях японцев в Китае. Зорге было велено также докладывать о развитии политических событий в Китае. В то же время ему пришлось выполнять и обычные задания советской военной секретной разведки в связи с усилением японской военной активности на Дальнем Востоке.
Зорге были даны строжайшие указания – с которыми он был целиком и полностью согласен – о недопустимости для него поддерживать какие-либо контакты с коммунистами Мао Цзэдуна или принимать участие в политической деятельности.
Это было большое дело, что подтверждал и сам Зорге. Лет двенадцать спустя он утверждал: «Следует помнить, что моя разведывательная деятельность в Китае – как и позднее в Японии – была делом, не имевшим аналогов».
Зорге по всем параметрам был человеком выдающимся. Доктор философии с высокоразвитым интеллектом, он говорил на полудюжине языков и становился специалистом по каждой стране, в которой ему доводилось работать. Он мог достигнуть выдающихся результатов в любой области. Он был действительно великим шпионом – и он знал это.
Еще с тех пор, когда он фактически руководил всеми коммунистическими изданиями во Франкфурте, он был увлечен журналистикой, а еще раньше написал книгу о германском коммунистическом движении и после переезда в Москву продолжал заниматься как журналистской, так и литературной деятельностью. Он был автором множества политических книг и статей, многие из которых были широко известны в 20-х годах не только в Германии, но и в России. И потому у него не было особых сомнений в том, какое занятие ему следует выбрать в качестве «крыши» – он поедет в Китай в качестве иностранного корреспондента.
В конце 1929 года он отправился в Германию, чтобы договориться об аккредитации в качестве журналиста от германской газеты «Soziologische magazin».
В январе 1930 года Зорге под видом американского журналиста Александра Джонсона прибыл в Шанхай. Его сопровождали два агента ГРУ. Один был старым спецом по китайским делам, выступавший в качестве гида и наставника Зорге, и спустя несколько недель вернувшийся в Москву. Другой – радист по имени Вейнгард.
Появление еще одного случайного американского корреспондента не вызвало особой реакции со стороны китайских властей, и потому Зорге удалось устроиться в Шанхае, не привлекая внимания англичан, контролировавших Центральное разведывательное бюро. Спустя несколько лет британские власти в Шанхае узнали достаточно много о деятельности сети Зорге в Шанхае.
За три месяца работы Зорге удалось создать мощную шпионскую группу, агенты которой были размещены во всех ключевых точках от Кантона на юге до Маньчжурии на севере – районе, агрессивные планы в отношении которого уже давно лежали в японских штабах.
С учетом своего опыта работы в Коминтерне, Зорге действовал в манере, ставшей в последующие годы классической советской шпионской моделью – как для ГРУ, так и для ГБ. Насколько это было возможно, его шпионы никогда не поддерживали связи друг с другом, взаимодействуя – тоже опосредованно, через третье лицо – только с самим Зорге.
На языке ГРУ Зорге назывался «ответственный за Китай». Поначалу большинство агентов Зорге были китайцами, а позднее в группу вошло несколько иностранцев. Один из них, работавший под псевдонимом «Яков», был американским журналистом, у другого был британский паспорт, хотя был ли этот шпион британцем по рождению, установить уже невозможно.
Задание Зорге было рассчитано с дальним прицелом. Советские секретные службы старались работать на годы вперед. Они готовы были выполнять некие неопределенные задачи и тратить массу денег на обустройство своих агентов, десятилетиями готовя агентурную сеть для будущих операций. Уже в 1930 году в Москве почти не сомневались, что главная угроза безопасности СССР исходит из Германии или Японии.
Через несколько недель после прибытия в Китай у Зорге состоялось свидание, о котором договаривался генерал Берзин из Москвы. После обычной советской шпионской пантомимы с опознанием, детской по виду, но достаточно эффективной по сути, Зорге встретился с американской средних лет по имени Агнес Смедли – признанным специалистом по китайским делам и автором многих известных книг о Китае. Она уже давно была коммунисткой и в молодости, как и Зорге, активно работала на Коминтерн. Правда, к 1930 году ее контакты с Коммунистическим Интернационалом отошли в тень, но вряд ли можно сомневаться, что она была агентом ГРУ.
Мисс Смедли уже давно поддерживала связь с зарождающейся Коммунистической партией Китая. Так получилось, что она стала задушевным другом и Мао Цзэдуна, и Чжоу Эньлая. После своей смерти в 1951 году она завещала всю свою собственность маршалу китайской коммунистической армии Чжу Дэ. Она была журналисткой и в Китае представляла широко известную германскую либеральную газету «Франкфуртер цайтунг». Ее сотрудничество с Зорге оба использовали ко взаимной выгоде.
После первой же встречи Агнес Смедли согласилась помогать Зорге в расширении его шпионской сети. Она стала связующим звеном между ним и широким спектром коминтерновских организаций, которые использовали Шанхай в качестве своей главной штаб-квартиры в Азии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87