Так она, малявка, ничего! А я блевал всю дорогу...
- Клавка, сучка, уже в четвертом классе имела второй разряд по
плаванью, а я до сих пор воды боюсь до истерики...
- Вася обреченно махнул рукой и выругался: - Да, где же у них
проходная, мать их за ногу?!
И тут за углом обнаружилась проходная. Арон затормозил.
У проходной, на ступеньках сидел тощий небритый мужик лет шестидесяти
пяти и ловко вязал на спицах. Он вслух считал петли, изредка сверяя с
журналом "Работница", лежавшем на табурете.
На голове у него была старая капитанская фуражка, из-под ватника
проглядывал "тельник", латаные-перелатанные джинсы - заправлены в подшитые
валенки. На носу - роскошные сверхмодные золотые очки.
- Тридцать пять, тридцать шесть, тридцать семь... - старик довязал
ряд и поднял глаза на Васю и Арона: - Здорово, ребятки. Чем порадуете?
- Хотели тут разузнать кой-чего... - промямлил Арон.
- Яхточку прикупить, что ли?
- Что-то вроде этого, - удивился Василий.
- Кооператив? Совместное предприятие?
- Почему именно "кооператив"? - не понял Арон.
- А у кого теперь такие деньги могут быть? Яхточки-то ведь кусаются,
усмехнулся старик.
- Нет, - сказал Вася. Мы сами по себе...
- Значит отъезжанты, уверенно сказал старик. Так сказать
представители новой и самой мощной волны эмиграции!
Арон и Вася тревожно переглянулись. Старик рассмеялся.
- Нам бы с кем-нибудь из начальства поговорить. Можно пройти? -
спросил Вася.
- Конечно, можно! - воскликнул старик и начал вязать следующий ряд.
Ничего у нас тут секретного нет! Правда, и начальства нет. Как они
говорят, все "уехамши" в спорткомитет. Может, я смогу чем-нибудь вам
помочь?
Арон раздраженно отвернулся. Вася вежливо спросил:
- А вы, извиняюсь, кто будете?
- А я, извиняюсь, буду самым главным человеком в Российской империи,
ребятки! Я - сторож. И пока Россия - родина заборов, запретов и
запрещений, не упразднит всю свою чудовищную систему контрольно-пропускных
пунктов, проходных с пенсионерами ВОХРа и не устранит прописку по месту
жительства, я - сторож, есть и буду самой всесильной фигурой "от Москвы до
самых до окраин, с Южных гор до Северных морей..." Вот так-то, ребятки!
- А президент уже не в счет? - ехидно спросил Арон.
- Конечно! - убежденно заявил сторож. Президент в нашей стране - это
же седло на корове! Искусственное образование, порожденное отчаянной
тоской по хозяину с плеткой. А мы, сторожа, - явление естественное,
органическое, уходящее в глубь истории государства Российского! Мы и родом
древнее, и решения принимаем куда более самостоятельные, чем ваш
президент!..
- Арон! Нам, кажется, жутко повезло... - и Вася первым протянул
сторожу руку: - Рабинович Василий. А это мой друг Арон Иванов.
- Муравич Марксен Иванович, - представился сторож.
Спустя день они втроем стояли на территории заброшенной
военно-спортивной базы, где все было в таком запустении, словно сюда уже
сто лет не ступала нога человека.
Перед глазами обескураженных Арона и Васи из земли наполовину торчало
какое-то огромное полусгнившее деревянное судно, сквозь которое прорастали
пыльные травы, и чахлый кустарник.
- Яхта когда-то была превосходной! - говорил Марксен Иванович.
Название - "Опричник", длина - семнадцать метров, ширина - три и одна
десятая, осадка - метр девяносто, водоизмещение - двенадцать тонн.
Построена в тридцать седьмом году. Я на ней еще до войны юнгой плавал.
После демобилизации, в пятьдесят шестом - капитаном, в Бремерхаффене, в
Глазго... Она весь мир обошла. Помню, в Амстердаме...
- Погоди, Марксен Иванович, - прервал его Арон, - но ведь это уже не
яхта... Это уже дрова!
- Дрова. Но, во-первых, это дрова натурального красного дерева, а
во-вторых, это дрова - пока за них не возьмутся реставраторы, твердо
проговорил Муравич. - Вам сейчас самое главное попытаться приобрести эту
штуку.
КАК ХОРОШО, ЧТО ВСЕ ХОРОШО
Еще через некоторое время "Москвич" Арона стоял на территории этой
базы возле полуразвалившегося щитового барака, на дверях которого было
написано: "Дирекция".
В небольшом кабинетике Вася передавал директору бумажку с печатями:
- Вот банковское поручение на пять тысяч рублей на ваш расчетный
счет. Все совершенно официально...
- И правильно! - с чувством сказал кругленький директор базы. -
Только официально! Упаси нас Бог!.. А я вам совершенно официальный
актик... Прошу внимания!
Директор показал Василию и Арону большой лист, тоже с печатями и
штампами:
- Читаем... Чтобы потом никаких неясностей! Закон - есть закон!
"Настоящий акт составлен в том, что яхта класса эЛ - сто, "Опричник",
инвентарный номер такой-то... введенная в эксплуатацию в одна тысяча
девятьсот тридцать седьмом году, корпус деревянный, подлежащая списанию,
продана по остаточной стоимости пять тысяч рублей с судовым имуществом..."
- А где имущество-то? - недобро спросил Арон.
Директор укоризненно посмотрел на Арона:
- Это такая форма... Положено писать "с судовым имуществом" - мы и
пишем "с судовым имуществом" согласно описи, в совместное владение
гражданам Рабиновичу Василию Петровичу (директор пожал руку Васе) и
Иванову Арону Моисеевичу (директор пожал руку Арону) на основании
постановления Президиума Ленинградского областного совета профсоюзов за
номером таким-то от такого-то и такого-то... Сверху круглая печать...
Видите? Внизу штамп: "Государственная инспекция по маломерным судам...
Погашено, бортовой-номер такой-то, подпись, дата..."
Распишитесь в приеме!
Вася и Арон расписались. Директор положил руку на все три экземпляра
и с выжидательной улыбкой посмотрел на Арона и Васю.
Возникла неловкая пауза.
- Арон Моисеевич... негромко сказал Вася.
- Чего? - спросил Арон.
- "Чего, чего!.."
- А-а-а... Арон, наконец, понял и вытащил из пиджака десять
сторублевок. Пересчитал и пододвинул их к директору.
Директор тут же очень ловко сгреб тысячу рублей и протянул Васе и
Арону один экземпляр акта:
- Владейте! Катайтесь! Путешествуйте! Очень за вас рад!
- А за себя? - спросил Арон.
- И за себя я тоже очень рад! - мило и благодушно ответил директор. -
Я, Арон Моисеевич, всегда очень радуюсь, когда могу хоть чем-нибудь помочь
Родине, людям... Вот такой я человек.
Белой ночью, по улицам спящего, пустынного Ленинграда, в объезд
разведенных, вздыбленных к небу мостов, двигалась удивительная процессия:
Впереди шел милицейский мотоцикл с проблесковыми мигалками.
Зз ним - КРАЗ-тягач с длиннющим трейлером, на котором в кильблоках
были установлены останки "Опричника"...
За трейлером ехал сорокатонный передвижной подъемный кран.
За краном неторопливо трюхал "Москвич" Арона.
Замыкал процессию второй мигающий мотоцикл...
В "Москвиче" Арон рассказывал Марксену Ивановичу:
- ...а в ГАИ полковник говорит: "Кто вам позволит вашу сраную яхту
через весь город транспортировать?! Тут, кричит, надо особый маршрут
движения прокладывать! Особые средства перевозки изыскивать!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
- Клавка, сучка, уже в четвертом классе имела второй разряд по
плаванью, а я до сих пор воды боюсь до истерики...
- Вася обреченно махнул рукой и выругался: - Да, где же у них
проходная, мать их за ногу?!
И тут за углом обнаружилась проходная. Арон затормозил.
У проходной, на ступеньках сидел тощий небритый мужик лет шестидесяти
пяти и ловко вязал на спицах. Он вслух считал петли, изредка сверяя с
журналом "Работница", лежавшем на табурете.
На голове у него была старая капитанская фуражка, из-под ватника
проглядывал "тельник", латаные-перелатанные джинсы - заправлены в подшитые
валенки. На носу - роскошные сверхмодные золотые очки.
- Тридцать пять, тридцать шесть, тридцать семь... - старик довязал
ряд и поднял глаза на Васю и Арона: - Здорово, ребятки. Чем порадуете?
- Хотели тут разузнать кой-чего... - промямлил Арон.
- Яхточку прикупить, что ли?
- Что-то вроде этого, - удивился Василий.
- Кооператив? Совместное предприятие?
- Почему именно "кооператив"? - не понял Арон.
- А у кого теперь такие деньги могут быть? Яхточки-то ведь кусаются,
усмехнулся старик.
- Нет, - сказал Вася. Мы сами по себе...
- Значит отъезжанты, уверенно сказал старик. Так сказать
представители новой и самой мощной волны эмиграции!
Арон и Вася тревожно переглянулись. Старик рассмеялся.
- Нам бы с кем-нибудь из начальства поговорить. Можно пройти? -
спросил Вася.
- Конечно, можно! - воскликнул старик и начал вязать следующий ряд.
Ничего у нас тут секретного нет! Правда, и начальства нет. Как они
говорят, все "уехамши" в спорткомитет. Может, я смогу чем-нибудь вам
помочь?
Арон раздраженно отвернулся. Вася вежливо спросил:
- А вы, извиняюсь, кто будете?
- А я, извиняюсь, буду самым главным человеком в Российской империи,
ребятки! Я - сторож. И пока Россия - родина заборов, запретов и
запрещений, не упразднит всю свою чудовищную систему контрольно-пропускных
пунктов, проходных с пенсионерами ВОХРа и не устранит прописку по месту
жительства, я - сторож, есть и буду самой всесильной фигурой "от Москвы до
самых до окраин, с Южных гор до Северных морей..." Вот так-то, ребятки!
- А президент уже не в счет? - ехидно спросил Арон.
- Конечно! - убежденно заявил сторож. Президент в нашей стране - это
же седло на корове! Искусственное образование, порожденное отчаянной
тоской по хозяину с плеткой. А мы, сторожа, - явление естественное,
органическое, уходящее в глубь истории государства Российского! Мы и родом
древнее, и решения принимаем куда более самостоятельные, чем ваш
президент!..
- Арон! Нам, кажется, жутко повезло... - и Вася первым протянул
сторожу руку: - Рабинович Василий. А это мой друг Арон Иванов.
- Муравич Марксен Иванович, - представился сторож.
Спустя день они втроем стояли на территории заброшенной
военно-спортивной базы, где все было в таком запустении, словно сюда уже
сто лет не ступала нога человека.
Перед глазами обескураженных Арона и Васи из земли наполовину торчало
какое-то огромное полусгнившее деревянное судно, сквозь которое прорастали
пыльные травы, и чахлый кустарник.
- Яхта когда-то была превосходной! - говорил Марксен Иванович.
Название - "Опричник", длина - семнадцать метров, ширина - три и одна
десятая, осадка - метр девяносто, водоизмещение - двенадцать тонн.
Построена в тридцать седьмом году. Я на ней еще до войны юнгой плавал.
После демобилизации, в пятьдесят шестом - капитаном, в Бремерхаффене, в
Глазго... Она весь мир обошла. Помню, в Амстердаме...
- Погоди, Марксен Иванович, - прервал его Арон, - но ведь это уже не
яхта... Это уже дрова!
- Дрова. Но, во-первых, это дрова натурального красного дерева, а
во-вторых, это дрова - пока за них не возьмутся реставраторы, твердо
проговорил Муравич. - Вам сейчас самое главное попытаться приобрести эту
штуку.
КАК ХОРОШО, ЧТО ВСЕ ХОРОШО
Еще через некоторое время "Москвич" Арона стоял на территории этой
базы возле полуразвалившегося щитового барака, на дверях которого было
написано: "Дирекция".
В небольшом кабинетике Вася передавал директору бумажку с печатями:
- Вот банковское поручение на пять тысяч рублей на ваш расчетный
счет. Все совершенно официально...
- И правильно! - с чувством сказал кругленький директор базы. -
Только официально! Упаси нас Бог!.. А я вам совершенно официальный
актик... Прошу внимания!
Директор показал Василию и Арону большой лист, тоже с печатями и
штампами:
- Читаем... Чтобы потом никаких неясностей! Закон - есть закон!
"Настоящий акт составлен в том, что яхта класса эЛ - сто, "Опричник",
инвентарный номер такой-то... введенная в эксплуатацию в одна тысяча
девятьсот тридцать седьмом году, корпус деревянный, подлежащая списанию,
продана по остаточной стоимости пять тысяч рублей с судовым имуществом..."
- А где имущество-то? - недобро спросил Арон.
Директор укоризненно посмотрел на Арона:
- Это такая форма... Положено писать "с судовым имуществом" - мы и
пишем "с судовым имуществом" согласно описи, в совместное владение
гражданам Рабиновичу Василию Петровичу (директор пожал руку Васе) и
Иванову Арону Моисеевичу (директор пожал руку Арону) на основании
постановления Президиума Ленинградского областного совета профсоюзов за
номером таким-то от такого-то и такого-то... Сверху круглая печать...
Видите? Внизу штамп: "Государственная инспекция по маломерным судам...
Погашено, бортовой-номер такой-то, подпись, дата..."
Распишитесь в приеме!
Вася и Арон расписались. Директор положил руку на все три экземпляра
и с выжидательной улыбкой посмотрел на Арона и Васю.
Возникла неловкая пауза.
- Арон Моисеевич... негромко сказал Вася.
- Чего? - спросил Арон.
- "Чего, чего!.."
- А-а-а... Арон, наконец, понял и вытащил из пиджака десять
сторублевок. Пересчитал и пододвинул их к директору.
Директор тут же очень ловко сгреб тысячу рублей и протянул Васе и
Арону один экземпляр акта:
- Владейте! Катайтесь! Путешествуйте! Очень за вас рад!
- А за себя? - спросил Арон.
- И за себя я тоже очень рад! - мило и благодушно ответил директор. -
Я, Арон Моисеевич, всегда очень радуюсь, когда могу хоть чем-нибудь помочь
Родине, людям... Вот такой я человек.
Белой ночью, по улицам спящего, пустынного Ленинграда, в объезд
разведенных, вздыбленных к небу мостов, двигалась удивительная процессия:
Впереди шел милицейский мотоцикл с проблесковыми мигалками.
Зз ним - КРАЗ-тягач с длиннющим трейлером, на котором в кильблоках
были установлены останки "Опричника"...
За трейлером ехал сорокатонный передвижной подъемный кран.
За краном неторопливо трюхал "Москвич" Арона.
Замыкал процессию второй мигающий мотоцикл...
В "Москвиче" Арон рассказывал Марксену Ивановичу:
- ...а в ГАИ полковник говорит: "Кто вам позволит вашу сраную яхту
через весь город транспортировать?! Тут, кричит, надо особый маршрут
движения прокладывать! Особые средства перевозки изыскивать!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45