км, а население до 2 879 070 человек[].
Во всех трех договорах с Прибалтийскими республиками советская сторона принимала обязательство не вмешиваться в их внутренние дела. Часть населения не верила в то, что эти обязательства будут соблюдены. Другая же часть, прежде всего коммунисты и другие левые силы, не сомневались в искренности руководителей советского рабоче-крестьянского государства.
Как же оценивал эти пакты с Прибалтийскими странами сам Сталин? На заседании «круглого стола» в АПН 15 августа 1989 г. приводился такой факт. В беседе с Г. Димитровым 25 октября 1939 г. Сталин говорил: «Советское руководство полагает, что пактами о взаимопомощи с Эстонией, Латвией и Литвой была найдена форма, которая позволит Советскому Союзу включить в свою орбиту ряд стран. Но для этого пока надо строго соблюдать их внутренний режим и суверенитет, не добиваясь советизации. Придет время, продолжал Сталин, когда они сами это сделают».
Переговоры военного командования СССР с представителями Прибалтийских стран по конкретным вопросам дислокации и статуса советских войск проходили также в целом в деловой обстановке, без какой-либо явно выраженной враждебности, но не легко. Они начались еще в конце октября 1939 г., затем продолжались в январе – феврале 1940 г., но так и не были завершены до июня 1940 г.
Особенно активно по настоянию советской стороны они проходили с мая 1940 г. Как докладывали своему правительству посол Эстонии в Москве А. Рей и генерал-майор А. Траксмаа, их усилия снизить правовой статус обсуждавшихся документов до уровня какого-либо «технического распоряжения правительства» и тем самым избежать ратификации не увенчались успехом. Советские представители придавали документам важное значение и настаивали на их скорейшем принятии.
Эстонская делегация предлагала, чтобы советские военные базы сохранялись только на период войны. Но советские представители настояли на том, чтобы эти базы оставались на все время действия пакта. Эстонской делегации не удалось добиться и того, чтобы на передаваемых территориях сохранить свой режим и до минимума свести количество эвакуируемого с этих территорий населения. Молотов категорически возражал против этих предложений. «Это военная необходимость, и все остальное должно быть принесено ей в жертву, – говорил он. – Мы в своей стране в таких случаях требуем гораздо больших запретных зон и гораздо более строгого порядка»[].
Вступление контингентов советских войск в Прибалтийские страны проходило в цивилизованной, спокойной и даже приветливой со стороны населения обстановке. На границе их встречали представители высшего командования. В частности, в Эстонию советские войска начали входить утром 18 октября 1939 г. После взаимных приветствий оркестры исполнили с советской стороны «Интернационал», с эстонской – национальный гимн Эстонии. С обеих сторон были произведены орудийные салюты (по 21 выстрелу)[]. Часть войск убывала по железной дороге. Вылет самолетов задерживался из-за непригодности местных аэродромов. Всего на территорию Эстонии, по данным Мерецкова, направлялось 21 347 человек, 78 орудий, 283 танка, 54 бронемашины, 255 самолетов и 1950 транспортных машин[].
В связи с приближением советских войск к границе с Литвой после освобождения Вильно командующий литовской армией генерал С. Раштикис 20 сентября 1939 г. все же вынужден был отдать приказ встречать части Красной Армии в дружеском духе и помогать им в установлении новой литовской границы[]. «В действительности же все так и было, – пишет В. В. Александров в предисловии к подборке документов „Прибалтика вступает в Союз“, опубликованных в журнале „Международная жизнь“, – и жар объятий, и ликующие звуки оркестров, и аромат яблочного вина, и пенистое пиво в кружках, передающихся по кругу. Как добрых друзей, хлебом и цветами, выращенными на трудной земле, встречали бойцов и командиров Рабоче-Крестьянской Красной Армии и в Латвии, и в Литве, и в Эстонии… Но не об этом идет речь, что было открытым для всех и широко внедрялось в сознание. Сейчас очередь дошла до тайников дипломатии, до таких документов, которые были, что называется, за семью печатями. В секрете же, как известно, подобные новости долго не хранятся»[].
Пребывание советских войск в Прибалтийских республиках в первые месяцы было сопряжено с большими трудностями. Довольно долго решался вопрос о пользовании путями сообщения, телефоном и телеграфом, а также проблема заключения арендных договоров на землю и постройки. Оставалось невыясненным, как будет осуществляться медицинское обеспечение войск и членов семей командиров и политработников. Долго продолжались споры о расходах по эвакуации местного населения из районов дислокации советских войск. Слишком затянулось решение вопроса о том, в какой валюте выдавать войскам денежное довольствие. Правда, эти проблемы были частично затронуты в специальном постановлении СНК СССР «О мероприятиях, связанных с размещением Советских Вооруженных Сил на территории Эстонии, Латвии и Литвы» от 28 февраля 1940 г.[]
В соответствии с договором о правовом положении советских военных баз, заключенным между СССР и Эстонией 15 мая 1940 г., советской стороне передавались новые обширные территории, в том числе город Палдиски, три острова, а также почти 100 других населенных пунктов[].
Недовольство властей Эстонии, Латвии и Литвы неоправданно большими выселениями местных жителей из районов дислокации советских воинских частей и необходимостью выделения для них жилых и служебных площадей было столь велико, что Совнарком СССР был вынужден 7 августа 1940 г. принять решение, чтобы на первое время эту площадь предоставлять в минимальных размерах, избегая переселения рабочих и служащих. Был также временно запрещен приезд в эти республики семей военнослужащих, и воинским частям было предложено освободить к началу учебного года занятые ими здания школ. Запрещалось производить закупку у эстонских органов автомобилей и других машин[]. Эти указания советского правительства бесспорно внесли некоторое успокоение среди населения и властей Прибалтийских республик.
Имеющиеся в нашем распоряжении данные не подтверждают вывод о том, что присутствие советских войск в Прибалтике осенью 1939 г. оказывало тогда существенное влияние на ход политических процессов в этих странах. Но, естественно, оно не могло не быть определенным морально-политическим фактором, создававшим условия для активизации левых сил, и прежде всего компартий. Именно тогда обычным явлением стали митинги и забастовки, имевшие не только экономическую, но и политическую направленность[].
Как свидетельствуют служебные телеграммы Молотова полпредам в соответствующих странах, в первые дни после заключения договоров нарком действительно категорически требовал не вмешиваться во внутренние дела этих стран, не поощрять действия левацких экстремистов и особенно «пресекать всякие разговоры насчет советизации», ибо «всякое поощрение этих настроений насчет советизации… или даже простое непротивление этим настроениям на руку нашим врагам и антисоветским провокаторам». Полпредам предлагалось осуществлять связь только с правительственными, официальными кругами, постоянно помня, что полпредства аккредитованы при правительствах, и ни при ком другом[].
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
Во всех трех договорах с Прибалтийскими республиками советская сторона принимала обязательство не вмешиваться в их внутренние дела. Часть населения не верила в то, что эти обязательства будут соблюдены. Другая же часть, прежде всего коммунисты и другие левые силы, не сомневались в искренности руководителей советского рабоче-крестьянского государства.
Как же оценивал эти пакты с Прибалтийскими странами сам Сталин? На заседании «круглого стола» в АПН 15 августа 1989 г. приводился такой факт. В беседе с Г. Димитровым 25 октября 1939 г. Сталин говорил: «Советское руководство полагает, что пактами о взаимопомощи с Эстонией, Латвией и Литвой была найдена форма, которая позволит Советскому Союзу включить в свою орбиту ряд стран. Но для этого пока надо строго соблюдать их внутренний режим и суверенитет, не добиваясь советизации. Придет время, продолжал Сталин, когда они сами это сделают».
Переговоры военного командования СССР с представителями Прибалтийских стран по конкретным вопросам дислокации и статуса советских войск проходили также в целом в деловой обстановке, без какой-либо явно выраженной враждебности, но не легко. Они начались еще в конце октября 1939 г., затем продолжались в январе – феврале 1940 г., но так и не были завершены до июня 1940 г.
Особенно активно по настоянию советской стороны они проходили с мая 1940 г. Как докладывали своему правительству посол Эстонии в Москве А. Рей и генерал-майор А. Траксмаа, их усилия снизить правовой статус обсуждавшихся документов до уровня какого-либо «технического распоряжения правительства» и тем самым избежать ратификации не увенчались успехом. Советские представители придавали документам важное значение и настаивали на их скорейшем принятии.
Эстонская делегация предлагала, чтобы советские военные базы сохранялись только на период войны. Но советские представители настояли на том, чтобы эти базы оставались на все время действия пакта. Эстонской делегации не удалось добиться и того, чтобы на передаваемых территориях сохранить свой режим и до минимума свести количество эвакуируемого с этих территорий населения. Молотов категорически возражал против этих предложений. «Это военная необходимость, и все остальное должно быть принесено ей в жертву, – говорил он. – Мы в своей стране в таких случаях требуем гораздо больших запретных зон и гораздо более строгого порядка»[].
Вступление контингентов советских войск в Прибалтийские страны проходило в цивилизованной, спокойной и даже приветливой со стороны населения обстановке. На границе их встречали представители высшего командования. В частности, в Эстонию советские войска начали входить утром 18 октября 1939 г. После взаимных приветствий оркестры исполнили с советской стороны «Интернационал», с эстонской – национальный гимн Эстонии. С обеих сторон были произведены орудийные салюты (по 21 выстрелу)[]. Часть войск убывала по железной дороге. Вылет самолетов задерживался из-за непригодности местных аэродромов. Всего на территорию Эстонии, по данным Мерецкова, направлялось 21 347 человек, 78 орудий, 283 танка, 54 бронемашины, 255 самолетов и 1950 транспортных машин[].
В связи с приближением советских войск к границе с Литвой после освобождения Вильно командующий литовской армией генерал С. Раштикис 20 сентября 1939 г. все же вынужден был отдать приказ встречать части Красной Армии в дружеском духе и помогать им в установлении новой литовской границы[]. «В действительности же все так и было, – пишет В. В. Александров в предисловии к подборке документов „Прибалтика вступает в Союз“, опубликованных в журнале „Международная жизнь“, – и жар объятий, и ликующие звуки оркестров, и аромат яблочного вина, и пенистое пиво в кружках, передающихся по кругу. Как добрых друзей, хлебом и цветами, выращенными на трудной земле, встречали бойцов и командиров Рабоче-Крестьянской Красной Армии и в Латвии, и в Литве, и в Эстонии… Но не об этом идет речь, что было открытым для всех и широко внедрялось в сознание. Сейчас очередь дошла до тайников дипломатии, до таких документов, которые были, что называется, за семью печатями. В секрете же, как известно, подобные новости долго не хранятся»[].
Пребывание советских войск в Прибалтийских республиках в первые месяцы было сопряжено с большими трудностями. Довольно долго решался вопрос о пользовании путями сообщения, телефоном и телеграфом, а также проблема заключения арендных договоров на землю и постройки. Оставалось невыясненным, как будет осуществляться медицинское обеспечение войск и членов семей командиров и политработников. Долго продолжались споры о расходах по эвакуации местного населения из районов дислокации советских войск. Слишком затянулось решение вопроса о том, в какой валюте выдавать войскам денежное довольствие. Правда, эти проблемы были частично затронуты в специальном постановлении СНК СССР «О мероприятиях, связанных с размещением Советских Вооруженных Сил на территории Эстонии, Латвии и Литвы» от 28 февраля 1940 г.[]
В соответствии с договором о правовом положении советских военных баз, заключенным между СССР и Эстонией 15 мая 1940 г., советской стороне передавались новые обширные территории, в том числе город Палдиски, три острова, а также почти 100 других населенных пунктов[].
Недовольство властей Эстонии, Латвии и Литвы неоправданно большими выселениями местных жителей из районов дислокации советских воинских частей и необходимостью выделения для них жилых и служебных площадей было столь велико, что Совнарком СССР был вынужден 7 августа 1940 г. принять решение, чтобы на первое время эту площадь предоставлять в минимальных размерах, избегая переселения рабочих и служащих. Был также временно запрещен приезд в эти республики семей военнослужащих, и воинским частям было предложено освободить к началу учебного года занятые ими здания школ. Запрещалось производить закупку у эстонских органов автомобилей и других машин[]. Эти указания советского правительства бесспорно внесли некоторое успокоение среди населения и властей Прибалтийских республик.
Имеющиеся в нашем распоряжении данные не подтверждают вывод о том, что присутствие советских войск в Прибалтике осенью 1939 г. оказывало тогда существенное влияние на ход политических процессов в этих странах. Но, естественно, оно не могло не быть определенным морально-политическим фактором, создававшим условия для активизации левых сил, и прежде всего компартий. Именно тогда обычным явлением стали митинги и забастовки, имевшие не только экономическую, но и политическую направленность[].
Как свидетельствуют служебные телеграммы Молотова полпредам в соответствующих странах, в первые дни после заключения договоров нарком действительно категорически требовал не вмешиваться во внутренние дела этих стран, не поощрять действия левацких экстремистов и особенно «пресекать всякие разговоры насчет советизации», ибо «всякое поощрение этих настроений насчет советизации… или даже простое непротивление этим настроениям на руку нашим врагам и антисоветским провокаторам». Полпредам предлагалось осуществлять связь только с правительственными, официальными кругами, постоянно помня, что полпредства аккредитованы при правительствах, и ни при ком другом[].
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103