Слова звучат убежденно, решительно. Каждый глубоко понимает, что сила на нашей стороне.
Тридцать новеньких «яков» стоят рядом. Полк, согласно недавно введенным новым штатам, вырос в полтора раза. Старых самолетов нигде уже нет. Авиация полностью перевооружилась. В сухопутных войсках имеются танковые армии, созданы артиллерийские дивизии и корпуса прорыва. А сколько войск подтянуто сюда, под Курск? Кому-кому, а нам-то сверху это видно!
Невольно задумался о будущих боях и о товарищах, с кем, может быть, уже сегодня придется лететь в бой.
Командиры эскадрилий с довоенной закалкой, все коммунисты, призванные в авиацию по специальному набору ЦК партии, имеют богатый боевой опыт. Капитан Купим, один из самых опытных в полку воздушных бойцов, возглавляет первую эскадрилью. Плечом к плечу я стою со своим командиром Худяковым. Он в эскадрилью прибыл недавно. Прежний командир капитан Иваненков на посадке допустил ошибку и поломал самолет — подвели глаза. Его отправили в другую часть. «Для пользы службы, — объяснил майор Василяка. — Авторитет командира прежде всего».
Лейтенант Николай Худяков среднего роста, широк в плечах, взгляд немного насуплен, но стоит обменяться с ним несколькими фразами — и сразу поймешь, что он очень добрый, веселый и задушевный человек. Николай Васильевич уже служит в авиации одиннадцать лет, с первых дней войны на фронте.
А вот и командир недавно созданной третьей эскадрильи капитан Николай Петрович Игнатьев. Он, как и Купин, ветеран полка. Его грудь украшают два ордена Красного Знамени.
Командиры звеньев тоже один к одному.
Рядовые летчики — ребята молодые, большинство комсомольцы. Им, бывшим сержантам-пилотам, недавно присвоили офицерские звания. И по заслугам. Многие из них сделали уже по нескольку боевых вылетов, кое-кто участвовал в воздушных схватках.
В суровой сосредоточенности люди слушают заключительные слова командира полка:
— Мы никогда так не были сильны и опытны, как сейчас. Командование уверено, что мы с честью выполним свой долг перед Родиной.
2
Четыре дня полк летал на прикрытие войск Степного фронта, еще находившегося в резерве Ставки. Войска подтягивались ближе к району боевых действий. 9 июля наша 256-я истребительная дивизия была передана во 2-ю Воздушную армию Воронежского фронта и вошла в состав 5-го истребительного авиационного корпуса, Командир корпуса генерал-майор авиации Д. П. Галунов встретил полк при перелете к линии фронта. Во время беседы он ознакомил нас с воздушной обстановкой. С любовью и восхищением говорил о старшем лейтенанте Александре Горовце, который 6 июля в одном бою сбил девять немецких бомбардировщиков.
Девять самолетов сбить в одном воздушном бою! Мы еще не знали такого. Простой расчет показывал, что для этого нужно было произвести не менее девяти длинных очередей и столько же раз исключительно точно лрицелиться. На все потребуется по крайней мере десять — пятнадцать минут. А противник ведь не на привязи, маневрирует и защищается. Однако факт — упрямая вещь; Горовец сделал то, что теоретически считалось невыполнимым…
На другой день полк прилетел на фронтовой аэродром под Солнцево, близ железной дороги Курск — Белгород. Теперь до противника не более тридцати километров. Доносится непрерывное гудение фронта. В воздухе снуют разные группы краснозвездных самолетов. Изредка в глубокой синеве неба промчится сизый немецкий истребитель. Вокруг аэродрома, в зреющих хлебах, в селах, по оврагам притихли танки, артиллерия и пехота. Копны только что сжатой пшеницы и цветные сарафаны колхозниц куда заметнее с воздуха, чем замаскированные резервные армии.
Наши новенькие Як-7Б — капля в море войск, но тоже сила. Самолетами нельзя не восхищаться. Лучшие истребители мира, они превосходят по маневренности и не уступают в скорости немецким. Каждый летчик любит свою машину и уже не раз обдумывал, как собьет на ней первый вражеский самолет.
Высоко над аэродромом к фронту летят три девятки бомбардировщиков Пе-2. К ним для сопровождения спешат истребители. Сачков оторвался от полетной карты:
— А нам сегодня, наверно, дадут время для ознакомления. Нужно же район изучить.
— Должны, — отозвался командир эскадрильи. — Иначе…
Худяков не договорил. В эскадрилью прибежал начальник оперативного отделения штаба полка капитан Тихон Семенович Плясун и сообщил наземную обстановку. Летчики нанесли на карты линию фронта.
— Готовьтесь немедленно к вылету на прикрытие войск. Учтите Курскую магнитную аномалию, действует на компас, — предупредил капитан.
— А как же быть с облетом района? — с тревогой в голосе спросил Худяков. — Хоть бы разок слетать и посмотреть на фронт с воздуха, а то после боя можно заблудиться. Да и драться несподручно, когда не знаешь под собой местности.
Плясун, опытный штабной работник, сочувственно посмотрел на командира:
— Все это так. Но приказ есть приказ… Получше по карте изучите местность, — на ходу бросил Плясун и побежал в другую эскадрилью.
— Все-таки гитлеровцам удалось вбить клинья в нашу оборону, — сожалел Тимонов, убирая карту в планшет.
Командир эскадрильи свел черные лохматые брови и осуждающе взглянул на летчика.
— А что, разве не так? — недоумевал Тимонов.
Николай Васильевич снисходительно улыбнулся. Ему-то хорошо были знакомы немецкие клинья еще по первым дням войны, когда пришлось отступать из-под Львова.
— Эх, Тимоха, Тимоха. Не видел ты еще немецких клиньев. Вот в сорок первом году были клинья так клинья! — Худяков махнул рукой. — А это пустяки! Вмятины.
И Худяков, пожалуй, прав. Противнику за пять суток наступления удалось продвинуться на Курск со стороны Орла всего на 10—12 километров, а от Белгорода — на 35. «Успехи» таранных ударов мощных танковых группировок не походили на прежние; стальные вершины клиньев раскрошились о прочную 170-километровую толщу Курского выступа, оставив в нем, как называл Худяков, только вмятины. А вся глубина нашей обороны эшелонировалась на восток до 300 километров.
Для прикрытия перегруппировки своих сил и обеспечения боевых действий неприятель подбросил свежие авиационные части. Воздушная обстановка оказалась сложной и напряженной. Сразу же, как только мы сели на аэродром Солнцево, нам пришлось вступить в тяжелые бои. Полк за несколько вылетов понес большие потери. Неудачи объяснялись слабым знанием тактики противника и района боевых действий.
Правда, в нашей эскадрилье пока все шло благополучно. Она значительно лучше других была подготовлена к боям. Усиленная тренировка зимой в Колпачках не пропала даром.
Командование, обеспокоенное неудачами полка, срочно прислало в каждую эскадрилью по инструктору-летчику, участнику воздушных боев на Курской дуге. Конечно, это нужно было сделать сразу, как только мы прибыли на фронт.
3
После дождей утро 14 июля выдалось прохладным. В воздухе пахло пороховой гарью.
В землянке командного пункта, освещенной самодельной коптилкой, мы уточнили на полетных картах линию фронта. На нашем Белгородско-Харьковском направлений она за последние два дня оставалась почти без изменений. Орловский выступ немцев после перехода в наступление Брянского и Западного фронтов стал морщиться. Советские войска, взламывая глубоко эшелонированную оборону противника, начали разгром Орловской группировки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
Тридцать новеньких «яков» стоят рядом. Полк, согласно недавно введенным новым штатам, вырос в полтора раза. Старых самолетов нигде уже нет. Авиация полностью перевооружилась. В сухопутных войсках имеются танковые армии, созданы артиллерийские дивизии и корпуса прорыва. А сколько войск подтянуто сюда, под Курск? Кому-кому, а нам-то сверху это видно!
Невольно задумался о будущих боях и о товарищах, с кем, может быть, уже сегодня придется лететь в бой.
Командиры эскадрилий с довоенной закалкой, все коммунисты, призванные в авиацию по специальному набору ЦК партии, имеют богатый боевой опыт. Капитан Купим, один из самых опытных в полку воздушных бойцов, возглавляет первую эскадрилью. Плечом к плечу я стою со своим командиром Худяковым. Он в эскадрилью прибыл недавно. Прежний командир капитан Иваненков на посадке допустил ошибку и поломал самолет — подвели глаза. Его отправили в другую часть. «Для пользы службы, — объяснил майор Василяка. — Авторитет командира прежде всего».
Лейтенант Николай Худяков среднего роста, широк в плечах, взгляд немного насуплен, но стоит обменяться с ним несколькими фразами — и сразу поймешь, что он очень добрый, веселый и задушевный человек. Николай Васильевич уже служит в авиации одиннадцать лет, с первых дней войны на фронте.
А вот и командир недавно созданной третьей эскадрильи капитан Николай Петрович Игнатьев. Он, как и Купин, ветеран полка. Его грудь украшают два ордена Красного Знамени.
Командиры звеньев тоже один к одному.
Рядовые летчики — ребята молодые, большинство комсомольцы. Им, бывшим сержантам-пилотам, недавно присвоили офицерские звания. И по заслугам. Многие из них сделали уже по нескольку боевых вылетов, кое-кто участвовал в воздушных схватках.
В суровой сосредоточенности люди слушают заключительные слова командира полка:
— Мы никогда так не были сильны и опытны, как сейчас. Командование уверено, что мы с честью выполним свой долг перед Родиной.
2
Четыре дня полк летал на прикрытие войск Степного фронта, еще находившегося в резерве Ставки. Войска подтягивались ближе к району боевых действий. 9 июля наша 256-я истребительная дивизия была передана во 2-ю Воздушную армию Воронежского фронта и вошла в состав 5-го истребительного авиационного корпуса, Командир корпуса генерал-майор авиации Д. П. Галунов встретил полк при перелете к линии фронта. Во время беседы он ознакомил нас с воздушной обстановкой. С любовью и восхищением говорил о старшем лейтенанте Александре Горовце, который 6 июля в одном бою сбил девять немецких бомбардировщиков.
Девять самолетов сбить в одном воздушном бою! Мы еще не знали такого. Простой расчет показывал, что для этого нужно было произвести не менее девяти длинных очередей и столько же раз исключительно точно лрицелиться. На все потребуется по крайней мере десять — пятнадцать минут. А противник ведь не на привязи, маневрирует и защищается. Однако факт — упрямая вещь; Горовец сделал то, что теоретически считалось невыполнимым…
На другой день полк прилетел на фронтовой аэродром под Солнцево, близ железной дороги Курск — Белгород. Теперь до противника не более тридцати километров. Доносится непрерывное гудение фронта. В воздухе снуют разные группы краснозвездных самолетов. Изредка в глубокой синеве неба промчится сизый немецкий истребитель. Вокруг аэродрома, в зреющих хлебах, в селах, по оврагам притихли танки, артиллерия и пехота. Копны только что сжатой пшеницы и цветные сарафаны колхозниц куда заметнее с воздуха, чем замаскированные резервные армии.
Наши новенькие Як-7Б — капля в море войск, но тоже сила. Самолетами нельзя не восхищаться. Лучшие истребители мира, они превосходят по маневренности и не уступают в скорости немецким. Каждый летчик любит свою машину и уже не раз обдумывал, как собьет на ней первый вражеский самолет.
Высоко над аэродромом к фронту летят три девятки бомбардировщиков Пе-2. К ним для сопровождения спешат истребители. Сачков оторвался от полетной карты:
— А нам сегодня, наверно, дадут время для ознакомления. Нужно же район изучить.
— Должны, — отозвался командир эскадрильи. — Иначе…
Худяков не договорил. В эскадрилью прибежал начальник оперативного отделения штаба полка капитан Тихон Семенович Плясун и сообщил наземную обстановку. Летчики нанесли на карты линию фронта.
— Готовьтесь немедленно к вылету на прикрытие войск. Учтите Курскую магнитную аномалию, действует на компас, — предупредил капитан.
— А как же быть с облетом района? — с тревогой в голосе спросил Худяков. — Хоть бы разок слетать и посмотреть на фронт с воздуха, а то после боя можно заблудиться. Да и драться несподручно, когда не знаешь под собой местности.
Плясун, опытный штабной работник, сочувственно посмотрел на командира:
— Все это так. Но приказ есть приказ… Получше по карте изучите местность, — на ходу бросил Плясун и побежал в другую эскадрилью.
— Все-таки гитлеровцам удалось вбить клинья в нашу оборону, — сожалел Тимонов, убирая карту в планшет.
Командир эскадрильи свел черные лохматые брови и осуждающе взглянул на летчика.
— А что, разве не так? — недоумевал Тимонов.
Николай Васильевич снисходительно улыбнулся. Ему-то хорошо были знакомы немецкие клинья еще по первым дням войны, когда пришлось отступать из-под Львова.
— Эх, Тимоха, Тимоха. Не видел ты еще немецких клиньев. Вот в сорок первом году были клинья так клинья! — Худяков махнул рукой. — А это пустяки! Вмятины.
И Худяков, пожалуй, прав. Противнику за пять суток наступления удалось продвинуться на Курск со стороны Орла всего на 10—12 километров, а от Белгорода — на 35. «Успехи» таранных ударов мощных танковых группировок не походили на прежние; стальные вершины клиньев раскрошились о прочную 170-километровую толщу Курского выступа, оставив в нем, как называл Худяков, только вмятины. А вся глубина нашей обороны эшелонировалась на восток до 300 километров.
Для прикрытия перегруппировки своих сил и обеспечения боевых действий неприятель подбросил свежие авиационные части. Воздушная обстановка оказалась сложной и напряженной. Сразу же, как только мы сели на аэродром Солнцево, нам пришлось вступить в тяжелые бои. Полк за несколько вылетов понес большие потери. Неудачи объяснялись слабым знанием тактики противника и района боевых действий.
Правда, в нашей эскадрилье пока все шло благополучно. Она значительно лучше других была подготовлена к боям. Усиленная тренировка зимой в Колпачках не пропала даром.
Командование, обеспокоенное неудачами полка, срочно прислало в каждую эскадрилью по инструктору-летчику, участнику воздушных боев на Курской дуге. Конечно, это нужно было сделать сразу, как только мы прибыли на фронт.
3
После дождей утро 14 июля выдалось прохладным. В воздухе пахло пороховой гарью.
В землянке командного пункта, освещенной самодельной коптилкой, мы уточнили на полетных картах линию фронта. На нашем Белгородско-Харьковском направлений она за последние два дня оставалась почти без изменений. Орловский выступ немцев после перехода в наступление Брянского и Западного фронтов стал морщиться. Советские войска, взламывая глубоко эшелонированную оборону противника, начали разгром Орловской группировки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68