Они придерживались левых политических взглядов, с симпатией относились к России. Эдуард был радиотехником по специальности и владельцем магазина по продаже радиоаппаратуры. Они прошли у «Сони» и её радиста Александра Фута курс обучения и с августа 1940 года, смонтировав передатчик у себя дома, начали работать самостоятельно.
Таким образом, Радо и Кучински могли теперь независимо друг от друга, используя собственные шифры и расписание связи, передавать сообщения в Центр.
Из-за войны резко уменьшилось число заказчиков «Геопресс», и доходы Радо упали. Ему едва хватало на жизнь — свою, жены, двух детей. А оперативные расходы росли. В октябре 1940 года Центр предложил Радо выехать в Белград, где связник передаст ему деньги. С помощью своего «приятеля», статс-секретаря итальянского МИДа Сувича, Радо получил разрешение для поездки в Венгрию через Белград. Там он встретился с прибывшим из Москвы курьером, который передал крупную сумму денег. В Швейцарию деньги были переправлены в густых волосах Лены, жены Радо, которая сопровождала его в поездке.
18 декабря 1940 года Рут Кучински с детьми выехала из Швейцарии и к лету 1941 года прибыла в Лондон. Передатчик Фута был перевезён в Лозанну, и связь с ним Радо поддерживал через оставшегося в Швейцарии Бёртона, агента (и мужа) Кучински. В марте 1941 года Фут наладил устойчивую связь с Москвой. Тексты сообщений до лета 1942 года он получал через Бёртона, а после его отъезда в Англию от самого Радо или через Лену.
В феврале 1941 года к «Пакбо» через его агента «Луизу» стала поступать всё более тревожная информация, касающаяся переброски немецких войск на Восток. Вот лишь некоторые радиограммы, направленные Радо в Центр:
«21.2.41. Директору
По данным, полученным от швейцарского офицера разведки, Германия сейчас имеет на Востоке 150 дивизий. По его мнению, выступление Германии начнётся в начале мая. Дора».
«6.4.41. Директору
Все германские моторизованные дивизии на Востоке. Войска, расположенные на швейцарской границе, переброшены на юго-восток. Дора».
Тут интересен вопрос, каким образом офицер швейцарской разведки мог получить подобную информацию?
До 1935 года в ней служили всего два сотрудника, одним из которых был её начальник подполковник Роже Массон. Но вскоре к нему подключается швейцарский патриот Ганс Хаузаманн, капитан-резервист, который, убедившись в бедственном положении разведки, создал — случай уникальный! — свою собственную разведслужбу «Бюро Ха». С сентября 1939 года «Бюро Ха» становится подразделением разведки, штат которой возрастает в несколько раз. В ней трудится и «Луиза» (Бернгард Майр фон Бальдегг), с ней сотрудничает и Рудольф Ресслер, о котором мы ещё скажем.
Есть и другие источники информации из сфер высшего немецкого военного командования. Массон и швейцарская спецслужба поддерживают тесную связь и с британской (Фаррэл) и с чешской (Седлачек) разведками, с которыми обмениваются информацией. Более того, Фаррэл обменивается информацией и с нашей разведчицей Р. Дюбендорфер, которую считает своим источником.
Одновременно с ним действует польская Экспозитура, германские и французские службы, швейцарская контрразведка, которые зачастую используют одних и тех же агентов, в том числе и используемых «Дорой». К этому надо добавить, что и радист «Доры» Александр Фут поддерживал тайную связь с английским разведчиком Фаррэлом.
Таким образом, в Швейцарии сплёлся сложнейший клубок разведслужб, в котором, в том числе и в роли каждого участника, будет непросто разобраться следователям на Лубянке в 1945–1946 годах.
И не случайно в сообщения Радо нередко проскальзывала дезинформация, что он и сам признаёт в своей книге воспоминаний «Под псевдонимом „Дора“». Например:
«6.6.40. Директору
По высказыванию японского атташе Гитлер заявил, что после быстрой победы на Западе начнётся немецко-итальянское наступление на Россию. Альберт».
В мае 1941 года, в связи с тем, что возросла угроза нападения Германии на СССР, Центр приказал Радо установить контакт с резидентурой Р. Дюбендорфер («Сиси»), которая с сентября 1939 года не имела связи с Москвой.
Это было выполнено, но, несмотря на слияние групп, «Сиси» сохранила относительную самостоятельность. Советская разведка иногда работала непосредственно с ней, используя шифры, известные ей, но не известные Радо. Его это несколько задевало, но как дисциплинированный разведчик и хороший конспиратор, он принял этот приказ как должное.
Тревожные телеграммы продолжали поступать от «Доры»:
«2.6.41. Директору
Все немецкие моторизованные части на советской границе в постоянной готовности, несмотря на то, что напряжение сейчас меньше, чем было в конце апреля — начале мая. В отличие от апрельско-майского периода подготовка на русской границе проводится менее демонстративно, но более интенсивно. Дора».
«17.6.41. Директору
На советско-германской границе стоят около ста пехотных дивизий, из них одна треть моторизованные. Кроме того, десять бронетанковых дивизий. В Румынии особенно много немецких дивизий у Галаца. В настоящее время готовятся отборные дивизии особого назначения, к ним относятся Пятая и Десятая, дислоцированные в генерал-губернаторстве. Дора».
18 июня 1941 года в Центр ушла шифровка:
«18.6.41. Директору
Нападение Германии на Россию намечено на ближайшие дни. Дора».
Так началась война. И сразу же поступала ещё одна, трогательная и волнующая радиограмма:
«23.6.41. Директору
В этот исторический час с неизменной верностью, с удвоенной энергией будем стоять на своём посту. Дора».
После начала войны Центр передал Радо следующее указание:
«1.07.41. Доре
Всё внимание — получению информации о немецкой армии. Внимательно следите и регулярно сообщайте о переброске немецких войск из Франции и других западных районов».
Буквально на другой день Радо сообщил:
«2.7.41. Директору
Сейчас главным действующим оперативным планом является план № 1; цель — Москва. Операции на флангах носят отвлекающий характер. Центр тяжести на центральном фронте. Дора».
А вскоре последовала и ещё одна важная телеграмма:
«7.8.41. Директору
Японский посол в Швейцарии заявил, что не может быть и речи о японском выступлении против СССР, пока Германия не добьётся решающих побед на фронтах. Дора».
Эти две телеграммы содержали столь важную информацию, что она сыграла большую роль в битве за Москву.
Агентурная сеть «Доры» росла. Вскоре в ней появились два бывших французских офицера, которым дали псевдонимы «Зальцер» и «Лонг». Первый из них симпатизировал де Голлю и в своё время работал в посольстве Франции и в Швейцарии. Второй — бывший сотрудник французской разведки, работавший в интересах лондонского комитета «Свободная Франция» и имевший многочисленные и хорошо информированные источники. Среди них — австрийский аристократ с широкими связями Манфред фон Гримма («Грау») и корреспондент швейцарской газеты «Нойе цюрихер цайтунг» в Берлине и одновременно редактор немецкого внешнеполитического бюллетеня Эрнст Леммер («Агнесса»).
Но безусловно самым ценным, можно сказать уникальным приобретением резидентуры «Доры» явился Рудольф Ресслер — один из самых лучших агентов Второй мировой войны. На него вышла Р. Дюбендорфер («Сиси»), установившая в феврале 1942 года контакт с сотрудником Международного бюро труда Христианом Шнейдером («Тейлор»).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204
Таким образом, Радо и Кучински могли теперь независимо друг от друга, используя собственные шифры и расписание связи, передавать сообщения в Центр.
Из-за войны резко уменьшилось число заказчиков «Геопресс», и доходы Радо упали. Ему едва хватало на жизнь — свою, жены, двух детей. А оперативные расходы росли. В октябре 1940 года Центр предложил Радо выехать в Белград, где связник передаст ему деньги. С помощью своего «приятеля», статс-секретаря итальянского МИДа Сувича, Радо получил разрешение для поездки в Венгрию через Белград. Там он встретился с прибывшим из Москвы курьером, который передал крупную сумму денег. В Швейцарию деньги были переправлены в густых волосах Лены, жены Радо, которая сопровождала его в поездке.
18 декабря 1940 года Рут Кучински с детьми выехала из Швейцарии и к лету 1941 года прибыла в Лондон. Передатчик Фута был перевезён в Лозанну, и связь с ним Радо поддерживал через оставшегося в Швейцарии Бёртона, агента (и мужа) Кучински. В марте 1941 года Фут наладил устойчивую связь с Москвой. Тексты сообщений до лета 1942 года он получал через Бёртона, а после его отъезда в Англию от самого Радо или через Лену.
В феврале 1941 года к «Пакбо» через его агента «Луизу» стала поступать всё более тревожная информация, касающаяся переброски немецких войск на Восток. Вот лишь некоторые радиограммы, направленные Радо в Центр:
«21.2.41. Директору
По данным, полученным от швейцарского офицера разведки, Германия сейчас имеет на Востоке 150 дивизий. По его мнению, выступление Германии начнётся в начале мая. Дора».
«6.4.41. Директору
Все германские моторизованные дивизии на Востоке. Войска, расположенные на швейцарской границе, переброшены на юго-восток. Дора».
Тут интересен вопрос, каким образом офицер швейцарской разведки мог получить подобную информацию?
До 1935 года в ней служили всего два сотрудника, одним из которых был её начальник подполковник Роже Массон. Но вскоре к нему подключается швейцарский патриот Ганс Хаузаманн, капитан-резервист, который, убедившись в бедственном положении разведки, создал — случай уникальный! — свою собственную разведслужбу «Бюро Ха». С сентября 1939 года «Бюро Ха» становится подразделением разведки, штат которой возрастает в несколько раз. В ней трудится и «Луиза» (Бернгард Майр фон Бальдегг), с ней сотрудничает и Рудольф Ресслер, о котором мы ещё скажем.
Есть и другие источники информации из сфер высшего немецкого военного командования. Массон и швейцарская спецслужба поддерживают тесную связь и с британской (Фаррэл) и с чешской (Седлачек) разведками, с которыми обмениваются информацией. Более того, Фаррэл обменивается информацией и с нашей разведчицей Р. Дюбендорфер, которую считает своим источником.
Одновременно с ним действует польская Экспозитура, германские и французские службы, швейцарская контрразведка, которые зачастую используют одних и тех же агентов, в том числе и используемых «Дорой». К этому надо добавить, что и радист «Доры» Александр Фут поддерживал тайную связь с английским разведчиком Фаррэлом.
Таким образом, в Швейцарии сплёлся сложнейший клубок разведслужб, в котором, в том числе и в роли каждого участника, будет непросто разобраться следователям на Лубянке в 1945–1946 годах.
И не случайно в сообщения Радо нередко проскальзывала дезинформация, что он и сам признаёт в своей книге воспоминаний «Под псевдонимом „Дора“». Например:
«6.6.40. Директору
По высказыванию японского атташе Гитлер заявил, что после быстрой победы на Западе начнётся немецко-итальянское наступление на Россию. Альберт».
В мае 1941 года, в связи с тем, что возросла угроза нападения Германии на СССР, Центр приказал Радо установить контакт с резидентурой Р. Дюбендорфер («Сиси»), которая с сентября 1939 года не имела связи с Москвой.
Это было выполнено, но, несмотря на слияние групп, «Сиси» сохранила относительную самостоятельность. Советская разведка иногда работала непосредственно с ней, используя шифры, известные ей, но не известные Радо. Его это несколько задевало, но как дисциплинированный разведчик и хороший конспиратор, он принял этот приказ как должное.
Тревожные телеграммы продолжали поступать от «Доры»:
«2.6.41. Директору
Все немецкие моторизованные части на советской границе в постоянной готовности, несмотря на то, что напряжение сейчас меньше, чем было в конце апреля — начале мая. В отличие от апрельско-майского периода подготовка на русской границе проводится менее демонстративно, но более интенсивно. Дора».
«17.6.41. Директору
На советско-германской границе стоят около ста пехотных дивизий, из них одна треть моторизованные. Кроме того, десять бронетанковых дивизий. В Румынии особенно много немецких дивизий у Галаца. В настоящее время готовятся отборные дивизии особого назначения, к ним относятся Пятая и Десятая, дислоцированные в генерал-губернаторстве. Дора».
18 июня 1941 года в Центр ушла шифровка:
«18.6.41. Директору
Нападение Германии на Россию намечено на ближайшие дни. Дора».
Так началась война. И сразу же поступала ещё одна, трогательная и волнующая радиограмма:
«23.6.41. Директору
В этот исторический час с неизменной верностью, с удвоенной энергией будем стоять на своём посту. Дора».
После начала войны Центр передал Радо следующее указание:
«1.07.41. Доре
Всё внимание — получению информации о немецкой армии. Внимательно следите и регулярно сообщайте о переброске немецких войск из Франции и других западных районов».
Буквально на другой день Радо сообщил:
«2.7.41. Директору
Сейчас главным действующим оперативным планом является план № 1; цель — Москва. Операции на флангах носят отвлекающий характер. Центр тяжести на центральном фронте. Дора».
А вскоре последовала и ещё одна важная телеграмма:
«7.8.41. Директору
Японский посол в Швейцарии заявил, что не может быть и речи о японском выступлении против СССР, пока Германия не добьётся решающих побед на фронтах. Дора».
Эти две телеграммы содержали столь важную информацию, что она сыграла большую роль в битве за Москву.
Агентурная сеть «Доры» росла. Вскоре в ней появились два бывших французских офицера, которым дали псевдонимы «Зальцер» и «Лонг». Первый из них симпатизировал де Голлю и в своё время работал в посольстве Франции и в Швейцарии. Второй — бывший сотрудник французской разведки, работавший в интересах лондонского комитета «Свободная Франция» и имевший многочисленные и хорошо информированные источники. Среди них — австрийский аристократ с широкими связями Манфред фон Гримма («Грау») и корреспондент швейцарской газеты «Нойе цюрихер цайтунг» в Берлине и одновременно редактор немецкого внешнеполитического бюллетеня Эрнст Леммер («Агнесса»).
Но безусловно самым ценным, можно сказать уникальным приобретением резидентуры «Доры» явился Рудольф Ресслер — один из самых лучших агентов Второй мировой войны. На него вышла Р. Дюбендорфер («Сиси»), установившая в феврале 1942 года контакт с сотрудником Международного бюро труда Христианом Шнейдером («Тейлор»).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204