..
ГЛАВА 12
Впервые в жизни Рут Чевеникс-Гор — теперь уже Рут Лейк — спустилась к завтраку вовремя. Эркюль Пуаро стоял в холле, он отозвал ее в сторонку, прежде чем она вошла в столовую.
— Я хочу задать вам один вопрос, мадам.
-Да?
— Вчера вечером вы были в саду. Вы становились на цветочную клумбу под окном кабинета сэра Джерваса?
Рут уставилась на него.
— Да, дважды.
— Ах, дважды. Как это — дважды?
— В первый раз я нарвала маргариток. Это было около семи.
- Довольно необычное время дня, чтобы рвать цветы, вы не находите?
— Да, правда. Я нарвала цветов вчера утром, но Ванда сказала после чая, что цветы на обеденном столе не очень хороши. Я-то думала, что они сойдут, и поэтому рвала не очень свежие.
— Но ваша мама попросила вас заменить их? Так?
— Да. Вот я и вышла как раз перед семью. Я нарвала их с той части бордюра, потому что туда почти никто никогда не ходит, так это особого значения, если я испортила бы клумбу, не имело.
— Да, да, ну а второй-то раз? Вы ведь сказали, что ходили туда второй раз?
— Это было как раз перед обедом. Я случайно капнула бриллиантином на платье — как раз у плеча. Переодеваться мне не хотелось, а ни один из моих искусственных цветков не гармонировал с желтым цветом платья. Я вспомнила, что, срывая маргаритки, видела одну позднюю розочку, я поспешно вышла и приколола ее себе на плечо.
Пуаро неторопливо кивнул.
— Да, я вспомнил, что вчера вечером на вас была роза. Который был час, мадам, когда вы сорвали эту розу?
— Право, не знаю.
— Но это важно, мадам. Подумайте... вспомните. Рут нахмурилась. Она бросила быстрый взгляд на
Пуаро, потом снова отвела его.
— Точно не скажу, — заговорила она, наконец. — Должно быть... да, разумеется... должно быть, минут пять девятого. Я как раз возвращалась обратно вокруг дома, когда успышала гонг, а потом этот странный звук, Я торопилась, потому как думала, что это второй гонг, а не первый.
— Ах, значит вы подумали, что... а вы не попробовали стеклянную дверь кабинета, когда вы стояли там на клумбе?
— Собственно говоря, да. Я подумала, что она может оказаться открытой, и я быстрее попаду в дом. Но она была заперта.
— Так что все получило объяснение. Я поздравляю вас, мадам.
Она уставилась на него.
— Что вы имеете в виду?
— Что у вас есть объяснение всему: земле на ваших туфлях, вашим следам на клумбе, отпечаткам ваших пальцев на оконном стекле снаружи. Это как раз то, что надо.
Не успела Рут ответить, как по лестнице торопливо спустилась Лингард. На щеках у нее были странные пурпурные пятна, и она несколько растерялась, увидев Пуаро и Рут вместе.
— Прошу прощения, — сказала она. — Что-нибудь не так?
Рут сердито сказала:
— По-моему, месье Пуаро сошел с ума!
Оставив их, она направилась в столовую. Мисс Лин-гард повернула удивленное лицо к Пуаро.Он покачал головой.
— Я все объясню после завтрака, — сказал он. - Я хотел бы, чтобы в десять часов все собрались в кабинете сэра Джерваса.
Войдя в столовую, он повторил свою просьбу.Сюзи Кардуэлл окинула его быстрым взглядом, потом посмотрела на Рут. А когда Хьюго сказал: «А! Что такое?», она резко ткнула его в бок, и он послушно заткнулся.
Когда завтрак закончился, Пуаро встал и прошел к двери. Он повернулся и вытащил огромные старинные часы.
— Без пяти десять. Через пять минут — в кабинете. Пуаро оглядел собравшихся, а они в свою очередь с интересом уставились на него. Там были все, отметил он, за одним исключением, но тут это самое исключение, леди Чевеникс-Гор, вплыла в комнату. Она выглядела измотанной и больной.
Пуаро принес ей большой стул, и она села.Она подняла взор на разбитое зеркало, вздрогнула и немного развернула стул.
— Джервас все еще здесь, — небрежным тоном заметила она. — Бедный Джервас... Теперь уже скоро он будет свободен.
Пуаро прокашлялся и объявил:
— Я попросил вас прийти сюда, чтобы вы могли услышать факты о самоубийстве сэра Джерваса.
— Это была Судьба, — сказала леди Чевеникс-Гор.— Джервас был сильный, но его Судьба оказалась сильнее.
Полковник Бэри подался чуть вперед.
— Ванда, моя дорогая...
Она улыбнулась ему, затем подняла руку. Он взял ее в свою. Она тихо сказала:
— Вы для меня такая поддержка, Нед. Рут резко сказала:
— Следует ли нам понимать вас так, месье Пуаро, будто вы определенно установили причину самоубийства моего отца?
Пуаро покачал головой.
— Нет, мадам.
— Тогда зачем все это пустозвонство?
— Я не знаю причины самоубийства сэра Джерваса Чевеникс-Гора, — спокойно ответил Пуаро, — потому что сэр Джервас-Гор самоубийства не совершал. Он не убивал себя. Его убили...
— Убили?! воскликнули эхом несколько голосов. Испуганные лица повернулись к Пуаро. Леди Чевеникс-Гор подняла глаза, сказала: «Убили?! О, нет!» и слегка покачала головой.
— Убили, говорите? — Это заговорил Хьюго. — Не может этого быть. Ведь, когда мы вошли, в комнате никого не было. Стеклянная дверь была заперта, дверь заперта изнутри, а ключ лежал в кармане дяди. Как же его могли убить?
— Тем не менее, его убили.
— А убийца, я полагаю, выбрался через замочную скважину? — скептически изрек полковник Бэри. — Или вылетел в трубу?
— Убийца, — сказал Пуаро, — вышел через стеклянную дверь. Я покажу вам, как.
Он повторил свои маневры с окном.
— Вы видите? — сказал он. Вот как это было сделано. Я с самого начала считал маловероятным, что сэр Джервас покончил жизнь самоубийством. У него была ярко выраженная эгомания, а такие люди не накладывают на себя руки.
К тому же, было и множество других вещей! Очевидно, как раз перед смертью сэр Джервас уселся за письменный стол, нацарапал слово «ПРОСТИТЕ» на листке бумаги, после чего застрелился. Но ведь перед этим последним деянием он, по какой-то причине, изменил положение своего кресла, повернув его так, что оно стояло боком к столу. Почему? Должна же быть какая-то причина. Дело для меня стало проясняться, когда я обнаружил крошечный кусочек зеркала, прилипший к тяжелой бронзовой статуэтке...
Я спросил себя, каким это образом оказался там кусочек разбитого зеркала? Ответ напрашивался сам собой. Зеркало разбилось не от пули, а от того, что по нему ударили этой тяжелой бронзовой статуэткой. Зеркало разбили намеренно.
Но почему? Я вернулся к столу и посмотрел на кресло. Да, теперь я понял. Все было не так. Ни один самоубийца не развернул бы свое кресло, не наклонился бы над ним с краю, прежде чем застрелиться. Все подстроили.
А сейчас я подхожу к одному очень важному моменту. К показаниям мисс Кардуэлл. Мисс 'Кардуэлл заявила, что поспешила вниз вчера вечером, потому что подумала, будто прозвучал второй гонг. То есть она подумала, что уже слышала первый.
Обратите внимание, если сэр Джервас сидел за своим столом, когда в него выстрелили, куда бы полетела пуля? Летя по прямой, она бы прошла в дверь, если бы дверь была закрыта, и, наконец, попала бы в. гонг!
Вам понятна теперь важность заявления мисс Кардуэлл? Больше никто не слышал этого первого гонга, но ведь ее комната расположена как раз над этой, и кому же его было услышать, как не ей. Причем не забывайте, что этот звук состоял из одной-единственной ноты.
Не могло быть и речи о том, что сэр Джервас застрелился. Мертвый не может встать, закрыть дверь, запереть ее на замок и устроиться в удобном положении!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
ГЛАВА 12
Впервые в жизни Рут Чевеникс-Гор — теперь уже Рут Лейк — спустилась к завтраку вовремя. Эркюль Пуаро стоял в холле, он отозвал ее в сторонку, прежде чем она вошла в столовую.
— Я хочу задать вам один вопрос, мадам.
-Да?
— Вчера вечером вы были в саду. Вы становились на цветочную клумбу под окном кабинета сэра Джерваса?
Рут уставилась на него.
— Да, дважды.
— Ах, дважды. Как это — дважды?
— В первый раз я нарвала маргариток. Это было около семи.
- Довольно необычное время дня, чтобы рвать цветы, вы не находите?
— Да, правда. Я нарвала цветов вчера утром, но Ванда сказала после чая, что цветы на обеденном столе не очень хороши. Я-то думала, что они сойдут, и поэтому рвала не очень свежие.
— Но ваша мама попросила вас заменить их? Так?
— Да. Вот я и вышла как раз перед семью. Я нарвала их с той части бордюра, потому что туда почти никто никогда не ходит, так это особого значения, если я испортила бы клумбу, не имело.
— Да, да, ну а второй-то раз? Вы ведь сказали, что ходили туда второй раз?
— Это было как раз перед обедом. Я случайно капнула бриллиантином на платье — как раз у плеча. Переодеваться мне не хотелось, а ни один из моих искусственных цветков не гармонировал с желтым цветом платья. Я вспомнила, что, срывая маргаритки, видела одну позднюю розочку, я поспешно вышла и приколола ее себе на плечо.
Пуаро неторопливо кивнул.
— Да, я вспомнил, что вчера вечером на вас была роза. Который был час, мадам, когда вы сорвали эту розу?
— Право, не знаю.
— Но это важно, мадам. Подумайте... вспомните. Рут нахмурилась. Она бросила быстрый взгляд на
Пуаро, потом снова отвела его.
— Точно не скажу, — заговорила она, наконец. — Должно быть... да, разумеется... должно быть, минут пять девятого. Я как раз возвращалась обратно вокруг дома, когда успышала гонг, а потом этот странный звук, Я торопилась, потому как думала, что это второй гонг, а не первый.
— Ах, значит вы подумали, что... а вы не попробовали стеклянную дверь кабинета, когда вы стояли там на клумбе?
— Собственно говоря, да. Я подумала, что она может оказаться открытой, и я быстрее попаду в дом. Но она была заперта.
— Так что все получило объяснение. Я поздравляю вас, мадам.
Она уставилась на него.
— Что вы имеете в виду?
— Что у вас есть объяснение всему: земле на ваших туфлях, вашим следам на клумбе, отпечаткам ваших пальцев на оконном стекле снаружи. Это как раз то, что надо.
Не успела Рут ответить, как по лестнице торопливо спустилась Лингард. На щеках у нее были странные пурпурные пятна, и она несколько растерялась, увидев Пуаро и Рут вместе.
— Прошу прощения, — сказала она. — Что-нибудь не так?
Рут сердито сказала:
— По-моему, месье Пуаро сошел с ума!
Оставив их, она направилась в столовую. Мисс Лин-гард повернула удивленное лицо к Пуаро.Он покачал головой.
— Я все объясню после завтрака, — сказал он. - Я хотел бы, чтобы в десять часов все собрались в кабинете сэра Джерваса.
Войдя в столовую, он повторил свою просьбу.Сюзи Кардуэлл окинула его быстрым взглядом, потом посмотрела на Рут. А когда Хьюго сказал: «А! Что такое?», она резко ткнула его в бок, и он послушно заткнулся.
Когда завтрак закончился, Пуаро встал и прошел к двери. Он повернулся и вытащил огромные старинные часы.
— Без пяти десять. Через пять минут — в кабинете. Пуаро оглядел собравшихся, а они в свою очередь с интересом уставились на него. Там были все, отметил он, за одним исключением, но тут это самое исключение, леди Чевеникс-Гор, вплыла в комнату. Она выглядела измотанной и больной.
Пуаро принес ей большой стул, и она села.Она подняла взор на разбитое зеркало, вздрогнула и немного развернула стул.
— Джервас все еще здесь, — небрежным тоном заметила она. — Бедный Джервас... Теперь уже скоро он будет свободен.
Пуаро прокашлялся и объявил:
— Я попросил вас прийти сюда, чтобы вы могли услышать факты о самоубийстве сэра Джерваса.
— Это была Судьба, — сказала леди Чевеникс-Гор.— Джервас был сильный, но его Судьба оказалась сильнее.
Полковник Бэри подался чуть вперед.
— Ванда, моя дорогая...
Она улыбнулась ему, затем подняла руку. Он взял ее в свою. Она тихо сказала:
— Вы для меня такая поддержка, Нед. Рут резко сказала:
— Следует ли нам понимать вас так, месье Пуаро, будто вы определенно установили причину самоубийства моего отца?
Пуаро покачал головой.
— Нет, мадам.
— Тогда зачем все это пустозвонство?
— Я не знаю причины самоубийства сэра Джерваса Чевеникс-Гора, — спокойно ответил Пуаро, — потому что сэр Джервас-Гор самоубийства не совершал. Он не убивал себя. Его убили...
— Убили?! воскликнули эхом несколько голосов. Испуганные лица повернулись к Пуаро. Леди Чевеникс-Гор подняла глаза, сказала: «Убили?! О, нет!» и слегка покачала головой.
— Убили, говорите? — Это заговорил Хьюго. — Не может этого быть. Ведь, когда мы вошли, в комнате никого не было. Стеклянная дверь была заперта, дверь заперта изнутри, а ключ лежал в кармане дяди. Как же его могли убить?
— Тем не менее, его убили.
— А убийца, я полагаю, выбрался через замочную скважину? — скептически изрек полковник Бэри. — Или вылетел в трубу?
— Убийца, — сказал Пуаро, — вышел через стеклянную дверь. Я покажу вам, как.
Он повторил свои маневры с окном.
— Вы видите? — сказал он. Вот как это было сделано. Я с самого начала считал маловероятным, что сэр Джервас покончил жизнь самоубийством. У него была ярко выраженная эгомания, а такие люди не накладывают на себя руки.
К тому же, было и множество других вещей! Очевидно, как раз перед смертью сэр Джервас уселся за письменный стол, нацарапал слово «ПРОСТИТЕ» на листке бумаги, после чего застрелился. Но ведь перед этим последним деянием он, по какой-то причине, изменил положение своего кресла, повернув его так, что оно стояло боком к столу. Почему? Должна же быть какая-то причина. Дело для меня стало проясняться, когда я обнаружил крошечный кусочек зеркала, прилипший к тяжелой бронзовой статуэтке...
Я спросил себя, каким это образом оказался там кусочек разбитого зеркала? Ответ напрашивался сам собой. Зеркало разбилось не от пули, а от того, что по нему ударили этой тяжелой бронзовой статуэткой. Зеркало разбили намеренно.
Но почему? Я вернулся к столу и посмотрел на кресло. Да, теперь я понял. Все было не так. Ни один самоубийца не развернул бы свое кресло, не наклонился бы над ним с краю, прежде чем застрелиться. Все подстроили.
А сейчас я подхожу к одному очень важному моменту. К показаниям мисс Кардуэлл. Мисс 'Кардуэлл заявила, что поспешила вниз вчера вечером, потому что подумала, будто прозвучал второй гонг. То есть она подумала, что уже слышала первый.
Обратите внимание, если сэр Джервас сидел за своим столом, когда в него выстрелили, куда бы полетела пуля? Летя по прямой, она бы прошла в дверь, если бы дверь была закрыта, и, наконец, попала бы в. гонг!
Вам понятна теперь важность заявления мисс Кардуэлл? Больше никто не слышал этого первого гонга, но ведь ее комната расположена как раз над этой, и кому же его было услышать, как не ей. Причем не забывайте, что этот звук состоял из одной-единственной ноты.
Не могло быть и речи о том, что сэр Джервас застрелился. Мертвый не может встать, закрыть дверь, запереть ее на замок и устроиться в удобном положении!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19