Донесся шум шагов. Опять наружная дверь открылась и закрылась. А потом воцарилась полная тишина.
– Как вы думаете? – рискнул спросить Мэт.
– Думаю, они нас не нашли.
– Полагаю, он ушел.
– Мэт, не могу не думать об Эндрю. Пожалуйста, пока не двигайтесь.
Мэт опять несколько повернул голову, и их губы вновь встретились.
– Если вы настаиваете, – прошептал он.
* * *
В половине шестого неясный свет нового дня стал проникать в театр. Прижавшись друг к другу на металлическом мостике, висевшем над пустой сценой, Сара и Мэт немного пошевелились, чтобы размяться. Но не выпустили друг друга из объятий и не произнесли ни слова. Кто-то из них, а может быть и оба, засыпал ненадолго, но ни не были уверены в этом. Мэт ладонями погладил ее лицо, нежно поцеловал глаза.
– Вы оказались удивительно смелой, – сказал он. – Я поступил глупо, разыграв из себя десантника.
– Они действительно ушли?
Мэт медленно и осторожно сел и выглянул из-за перил мостика.
– Не могу поручиться за фойе, но в театре никого нет. Думаю, нам надо подождать до девяти или десяти и только тогда уходить отсюда. Чем больше будет людей на улице, тем больше шансов добраться до дома. Хотя, честно говоря, если бы я был на месте Томми Це-то, я бы уже был в пути, далеко отсюда.
– Бедный Эндрю. Он действительно хотел мне помочь.
– Может быть, он сделал это как раз вовремя, чтобы вернуть себе место на небесах, – съязвил Мэт. – Но, учитывая, как он поступил в конце, я бы сказал, что это было чертовски благородно. Надеюсь, что он смог узнать, кто подкупил Це-то. Как вы думаете – кто?
– Ни малейшего представления, – отозвалась она. – Ни малейшего представления о том, кто и почему. За исключением того, что мы теперь знаем кое-что важное.
– А именно – кто-то готов пойти на все, чтобы доказать, что именно вы виноваты в возникновении этих случаев ВСК.
– Но это еще не безусловное доказательство того, что Тян-Вен и я невиновны. Но похоже, что некоторые думают, что мы таки невиновны. Когда мы выберемся отсюда, сосредоточимся на том, чтобы выявить, кто это. Но первое, что я сделаю, пойду и поговорю с Клэр Трюскот.
– Кажется, вы сказали, что Эндрю ушел от нее.
– Он остается отцом ее ребенка. Я собираюсь помочь Клэр всем, чем смогу, – и сейчас, и в будущем.
Мэт взглянул на свои часы.
– Еще пару часов, – сказал он. – Может быть, два с половиной. Думаю, что столько нам надо еще пробыть здесь и не шуметь.
– Согласна.
Она улыбнулась и нежно поцеловала его. Он засунул руку под ее блузку и погладил ее голую спину.
– Знаете, – мечтательно произнес он, – воображение рисовало мне не совсем такую сцену близости без простыней.
– К тому же я думаю, что все это было специально подстроено, так как вы знаете, что мне нравится все необычное и экзотическое.
– Обещайте, что не выдадите меня перед ассоциацией юристов.
– Если вы пообещаете не отказываться от меня как от клиентки.
Она опять его поцеловала, теперь более страстно. Потом опустила руку и расстегнула ширинку на его брюках.
– Вчера вечером, Кошка, вы держали себя очень по-джентльменски, – прошептала она. – Этот негодяй вас ударил очень больно?
– Не помню, – ответил он, пожирая ее глазами. – Может быть, слегка. Бог мой, то что вы сейчас делаете, сводит меня с ума.
Она опять улыбнулась ему. Ужас только что прошедшей ночи уступил место мыслям о будущем и о мужчине, нежный взгляд которого был теперь прикован к ней.
– Это лишь начало, – прошептала она.
Глава 27
9 октября
– Скальпель... Губка, пожалуйста... Скоп приготовить... Как вы себя чувствуете, Кристин?.. Отлично, превосходно... Вы все еще хотите продолжать смотреть всю эту процедуру на мониторе?.. Тогда ладно. Поехали.
Молодая женщина на операционном столе, мать троих детей, просила сделать ей местный, а не общий наркоз. Хотя по правилам нужен был общий, Сара согласилась! Она сделала первую перевязку трубы с помощью лапароскопа в конце первого года своей стажировки. Операция прошла без сучка без задоринки, так же, как двадцать или двадцать пять других, сделанных ею с тех пор, в трех из которых применялся местный наркоз с большой дозой успокоительных. Она стала дьявольски хорошим хирургом. Одной из лучших, если не самой лучшей среди стажеров. Почему же ее жизнь в больнице превратилась в ад?
– О'кей, Кристин. Вы смотрите на то, что находится внутри вас. На самом кончике лапароскопа находится маленькая, но очень сильная лампочка. Рядом с источником света находится волоконно-оптическое устройство, которое передает свет и может изгибаться во все стороны. Волоконная оптика передает изображение на это вот приемное устройство и потом на телевизионный монитор. В данный момент ваш левый яичник – вот эта маленькая розовая точка в середине экрана – светится как звездочка! Поразительно, правда?
Волоконная оптика. Сара невольно задумалась об ученом, который изобрел это потрясающее устройство, значительно расширившее границы хирургии. Может быть, это самое замечательное открытие после изобретения анестезии. Вознаградила ли жизнь изобретателя за это изобретение? Разбогател ли он? Обрел ли покой? Или же проблемы, болезнь или махинации других людей осложнили его жизнь?
– ...Порядок, Кристин. Ваша труба полностью освобождена. Теперь я перехвачу ее маленьким пинцетом на термокаутере и прижиганием закрою ее. Если вы хотите продолжать и дальше наблюдать за операцией, то увидите, как жировые клетки тканей шипят и лопаются. Потом, чтобы перестраховаться на будущее, я повторю эту процедуру и на второй точке, расположенной ближе к вашей матке. Прижигание умертвит чувствительные нервы, так же, как и ткань трубы, поэтому после операции в этой области болей не будет, если вы вообще почувствуете какую-либо боль...
«Мы сделаем... После того, как мы сделаем...» Мысленно повторяемые, эти фразы звучали так же неуклюже, как чувствовала себя и она сама. Она мельком взглянула на сестру. Бывало, они любили ассистировать ей, болтали и шутили в перерывах. Теперь, намеренно или невольно, в ее отношениях с ними образовался холодок.
Она и Мэт сообщили в полицию об убийстве Эндрю. Но детектив, которому поручили расследование этого дела, не смог найти тело Эндрю или каких-либо доказательств преступления. Он не смог разыскать Томми Це-то или хотя бы найти свидетеля, который пожелал бы подтвердить хотя бы часть их рассказа. Дело против нее о преступной халатности в лечении продолжалось своим чередом и, подогретое ее бездоказательным рассказом о ночи в Чайнатауне, все еще привлекало к себе внимание средств массовой информации. В госпитале ходило много нелепых слухов. По одному из них, Эндрю бросил жену ради Сары, а потом уехал в Австралию, когда Сара променяла его на другого мужчину. По другому – Сара убила Эндрю после скандала с любовником и выдумала историю с китайской бандой на случай, если будет обнаружено его тело. Страшно разочаровывало то, что без каких-либо конкретных доказательств она была беспомощна заставить сомневающихся поверить в правдивость своего рассказа.
Пресса всячески изощрялась в россказнях о Саре и о порядках в Медицинском центре Бостона. Газета «Глоб» опубликовала отвратительное письмо президента ассоциации жителей Чайнатауна, где ее утверждения о тонге и насилии квалифицировались как наносящие ущерб общине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
– Как вы думаете? – рискнул спросить Мэт.
– Думаю, они нас не нашли.
– Полагаю, он ушел.
– Мэт, не могу не думать об Эндрю. Пожалуйста, пока не двигайтесь.
Мэт опять несколько повернул голову, и их губы вновь встретились.
– Если вы настаиваете, – прошептал он.
* * *
В половине шестого неясный свет нового дня стал проникать в театр. Прижавшись друг к другу на металлическом мостике, висевшем над пустой сценой, Сара и Мэт немного пошевелились, чтобы размяться. Но не выпустили друг друга из объятий и не произнесли ни слова. Кто-то из них, а может быть и оба, засыпал ненадолго, но ни не были уверены в этом. Мэт ладонями погладил ее лицо, нежно поцеловал глаза.
– Вы оказались удивительно смелой, – сказал он. – Я поступил глупо, разыграв из себя десантника.
– Они действительно ушли?
Мэт медленно и осторожно сел и выглянул из-за перил мостика.
– Не могу поручиться за фойе, но в театре никого нет. Думаю, нам надо подождать до девяти или десяти и только тогда уходить отсюда. Чем больше будет людей на улице, тем больше шансов добраться до дома. Хотя, честно говоря, если бы я был на месте Томми Це-то, я бы уже был в пути, далеко отсюда.
– Бедный Эндрю. Он действительно хотел мне помочь.
– Может быть, он сделал это как раз вовремя, чтобы вернуть себе место на небесах, – съязвил Мэт. – Но, учитывая, как он поступил в конце, я бы сказал, что это было чертовски благородно. Надеюсь, что он смог узнать, кто подкупил Це-то. Как вы думаете – кто?
– Ни малейшего представления, – отозвалась она. – Ни малейшего представления о том, кто и почему. За исключением того, что мы теперь знаем кое-что важное.
– А именно – кто-то готов пойти на все, чтобы доказать, что именно вы виноваты в возникновении этих случаев ВСК.
– Но это еще не безусловное доказательство того, что Тян-Вен и я невиновны. Но похоже, что некоторые думают, что мы таки невиновны. Когда мы выберемся отсюда, сосредоточимся на том, чтобы выявить, кто это. Но первое, что я сделаю, пойду и поговорю с Клэр Трюскот.
– Кажется, вы сказали, что Эндрю ушел от нее.
– Он остается отцом ее ребенка. Я собираюсь помочь Клэр всем, чем смогу, – и сейчас, и в будущем.
Мэт взглянул на свои часы.
– Еще пару часов, – сказал он. – Может быть, два с половиной. Думаю, что столько нам надо еще пробыть здесь и не шуметь.
– Согласна.
Она улыбнулась и нежно поцеловала его. Он засунул руку под ее блузку и погладил ее голую спину.
– Знаете, – мечтательно произнес он, – воображение рисовало мне не совсем такую сцену близости без простыней.
– К тому же я думаю, что все это было специально подстроено, так как вы знаете, что мне нравится все необычное и экзотическое.
– Обещайте, что не выдадите меня перед ассоциацией юристов.
– Если вы пообещаете не отказываться от меня как от клиентки.
Она опять его поцеловала, теперь более страстно. Потом опустила руку и расстегнула ширинку на его брюках.
– Вчера вечером, Кошка, вы держали себя очень по-джентльменски, – прошептала она. – Этот негодяй вас ударил очень больно?
– Не помню, – ответил он, пожирая ее глазами. – Может быть, слегка. Бог мой, то что вы сейчас делаете, сводит меня с ума.
Она опять улыбнулась ему. Ужас только что прошедшей ночи уступил место мыслям о будущем и о мужчине, нежный взгляд которого был теперь прикован к ней.
– Это лишь начало, – прошептала она.
Глава 27
9 октября
– Скальпель... Губка, пожалуйста... Скоп приготовить... Как вы себя чувствуете, Кристин?.. Отлично, превосходно... Вы все еще хотите продолжать смотреть всю эту процедуру на мониторе?.. Тогда ладно. Поехали.
Молодая женщина на операционном столе, мать троих детей, просила сделать ей местный, а не общий наркоз. Хотя по правилам нужен был общий, Сара согласилась! Она сделала первую перевязку трубы с помощью лапароскопа в конце первого года своей стажировки. Операция прошла без сучка без задоринки, так же, как двадцать или двадцать пять других, сделанных ею с тех пор, в трех из которых применялся местный наркоз с большой дозой успокоительных. Она стала дьявольски хорошим хирургом. Одной из лучших, если не самой лучшей среди стажеров. Почему же ее жизнь в больнице превратилась в ад?
– О'кей, Кристин. Вы смотрите на то, что находится внутри вас. На самом кончике лапароскопа находится маленькая, но очень сильная лампочка. Рядом с источником света находится волоконно-оптическое устройство, которое передает свет и может изгибаться во все стороны. Волоконная оптика передает изображение на это вот приемное устройство и потом на телевизионный монитор. В данный момент ваш левый яичник – вот эта маленькая розовая точка в середине экрана – светится как звездочка! Поразительно, правда?
Волоконная оптика. Сара невольно задумалась об ученом, который изобрел это потрясающее устройство, значительно расширившее границы хирургии. Может быть, это самое замечательное открытие после изобретения анестезии. Вознаградила ли жизнь изобретателя за это изобретение? Разбогател ли он? Обрел ли покой? Или же проблемы, болезнь или махинации других людей осложнили его жизнь?
– ...Порядок, Кристин. Ваша труба полностью освобождена. Теперь я перехвачу ее маленьким пинцетом на термокаутере и прижиганием закрою ее. Если вы хотите продолжать и дальше наблюдать за операцией, то увидите, как жировые клетки тканей шипят и лопаются. Потом, чтобы перестраховаться на будущее, я повторю эту процедуру и на второй точке, расположенной ближе к вашей матке. Прижигание умертвит чувствительные нервы, так же, как и ткань трубы, поэтому после операции в этой области болей не будет, если вы вообще почувствуете какую-либо боль...
«Мы сделаем... После того, как мы сделаем...» Мысленно повторяемые, эти фразы звучали так же неуклюже, как чувствовала себя и она сама. Она мельком взглянула на сестру. Бывало, они любили ассистировать ей, болтали и шутили в перерывах. Теперь, намеренно или невольно, в ее отношениях с ними образовался холодок.
Она и Мэт сообщили в полицию об убийстве Эндрю. Но детектив, которому поручили расследование этого дела, не смог найти тело Эндрю или каких-либо доказательств преступления. Он не смог разыскать Томми Це-то или хотя бы найти свидетеля, который пожелал бы подтвердить хотя бы часть их рассказа. Дело против нее о преступной халатности в лечении продолжалось своим чередом и, подогретое ее бездоказательным рассказом о ночи в Чайнатауне, все еще привлекало к себе внимание средств массовой информации. В госпитале ходило много нелепых слухов. По одному из них, Эндрю бросил жену ради Сары, а потом уехал в Австралию, когда Сара променяла его на другого мужчину. По другому – Сара убила Эндрю после скандала с любовником и выдумала историю с китайской бандой на случай, если будет обнаружено его тело. Страшно разочаровывало то, что без каких-либо конкретных доказательств она была беспомощна заставить сомневающихся поверить в правдивость своего рассказа.
Пресса всячески изощрялась в россказнях о Саре и о порядках в Медицинском центре Бостона. Газета «Глоб» опубликовала отвратительное письмо президента ассоциации жителей Чайнатауна, где ее утверждения о тонге и насилии квалифицировались как наносящие ущерб общине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108