Сару потрясли эти слова.
– Не верю, что она пойдет на это.
– Если хотите, спросите ее сами, – лицемерно посоветовал Эттингер. Он посмотрел на троих студентов-медиков с уничижительным презрением. – Ответы не в «Настольном справочнике для врача» или в ваших хитроумных анализах, – продолжал он менторским тоном. – Они в сознании и душах ваших пациентов. Не забывайте об этом в своей медицинской деятельности, и вы поймете, что я имею в виду. И однажды, когда кто-нибудь из вашего начальства распорядится дать пациенту то или иное лекарство, использовать которое уговорил его какой-нибудь торгаш от фармацевтики, обратитесь к нему с простым вопросом: «Почему именно это?»
– Мистер Эттингер, уверена, что студенты рады познакомиться с вашими взглядами на их будущую профессию. – Сара пыталась перебороть свое раздражение. – А теперь прошу извинить меня. Пойду поговорю с Аннали. Без посторонних. Если вы попытаетесь вмешаться, вызову службу охраны.
– Валяйте, говорите, – вызывающе произнес Эттингер. – Сомневаюсь, чтобы вам опять удалось задурить ей голову. После того, как вы убедитесь, что она хочет уехать отсюда, прошу оформить ее выписку из больницы.
Студенты обменялись смущенными, неловкими взглядами;. Да и сама Сара удивилась, что Эттингер источал такую убежденность. Она гадала, что же он сказал такое Аннали – что он обещал ей, – что она согласилась уехать из МЦБ. Что-то очень важное для нее, не иначе. Иначе просто нельзя было...
В это мгновение раздались вопли Аннали Эттингер.
– О Господи, помогите! Помогите! Пожалуйста, кто-нибудь! Помогите мне!
Две медсестры, Сара и Эттингер, толкаясь, бросились в палату, трое студентов не отставали от них. Пронзительные вопли Аннали наполнили коридор.
Сара первой влетела в дверь. Аннали лежала на боку брыкала ногами и жалобно подвывала. Катетер для внутривенного вливания выдернулся. Из места соединения густо текла кровь, пропитывая простыню, на которой расползалось темно-красное пятно.
– Руки! – завопила она. – Они сводят меня с ума от боли. Обе руки.
– Вызовите радиосигналом доктора Снайдера, – немедленно приказала она.
Она быстро натянула перчатки, схватила полотенце и придавила место переливания, позаботившись о том, чтобы Аннали оставалась на боку с тем, чтобы тяжелая, наполненная жидкостью матка не давила на основную артерию и вены и ее живота.
– Сьюзи, быстренько подготовьте другую капельницу, пожалуйста, – распорядилась Сара, сохраняя внешнее спокойствие. – Питательная смесь Рингера. Игла с большой пропускной трубкой.
– Что тут произошло? – спросил Питер. – Что с ее руками?
– Руки... мои руки, – продолжала стонать женщина.
Сара увидела, что мякоть под ногтями Аннали – подушечки под ногтями – потемнели. Ее пальцы еще двигались, но она растопырила их в форме клешни. Сара проверила пульсы в радиальных, артериях. Они прослушивались, хотя и слабо, на каждой кисти.
– Только что звонил доктор Снайдер, – произнесла, едва дыша, сестра. – Сейчас будет. Лаборанты тоже. Вот пятьдесят демерола и пятьдесят вистарила. Он сказал вводить это, если кровотечение не сильное. А если сильное, то тридцать пять демерола. Сейчас устанавливают монитор для наблюдения за плодом.
Тоненькая струйка крови потекла из одной ноздри.
– Давайте сейчас введем вот это, – мрачно распорядилась Сара. – И измерим температуру. – Похоже, у нее жар. Вся горит.
– Требую, чтобы мне объяснили, что здесь происходит, – заявил Питер.
Сара сурово взглянула на него.
– Она больна. Даже вы можете понять это. Питер, вы только что были у нее. Не заметили ли вы что-нибудь ненормальное?
– Я... она... гм... на сказала, что у нее болит голова и руки стали как свинцовые.
– И это все? – спросила раздраженно Сара. – Питер, пожалуйста, подождите в холле и не мешайте нам работать.
– Я хочу увидеть доктора, который за ней наблюдает.
– Сьюзи, пожалуйста, позвоните в службу охраны и...
– Ладно, о'кей. Я ухожу. Но буду находиться прямо за дверью. И буду слушать.
– Простите, что я веду себя как плакса, – всхлипывала Аннали. – Но мне больно... очень больно.
В следующие минуты поднялась суматоха, которая всегда сопутствует кризисным ситуациям. Появилась третья медсестра с монитором для контроля над плодом, потом старшая медсестра и лаборантка для взятия крови на пробу. Одна из сестер сообщила, что температура прямой кишки 103 по Фаренгейту. Подвывание Аннали выводило из себя, как будто сто кусочков мела скребли по сотне, грифельных дощечек. Обстановка в палате наэлектризовалась до крайности. В памяти были еще живы картины других почти идентичных случаев, закончившихся трагически.
Сара и медсестры не могли помещать Аннали корчиться от боли, но, используя хладнокровие, навыки и дружную работу, сумели поставить в нужное место внутривенную иглу с большой полостью. Перед подключением капельницы для введения питательной смести Рингера Сара набрала через эту иглу большой шприц крови для лабораторных исследований. Об этом проколе вены можно теперь не беспокоиться, здесь кровотечения не будет. Успокаивающий, снимающий боль укол демерола был сделан как раз перед тем, как в палату примчался Рэндал Снайдер. Он быстро оценил обстановку.
– О, неужели опять, – прошептал он, но недостаточно тихо, и его восклицание услышали.
– Я осмотрела ее сорок пять минут назад, она была в полном порядке, – сказала Сара. – Ее отец находится здесь, в холле за стеной.
– Знаю, я его видел.
– Он был у нее пятнадцать минут назад. Она жаловалась на головную боль и тяжесть в руках. Потом вдруг раздались ее вопли. Кровь для лабораторных анализов взята. Я распорядилась, чтобы провели четыре независимых друг от друга анализа.
– Пусть удвоят число анализов. Ой-ой, да она просто пылает. – В его голосе зазвучали нехарактерные для него панические нотки.
– Ее температура в прямой кишке сто пять, – добавила Сара. – Мы только что измерили.
– Я позвонил доктору Бленкеншипу. Он подойдет с минуты на минуту.
– Прекрасно. Аннали, послушайте. Держитесь. Мы только что сделали вам обезболивающий укол. Сейчас вам полегчает.
Сара опять отерла ее лоб и стерла полосочку крови с лица. Но кровь, тут же снова начала стекать.
– Извините, что я веду себя как ребенок, – Аннали опять начала всхлипывать. – Но руки просто убивают меня. Теперь начинают ныть ноги. Что происходит со мной?
– Пока что не знаю, – ответила Сара. – И не извиняйтесь. Вы держитесь удивительно мужественно. Сейчас придет терапевт и поможет нам.
– Сара, – спросил Снайдер, – принимала ли она вообще ваши предродовые витамины.
Сара покачала головой.
– Но в карточке при ее поступлении в больницу я записала, что она принимала раньше, – тихо добавила она. – Четыре года назад.
Дыхание Аннали стало более легким. Она повернулась и легла на спину. Ее сузившиеся зрачки говорили о том, что началось воздействие демерола.
– То же самое случилось с другими женщинами, правда? С теми, которые умерли?
– Этого мы не знаем, – ответил Снайдер. – Аннали, мы делаем все возможное, чтобы исправить то, что с вами происходит. Мы также ведем наблюдение за ребенком. Если возникнут осложнения, то мы готовы сделать кесарево сечение. – Он взглянул на показания монитора. – Пусть кто-нибудь еще раз вызовет доктора Бленкеншипа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108