Это теперь сплошь болгары, ты в курсе? Чертова куча психов болгар! - О'Хулихан фыркнула. - Что толку в телефонной безопасности, когда национальная телефонная компания в руках болгарской мафии? Эти сукины сыны раздобыли даже мой служебный номер.
- Хорошо хоть, что они не сербы.
- Шутишь? Сербы хуже всех.
- За исключением русских.
О'Хулихан сразу осипла.
- В России даже полиция - это мафия...
- Джейн, я знаю, как ты занята, но удели мне минутку, хорошо? Тут, на границе, случилась незадача: меня сцапали за бродяжничество. Мне нужны связи в министерстве юстиции - потянуть за ниточки в столице, чтобы я выкарабкался.
- Ты с ума сошел? Хочешь, чтобы я освободила тебя из окружной каталажки? Милый мой, ты себе не представляешь, что такое федеральное агентство! Чтобы получить скрепку, я должна заполнить кучу бланков и зайти на интернет-сайт Ала Гора.
- Джейн, ты меня огорчаешь. Забыла, кто тебя устроил в «Клуб незамужних прокурорш», да еще правой рукой Джанет Рино? Если бы не мой нюх на таланты, ты бы до сих пор отлавливала поддельные чеки в своем заштатном Мормонвиле.
- Не зарывайся, парень! Мне ничего не стоит повесить трубку. - Для пущей выразительности она испугала Старлица несколькими щелчками. - Смотри, как бы твоя просьба не осталась гласом вопиющего в пустыне.
- Не вешай трубку, Джейн!
- Так-то лучше, - смягчилась О'Хулихан.
- Это всего лишь бродяжничество. Я остался без гроша, при мне не было документов, я заночевал в пустом гараже. Боже, какие же это преступления.
- У тебя не нашли наркотиков?
- Никаких наркотиков!
- Ты не занимался компьютерным хакерством и не сидел на ящиках с гранатометами?
- Даже не думал.
- Тогда за что тебя посадили? Ты скрываешь от меня правду.
- В дело вовлечена несовершеннолетняя...
- Вот оно что!
- Она моя дочь.
- Твоя дочь? - От удивления О'Хулихан задохнулась. - Твоя дочь, Старлиц? От кого, интересно знать? - Она задумалась. - Кажется, я припоминаю парочку стервозных лесбиянок из Орегона...
- Мать - одна из них.
- Чего только мужчины с собой не делают! - простонала О'Хулихан. - А ведь на свете есть чудесные женщины: Грейс Хоппер, Джанет Рино, Мадлен Олбрайт . Честные, чистые, самоотверженные, верные служанки общества...
- Я прошу не только за себя, понимаешь? Еще и за дочь. Ее упекут в учреждение для малолетних преступников, а ведь она не знакома с задворками жизни. Ей всего одиннадцать лет.
- Предположим. Как ее зовут? У тебя есть перед глазами ее номер социального страхования?
- Ее зовут Зенобия Боадиция Гипатия Макмиллен.
- Этих имен хватило бы сразу на пять или шесть маленьких хиппи.
- Ее назвали без меня. И пяти-шести детей у меня нет, она у меня одна. Я здорово влип, Джейн. Кроме нее, у меня нет никого в целом свете.
- Что ж... - медленно проговорила О'Хулихан. - Будем считать, что ты меня растрогал. Возможно, я сумею закрыть дело о бродяжничестве в Нью-Мексико. Если только ты не занимался ядерным шпионажем в Лос-Аламосе.
- Не занимался.
- Тогда выкладывай, а я подумаю.
- Что ты хочешь узнать? - осторожно спросил Старлиц.
- Что у тебя есть?
- Это не тема для разговора по прослушиваемой линии.
- Я теперь на федеральной службе, понял? Правило номер один: и слышать не хочу ничего такого, что по плечу заштатному окружному шерифу.
- Вот, значит, как... - протянул Старлиц. - Что ж, попытаюсь тебе помочь. Я уважаю закон. Я уже припал ухом к земле и кое-что слышу... Надеюсь, я сумею вывести тебя на хорошее дельце, которым не стыдно заняться из столицы.
- Я слушаю! - подстегнула его О'Хулихан.
- К примеру... Вспомнил! Знаю двух девушек, занимавшихся оральным сексом с президентом.
- Это теперь тема парламентского расследования. Рино больше не будет этим заниматься. Скорее она позволит отрезать себе уши.
- А как тебе вот это: целая коммуна начитавшихся Библии проповедников апокалипсиса, совершенно свихнутых и вооруженных до зубов?
- Обращайся в ATF . Я с ниндзя не работаю.
- Тогда - парень с промытыми в армии мозгами, параноик, помешавшийся на превосходстве белой расы. Закупает удобрения и уже арендовал грузовик.
- С этим тебе надо к Теду Качински! Я не вожусь с психами, слишком уж их много. Мне нужно дельце посочнее, например о рэкете и коррупции...
- Хорошо тебя понимаю. Я уже выскребываю самое дно... Хочешь частную мафию старшеклассников в плащах, решивших перестрелять всех качков в школьном тренажерном зале?
- Детство! Ты принимаешь меня за двенадцатилетнюю? Будь посерьезнее.
- Ладно, - устало сказал Старлиц. - Слушай, это лучше всего! Контрабанда турецкого героина на турецкий Кипр внутри огромных надувных баллонов для пресной воды.
Он услышал скрип шариковой ручки.
- Кипр, говоришь? Турецкий Кипр?
- Самый что ни на есть турецкий.
Стук клавиш на клавиатуре, шуршанье эргономичной мыши.
- Остров на востоке Средиземного моря? Режим экономического эмбарго? Международные торговые санкции?
- Совершенно верно.
- Героин? Новый способ контрабанды? О котором еще никто не писал?
- Никто, можешь не беспокоиться. Только учти, если я выведу на чистую воду этих кипрских подводников, мне потребуется охрана по программе защиты свидетелей. Мне и моей дочке.
Выйдя из каталажки, Старлиц покатил в автобусе на север, в Альбукерке, чтобы вызволить дочь из учреждения для подростков-правонарушителей. Задачка оказалась не из легких: учреждение считало одной из главных своих задач обеспечить недоступность подопечных для подозрительных одиноких мужчин, твердящих о своем отцовстве.
Планируя выход дочери на свободу, Старлиц подбадривал ее, переправляя ее любимые лакомства: сандвичи без хлебной корки с тунцом, белый мармелад, блюда из проволоне и макарон. Для первой тюремной ходки Зета держалась молодцом. Правда, не обошлось без инцидентов: хождений по потолку, внезапного взрыва телевизора, очень похожего на полтергейст, возгорания сумочки в руках у сотрудницы попечительского совета. Все это списали на детские шалости в стиле 1999 года, то есть на употребление нетрадиционных наркотиков и дурное влияние электронных средств информации. Старлиц не сомневался в смышлености своей дочери и знал, что она не подкачает.
Но когда они наконец встретились в тоскливой комнате для свиданий, среди несгораемой, стойкой к вандализму, скучного цвета пластмассовой мебели, Старлиц увидел в глазах Зеты сомнение, даже растерянность. Никогда человеческое лицо не глядело на него с таким невыносимым немым упреком. Взгляд Зеты пронзил его, как острый гарпун, был хуже пули в упор. Он не сумел толком позаботиться о дочери, и она это знала. Он сам это знал и не мог толком оправдаться.
Пришлось взять персонал учреждения в оборот: бомбардировать телефонными звонками и бесконечными факсами на поддельных бланках адвокатов по детской опеке и детских психиатров. Кончилось это тем, что Зету отпустили из учреждения на один день. Оба мгновенно покинули Нью-Мексико.
Старлиц досыта наелся местного гостеприимства и поспешно подался вместе с дочерью в соседний Колорадо. Там, в городе Боулдер, они вышли из автобуса. Боулдер подходил для остановки и восстановления сил не хуже любого другого места, а может, даже лучше.
На следующей неделе Старлиц по-настоящему вкусил одинокого отцовства. Он снял трейлер в «Мейплтон Мобил Хоум Парк». Трейлер принадлежал плотнику, чье супружество дало опасную трещину, поэтому перед вагончиком и позади него громоздились необструганные доски, сломанные инструменты, горы гниющей стружки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
- Хорошо хоть, что они не сербы.
- Шутишь? Сербы хуже всех.
- За исключением русских.
О'Хулихан сразу осипла.
- В России даже полиция - это мафия...
- Джейн, я знаю, как ты занята, но удели мне минутку, хорошо? Тут, на границе, случилась незадача: меня сцапали за бродяжничество. Мне нужны связи в министерстве юстиции - потянуть за ниточки в столице, чтобы я выкарабкался.
- Ты с ума сошел? Хочешь, чтобы я освободила тебя из окружной каталажки? Милый мой, ты себе не представляешь, что такое федеральное агентство! Чтобы получить скрепку, я должна заполнить кучу бланков и зайти на интернет-сайт Ала Гора.
- Джейн, ты меня огорчаешь. Забыла, кто тебя устроил в «Клуб незамужних прокурорш», да еще правой рукой Джанет Рино? Если бы не мой нюх на таланты, ты бы до сих пор отлавливала поддельные чеки в своем заштатном Мормонвиле.
- Не зарывайся, парень! Мне ничего не стоит повесить трубку. - Для пущей выразительности она испугала Старлица несколькими щелчками. - Смотри, как бы твоя просьба не осталась гласом вопиющего в пустыне.
- Не вешай трубку, Джейн!
- Так-то лучше, - смягчилась О'Хулихан.
- Это всего лишь бродяжничество. Я остался без гроша, при мне не было документов, я заночевал в пустом гараже. Боже, какие же это преступления.
- У тебя не нашли наркотиков?
- Никаких наркотиков!
- Ты не занимался компьютерным хакерством и не сидел на ящиках с гранатометами?
- Даже не думал.
- Тогда за что тебя посадили? Ты скрываешь от меня правду.
- В дело вовлечена несовершеннолетняя...
- Вот оно что!
- Она моя дочь.
- Твоя дочь? - От удивления О'Хулихан задохнулась. - Твоя дочь, Старлиц? От кого, интересно знать? - Она задумалась. - Кажется, я припоминаю парочку стервозных лесбиянок из Орегона...
- Мать - одна из них.
- Чего только мужчины с собой не делают! - простонала О'Хулихан. - А ведь на свете есть чудесные женщины: Грейс Хоппер, Джанет Рино, Мадлен Олбрайт . Честные, чистые, самоотверженные, верные служанки общества...
- Я прошу не только за себя, понимаешь? Еще и за дочь. Ее упекут в учреждение для малолетних преступников, а ведь она не знакома с задворками жизни. Ей всего одиннадцать лет.
- Предположим. Как ее зовут? У тебя есть перед глазами ее номер социального страхования?
- Ее зовут Зенобия Боадиция Гипатия Макмиллен.
- Этих имен хватило бы сразу на пять или шесть маленьких хиппи.
- Ее назвали без меня. И пяти-шести детей у меня нет, она у меня одна. Я здорово влип, Джейн. Кроме нее, у меня нет никого в целом свете.
- Что ж... - медленно проговорила О'Хулихан. - Будем считать, что ты меня растрогал. Возможно, я сумею закрыть дело о бродяжничестве в Нью-Мексико. Если только ты не занимался ядерным шпионажем в Лос-Аламосе.
- Не занимался.
- Тогда выкладывай, а я подумаю.
- Что ты хочешь узнать? - осторожно спросил Старлиц.
- Что у тебя есть?
- Это не тема для разговора по прослушиваемой линии.
- Я теперь на федеральной службе, понял? Правило номер один: и слышать не хочу ничего такого, что по плечу заштатному окружному шерифу.
- Вот, значит, как... - протянул Старлиц. - Что ж, попытаюсь тебе помочь. Я уважаю закон. Я уже припал ухом к земле и кое-что слышу... Надеюсь, я сумею вывести тебя на хорошее дельце, которым не стыдно заняться из столицы.
- Я слушаю! - подстегнула его О'Хулихан.
- К примеру... Вспомнил! Знаю двух девушек, занимавшихся оральным сексом с президентом.
- Это теперь тема парламентского расследования. Рино больше не будет этим заниматься. Скорее она позволит отрезать себе уши.
- А как тебе вот это: целая коммуна начитавшихся Библии проповедников апокалипсиса, совершенно свихнутых и вооруженных до зубов?
- Обращайся в ATF . Я с ниндзя не работаю.
- Тогда - парень с промытыми в армии мозгами, параноик, помешавшийся на превосходстве белой расы. Закупает удобрения и уже арендовал грузовик.
- С этим тебе надо к Теду Качински! Я не вожусь с психами, слишком уж их много. Мне нужно дельце посочнее, например о рэкете и коррупции...
- Хорошо тебя понимаю. Я уже выскребываю самое дно... Хочешь частную мафию старшеклассников в плащах, решивших перестрелять всех качков в школьном тренажерном зале?
- Детство! Ты принимаешь меня за двенадцатилетнюю? Будь посерьезнее.
- Ладно, - устало сказал Старлиц. - Слушай, это лучше всего! Контрабанда турецкого героина на турецкий Кипр внутри огромных надувных баллонов для пресной воды.
Он услышал скрип шариковой ручки.
- Кипр, говоришь? Турецкий Кипр?
- Самый что ни на есть турецкий.
Стук клавиш на клавиатуре, шуршанье эргономичной мыши.
- Остров на востоке Средиземного моря? Режим экономического эмбарго? Международные торговые санкции?
- Совершенно верно.
- Героин? Новый способ контрабанды? О котором еще никто не писал?
- Никто, можешь не беспокоиться. Только учти, если я выведу на чистую воду этих кипрских подводников, мне потребуется охрана по программе защиты свидетелей. Мне и моей дочке.
Выйдя из каталажки, Старлиц покатил в автобусе на север, в Альбукерке, чтобы вызволить дочь из учреждения для подростков-правонарушителей. Задачка оказалась не из легких: учреждение считало одной из главных своих задач обеспечить недоступность подопечных для подозрительных одиноких мужчин, твердящих о своем отцовстве.
Планируя выход дочери на свободу, Старлиц подбадривал ее, переправляя ее любимые лакомства: сандвичи без хлебной корки с тунцом, белый мармелад, блюда из проволоне и макарон. Для первой тюремной ходки Зета держалась молодцом. Правда, не обошлось без инцидентов: хождений по потолку, внезапного взрыва телевизора, очень похожего на полтергейст, возгорания сумочки в руках у сотрудницы попечительского совета. Все это списали на детские шалости в стиле 1999 года, то есть на употребление нетрадиционных наркотиков и дурное влияние электронных средств информации. Старлиц не сомневался в смышлености своей дочери и знал, что она не подкачает.
Но когда они наконец встретились в тоскливой комнате для свиданий, среди несгораемой, стойкой к вандализму, скучного цвета пластмассовой мебели, Старлиц увидел в глазах Зеты сомнение, даже растерянность. Никогда человеческое лицо не глядело на него с таким невыносимым немым упреком. Взгляд Зеты пронзил его, как острый гарпун, был хуже пули в упор. Он не сумел толком позаботиться о дочери, и она это знала. Он сам это знал и не мог толком оправдаться.
Пришлось взять персонал учреждения в оборот: бомбардировать телефонными звонками и бесконечными факсами на поддельных бланках адвокатов по детской опеке и детских психиатров. Кончилось это тем, что Зету отпустили из учреждения на один день. Оба мгновенно покинули Нью-Мексико.
Старлиц досыта наелся местного гостеприимства и поспешно подался вместе с дочерью в соседний Колорадо. Там, в городе Боулдер, они вышли из автобуса. Боулдер подходил для остановки и восстановления сил не хуже любого другого места, а может, даже лучше.
На следующей неделе Старлиц по-настоящему вкусил одинокого отцовства. Он снял трейлер в «Мейплтон Мобил Хоум Парк». Трейлер принадлежал плотнику, чье супружество дало опасную трещину, поэтому перед вагончиком и позади него громоздились необструганные доски, сломанные инструменты, горы гниющей стружки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67