Гонка Уц была дремлющим гейзером первобытной женской притягательности. От одного взгляда на нее любой мужчина начинал пузыриться и испускать пар.
- Она танцует? - спросил Старлиц.
- Конечно танцует.
- И поет?
- Ангельски.
- Я уже вижу, к чему все идет, Мехметкик. - Старлиц нахмурился. - Твоя проблема в данном случае - слишком хороший вкус. Эта женщина - настоящая звезда. В любой стране с развитой киноиндустрией она бы многого достигла. С таким талантом стыдно опускаться до подросткового шоу.
- Она молода, - возразил Озбей. - А тебе в «Большой Семерке» нужна мусульманка. Это поможет сбыту продукции в Тегеране.
- Правильно, я тоже так думаю. Я бы с радостью ввел в группу мусульманку. Чтобы отличалась от остальных блестящей чадрой. Искры полетят снопами, даю гарантию. Только она должна быть настоящей фальшивкой, как остальные девчонки в «Большой Семерке». Случайной, самой обыкновенной мусульманской девушкой. Вытащенной из толпы, взявшей несколько уроков и пользующейся услугами гримера.
- То есть не настоящей звездой.
- Совершенно верно, не звездой. Но беда в том, что статистика плохо знает мусульманских девчонок. Стандарт потребительницы-мусульманки в возрастной категории от пятнадцати до двадцати одного года еще не разработан. Мы же оперируем сейчас в огромном масштабе - от Магриба до Малайзии! У нас не меньше ста миллионов девушек тридцати с лишним национальностей, одних только языковых групп пара дюжин!
- Гонка так красива! - с сожалением проговорил Озбей.
- Согласен, фантастически красива.
- Неужели это не имеет значения?
- Имеет, еще какое! Но не в данном случае. «Большая Семерка» - это маркетинг, всякие другие значения здесь совершенно ни при чем. Когда речь заходит о поп-группе, приходится иметь дело с совершенно особой реальностью.
Как Озбей ни разыгрывал безразличие, было видно, что он жаждет разъяснений.
- Расскажи мне об этой своей реальности. Я должен это знать. Это важно.
Старлиц поскреб подбородок.
- Сейчас я тебе растолкую, что почем в исламской поп-музыке. Знаешь, кто в ней котируется? Паршивые музыканты стиля «рай» из Алжира, вот кто. У них фоновый ритм, электрогитары, и поют они про секс и про наркотики. Алжирские фундаменталисты так их ненавидят, что готовы разорвать на части. Например, Чеб Халеб. Слыхал про Чеба Халеба?
- Нет, - задумчиво признался Озбей, - об этом Халебе я не слыхал.
- Вот кто у них ходит в звездах. Ему приходится жить в Париже, потому что дома его записи швыряют в огонь. Или Чеба Фадела, она поет «Н'сел Фик», величайший хит в стиле «рай». Она и ее поклонники околачиваются в Нью-Йорке, надеясь на контракт и на то, что их не постигнет участь Джона Леннона.
- Про Джона Леннона я слыхал, - оживился Озбей. - Отлично помню, как это было. Его подкараулил на улице тип с револьвером.
- Вот кто много значил - Леннон! Даже когда он сам больше этого не хотел. Он не имел срока годности. В этом сейчас наша главная проблема.
- Что, если я тоже хочу много значить? И имею для этого деньги? Деньги и деловые связи. Еще Гонку, то есть талант. Мне бы хотелось значимости.
- Валяй, пробуй! Только не в моем проекте. Потому что мы навсегда сворачиваем шатры с наступлением двухтысячного года.
Озбей горько улыбнулся:
- Правило номер один... Не бойся, насчет правила номер один я дал тебе слово. - Он понизил голос. - Но как мне быть с моей подружкой? Она так хороша и так честолюбива!
Старлиц собрался с духом и надолго уставился на мисс Гонку Уц. Это было все равно что смотреть на воду против солнечного света.
- Хочешь профессиональный совет, Мехметкик?
- Конечно хочу. - Озбей откинулся в кресле. - Только не предлагай мне ее бросить и вернуться к жене.
- Протолкни ее на телевидение, - изрек Старлиц. - Пусть ведет турецкое игровое шоу.
- Телевидение? Вот твой совет?
- Учти, этот совет на вес золота. Кино умирает всюду, где оно не может себе позволить специальные цифровые эффекты. Так что ей прямая дорога на турецкое телевидение. Телевидение ее заездит и спалит, но сначала она успеет блеснуть.
Озбей с сомнением покивал.
- А когда у нее начнутся проблемы с внешностью, пусть баллотируется на выборную должность.
- Политика?! - просиял Озбей.
- Она самая. После телевидения ей уже не подойдет ничего, кроме политики. Пусть избирается в турецкий парламент. Партия левого центра, умеренно-прогрессивная позиция, женская проблематика, активная избирательная компания с целованием младенцев перед камерами. Но с затаенным стальным стержнем. Стиль железной леди. Улавливаешь?
- Да. По примеру миссис Тансу Чиллер?
- Ты должен понимать, что миссис Тансу Чиллер не случайно стала турецким премьер-министром.
- Знаю, знаю. Все это мне хорошо известно. - Озбей определенно прозревал. Он уже мыслил по предложенной программе, расставляя предварительные вехи. - Я знаком с миссис Чиллер, - поведал он. - Мы с дядей-министром ужинали с ней в Анкаре в прошлом месяце. С нами был ее муж, Озер Чиллер, видный бизнесмен, финансирующий политические партии. Чрезвычайно умный человек.
- Серьезно? Ты знаком с премьер-министром?
- Мы все добрые друзья. Мы очень близки. Я проучился два семестра в ее альма-матер в Америке. Оттуда у меня американский английский.
Старлиц обдумал эту новость, многое ему объяснившую.
- Ты очень ценный знакомый, Мехметкик. Эти наши неформальные обмены мнениями мне чрезвычайно важны. Они выводят нас в новый мир расширенных рыночных возможностей и мультикультурного согласия.
Озбей развел руками.
- Дела идут отлично! «Большая Семерка» наделает в Турции большого шуму. Ты только скажи, насколько большого. - Он прищурился. - Твое дело - вовремя доставить семерых девчонок в правильных тряпках и в готовности петь и плясать.
- Никаких проблем, дружище. Девочкам нравится Кипр, они загорели, отдохнули, теперь они наготове. Я уже привез им гастрольных администраторов и инструкторов, и те взялись за дрессировку.
Озбей поглядывал на свою мисс Уц с изнуряющей восточной чувственностью.
- Можешь не убеждать меня, что проблем нет, я все равно не поверю. Женщина - всегда проблема для мужчины, такова ее природа. А тут их целых семь! В моей жизни их только две, и то я очень занят.
Гонка разразилась вдруг капризной тирадой. Озбей выслушал ее с благоговейным вниманием, как подобает учтивому кавалеру, и снова повернулся к Старлицу.
- Когда Гонка встретится с Француженкой?
- Сегодня вечером, - пообещал Старлиц. - В казино. Все будет в порядке. У Француженки немного нестандартная матушка, но сама Француженка очень обходительна со своими поклонниками.
Гонку разбирало нетерпение. Ждать было не в ее характере.
- Мне пора, - вежливо сказал Старлиц, вставая и бросая взгляд на свой поддельный корейский «Ролекс». - Вечером у меня еще одна встреча.
- Вечером? А я заказал столик в «Ниази».
- Увы, дружище, никак не могу. Меня ждет разговор о железках с одним русским.
Эти слова не могли не задеть Озбея, как Старлиц и рассчитывал. Как Озбей ни корчил из себя космополита, он продолжал считать себя образцовым турецким патриотом, поэтому люто ненавидел греков, курдов, армян, арабов, иракцев, сербов, иранцев, евреев, черкесов и хорватов. Русские тоже фигурировали среди заклятых врагов Турции, но, в отличие от вышеперечисленных народов, никогда не были подданными Оттоманской империи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
- Она танцует? - спросил Старлиц.
- Конечно танцует.
- И поет?
- Ангельски.
- Я уже вижу, к чему все идет, Мехметкик. - Старлиц нахмурился. - Твоя проблема в данном случае - слишком хороший вкус. Эта женщина - настоящая звезда. В любой стране с развитой киноиндустрией она бы многого достигла. С таким талантом стыдно опускаться до подросткового шоу.
- Она молода, - возразил Озбей. - А тебе в «Большой Семерке» нужна мусульманка. Это поможет сбыту продукции в Тегеране.
- Правильно, я тоже так думаю. Я бы с радостью ввел в группу мусульманку. Чтобы отличалась от остальных блестящей чадрой. Искры полетят снопами, даю гарантию. Только она должна быть настоящей фальшивкой, как остальные девчонки в «Большой Семерке». Случайной, самой обыкновенной мусульманской девушкой. Вытащенной из толпы, взявшей несколько уроков и пользующейся услугами гримера.
- То есть не настоящей звездой.
- Совершенно верно, не звездой. Но беда в том, что статистика плохо знает мусульманских девчонок. Стандарт потребительницы-мусульманки в возрастной категории от пятнадцати до двадцати одного года еще не разработан. Мы же оперируем сейчас в огромном масштабе - от Магриба до Малайзии! У нас не меньше ста миллионов девушек тридцати с лишним национальностей, одних только языковых групп пара дюжин!
- Гонка так красива! - с сожалением проговорил Озбей.
- Согласен, фантастически красива.
- Неужели это не имеет значения?
- Имеет, еще какое! Но не в данном случае. «Большая Семерка» - это маркетинг, всякие другие значения здесь совершенно ни при чем. Когда речь заходит о поп-группе, приходится иметь дело с совершенно особой реальностью.
Как Озбей ни разыгрывал безразличие, было видно, что он жаждет разъяснений.
- Расскажи мне об этой своей реальности. Я должен это знать. Это важно.
Старлиц поскреб подбородок.
- Сейчас я тебе растолкую, что почем в исламской поп-музыке. Знаешь, кто в ней котируется? Паршивые музыканты стиля «рай» из Алжира, вот кто. У них фоновый ритм, электрогитары, и поют они про секс и про наркотики. Алжирские фундаменталисты так их ненавидят, что готовы разорвать на части. Например, Чеб Халеб. Слыхал про Чеба Халеба?
- Нет, - задумчиво признался Озбей, - об этом Халебе я не слыхал.
- Вот кто у них ходит в звездах. Ему приходится жить в Париже, потому что дома его записи швыряют в огонь. Или Чеба Фадела, она поет «Н'сел Фик», величайший хит в стиле «рай». Она и ее поклонники околачиваются в Нью-Йорке, надеясь на контракт и на то, что их не постигнет участь Джона Леннона.
- Про Джона Леннона я слыхал, - оживился Озбей. - Отлично помню, как это было. Его подкараулил на улице тип с револьвером.
- Вот кто много значил - Леннон! Даже когда он сам больше этого не хотел. Он не имел срока годности. В этом сейчас наша главная проблема.
- Что, если я тоже хочу много значить? И имею для этого деньги? Деньги и деловые связи. Еще Гонку, то есть талант. Мне бы хотелось значимости.
- Валяй, пробуй! Только не в моем проекте. Потому что мы навсегда сворачиваем шатры с наступлением двухтысячного года.
Озбей горько улыбнулся:
- Правило номер один... Не бойся, насчет правила номер один я дал тебе слово. - Он понизил голос. - Но как мне быть с моей подружкой? Она так хороша и так честолюбива!
Старлиц собрался с духом и надолго уставился на мисс Гонку Уц. Это было все равно что смотреть на воду против солнечного света.
- Хочешь профессиональный совет, Мехметкик?
- Конечно хочу. - Озбей откинулся в кресле. - Только не предлагай мне ее бросить и вернуться к жене.
- Протолкни ее на телевидение, - изрек Старлиц. - Пусть ведет турецкое игровое шоу.
- Телевидение? Вот твой совет?
- Учти, этот совет на вес золота. Кино умирает всюду, где оно не может себе позволить специальные цифровые эффекты. Так что ей прямая дорога на турецкое телевидение. Телевидение ее заездит и спалит, но сначала она успеет блеснуть.
Озбей с сомнением покивал.
- А когда у нее начнутся проблемы с внешностью, пусть баллотируется на выборную должность.
- Политика?! - просиял Озбей.
- Она самая. После телевидения ей уже не подойдет ничего, кроме политики. Пусть избирается в турецкий парламент. Партия левого центра, умеренно-прогрессивная позиция, женская проблематика, активная избирательная компания с целованием младенцев перед камерами. Но с затаенным стальным стержнем. Стиль железной леди. Улавливаешь?
- Да. По примеру миссис Тансу Чиллер?
- Ты должен понимать, что миссис Тансу Чиллер не случайно стала турецким премьер-министром.
- Знаю, знаю. Все это мне хорошо известно. - Озбей определенно прозревал. Он уже мыслил по предложенной программе, расставляя предварительные вехи. - Я знаком с миссис Чиллер, - поведал он. - Мы с дядей-министром ужинали с ней в Анкаре в прошлом месяце. С нами был ее муж, Озер Чиллер, видный бизнесмен, финансирующий политические партии. Чрезвычайно умный человек.
- Серьезно? Ты знаком с премьер-министром?
- Мы все добрые друзья. Мы очень близки. Я проучился два семестра в ее альма-матер в Америке. Оттуда у меня американский английский.
Старлиц обдумал эту новость, многое ему объяснившую.
- Ты очень ценный знакомый, Мехметкик. Эти наши неформальные обмены мнениями мне чрезвычайно важны. Они выводят нас в новый мир расширенных рыночных возможностей и мультикультурного согласия.
Озбей развел руками.
- Дела идут отлично! «Большая Семерка» наделает в Турции большого шуму. Ты только скажи, насколько большого. - Он прищурился. - Твое дело - вовремя доставить семерых девчонок в правильных тряпках и в готовности петь и плясать.
- Никаких проблем, дружище. Девочкам нравится Кипр, они загорели, отдохнули, теперь они наготове. Я уже привез им гастрольных администраторов и инструкторов, и те взялись за дрессировку.
Озбей поглядывал на свою мисс Уц с изнуряющей восточной чувственностью.
- Можешь не убеждать меня, что проблем нет, я все равно не поверю. Женщина - всегда проблема для мужчины, такова ее природа. А тут их целых семь! В моей жизни их только две, и то я очень занят.
Гонка разразилась вдруг капризной тирадой. Озбей выслушал ее с благоговейным вниманием, как подобает учтивому кавалеру, и снова повернулся к Старлицу.
- Когда Гонка встретится с Француженкой?
- Сегодня вечером, - пообещал Старлиц. - В казино. Все будет в порядке. У Француженки немного нестандартная матушка, но сама Француженка очень обходительна со своими поклонниками.
Гонку разбирало нетерпение. Ждать было не в ее характере.
- Мне пора, - вежливо сказал Старлиц, вставая и бросая взгляд на свой поддельный корейский «Ролекс». - Вечером у меня еще одна встреча.
- Вечером? А я заказал столик в «Ниази».
- Увы, дружище, никак не могу. Меня ждет разговор о железках с одним русским.
Эти слова не могли не задеть Озбея, как Старлиц и рассчитывал. Как Озбей ни корчил из себя космополита, он продолжал считать себя образцовым турецким патриотом, поэтому люто ненавидел греков, курдов, армян, арабов, иракцев, сербов, иранцев, евреев, черкесов и хорватов. Русские тоже фигурировали среди заклятых врагов Турции, но, в отличие от вышеперечисленных народов, никогда не были подданными Оттоманской империи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67