Каждая точка будущего вещества
разрасталась, притягивая или отталкивая другую по законам возможных
устойчивостей в непрерывном общении. И вдруг остановка, тоннель исчез,
полет прекратился.
Он сделал несколько шагов своими четырьмя лапами и повел рубленой
мордой по сторонам. Ощутил новое тело и новую силу. Ему понравилось.
Внутрь проник не касающийся его разговор.
"Откуда взялся этот саблезубый ящер с картинки из детской книжки?
Шеф, у вас там что-то расфокусировалось."
- Трофим, ты не прав. Гражданин Летягин, к твоему сожалению, сам
возбуждает волну. Скажи спасибо, что он не стал тиранозавром.
- Сергей Петрович, а мне-то что делать?
- Выплюнь жало и тикай. Или пади в неравном бою. Слепим памятник из
фарша, который он из тебя накрутит. Будем поклоняться, цветы носить...
Саблезубый Летягин заметил, что какая-то мелкая рептилия с плоским
телом упала на передние лапы и собирается подпрыгнуть, чтобы цапнуть за
горло. Он шлепнул гадину по низколобому черепу. Та взвизгнула и стала
аккуратно отползать.
Воронка больше, чем когда-либо, напоминала язву. Горловина давила
вечным забвением. Но страх остался за пределами преобразованного Летягина.
"Спущусь. Засыплю. Поставлю ограды. Только чтобы не падали в яму люди
и дома", - принял он постановление.
"И Катеньку, колдобину, не забудь прихватить с собой, - мигом
отозвался ядовитый голос Трофима. - Будет вместо предупреждающего
столба... Ой, когда пойдеть-то? Котомочку надобно собрать с провизией, да
сразу не давать. А то здеся и схарчит. Разве на такую харю напасесси?..
Говорил ему, дружи с головой. Воронка затянет ведь, как щенка, разве что
обделаться успеет".
Голос погас, как огонек догоревшей бумажки. Осталась только воронка и
туман, лениво текущий вдоль ее стенок и вниз. Туман гладил и царапал
шкуру, колол или щекотал морду саблезубого Летягина, и тому казалось, что
это отработанные жизни, гонимые силами засасывания, тянутся к своему
концу, еще сохраняя мысли и чувства - как свежий покойник остатки
телесного тепла.
Идти было трудно, когти стачивались о наждак поверхности. Приходилось
выбирать не прямой путь, двигаться кругами. Общественного времени он не
ощущал - израсходовался, может, час, а может, и неделя. Не исключено, что
в первичном пространстве Летягин не сдвинулся с места или просто спустился
в подвал дома номер тридцать по Малой Албанской. Оглянулся он только раз -
когда надо. Его догонял Сергей Петрович. У того было червеобразное тело,
которым он пользовался с замечательным умением. Именно от этого умения, а
не от неожиданного внешнего вида, даже привыкшего ко многому Летягина
несколько замутило. Однако, он не мог не оценить преимуществ движения по
наклонной, которые имел извивающийся Сергей Петрович.
- Не удивляйтесь, дорогой мой Летягин, тому, что я сейчас заявлю, -
непринужденно вступил в разговор червь. - Как пишут в прессе, меня никак
не заподозришь в особых симпатиях к воронке и поощряемому ей вампиризму.
Но я был милосерден и не мог бросить в несчастье Трофима и его товарищей.
Я был одинок и не мог скакать в лобовую атаку. Моим делом стало
преодоление вампиризма через сам вампиризм. Ведь это явление могло
расширить кругозор, в какой-то степени развить простых грубых людей - и
отмереть со временем. Даже когда вы, Летягин, появились на моем горизонте
- я не сразу поверил, что вы мой коллега и друг...
- И решил сделать из меня калеку и труп. Как из Васи...
В ответ Сергей Петрович сумел передать волнение и скорбь.
- Потыкин - трагический урок нам всем. Василия так горячо и искренне
хотели сделать членом круга, что в пылу нетерпения решили немного поломать
его упрямство. Обнять, так сказать, покрепче. Дескать, одна-две обработки,
и он, как миленький, придет к нам. Но сердечко оказалось послабее воли.
Василий стал нечаянной жертвой нашей борьбы за его счастье. Движение
вперед жестко и даже жестоко порой. Таковы условия воронки.
- А что она такое, на самом деле? - поинтересовался Летягин.
- Это открывшийся в пространстве путь к осознанию новых измерений
нашего существа. Мы постигаем его, он пересоздает нас. Вот и вся
диалектика. Правда, кое-кому новые возможности оказываются не по плечу -
но только не вам, Летягин. Они вам в пору. Как бы то ни было, я считаю
вампиризм минимальным злом и, как правило, необходимым этапом. Ведь, что
бы там не мололи демагоги, закон един - хочешь давать, значит, надо
вначале взять. Мы брали у людей, животных, растений, зданий. Возможно, вы,
Летягин, нашли другие источники. Но в любом случае подняли вас в поход
все-таки мы. И пускай вы и подобные вам поведут человека дальше, а мы
останемся бродить в пустыне - никто из нас, я думаю, не обидится. Первый
шаг - он и есть первый.
- А вы уверены, что я должен учиться перевоплощениям в разных чудищ,
да еще и учить каких-то там подобных, - сказал вечно сомневающийся
Летягин, - куда такие морды кроме ВДНХ и зоопарка сгодятся?
- Энергия - это жизнь, свободный доступ к энергии - это вечная жизнь.
Пространство и время встают на нашем пути, давят смертью, но осознавая
новые измерения, мы оказываемся по ту сторону преграды. Клоп становится
моськой, моська превращается в слона, и это естественно. Мы ведь не
предлагаем клопу сразу стать слоном, а советуем начать с моськи.
Сергей Петрович говорил вдохновенно, и Летягину очень захотелось
довериться. Может быть, перед ним сейчас находился в самом жутком обличии
Учитель. Ведь настоящий Учитель перед слабым открывает одну дверь, перед
сильным другую. Пусть слабые занимаются мелким вампиризмом, но они будут
готовы к вживлению в те измерения, которые откроют перед ними сильные. И
тогда не пиявками, не зверями предстанут и сильные, и слабые, а существами
играющей формы, разбросанной в пространстве души, всепроникающего духа.
Станет понятен внутренний язык каждой личности, ее сокровенное, причем без
применения кулаков, выбивания и выпивания. Войдя в камни, деревья и
тварей, люди постигнут их, не потребляя, не присваивая. Не надо будет уже
отнимать друг у друга кровь, мысли, чувства, образы - ведь вокруг
заплещется океан энергии... Из памяти всплыло: "Аки ангелы станем".
А червячок Сергей Петрович-то ничего оказался. Эк надоумил. Пока что
он Учитель, а следующим будет сам Летягин. Как приятно парить в волнах
эфира...
И тут что-то сокрушило его с небес на землю. Как-будто двинуло
сапогом.
Летягин быстро сфокусировал взгляд и увидел над собой большое черное
отверстие, которое далее прояснилось в часть Сергея Петровича и напомнило
глотку. Учитель, к своей чести, особенно не смутился, только прокашлялся и
принял по-червячьи непринужденную позу.
- Ой, чего-то я замечтался, - Летягин тоже не подал виду, - все,
правда, пустое, но есть одна здравая мысль. Вы, Сергей Петрович, можете
больше меня. Так найдите точку опоры и поверните наш мир, чтобы и сильные,
и слабые одновременно осознали оптимальный морфовариант. - Летягин поймал
себя на подражании в умничаньи, но не остановился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20