Грабители бросились на Шота. Но ураганный вихрь, поднятый плетью, не подпустил к добыче, только что казавшейся такой лёгкой.
Плеть хлестала и била с неистовой яростью. Лавина ударов обрушивалась на плечи, головы, руки. Плеть выбивала из рук ножи.
Долго в такой обороне, однако, не выстоять. Двое грабителей обогнули скалу, чтобы взобраться наверх. Не переставая орудовать плетью, Шота левой рукой вырвал из ножен кинжал. Двоих или троих он успеет прикончить, прежде чем сверху прикончат его.
– Держись, иду! – раздалось со стороны Мтквари.
Шота обернулся. По берегу бежал тот самый прохожий, что встретился на торгу. Ещё больше, чем утром, великан был похож на дэва из сказки. Борода разметалась, рыжеватые волосы выбились из-под квадрата сукна. На бегу незнакомец с силой метнул кинжал. Неудача. Кинжал угодил в скалу и отлетел со сломанным лезвием.
– Прыгай! – заорал незнакомец.
Шота прыгнул в гущу грабителей. И в тот же миг на приступку, где он только что стоял, упал обломок скалы. Камень тяжело ухнул и покатился на землю, под ноги дерущимся. Всё произошло так быстро, что грабители не успели опомниться. Великан налетел, словно смерч. Он схватил первого, кто ему подвернулся, и, орудуя жертвой, словно дубиной, принялся молотить остальных. Грабители не выдержали подобного натиска. Они попадали на землю и взмолились о пощаде.
– Убирайтесь прочь, – зло сказал Шота. – Ваше присутствие оскверняет воздух. И тех, на скале, с собой прихватите.
Кляня судьбу и волоча под руки раненых, грабители поспешили покинуть место бесславной схватки.
Шота подошёл к великану:
– Ты спас мне больше, чем жизнь. Ты избавил меня от позора принять смерть от оружия негодяев. Скажи, каким поступком смогу я если не отплатить, то хотя бы выказать свою великую благодарность.
– Не собирался вмешиваться, на ночёвку шёл. Да разве вытерпишь, если семеро на одного, – пробормотал великан. Он не все слова произносил чисто, хотя понять его речь не составляло труда.
– Судя по говору, ты не здешний. Без коня трудно в пути. Доставь мне радость, возьми Аргентума. Конь выучки доброй.
– Жаль скотину. Раздавлю, коли сяду.
– Правда твоя, – рассмеялся Шота. – Для дэва арабский скакун не более зайца. Прими хотя бы кинжал взамен сломанного.
Великан протянул было руку, но тут же отдёрнул, как от ядовитой змеи.
– Богатый, с каменьями. Побираться не приучен.
Шота бросил кинжал на приступку, выбрал крупную гальку, несколькими ударами разбил бирюзу, вправленную в рукоять.
– Теперь возьмёшь?
– Возьму.
Великан засунул кинжал за пояс. От ножен отказался.
– Прощай, за мной не ходи, о случившемся никому не сказывай. Моя тропа в стороне от других пролегает.
– Позволь что-нибудь для тебя сделать, – вскричал Шота. – В Тбилиси ты, верно, прибыл не для развлечений?
– Человека ищу. След сюда вёл, да пока не вывел. И то на торгу сказывали, что в Тбилиси сто тысяч народа проживает. Среди такой людности одного не враз сыщешь.
– Расскажи, что за человек. Я занимаю должность при царском казнохранилище. Чиновники государственных ведомств по моей просьбе помогут в поисках.
Великан оглядел Шота и, ничего не сказав, зашагал прочь.
– Назови хотя своё имя, гордец! – крикнул вдогонку Шота.
Что-то похожее на Ивсе или, может быть, Авсе донеслось в ответ.

Глава IV
ДЕЛА ГОСУДАРСТВЕННЫЕ
Басили раскрыл оплетённую в кожу тетрадь из китайской бумаги, на чистой странице вывел ровными буквами: «Лета 1191 года скончался Микаэл Митрианисдзе, глава священнослужителей и вазир вазирей». Помедлив и подержав перо над чернильницей, он добавил: «И никто не горевал о нём, ни великий, ни малый, потому что все презирали его». Не удержался и написал ещё одну строчку: «Когда умер амирспасалар Гомкрел Торели, то все оплакивали его кончину».
В последней приписке хроника не нуждалась. О смерти Гомкрела Торели Басили успел сообщить в предыдущей тетради, равно и о том, что должность амирспасалара – начальника военного ведомства – перешла к Закарэ Мхаргрдзели, сыну великого Саргиса. Приписка служила единственной цели: унизить в глазах потомков властолюбивого священнослужителя. Сама царица цариц не сумела сместить его с занимаемого поста.
Глава духовенства осуществлял в стране высшую после царя власть, и государственная дальновидность требовала передать освободившуюся должность верному человеку. Выбор царицы пал на Антония Глонистанисдзе, служившего трону ещё при отце. Вместе с званием «вазир вазирей» Антонию была вручена государственная печать и предоставлено главное место в совете верховных сановников, именуемом «дарбази». Теперь все высшие должности находились в надёжных и достойных руках. Именно об этом сказал на ближайшем дарбази Закарэ Мхаргрдзели.
– Царь царей Тамар, преисполненная мудрости и знания, одним взглядом распознала искренних и криводушных, чистых помыслами и коварных, – такими словами начал амирспасалар свою речь. – И, рассудив мудрым умом своим, она поручила ведение дел верным, чтобы решали они сообща, что хорошо для страны и что для неё скверно, как шершни на винограднике.
Амирспасалар увлёкся и преувеличил значение дарбази. Совет решений не принимал. В его обязанности входило лишь утверждать и приводить в действие указы царя царей.
В недавние годы казначейство возглавлял разбогатевший купец Кутлу-Арслан. Он собрал вокруг себя единомышленников и потребовал: «Пусть все дела решает высший совет, а царь царей Тамар только следит за выполнением принятых решений». – «Не бывать такому, – сказала Тамар. – Солнце не станет двигаться вспять, владычица не поменяется местами с подданными». Где ныне Кутлу-Арслан? Кто помнит о всесильном сановнике, кто произносит вслух его имя? Земли у него отобрали, богатствами завладела казна. «Глупый, как мул, он происходил из низких слоёв и был одарён коварством» – так отозвался о заговорщике один из царских историографов.
Ради соблюдения истины должно сказать, что заговор Кутлу-Арслана вынудил царя царей пойти на уступки. Раньше согласие или протест дарбази означали немногое. Теперь все важные государственные вопросы решались совместно с дарбази и по единой воле всех членов совета.
– Лев по когтям узнаётся, царица цариц по великим её делам, – продолжал Закарэ. – Замыслила владычица по неизмеримой своей мудрости большие походы, чтобы приумножить богатства, доставшиеся от отцов. Нам с вами выпадет честь раздвинуть границы страны. Мы возьмём города турецких султанов. Багдадский халиф устрашится нашего оружия и на коленях будет молить о пощаде.
– За бороду приведём!
– Эмиры потащат дань на собственных спинах.
– Рабы будут стоить дешевле плошки муки.
Торговые гости и цеховые мастера на совет допускались редко. Дарбази составляли вельможные азнауры, князья, военачальники – спасалары. Из-за многолетних дворцовых неурядиц Грузия давно не вела войн. Застоялись в конюшнях боевые кони. Без дела томилось оружие. А главное, кладовые не пополнялись добычей – без походов оскудевала казна.
Закарэ жестом руки остановил ретивых.
– Большой поход большой подготовки требует, – проговорил он громко. – Царица цариц, истинный воин на троне, проложит пути и дороги, укажет, в какую сторону держать направление. Нам достанется счастье повиноваться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38