Красивое личико у нее, а? Я, правда, не смотрел на женщин уже целых двадцать лет, но ее я вспомнил и на следующее утро, а ее глаза задели меня за живое вот здесь. – И он указал на какое-то место в центре своего туловища. – Хотя возможно, что все это объясняется тем контрастом, какой она представляла по сравнению с этими львами!
– Птолэми, – ответил я торжественным тоном, – позвольте мне сказать вам, что она много опаснее, чем любой лев, и, право же, лучше вернитесь к вашим прежним привычкам и оставьте ее глаза в покое. Я подозреваю, что Оливер влюблен в нее.
– Разумеется, да. Иначе и быть не может, – но какое отношение это имеет ко мне? Разве я не могу тоже влюбиться в нее? Хотя, – прибавил он, грустно поглядев на свои округлые формы, – у него, пожалуй, больше шансов, чем у меня.
– Вы правы, Птолэми, она любит его. – И я рассказал ему про виденную нами в Могиле Царей сцену.
– Боюсь, что эти любовные истории причинят нам кучу хлопот, – сказал он, нахохотавшись сначала. – Я его друг, и я настолько старше его, что гожусь ему в отцы. Надо будет серьезно поговорить с ним.
– Прекрасно! – крикнул я ему вслед, когда он уже уходил, ковыляя, из комнаты. – Только не говорите с Македой, а не то она может превратно понять вас; особенно если вы будете таращить на нее глаза, как вы это делали вчера.
В этот день состоялось собрание Совета Дочери Царей, и мы отправились туда все вместе. Едва мы вошли в просторный покой, где она сидела на своем троне, окруженная пышностью и церемониями двора, как распахнулись большие двери и в покой вошли три седобородые старца в белых одеждах, и мы сразу признали их за послов Фэнгов.
Они поклонились Македе, сидевшей, опустив на лицо покрывало, потом, повернувшись в ту сторону, где стояли мы, поклонилась и нам также.
Джошуа, который стоял тут же, поддерживаемый двумя служителями, так как он не мог стоять один, и остальных представителей знатных родов Абати, а также жрецов они как будто не заметили.
– Говорите, – сказала Македа.
– Госпожа, – заговорил один из послов, – нас прислал наш султан Барунг, правитель Фэнгов. Вот слова Барунга: «О Вальда Нагаста! С помощью искусства белых чужестранцев, которых ты призвала себе на помощь, ты причинила много зла богу Хармаку и мне, его слуге. Ты разрушила ворота моего города и погубила множество народа. Ты вырвала из моих рук пленника и тем лишила жертвы бога Хармака и навлекла на нас его гнев. Ты убила большое количество священных львов нашего бога. Кроме того, мои разведчики донесли мне, что ты замышляешь новые козни против моего бога и против меня. Я посылаю к тебе послов, чтобы известить тебя, что за это и за многое другое я решил покончить с народом Абати, который я щадил до сих пор. Вскоре я выдаю мою дочь замуж за белого человека, жреца бога Хармака, которого зовут Египетским Певцом и про которого говорят, что он сын белого врача, живущего в Муре, но как только я отпраздную свадьбу, я подыму меч и не опущу его до тех пор, пока не уничтожу всех Абати.
Узнай же, что сегодня ночью, после того, как были убиты священные львы, а жертва похищена, бог Хармак вещал своим жрецам. Вот каково его пророчество: раньше, чем соберут жатву, его голова будет спать над Долиной Мура. Мы не понимаем, что означают эти слова, но я твердо знаю, что раньше, чем соберут жатву, я или те, кто будет править после меня, заснем в городе Мур.
Поэтому выбирай – сдавайся немедленно, и тогда, за исключением пса Джошуа, который пытался захватить меня вопреки всем обычаям, и десятерых других, которых я назову позднее, я сохраню жизнь вам всем, а Джошуа и этих десятерых повешу, оттого что они недостойны умереть от меча. Или сопротивляйся, и клянусь Хармаком, все Абати умрут, кроме белых чужестранцев и того из твоих слуг, который был с ними вместе сегодня ночью в львиной пещере, а все ваши женщины будут рабынями, кроме тебя, о Вальда Нагаста. Отвечай, о повелительница Абати!»
Македа взглянула на лица членов своего Совета и прочла на них страх. Многие из них даже дрожали от ужаса.
– Ответ мой будет короток, послы Барунга, – сказала она, – но я только женщина, поэтому пусть представители народа говорят за него. Дядя Джошуа, ты первый человек в Совете, что ты имеешь сказать? Согласен ли ты пожертвовать жизнью вместе с десятью другими, чьи имена мне неизвестны, чтобы между Фэнгами и нами воцарился мир?
– Что? – в бешенстве закричал Джошуа. – Затем ли я живу, чтобы слышать, как Вальда Нагаста предлагает первого вельможу в стране, своего дядю и нареченного супруга, отдать в руки исконных врагов Абати, чтобы его повесили, как состарившуюся гончую, и затем ли вы живете, о неведомые десятеро, без сомнения, находящиеся в этой комнате, чтобы слышать это?
– Я только хотела узнать твою волю, дядя, вот и все.
– В таком случае я говорю, что не желаю, и что те десятеро тоже не желают, и что все Абати тоже не желают этого. Мы победим Фэнгов, а из их звероподобного бога Хармака наделаем камней и вымостим ими наши дороги – слышите ли вы, дикари? – И с помощью поддерживавших его служителей он заковылял к ним, рыча им прямо в лицо.
Посланцы спокойно посмотрели на него.
– Мы слышим и очень рады были услышать это, – ответил один из них, – оттого что мы, Фэнги, любим решать спор мечом, а не мирными переговорами. Но тебе, Джошуа, мы говорим: поторопись умереть раньше, чем мы войдем в Мур, потому что веревка не единственный ведомый нам способ казнить людей.
Все три посла торжественно поклонились сперва Дочери Царей, потом нам и повернулись, чтобы идти.
– Убить их! – заревел Джошуа. – Они оскорбили меня, принца Джошуа!
Но никто не поднял на послов руки, и они спокойно вышли из дворца на площадь, где их ожидали провожатые и лошади.
Глава XIV. Как Фараон встретился с Шадрахом
Когда послы удалились, наступило молчание, тяжелое молчание, оттого что даже легкомысленные Абати чувствовали, что этот час чреват последствиями. Потом внезапно члены Совета загалдели, как обезьяны, и каждый из них говорил, не слушая своего соседа, пока наконец мужчина в пышном наряде (я понял, что это священнослужитель) не вышел вперед и не заставил замолчать остальных.
Он заговорил возбужденным и язвительным тоном, настаивая на том, что мы, язычники, причина всех несчастий, что, пока мы не пришли сюда, многие поколения Абати жили под угрозой нападения, но все же жили со славой – он так и сказал, со славой! Теперь же мы раздразнили Фэнгов, как шершень быка, и свели их с ума от злобы, так что они захотели уничтожить Абати. Поэтому он предлагал, чтобы нас немедленно же изгнали из Мура.
Тут я заметил, что Джошуа шепчет что-то на ухо стоящему подле него человеку, который тотчас же закричал:
– Нет, нет, они тогда пойдут к своему другу Барунгу, такому же дикарю, как они сами, и, так как им ведомы наши тайны, помогут ему против нас. Я говорю, что их нужно убить немедленно. – И он выхватил меч и стал размахивать им.
Квик подошел к нему и приставил револьвер к его виску.
– Убери меч, – сказал он, – или ты никогда не услышишь конца этой истории. – И тот послушался, после чего Квик вернулся к нам.
Теперь заговорила Македа, заговорила довольно спокойно, хотя я видел, что она вся дрожала от волнения.
– Эти люди наши гости, – сказала она, – и прибыли сюда, чтобы служить нам. Неужто вы хотите убить ваших гостей?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
– Птолэми, – ответил я торжественным тоном, – позвольте мне сказать вам, что она много опаснее, чем любой лев, и, право же, лучше вернитесь к вашим прежним привычкам и оставьте ее глаза в покое. Я подозреваю, что Оливер влюблен в нее.
– Разумеется, да. Иначе и быть не может, – но какое отношение это имеет ко мне? Разве я не могу тоже влюбиться в нее? Хотя, – прибавил он, грустно поглядев на свои округлые формы, – у него, пожалуй, больше шансов, чем у меня.
– Вы правы, Птолэми, она любит его. – И я рассказал ему про виденную нами в Могиле Царей сцену.
– Боюсь, что эти любовные истории причинят нам кучу хлопот, – сказал он, нахохотавшись сначала. – Я его друг, и я настолько старше его, что гожусь ему в отцы. Надо будет серьезно поговорить с ним.
– Прекрасно! – крикнул я ему вслед, когда он уже уходил, ковыляя, из комнаты. – Только не говорите с Македой, а не то она может превратно понять вас; особенно если вы будете таращить на нее глаза, как вы это делали вчера.
В этот день состоялось собрание Совета Дочери Царей, и мы отправились туда все вместе. Едва мы вошли в просторный покой, где она сидела на своем троне, окруженная пышностью и церемониями двора, как распахнулись большие двери и в покой вошли три седобородые старца в белых одеждах, и мы сразу признали их за послов Фэнгов.
Они поклонились Македе, сидевшей, опустив на лицо покрывало, потом, повернувшись в ту сторону, где стояли мы, поклонилась и нам также.
Джошуа, который стоял тут же, поддерживаемый двумя служителями, так как он не мог стоять один, и остальных представителей знатных родов Абати, а также жрецов они как будто не заметили.
– Говорите, – сказала Македа.
– Госпожа, – заговорил один из послов, – нас прислал наш султан Барунг, правитель Фэнгов. Вот слова Барунга: «О Вальда Нагаста! С помощью искусства белых чужестранцев, которых ты призвала себе на помощь, ты причинила много зла богу Хармаку и мне, его слуге. Ты разрушила ворота моего города и погубила множество народа. Ты вырвала из моих рук пленника и тем лишила жертвы бога Хармака и навлекла на нас его гнев. Ты убила большое количество священных львов нашего бога. Кроме того, мои разведчики донесли мне, что ты замышляешь новые козни против моего бога и против меня. Я посылаю к тебе послов, чтобы известить тебя, что за это и за многое другое я решил покончить с народом Абати, который я щадил до сих пор. Вскоре я выдаю мою дочь замуж за белого человека, жреца бога Хармака, которого зовут Египетским Певцом и про которого говорят, что он сын белого врача, живущего в Муре, но как только я отпраздную свадьбу, я подыму меч и не опущу его до тех пор, пока не уничтожу всех Абати.
Узнай же, что сегодня ночью, после того, как были убиты священные львы, а жертва похищена, бог Хармак вещал своим жрецам. Вот каково его пророчество: раньше, чем соберут жатву, его голова будет спать над Долиной Мура. Мы не понимаем, что означают эти слова, но я твердо знаю, что раньше, чем соберут жатву, я или те, кто будет править после меня, заснем в городе Мур.
Поэтому выбирай – сдавайся немедленно, и тогда, за исключением пса Джошуа, который пытался захватить меня вопреки всем обычаям, и десятерых других, которых я назову позднее, я сохраню жизнь вам всем, а Джошуа и этих десятерых повешу, оттого что они недостойны умереть от меча. Или сопротивляйся, и клянусь Хармаком, все Абати умрут, кроме белых чужестранцев и того из твоих слуг, который был с ними вместе сегодня ночью в львиной пещере, а все ваши женщины будут рабынями, кроме тебя, о Вальда Нагаста. Отвечай, о повелительница Абати!»
Македа взглянула на лица членов своего Совета и прочла на них страх. Многие из них даже дрожали от ужаса.
– Ответ мой будет короток, послы Барунга, – сказала она, – но я только женщина, поэтому пусть представители народа говорят за него. Дядя Джошуа, ты первый человек в Совете, что ты имеешь сказать? Согласен ли ты пожертвовать жизнью вместе с десятью другими, чьи имена мне неизвестны, чтобы между Фэнгами и нами воцарился мир?
– Что? – в бешенстве закричал Джошуа. – Затем ли я живу, чтобы слышать, как Вальда Нагаста предлагает первого вельможу в стране, своего дядю и нареченного супруга, отдать в руки исконных врагов Абати, чтобы его повесили, как состарившуюся гончую, и затем ли вы живете, о неведомые десятеро, без сомнения, находящиеся в этой комнате, чтобы слышать это?
– Я только хотела узнать твою волю, дядя, вот и все.
– В таком случае я говорю, что не желаю, и что те десятеро тоже не желают, и что все Абати тоже не желают этого. Мы победим Фэнгов, а из их звероподобного бога Хармака наделаем камней и вымостим ими наши дороги – слышите ли вы, дикари? – И с помощью поддерживавших его служителей он заковылял к ним, рыча им прямо в лицо.
Посланцы спокойно посмотрели на него.
– Мы слышим и очень рады были услышать это, – ответил один из них, – оттого что мы, Фэнги, любим решать спор мечом, а не мирными переговорами. Но тебе, Джошуа, мы говорим: поторопись умереть раньше, чем мы войдем в Мур, потому что веревка не единственный ведомый нам способ казнить людей.
Все три посла торжественно поклонились сперва Дочери Царей, потом нам и повернулись, чтобы идти.
– Убить их! – заревел Джошуа. – Они оскорбили меня, принца Джошуа!
Но никто не поднял на послов руки, и они спокойно вышли из дворца на площадь, где их ожидали провожатые и лошади.
Глава XIV. Как Фараон встретился с Шадрахом
Когда послы удалились, наступило молчание, тяжелое молчание, оттого что даже легкомысленные Абати чувствовали, что этот час чреват последствиями. Потом внезапно члены Совета загалдели, как обезьяны, и каждый из них говорил, не слушая своего соседа, пока наконец мужчина в пышном наряде (я понял, что это священнослужитель) не вышел вперед и не заставил замолчать остальных.
Он заговорил возбужденным и язвительным тоном, настаивая на том, что мы, язычники, причина всех несчастий, что, пока мы не пришли сюда, многие поколения Абати жили под угрозой нападения, но все же жили со славой – он так и сказал, со славой! Теперь же мы раздразнили Фэнгов, как шершень быка, и свели их с ума от злобы, так что они захотели уничтожить Абати. Поэтому он предлагал, чтобы нас немедленно же изгнали из Мура.
Тут я заметил, что Джошуа шепчет что-то на ухо стоящему подле него человеку, который тотчас же закричал:
– Нет, нет, они тогда пойдут к своему другу Барунгу, такому же дикарю, как они сами, и, так как им ведомы наши тайны, помогут ему против нас. Я говорю, что их нужно убить немедленно. – И он выхватил меч и стал размахивать им.
Квик подошел к нему и приставил револьвер к его виску.
– Убери меч, – сказал он, – или ты никогда не услышишь конца этой истории. – И тот послушался, после чего Квик вернулся к нам.
Теперь заговорила Македа, заговорила довольно спокойно, хотя я видел, что она вся дрожала от волнения.
– Эти люди наши гости, – сказала она, – и прибыли сюда, чтобы служить нам. Неужто вы хотите убить ваших гостей?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55