Джон Эшбери
(перевод с английского)
Борей-Art Центр
Санкт-Петербург, 1994
Произведения взяты из книги - John Ashbery, Selected Poems, Paladin, 1987. Опубликованы с личного разрешения автора. Переводы стихотворений "Сиринга", "Ухудшение ситуации" публиковались в "Митином журнале" и в журнале "Звезда Востока". Перевод стихотворения "Забытый секс" был опубликован в "Независимой газете". "Глазуновианы" - в сборнике переводов, изданном Посольством США в Москве. Составитель пользуется случаем поблагодарить редакторов этих изданий, а также лично Стивена Кэссиди (Калифорния), Михаила Хазина (Петербург) за ценные указания и советы при работе над переводами. Также я хотел бы поблагодарить Борей-Art Центр, споспешествовавшего изданию этой книги.
Настоящее издание осуществлено при поддержке
Культурно Информационного Центра США
в Санкт-Петербурге.
ББК 83.37
Э-98
John Ashbery
Аркадий Драгомощенко, составление, 1994
Аркадий Драгомощенко, переводы, 1994
Игорь Панин, обложка, 1994
Дмитрий Голынко-Вольфсон, перевод, 1994
Андрей Аствацатуров, перевод, 1994
ISBN
Издание Творческого Центра "Борей-Аrt"
191104, Санкт-Петербург, Литейный 58
Тираж 100 экз.
Джон Эшбери является автором тринадцати поэтических книг и тома критических работ по искусству. Книга "Автопортрет в выпуклом зеркале" получила Пулитцеровскую премию по разряду поэзии, также как Национальную Книжную Премию Критиков и Национальную Книжную Премию. Джон Эшбери был награжден фондом Гугенхейма и МакКартура. В настоящее время он является канцлером Академии Американских Поэтов. Живет в Нью-Йорке.
JOHN ASHBERY
ДЖОН ЭШБЕРИ
В течение своей жизни он был заклеймен традиционалистами, превознесен Одэном, назывался высокомерным мандарином постмодернизма, его считали последователем Уоллеса Стивенса и Роберта Лоуэлла (которого он терпеть не мог), к тому же он взял все главные литературные награды Америки, - иногда его логика становится логикой сновидения; иногда - это логика логики... - Джон Эшбери, поэт для всех.
К приезду Джона Эшбери в Петербург, Борей-Аrt Центр при содействии Культурно-Информационного Центра США предлагает книгу поэзии Джона Эшбери
в переводе на русский язык.
13 сентября, В 18 часов, в зале Дома Набокова, морская 47,
состоится поэтическое чтение Джона эшбери
чтение организовано Петербургским отделением
русского Пен-Клуба
при участии пен-клуба финляндии
Содержание
ГЛАЗУНОВИАНА,
УХУДШЕНИЕ СИТУАЦИИ,
СИРИНГА,
ЗАБЫТЫЙ СЕКС,
ПРОСТОТА ПЕСТРОТЫ,
БЕСКОНЕЧНАЯ ИСТОРИЯ,
ДАРЛЕН-ГОСПИТАЛЬ,
МЫСЛИ ДЕВОЧКИ,
ЦВЕТУЩАЯ СМЕРТЬ,
ИЗ АВТОПОРТРЕТА В ВЫПУКЛОМ ЗЕРКАЛЕ ,
СИСТЕМА
ИНТЕРВЬЮ В ВАРШАВЕ,
Frank O Hara
To John Asbery
I can t believe there s not
another world where we will sit
and read new poems to each other
high on mountain in the wind.
You can be Tu Fu, I ll be Po Chu Li
and Monkey Lady ll be in the moon,
smiling at our ill-fitting heads
as we watch snow settle on a twig.
Or shell we really gone? This
is not the grass I saw in my youth!
And if the moon, when it rises
tonight, is empty-a bad sign,
meaning You go, like the blossoms.
Фрэнк О Хара
Джону Эшбери
Ни за что не поверю, что не будет
другого мира, где мы бы сидели,
новые строки читая друг другу, в высоких горах,
на ветру. Ты был бы Ду Фу,
я-Бо Дзюй И, а Госпожа Обезьян бы
усмехалась с луны нашим больным головам
и тому, как мы созерцаем снега сугробы на ветках.
Или же впрямь суждено нам уйти? Другая
трава росла в моей юности!
И, если ночью луна восходит пуста,
дурной это знак, означающий:
Словно цветы, ты уходишь.
S
o that understanding may begin
and in doing so be undone.
EMBED Word.Picture.6
... it s a sort of Penelope s web that s constantly being taken apart when it is almost completed, and that s the way we grow in our knowledge, and experience.
John Ashbery
Так понимание это может себя начинать,
и в свершеньи своем себя отменять.
... оно, как бы ткань Пенелопы, которая, стоит лишь закончить ее ткать, постоянно распускается, и - подобно этому, мы врастаем в наш опыт и знание.
Джон Эшбери
В ближайшем исправлено
Едва выносимы, живущие на краю
Общества технологии. Мы обязаны выживать
На грани распада, героиням Роланда Неистового под стать,
Прежде чем наступает пора начать заново.
Грянет гром в кустах, гремучая чешуя прошуршит,
И Энгрова Анжелика не упустит из вида
Радужное, небольшое чудовище у большого пальца ноги,
Как если бы странствуя ли, забывая,
Вещь в целокупности не должна стать последним решением.
А потом всегда приходит пора, когда
Хуллигэн Весельчак в своей ржавой машине
Пашет по курсу, чтобы всех убедить,
будто все в порядке, как раньше.
Да, вот, только тогда в другой главе мы находим себя.
Озабочены тем, как бы схватить последнюю порцию сведений.
Была ли то информация? Были ли то репетиции
Во благо кого то другого, мыслей довольно просторных,
Чтоб разрешить горсть мелких забот (так они появлялись),
Обыденных затруднений с едой, счетами, оплатой квартиры?
Все свести к варианту довольно простому:
Ступить, наконец, на свободу, горчичное семя
на гигантском плато-
Таковыми были наши стремленья: уменьшиться,
Стать свободными, чистыми.
Увы, силы иссякают неуследимо-
Мгновение, и нет. И не приступить никогда уже более
К приготовленьям насущным, к таким, как они есть.
Звезда наша ярче, пожалуй, когда влаги в ней много.
Теперь кончено со всеми вопросами, даже с теми,
Что относились к тому, как не сорваться с этой тяжкой земли
Разом со сном или случайным виденьем: малиновка
Пересекает верхний угол окна, волосы отбрасываешь с лица,
Не в состоянии с четкостью видеть,
или же рана вспыхнет на фоне
Лиц нежных и милых, принадлежащих другим,-
Что то наподобие: вот, это ты хочешь услышать,
И зачем хотеть слышать иное? Словоохотливы мы,
Это сущая правда, но с исподу лежит разговора
Бесспорно движение
и нежелание быть сдвинутым, потерянный смысл,
Неопрятный, как замызганный пол.
И все таки в нашем пути залегала доля изрядного риска,
Невзирая на то, а это было известно, что путь сам по себе
Не что иное, как неукоснительный риск.
И все же это случилось, как шок, четверть века спустя,
Когда впервые со всей непреложностью
Правила обрушились на тебя,
Они игроками являлись, а нам, кто сражался в игре,
Отведена была роль только зрителя,
Подчиненного, впрочем, ее поворотам, превратностям.
И вместе с ней в конце концов уже на чьих то плечах
Мы покидали заплаканные стадионы. Каждую ночь возвращается
Весть эта к нам, повторяя себя в мигающих лампочках неба,
Восходя мимо нас, изымаясь из нас, еще и еще оставаясь
неотъемлемо нашей,
Вплоть до конца пройденной истины и приговоров,
В которых мы остаемся,-во вскормившем их климате,-
Но вовсе не наших, чтобы ими владеть,
Словно книгой, но чтобы быть заодно или же порознь
Время от времени,
В одиночестве и в отчаянии.
Но в фантазиях наших мы их себе подчинили, а это как будто
Искусство сидеть на двух стульях,
И что поднято было до уровня эстетического идеала.
Мгновения, годы были тверды достоверностью, действием, лицами,
Событиями поименными, поцелуями,
Хотя начинались подобно
Геометрической, прекрасно известной прогрессии
Не вызывающей, кстати, доверия, как если бы смысл
Будет в свое время отринут, себя преисполнив. Лучше, ты говорил,
Отпрянуть, как на первых уроках, поскольку посулы учения
Только иллюзия, и я соглашался, добавляя к тому же, что
Завтрашний день лишь укрепит смысл того, что выучил накануне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10
(перевод с английского)
Борей-Art Центр
Санкт-Петербург, 1994
Произведения взяты из книги - John Ashbery, Selected Poems, Paladin, 1987. Опубликованы с личного разрешения автора. Переводы стихотворений "Сиринга", "Ухудшение ситуации" публиковались в "Митином журнале" и в журнале "Звезда Востока". Перевод стихотворения "Забытый секс" был опубликован в "Независимой газете". "Глазуновианы" - в сборнике переводов, изданном Посольством США в Москве. Составитель пользуется случаем поблагодарить редакторов этих изданий, а также лично Стивена Кэссиди (Калифорния), Михаила Хазина (Петербург) за ценные указания и советы при работе над переводами. Также я хотел бы поблагодарить Борей-Art Центр, споспешествовавшего изданию этой книги.
Настоящее издание осуществлено при поддержке
Культурно Информационного Центра США
в Санкт-Петербурге.
ББК 83.37
Э-98
John Ashbery
Аркадий Драгомощенко, составление, 1994
Аркадий Драгомощенко, переводы, 1994
Игорь Панин, обложка, 1994
Дмитрий Голынко-Вольфсон, перевод, 1994
Андрей Аствацатуров, перевод, 1994
ISBN
Издание Творческого Центра "Борей-Аrt"
191104, Санкт-Петербург, Литейный 58
Тираж 100 экз.
Джон Эшбери является автором тринадцати поэтических книг и тома критических работ по искусству. Книга "Автопортрет в выпуклом зеркале" получила Пулитцеровскую премию по разряду поэзии, также как Национальную Книжную Премию Критиков и Национальную Книжную Премию. Джон Эшбери был награжден фондом Гугенхейма и МакКартура. В настоящее время он является канцлером Академии Американских Поэтов. Живет в Нью-Йорке.
JOHN ASHBERY
ДЖОН ЭШБЕРИ
В течение своей жизни он был заклеймен традиционалистами, превознесен Одэном, назывался высокомерным мандарином постмодернизма, его считали последователем Уоллеса Стивенса и Роберта Лоуэлла (которого он терпеть не мог), к тому же он взял все главные литературные награды Америки, - иногда его логика становится логикой сновидения; иногда - это логика логики... - Джон Эшбери, поэт для всех.
К приезду Джона Эшбери в Петербург, Борей-Аrt Центр при содействии Культурно-Информационного Центра США предлагает книгу поэзии Джона Эшбери
в переводе на русский язык.
13 сентября, В 18 часов, в зале Дома Набокова, морская 47,
состоится поэтическое чтение Джона эшбери
чтение организовано Петербургским отделением
русского Пен-Клуба
при участии пен-клуба финляндии
Содержание
ГЛАЗУНОВИАНА,
УХУДШЕНИЕ СИТУАЦИИ,
СИРИНГА,
ЗАБЫТЫЙ СЕКС,
ПРОСТОТА ПЕСТРОТЫ,
БЕСКОНЕЧНАЯ ИСТОРИЯ,
ДАРЛЕН-ГОСПИТАЛЬ,
МЫСЛИ ДЕВОЧКИ,
ЦВЕТУЩАЯ СМЕРТЬ,
ИЗ АВТОПОРТРЕТА В ВЫПУКЛОМ ЗЕРКАЛЕ ,
СИСТЕМА
ИНТЕРВЬЮ В ВАРШАВЕ,
Frank O Hara
To John Asbery
I can t believe there s not
another world where we will sit
and read new poems to each other
high on mountain in the wind.
You can be Tu Fu, I ll be Po Chu Li
and Monkey Lady ll be in the moon,
smiling at our ill-fitting heads
as we watch snow settle on a twig.
Or shell we really gone? This
is not the grass I saw in my youth!
And if the moon, when it rises
tonight, is empty-a bad sign,
meaning You go, like the blossoms.
Фрэнк О Хара
Джону Эшбери
Ни за что не поверю, что не будет
другого мира, где мы бы сидели,
новые строки читая друг другу, в высоких горах,
на ветру. Ты был бы Ду Фу,
я-Бо Дзюй И, а Госпожа Обезьян бы
усмехалась с луны нашим больным головам
и тому, как мы созерцаем снега сугробы на ветках.
Или же впрямь суждено нам уйти? Другая
трава росла в моей юности!
И, если ночью луна восходит пуста,
дурной это знак, означающий:
Словно цветы, ты уходишь.
S
o that understanding may begin
and in doing so be undone.
EMBED Word.Picture.6
... it s a sort of Penelope s web that s constantly being taken apart when it is almost completed, and that s the way we grow in our knowledge, and experience.
John Ashbery
Так понимание это может себя начинать,
и в свершеньи своем себя отменять.
... оно, как бы ткань Пенелопы, которая, стоит лишь закончить ее ткать, постоянно распускается, и - подобно этому, мы врастаем в наш опыт и знание.
Джон Эшбери
В ближайшем исправлено
Едва выносимы, живущие на краю
Общества технологии. Мы обязаны выживать
На грани распада, героиням Роланда Неистового под стать,
Прежде чем наступает пора начать заново.
Грянет гром в кустах, гремучая чешуя прошуршит,
И Энгрова Анжелика не упустит из вида
Радужное, небольшое чудовище у большого пальца ноги,
Как если бы странствуя ли, забывая,
Вещь в целокупности не должна стать последним решением.
А потом всегда приходит пора, когда
Хуллигэн Весельчак в своей ржавой машине
Пашет по курсу, чтобы всех убедить,
будто все в порядке, как раньше.
Да, вот, только тогда в другой главе мы находим себя.
Озабочены тем, как бы схватить последнюю порцию сведений.
Была ли то информация? Были ли то репетиции
Во благо кого то другого, мыслей довольно просторных,
Чтоб разрешить горсть мелких забот (так они появлялись),
Обыденных затруднений с едой, счетами, оплатой квартиры?
Все свести к варианту довольно простому:
Ступить, наконец, на свободу, горчичное семя
на гигантском плато-
Таковыми были наши стремленья: уменьшиться,
Стать свободными, чистыми.
Увы, силы иссякают неуследимо-
Мгновение, и нет. И не приступить никогда уже более
К приготовленьям насущным, к таким, как они есть.
Звезда наша ярче, пожалуй, когда влаги в ней много.
Теперь кончено со всеми вопросами, даже с теми,
Что относились к тому, как не сорваться с этой тяжкой земли
Разом со сном или случайным виденьем: малиновка
Пересекает верхний угол окна, волосы отбрасываешь с лица,
Не в состоянии с четкостью видеть,
или же рана вспыхнет на фоне
Лиц нежных и милых, принадлежащих другим,-
Что то наподобие: вот, это ты хочешь услышать,
И зачем хотеть слышать иное? Словоохотливы мы,
Это сущая правда, но с исподу лежит разговора
Бесспорно движение
и нежелание быть сдвинутым, потерянный смысл,
Неопрятный, как замызганный пол.
И все таки в нашем пути залегала доля изрядного риска,
Невзирая на то, а это было известно, что путь сам по себе
Не что иное, как неукоснительный риск.
И все же это случилось, как шок, четверть века спустя,
Когда впервые со всей непреложностью
Правила обрушились на тебя,
Они игроками являлись, а нам, кто сражался в игре,
Отведена была роль только зрителя,
Подчиненного, впрочем, ее поворотам, превратностям.
И вместе с ней в конце концов уже на чьих то плечах
Мы покидали заплаканные стадионы. Каждую ночь возвращается
Весть эта к нам, повторяя себя в мигающих лампочках неба,
Восходя мимо нас, изымаясь из нас, еще и еще оставаясь
неотъемлемо нашей,
Вплоть до конца пройденной истины и приговоров,
В которых мы остаемся,-во вскормившем их климате,-
Но вовсе не наших, чтобы ими владеть,
Словно книгой, но чтобы быть заодно или же порознь
Время от времени,
В одиночестве и в отчаянии.
Но в фантазиях наших мы их себе подчинили, а это как будто
Искусство сидеть на двух стульях,
И что поднято было до уровня эстетического идеала.
Мгновения, годы были тверды достоверностью, действием, лицами,
Событиями поименными, поцелуями,
Хотя начинались подобно
Геометрической, прекрасно известной прогрессии
Не вызывающей, кстати, доверия, как если бы смысл
Будет в свое время отринут, себя преисполнив. Лучше, ты говорил,
Отпрянуть, как на первых уроках, поскольку посулы учения
Только иллюзия, и я соглашался, добавляя к тому же, что
Завтрашний день лишь укрепит смысл того, что выучил накануне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10