число верующих и размер денежных фондов постоянно увеличивались.
В тот же вечер Венсан пригласил к себе на ужин меня, Копа и его жену — её я видел впервые, и она показалась мне человеком положительным, надёжным и скорее сердечным. И опять я поразился, насколько точно Коп вписывался в образ руководящего работника — скажем, директора по пиару или чиновника, распределяющего дотации сельхозпроизводителям в высокогорных районах; в нём не было ни капли мистицизма, да и просто религиозности. Он вообще казался каким-то совершенно бесстрастным; ровным голосом, без всяких эмоций он сообщил Венсану о том, что в отдельных регионах, недавно охваченных влиянием секты, в частности в Италии и Японии, зафиксированы случаи тревожного отклонения от её учения. Впрочем, учение не содержало никаких указаний относительно того, как должна происходить церемония добровольного ухода из жизни; вся информация, необходимая для реконструкции тела адепта, сохранялась в его ДНК, само это тело могло распасться на части или превратиться в пепел, это не имело никакого значения. И вот в некоторых ячейках дисперсия составных элементов тела, по-видимому, приобрела какой-то нечистый, почти театрализованный характер; в первую очередь это касалось врачей, социальных работников, медсестёр. Уходя, Коп вручил Венсану подборку документов страниц на тридцать и три DVD — большинство церемоний снимались на видео. Я согласился остаться переночевать; Сьюзен налила мне коньяку, а Венсан погрузился в чтение. Мы сидели в гостиной — гостиной его бабушки и дедушки; с первого моего визита здесь не изменилось ничего: на креслах и канапе, обитых зелёным велюром, по-прежнему лежали кружевные салфеточки, на стенах по-прежнему висели те же альпийские пейзажи в рамочках; я узнал даже филодендрон у рояля. По мере того как Венсан просматривал досье, его лицо быстро мрачнело; он коротко пересказал Сьюзен его содержание по-английски, потом процитировал несколько примеров по-французски, для меня:
«В ячейке Римини из тела адепта выпустили всю кровь; участники церемонии намазали ею свои тела, а затем съели его печень и половые органы. В ячейке Барселоны мужчина просил, чтобы его подвесили на крюках, как в мясной лавке, и предоставили в общее распоряжение; тело провисело в подвале две недели, участники сами отрезали себе куски и, как правило, тут же их съедали. В Осаке адепт просил, чтобы его тело измельчили и, спрессовав его с помощью промышленного пресса, изготовили из него шар диаметром двадцать сантиметров, покрытый силиконовой оболочкой, чтобы его можно было использовать для боулинга; по-видимому, при жизни он страстно любил боулинг».
Он поднял голову от бумаг, голос его слегка дрожал; масштаб явления, похоже, поверг его в шок.
— Это общественная тенденция… — сказал я. — Общее тяготение к варварству. Вполне естественно, что оно затронуло и вас.
— Я не знаю, что делать, не знаю, как это пресечь. Проблема в том, что мы никогда, ни в какой момент, не вели речь о морали…
— There are not a lot of basic socio-religious emotions… — вмешалась Сьюзен. — If you have no sex, you need ferocity. That's all…
Венсан умолк, задумался, налил себе ещё коньяку; на следующее утро, за завтраком, он объявил нам, что решил запустить во всемирном масштаб акцию: «Дайте людям секс. Доставьте им удовольствие». В самом деле, уже через несколько недель после смерти пророка повышенная сексуальность адептов стала быстро угасать и стабилизировалась на уровне, близком к среднему по стране, то есть очень низком; этот упадок сексуальности наблюдался повсюду, он затронул все без исключения социальные слои, все без исключения развитые страны, обойдя стороной лишь подростков и совсем юную молодёжь; даже гомосексуалисты, пережив короткий всплеск любовного исступления, последовавший за либерализацией их практик, сильно поутихли и теперь мечтали о моногамии и спокойной, размеренной жизни в кругу семьи — жизни, целиком посвящённой культурному туризму и дегустации местных вин. Для элохимитов это была весьма насущная проблема: если религия, даже основанная на обетовании вечной жизни, даёт понять, что способна уже в настоящем сделать жизнь полнее, насыщеннее, добавить в неё восторга и радости, то её притягательная сила значительно повышается. «С Христом ты живёшь на все сто!» — эта тема постоянно присутствовала в рекламных кампаниях, которые организовывала католическая церковь незадолго до своего распада. Поэтому Венсан задумал не только возродить учение Фурье, но и пойти дальше, обратившись к древней практике сакральной проституции в её классическом варианте, существовавшем в Вавилоне; на первых порах он хотел предложить прежним невестам пророка устроить нечто вроде оргиастического турне, дабы подавать адептам пример перманентной сексуальной готовности, поднять по всем местным ячейкам церкви, так сказать, волну сладострастия и наслаждения, способную поставить заслон распространению садистских и некрофильских практик. Сьюзен нашла, что это блестящая идея; она хорошо знала всех девушек, могла им позвонить и не сомневалась, что большинство с воодушевлением согласится. За ночь Венсан сделал серию карандашных эскизов, которые предполагалось выложить в Интернет, — откровенно порнографических (он изобразил группы мужчин и женщин, от двух до десяти человек, использующих руки, рты и половые органы, наверное, всеми вообразимыми способами), но при этом предельно стилизованных, отличающихся большой чистотой линий и не имеющих ничего общего с тошнотворным порнографическим реализмом, характерным для арт-продукции пророка.
Через несколько недель стало очевидно, что акция имела огромный успех: турне невест пророка стало настоящим триумфом, а адепты из местных ячеек бросились воспроизводить эротические конфигурации Венсана; они получали от этого реальное удовольствие: в большинстве организаций собрания стали проходить в три раза чаще; следовательно, концепция ритуальной оргии — в отличие от иных, более поздних сексуальных возможностей профанного происхождения, например группового секса, — отнюдь не устарела. Ещё более значимый факт: любые сколько-нибудь возвышенные беседы, которые адепты вели в повседневной жизни, все чаще сопровождались прикосновениями, интимными ласками и даже взаимной мастурбацией; в общем, процесс ресексуализации человеческих отношений, судя по всему, близился к завершению. И тогда вдруг обнаружилась одна деталь, которую поначалу, на волне энтузиазма, все упустили из виду: увлёкшись стилизацией, Венсан далеко отошёл от реалистического изображения человеческого тела. Фаллос на его рисунках был вполне похож (хотя и более правильной формы, безволосый и лишённый видимого венозного рисунка), зато вагина превратилась в длинную тонкую щель, лишённую всякой растительности и расположенную точно посередине тела, продолжая ложбину между ягодицами, наподобие биссектрисы; она, безусловно, могла широко открываться, принимая в себя пенисы, но при ней отсутствовало что-либо пригодное для исполнения экскреторной функции. Исчезли, попросту говоря, все выделительные органы; иными словами, придуманные Венсаном существа могли заниматься любовью, но явно были не способны питаться.
Быть может, на том бы дело и кончилось, все бы сочли это просто художественной условностью, если бы не вмешался Учёный, который в начале декабря приехал с Лансароте отчитаться о текущем состоянии своих исследований.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
В тот же вечер Венсан пригласил к себе на ужин меня, Копа и его жену — её я видел впервые, и она показалась мне человеком положительным, надёжным и скорее сердечным. И опять я поразился, насколько точно Коп вписывался в образ руководящего работника — скажем, директора по пиару или чиновника, распределяющего дотации сельхозпроизводителям в высокогорных районах; в нём не было ни капли мистицизма, да и просто религиозности. Он вообще казался каким-то совершенно бесстрастным; ровным голосом, без всяких эмоций он сообщил Венсану о том, что в отдельных регионах, недавно охваченных влиянием секты, в частности в Италии и Японии, зафиксированы случаи тревожного отклонения от её учения. Впрочем, учение не содержало никаких указаний относительно того, как должна происходить церемония добровольного ухода из жизни; вся информация, необходимая для реконструкции тела адепта, сохранялась в его ДНК, само это тело могло распасться на части или превратиться в пепел, это не имело никакого значения. И вот в некоторых ячейках дисперсия составных элементов тела, по-видимому, приобрела какой-то нечистый, почти театрализованный характер; в первую очередь это касалось врачей, социальных работников, медсестёр. Уходя, Коп вручил Венсану подборку документов страниц на тридцать и три DVD — большинство церемоний снимались на видео. Я согласился остаться переночевать; Сьюзен налила мне коньяку, а Венсан погрузился в чтение. Мы сидели в гостиной — гостиной его бабушки и дедушки; с первого моего визита здесь не изменилось ничего: на креслах и канапе, обитых зелёным велюром, по-прежнему лежали кружевные салфеточки, на стенах по-прежнему висели те же альпийские пейзажи в рамочках; я узнал даже филодендрон у рояля. По мере того как Венсан просматривал досье, его лицо быстро мрачнело; он коротко пересказал Сьюзен его содержание по-английски, потом процитировал несколько примеров по-французски, для меня:
«В ячейке Римини из тела адепта выпустили всю кровь; участники церемонии намазали ею свои тела, а затем съели его печень и половые органы. В ячейке Барселоны мужчина просил, чтобы его подвесили на крюках, как в мясной лавке, и предоставили в общее распоряжение; тело провисело в подвале две недели, участники сами отрезали себе куски и, как правило, тут же их съедали. В Осаке адепт просил, чтобы его тело измельчили и, спрессовав его с помощью промышленного пресса, изготовили из него шар диаметром двадцать сантиметров, покрытый силиконовой оболочкой, чтобы его можно было использовать для боулинга; по-видимому, при жизни он страстно любил боулинг».
Он поднял голову от бумаг, голос его слегка дрожал; масштаб явления, похоже, поверг его в шок.
— Это общественная тенденция… — сказал я. — Общее тяготение к варварству. Вполне естественно, что оно затронуло и вас.
— Я не знаю, что делать, не знаю, как это пресечь. Проблема в том, что мы никогда, ни в какой момент, не вели речь о морали…
— There are not a lot of basic socio-religious emotions… — вмешалась Сьюзен. — If you have no sex, you need ferocity. That's all…
Венсан умолк, задумался, налил себе ещё коньяку; на следующее утро, за завтраком, он объявил нам, что решил запустить во всемирном масштаб акцию: «Дайте людям секс. Доставьте им удовольствие». В самом деле, уже через несколько недель после смерти пророка повышенная сексуальность адептов стала быстро угасать и стабилизировалась на уровне, близком к среднему по стране, то есть очень низком; этот упадок сексуальности наблюдался повсюду, он затронул все без исключения социальные слои, все без исключения развитые страны, обойдя стороной лишь подростков и совсем юную молодёжь; даже гомосексуалисты, пережив короткий всплеск любовного исступления, последовавший за либерализацией их практик, сильно поутихли и теперь мечтали о моногамии и спокойной, размеренной жизни в кругу семьи — жизни, целиком посвящённой культурному туризму и дегустации местных вин. Для элохимитов это была весьма насущная проблема: если религия, даже основанная на обетовании вечной жизни, даёт понять, что способна уже в настоящем сделать жизнь полнее, насыщеннее, добавить в неё восторга и радости, то её притягательная сила значительно повышается. «С Христом ты живёшь на все сто!» — эта тема постоянно присутствовала в рекламных кампаниях, которые организовывала католическая церковь незадолго до своего распада. Поэтому Венсан задумал не только возродить учение Фурье, но и пойти дальше, обратившись к древней практике сакральной проституции в её классическом варианте, существовавшем в Вавилоне; на первых порах он хотел предложить прежним невестам пророка устроить нечто вроде оргиастического турне, дабы подавать адептам пример перманентной сексуальной готовности, поднять по всем местным ячейкам церкви, так сказать, волну сладострастия и наслаждения, способную поставить заслон распространению садистских и некрофильских практик. Сьюзен нашла, что это блестящая идея; она хорошо знала всех девушек, могла им позвонить и не сомневалась, что большинство с воодушевлением согласится. За ночь Венсан сделал серию карандашных эскизов, которые предполагалось выложить в Интернет, — откровенно порнографических (он изобразил группы мужчин и женщин, от двух до десяти человек, использующих руки, рты и половые органы, наверное, всеми вообразимыми способами), но при этом предельно стилизованных, отличающихся большой чистотой линий и не имеющих ничего общего с тошнотворным порнографическим реализмом, характерным для арт-продукции пророка.
Через несколько недель стало очевидно, что акция имела огромный успех: турне невест пророка стало настоящим триумфом, а адепты из местных ячеек бросились воспроизводить эротические конфигурации Венсана; они получали от этого реальное удовольствие: в большинстве организаций собрания стали проходить в три раза чаще; следовательно, концепция ритуальной оргии — в отличие от иных, более поздних сексуальных возможностей профанного происхождения, например группового секса, — отнюдь не устарела. Ещё более значимый факт: любые сколько-нибудь возвышенные беседы, которые адепты вели в повседневной жизни, все чаще сопровождались прикосновениями, интимными ласками и даже взаимной мастурбацией; в общем, процесс ресексуализации человеческих отношений, судя по всему, близился к завершению. И тогда вдруг обнаружилась одна деталь, которую поначалу, на волне энтузиазма, все упустили из виду: увлёкшись стилизацией, Венсан далеко отошёл от реалистического изображения человеческого тела. Фаллос на его рисунках был вполне похож (хотя и более правильной формы, безволосый и лишённый видимого венозного рисунка), зато вагина превратилась в длинную тонкую щель, лишённую всякой растительности и расположенную точно посередине тела, продолжая ложбину между ягодицами, наподобие биссектрисы; она, безусловно, могла широко открываться, принимая в себя пенисы, но при ней отсутствовало что-либо пригодное для исполнения экскреторной функции. Исчезли, попросту говоря, все выделительные органы; иными словами, придуманные Венсаном существа могли заниматься любовью, но явно были не способны питаться.
Быть может, на том бы дело и кончилось, все бы сочли это просто художественной условностью, если бы не вмешался Учёный, который в начале декабря приехал с Лансароте отчитаться о текущем состоянии своих исследований.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90