наши отношения изжили себя, если захочешь, мы можем остаться друзьями, но только друзьями, или: мне очень больно говорить тебе это, но я уже не нахожу в себе прежних чувств, или: было хорошо, было очень хорошо, моя дорогая, но, к сожалению, теперь все кончено, впредь ты будешь жить своей жизнью, а я своей. Тертулиано Максимо Афонсо припоминал все подробности их беседы, пытаясь понять, где его тактика дала сбой, если у него вообще была какая-то тактика, возможно, он позволил себе пойти по линии наименьшего сопротивления и просто следил за изменениями настроения Марии да Пас, будто за очагами пожара, гася их по мере того, как они возникали, и не замечая, что больше всего полыхает прямо под ним. Она с самого начала чувствовала себя более уверенно, чем я, подумал он и ясно увидел причину своего поражения, дело в том, что он был смешон со своими растрепанными волосами, небритой щетиной, стоптанными тапками, мятой пижамой, небрежно запахнутым халатом, важные жизненные решения следует принимать, имея безукоризненный вид, при галстуке и в начищенных ботинках, тогда можно высокомерно сказать с чувством оскорбленного достоинства: если мое присутствие вам неприятно, сеньора, не трудитесь сообщать мне об этом и уйти не оглядываясь, оглядываться очень опасно, того и гляди превратишься в соляной столп и растаешь при первом же дождике. Но теперь Тертулиано Максимо Афонсо должен разрешить другую проблему, для чего ему потребуется огромный такт, дипломатичность, способность маневрировать, которой он до сих пор был лишен, поскольку, как мы видели, инициатива с самого начала находилась в руках Марии да Пас, с того момента, когда она, войдя, бросилась обнимать своего любовника, словно пытаясь удержаться на поверхности, чтобы не пойти на дно. Обо всем этом вспоминал Тертулиано Максимо Афонсо, в душе которого боролись восхищение, неприязнь и опасная нежность. Казалось, она вот-вот утонет, но как стойко она держалась. Главная проблема состояла в том, чтобы ни в коем случае не оставлять Марию да Пас одну в гостиной. Представим себе, что вот она принесла кофе, кстати, почему она так долго возится, кофе можно приготовить за три минуты, сейчас его уже не надо процеживать, представим себе, что они мирно его выпьют, а потом она скажет, скрывая или даже не скрывая своих намерений: приведи себя в порядок, а я пока посмотрю какой-нибудь из твоих фильмов, может быть, найду в нем идеологический знак, и представим себе, что злодейка судьба подсунет ей в образе портье из кабаре или банковского служащего двойника Тертулиано Максимо Афонсо, представим себе, как Мария да Пас закричит: Максимо, Максимо, иди скорей, смотри, актер точь-в-точь как ты, да и санитара тоже можно назвать как угодно, божественным провидением, братом милосердия, добрым самаритянином, но только не идеологическим знаком. К счастью, этого не случится, Мария да Пас принесет кофе, в коридоре уже слышны ее шаги, на подносе стоят две чашки и сахарница, а еще вазочка с печеньем, чтобы побаловать желудок, а потом все произошло так, как Тертулиано Максимо Афонсо и мечтать не смел, они молча выпили кофе, но их молчание было дружеским, а не враждебным, словно молчание хорошо понимающих друг друга супругов, и Тертулиано Максимо Афонсо почувствовал себя наверху блаженства, когда она сказала: пока ты приведешь себя в порядок, я приведу в порядок хаос на кухне, а затем оставлю тебя в покое, не стану мешать твоим занятиям. Какие занятия, не будем больше говорить о них, сказал Тертулиано Максимо Афонсо, стараясь убрать с дороги сей камень преткновения и не отдавая себе отчета в том, что тут же заменяет его другим, который окажется еще трудней сдвинуть с места, как мы вскоре увидим. Поскольку Тертулиано Максимо Афонсо все-таки не хотел рисковать, он побрился, вымылся и оделся в считанные минуты и вошел в кухню, когда Мария да Пас только что кончила мыть посуду. И вот перед нами тихая семейная идиллия, когда мужчина вытирает посуду, а женщина ставит ее на полку, могло быть и наоборот, но по воле судьбы или рока, название сейчас не имеет значения, в какой-то момент произошло то, что произошло. Мария да Пас высоко подняла руки, чтобы поставить на полку какое-то блюдо, и бессознательно, а может быть, совершенно сознательно продемонстрировала свою тонкую талию мужчине, который оказался не в силах побороть искушение. Тертулиано Максимо Афонсо бросил кухонное полотенце и, уронив чашку, которая тут же разбилась вдребезги, обнял Марию да Пас в таком неистовом порыве, что у объективного зрителя не могло оставаться и тени сомнения в том, что сила любовной страсти при этом даже превосходила ту, о которой говорилось вначале. Вопрос, вечный больной вопрос состоит в том, окажется ли сие возвращение любви долговечным или же мы наблюдаем архиизвестное явление свечи, которая, догорая, вдруг вспыхивает высоким и нестерпимо ярким пламенем, нестерпимым потому, что оно последнее, а не потому, что наши глаза отвергают его, совсем наоборот, им бы хотелось завороженно созерцать его как можно дольше. Известная пословица гласит, что между двумя ударами дубины спина радуется, в данном случае, если мы позволим себе выразиться грубо, радуется именно дубина, дело в том, что хотя у нас теперь и нет особенной причины для лирических восторгов, но при виде упоительной радости, при виде наслаждения этих двоих, бросившихся на кровать в страстном порыве, крепко сцепившись ногами и руками, нам хочется почтительно снять шляпу и пожелать, чтобы у них так было всегда, друг с другом или с теми, с кем в будущем сведет их судьба, если вспыхнувшая сейчас ярким пламенем и растопившая их чувства свеча через мгновение навеки погаснет и они, растаявшие было, вновь затвердеют и разойдутся уже навсегда. И телами и мыслями. Тертулиано Максимо Афонсо думает о превратностях жизни, о том, что иногда, чтобы выиграть бой, необходимо потерпеть поражение, как это случилось теперь, когда выиграть, то есть повести разговор так, чтобы он закончился полным и окончательным разрывом, ему не удалось и, видимо, в ближайшем будущем не удастся, данную битву он проиграл, но зато он отвлек Марию да Пас от видеофильмов и воображаемого исследования идеологических знаков, здесь победа осталась за ним. Народная мудрость гласит, что всего не охватишь, так оно и есть, чаша весов нашей жизни постоянно склоняется то к выигрышу, то к проигрышу, проблема состоит в неспособности человека понять и правильно определить, чем он может пожертвовать и что ему необходимо приобрести, именно поэтому мир находится в том состоянии, в котором мы его видим. Мария да Пас тоже думает, но, поскольку она женщина, ее занимают вопросы более простые и существенные, она вспоминает, какой несчастной она себя чувствовала, входя в эту квартиру, уверенная, что покинет ее побежденной и униженной, но случилось то, о чем она и мечтать не смела, и вот она в постели с любимым, сколь многому еще предстоит ей учиться, если она до сих пор еще не поняла, как часто драмы и ссоры заканчиваются и разрешаются именно в постели, и не потому, что занятие сексом является панацеей от всех физических и моральных бед, хотя кое-кто думает именно так, а потому, что, пользуясь слабостью изнуренных любовными утехами тел, дух робко поднимает руку, прося разрешения войти и изложить свои доводы, если они, тела, в состоянии его выслушать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75