Какие такие фильтры. Это как бы сито, через которое проходит голос, слова, просачиваясь сквозь него, всегда оставляют на нем какой-то осадок, след, и для того чтобы понять, что нам хотели сказать в действительности, нужно тщательно изучить этот осадок. Какой сложный процесс. Вовсе нет, необходимые операции совершаются мгновенно, словно в компьютере, и никогда не накладываются друг на друга, все идет своим порядком, надо только немного потренироваться. Возможно, это природный дар, как, например, абсолютный слух. Абсолютного слуха не требуется, достаточно просто услышать слово, тут нужна острота восприятия совершенно другого рода, но не думайте, что все это так приятно, я сужу по себе и не знаю, что происходит с другими людьми, но иногда я прихожу домой в ужасном состоянии, мои фильтры просто забиты грязью, которую не смоешь под душем, как с тела. Теперь воробей поет уже не канарейкой, а соловьем. Боже мой, какой тут густой осадок, воскликнула женщина. Мне бы хотелось еще с вами встретиться. Думаю, да, мой фильтр дал мне понять это. Я говорю серьезно. Но не всерьез. Я даже не знаю вашего имени. А на что оно вам. Не сердитесь, но люди обычно представляются друг другу. Когда для этого есть причина. А сейчас ее разве нет, спросил Антонио Кларо. Откровенно говоря, я ее не вижу. Возможно, мне еще понадобится ваша помощь. Это очень просто, попросите моего начальника позвать ту служащую, которая помогла вам сегодня, хотя, скорее всего, вами займется моя коллега, та, что сейчас в отпуске. И я о вас больше ничего не узнаю, да. Я выполню свое обещание, вы получите письмо человека, пожелавшего узнать ваш адрес. И это все. Все, ответила женщина. Антонио Кларо поблагодарил своего школьного друга, они еще немного поговорили, а в конце он спросил: как зовут сотрудницу, которая меня обслуживала. Мария, а что. Да просто так, я не узнал ничего нового. А что ты уже знал. Ничего.
* * *
Подвести итоги оказалось делом несложным. Если кто-то говорит нам, что написал письмо, а потом оно появляется за подписью кого-то другого, тогда одно из двух, либо второй человек написал его по просьбе первого, либо первый подделал подпись второго. Это бесспорно. Допустив, что адрес, указанный в письме, принадлежит не первому человеку, но второму, который, очевидно, и получил ответ из кинокомпании, можно предположить, что все шаги, предпринятые на основании содержавшейся в нем информации, были сделаны исключительно только первым человеком и ни в коем случае не вторым, данный вывод напрашивается сам собой, с логической точки зрения здесь все более чем ясно. Из этого следует, что, во-первых, оба человека договорились о том, чтобы произвести данную эпистолярную мистификацию, и, во-вторых, что целью первого человека было остаться в тени до самого последнего момента, в чем он и преуспел. На столь элементарные логические построения Антонио Кларо истратил три дня, пока не получил письмо, посланное загадочной Марией. В письмо была вложена карточка с такими словами, написанными от руки, без подписи: надеюсь, это вам для чего-нибудь пригодится. Сам Антонио Кларо задавал себе вопрос: что же мне теперь делать. Впрочем, надо сказать, что если бы мы применили к данной ситуации теорию фильтров или сита для слов, то обнаружили бы здесь присутствие некоего побочного элемента, взвеси или просто осадка, как предпочитает называть это сама Мария, которую Антонио Кларо дерзнул назвать, лишь ему одному известно, с какой целью, сначала канарейкой, а потом соловьем, и сейчас, когда нам уже объяснили, каким образом следует такой осадок анализировать, мы можем предположить, что в нем явно просматривается намек на какое-то намерение, пока еще не очень определившееся, и мы ручаемся головой, что оно не возникло бы, если бы письмо было подписано не женщиной, а мужчиной. Мы хотим сказать, что если бы, например, Тертулиано Максимо Афонсо имел какого-нибудь близкого и надежного друга и замыслил сию хитроумную мистификацию вместе с ним, то Даниел Санта-Клара просто порвал бы это письмо, сочтя его ничтожной подробностью, не относящейся к сути дела, которая состояла в абсолютном тождестве двух людей, которое сближает их, но вскоре, возможно, непоправимо их разделит. Однако письмо, к сожалению, написано женщиной, ее зовут Мария да Пас, а наш Антонио Кларо, который в своей профессиональной жизни ни разу не получил роли героя-любовника, даже самого что ни на есть захудалого, старается изо всех сил компенсировать сие упущение активностью в своей повседневной жизни, как мы могли убедиться на примере недавнего эпизода со служащей кинокомпании, здесь необходимо пояснить, что если мы до сих пор не касались его любовных наклонностей, то только потому, что до сего времени они не имели прямого отношения к излагаемым событиям. Впрочем, поскольку человеческие поступки в большинстве своем определяются сочетанием импульсов, обусловленных необходимостью удовлетворения как основных, так и побочных потребностей того управляемого инстинктами существа, каким мы все еще являемся, наряду, разумеется, и с некоторыми рассудочными факторами, которые, хоть и с трудом, нам все-таки удается вводить в мотивационную сеть наших действий, могущих относиться как к сфере самого возвышенного, так и самого низменного, быть проявлением как величайшего благородства, так и крайней порочности, мы не станем слишком строго судить Антонио Кларо и примем в качестве временного объяснения его повышенного интереса к отправительнице письма самое обыкновенное любопытство, столь свойственное человеку, проявившееся в данном случае в желании узнать, какого рода отношения связывают идейного автора письма, Тертулиано Максимо Афонсо, и его материального автора, вышеупомянутую Марию да Пас. Мы уже не раз имели возможность убедиться, что у Антонио Кларо нет недостатка в проницательности и широте кругозора, но даже самый изощренный исследователь, оставивший значительный след в области науки криминалистики, не был бы в состоянии вообразить, что в этом необыкновенном случае, вопреки документально подтвержденной очевидности, идейным и материальным автором обмана является один человек, а не двое. А что касается их отношений, то тут в голову прежде всего приходят два предположения, второе из которых представляется более вероятным: или они просто друзья, или просто любовники. Антонио Кларо склонен принять вторую гипотезу, во-первых, потому, что она больше соответствует тем сюжетным перипетиям, свидетелем которых он является в фильмах, в которых ему удается участвовать, во-вторых, потому, что здесь он чувствует себя в хорошо знакомой местности с хорошо знакомыми проторенными путями. И тут настало время спросить, знает ли о происходящем Элена, счел ли Антонио Кларо нужным сообщить ей о своем визите в офис кинокомпании, о поисках в регистрационной книге и о своей беседе с умной и благоуханной Марией, показал ли он ей и собирается ли показать письмо, подписанное Марией да Пас, и намеревается ли он сообщить ей как жене о том, в каком опасном направлении устремляются теперь его мысли. Ответ на эти вопросы является отрицательным, нет, нет и еще раз нет. Письмо пришло вчера утром, и единственной заботой Антонио Кларо было найти такое место, где никто не смог бы его обнаружить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
* * *
Подвести итоги оказалось делом несложным. Если кто-то говорит нам, что написал письмо, а потом оно появляется за подписью кого-то другого, тогда одно из двух, либо второй человек написал его по просьбе первого, либо первый подделал подпись второго. Это бесспорно. Допустив, что адрес, указанный в письме, принадлежит не первому человеку, но второму, который, очевидно, и получил ответ из кинокомпании, можно предположить, что все шаги, предпринятые на основании содержавшейся в нем информации, были сделаны исключительно только первым человеком и ни в коем случае не вторым, данный вывод напрашивается сам собой, с логической точки зрения здесь все более чем ясно. Из этого следует, что, во-первых, оба человека договорились о том, чтобы произвести данную эпистолярную мистификацию, и, во-вторых, что целью первого человека было остаться в тени до самого последнего момента, в чем он и преуспел. На столь элементарные логические построения Антонио Кларо истратил три дня, пока не получил письмо, посланное загадочной Марией. В письмо была вложена карточка с такими словами, написанными от руки, без подписи: надеюсь, это вам для чего-нибудь пригодится. Сам Антонио Кларо задавал себе вопрос: что же мне теперь делать. Впрочем, надо сказать, что если бы мы применили к данной ситуации теорию фильтров или сита для слов, то обнаружили бы здесь присутствие некоего побочного элемента, взвеси или просто осадка, как предпочитает называть это сама Мария, которую Антонио Кларо дерзнул назвать, лишь ему одному известно, с какой целью, сначала канарейкой, а потом соловьем, и сейчас, когда нам уже объяснили, каким образом следует такой осадок анализировать, мы можем предположить, что в нем явно просматривается намек на какое-то намерение, пока еще не очень определившееся, и мы ручаемся головой, что оно не возникло бы, если бы письмо было подписано не женщиной, а мужчиной. Мы хотим сказать, что если бы, например, Тертулиано Максимо Афонсо имел какого-нибудь близкого и надежного друга и замыслил сию хитроумную мистификацию вместе с ним, то Даниел Санта-Клара просто порвал бы это письмо, сочтя его ничтожной подробностью, не относящейся к сути дела, которая состояла в абсолютном тождестве двух людей, которое сближает их, но вскоре, возможно, непоправимо их разделит. Однако письмо, к сожалению, написано женщиной, ее зовут Мария да Пас, а наш Антонио Кларо, который в своей профессиональной жизни ни разу не получил роли героя-любовника, даже самого что ни на есть захудалого, старается изо всех сил компенсировать сие упущение активностью в своей повседневной жизни, как мы могли убедиться на примере недавнего эпизода со служащей кинокомпании, здесь необходимо пояснить, что если мы до сих пор не касались его любовных наклонностей, то только потому, что до сего времени они не имели прямого отношения к излагаемым событиям. Впрочем, поскольку человеческие поступки в большинстве своем определяются сочетанием импульсов, обусловленных необходимостью удовлетворения как основных, так и побочных потребностей того управляемого инстинктами существа, каким мы все еще являемся, наряду, разумеется, и с некоторыми рассудочными факторами, которые, хоть и с трудом, нам все-таки удается вводить в мотивационную сеть наших действий, могущих относиться как к сфере самого возвышенного, так и самого низменного, быть проявлением как величайшего благородства, так и крайней порочности, мы не станем слишком строго судить Антонио Кларо и примем в качестве временного объяснения его повышенного интереса к отправительнице письма самое обыкновенное любопытство, столь свойственное человеку, проявившееся в данном случае в желании узнать, какого рода отношения связывают идейного автора письма, Тертулиано Максимо Афонсо, и его материального автора, вышеупомянутую Марию да Пас. Мы уже не раз имели возможность убедиться, что у Антонио Кларо нет недостатка в проницательности и широте кругозора, но даже самый изощренный исследователь, оставивший значительный след в области науки криминалистики, не был бы в состоянии вообразить, что в этом необыкновенном случае, вопреки документально подтвержденной очевидности, идейным и материальным автором обмана является один человек, а не двое. А что касается их отношений, то тут в голову прежде всего приходят два предположения, второе из которых представляется более вероятным: или они просто друзья, или просто любовники. Антонио Кларо склонен принять вторую гипотезу, во-первых, потому, что она больше соответствует тем сюжетным перипетиям, свидетелем которых он является в фильмах, в которых ему удается участвовать, во-вторых, потому, что здесь он чувствует себя в хорошо знакомой местности с хорошо знакомыми проторенными путями. И тут настало время спросить, знает ли о происходящем Элена, счел ли Антонио Кларо нужным сообщить ей о своем визите в офис кинокомпании, о поисках в регистрационной книге и о своей беседе с умной и благоуханной Марией, показал ли он ей и собирается ли показать письмо, подписанное Марией да Пас, и намеревается ли он сообщить ей как жене о том, в каком опасном направлении устремляются теперь его мысли. Ответ на эти вопросы является отрицательным, нет, нет и еще раз нет. Письмо пришло вчера утром, и единственной заботой Антонио Кларо было найти такое место, где никто не смог бы его обнаружить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75