Помолчав, он продолжал:
- Поскольку я знаком с дворецким в турецком посольстве - точнее, он мой дальний родственник, - я считаю своим долгом предостеречь вашу светлость, что принца Хасина нельзя считать достойным женихом для любой девушки, особенно такой нежной и доброй, как мисс Ула.
- Я придерживаюсь того же мнения, - сказал маркиз.
- Мой родственник рассказал мне о поведении его высочества, - продолжал Далтон, - которое настолько отвратительно и мерзко, что я не стану осквернять свои уста, пересказывая все это вашей светлости.
Умоляюще посмотрев на маркиза, он добавил:
- В этом доме еще никогда не появлялась юная леди, милорд, которая была бы так добра и мила по отношению ко всем нам, включая Вилли, чей палец уже почти зажил. Мальчик считает мисс Улу ангелом, посланным с небес ему на помощь.
Маркиз поразился, насколько одинаково воспринимают девушку все, независимо от положения в обществе. Он сказал:
- Распорядитесь, чтобы через час Крестоносец был готов и выведен из конюшни. Я хочу выпить, потом приму ванну и переоденусь для верховой езды. Фаэтон отправится следом за мной.
У Далтона на устах появилась улыбка, словно именно это ему и хотелось услышать, и он поспешил выполнить приказание своего господина.
Маркиз, сверившись с часами, прикинул, что сможет добраться до Чессингтон-холла к семи часам утра.
Маловероятно, чтобы бракосочетание Улы свершилось до этого времени. Скача по сельским дорогам, он успеет обдумать, как именно спасет девушку от похотливого принца Хасина.
Близко знакомые с маркизом знали, что в гневе он сохраняет ледяное спокойствие, а голос его, внешне лишенный каких-либо эмоций, начинает жалить словно бич.
Он направился к двери, не желая терять драгоценного времени, и Далтон сказал:
- Прошу прощения, милорд, я забыл сказать, что ее светлость просила вас заглянуть к ней, в какое бы время вы ни возвратились.
- Непременно зайду, - ответил маркиз.
Поднимаясь наверх, он размышлял о том, что у него нет никакого желания говорить об Уле и о том, что произошло, он готов пойти на все, чтобы защитить девушку.
Граф Чессингтон-Крю не мог дождаться, когда же наступит следующий день, поэтому спал плохо и раньше чем обычно вызвал своего лакея.
Как правило, граф вставал в семь утра, но в этот день он поднялся с постели в половине седьмого и, выходя из спальни, обратился к лакею:
- Позови мне миссис Ньюмен. Я хочу поговорить с ней.
Через несколько минут по коридору уже быстро шла, шелестя черными шелками, жена дворецкого.
- Вы желали меня видеть, милорд?
- Да, миссис Ньюмен. Проследите, чтобы мисс Улу одели в белое платье, выбранное для нее леди Сарой, и пусть она возьмет нашу фамильную фату, которая хранится у вас. Однако мисс Ула не должна покидать свою комнату до моего особого распоряжения.
- Все ясно, милорд. К несчастью, возникли некоторые… затруднения.
- Что вы хотите этим сказать - затруднения? - раздраженно переспросил граф.
- Мисс Ула плачет, зовет на помощь, но мы, к сожалению, не можем найти ключ от ее комнаты, и, как я слышала, ваша милость не забирали его с собой на ночь.
Граф, подумав немного, ответил:
- Верно. Я просил Хикса принести его мне, но он ответил, что в двери ключа нет, и скорее всего его забрала с собой одна из горничных - как там ее зовут? - Эми.
Миссис Ньюмен нерешительно сказала:
- Когда горничные вставали в пять утра, Эми не было в ее комнате, и они решили, что она уже внизу, но с тех пор ее никто не видел.
- Черт возьми, что происходит? - гневно воскликнул граф.
- Не имею понятия, милорд.
- Так выясните все! Выясните и немедленно доложите мне! - резко бросил он. - И если ключ не будет найден, позовите того, кто сможет взломать дверь.
Внезапно сообразив, что произошло нечто непредвиденное, граф быстро прошел по коридору к Дубовой комнате.
У двери стояли с растерянными лицами две горничные и слуга.
При приближении графа они испуганно отступили в сторону. Тот заколотил в дверь кулаком, крича:
- Ула, это ты?
- Помогите! Помогите мне! Пожалуйста, помогите мне! - донесся из-за двери слабый голос.
- Что случилось?
- Помогите! Помогите!
Приглушенный голос был едва слышен, и граф, обернувшись к застывшим неподалеку слугам, заорал:
- Немедленно откройте дверь! Яков, ты можешь что-нибудь сделать?
- Уже послали за столяром, милорд. Это означало, отправились за деревенским столяром и на скорое его появление рассчитывать нечего.
Граф, распаляясь все больше, гневно крикнул:
- В доме одни тупицы, неспособные даже открыть дверь! Пусть Ньюмен позовет сюда всех лакеев.
Прошло около часа, прежде чем кому-то удалось наконец взломать замок. К этому времени граф, выкрикивающий распоряжения и осыпающий руганью всех и вся, завелся настолько, что, когда слуги расступились, давая ему дорогу, он, как разъяренный зверь, ворвался в комнату.
Увидев на кровати Эми, со связанными руками и стянутыми шелковым шнуром ногами, граф лишился дара речи.
Затем извергая проклятия, он принялся обвинять служанку в содействии бегству Улы.
Эми, до смерти перепуганная его искаженным от ярости лицом, залилась слезами, а граф, выскочив из комнаты, приказал Ньюмену немедленно разослать во все стороны верховых на поиски девушки, - Она не могла уйти далеко! - ревел он, врываясь в зал.
Ньюмен, поджидавший его, произнес тихим голосом, казавшимся едва слышным после воплей графа:
- Прошу прощения, милорд, к вам прибыл маркиз Равенторп. Я проводил его светлость в кабинет.
- Маркиз! Как я сразу не догадался!
Он стоит за всем этим! - воскликнул граф, распахивая дверь в кабинет.
Маркиз, изящный и элегантный, в высоких сапогах, в которых отражался падающий из окон солнечный свет, стоял перед камином.
- Что вам угодно?
- Полагаю, ответ на этот вопрос вам известен, - холодно произнес маркиз.
- Если вы пришли за моей проклятой племянницей, - сказал граф, - то ее сначала еще нужно найти. Она исчезла, и я подозреваю, это ваших рук дело! Я подам на вас в суд, Равенторп! Не забывайте, что я опекун этой негодной девчонки и ее судьба в моих руках!
- Можете подавать на меня в суд, если вам будет угодно, - ответил маркиз, - но правильно ли я понял, что вы намереваетесь выдать Улу замуж за принца Кумара Хасина?
- Черт возьми, я не обязан отчитываться перед вами за свои поступки, - вспылил граф. - Девчонка выйдет за принца, даже если мне для этого придется избить ее до бесчувствия!
- Полагаю, вы наслышаны о репутации принца?
- Не собираюсь обсуждать это!
- Тогда я вам вот что скажу, - произнес маркиз, совершенно не повышая голоса, но тем нее менее его слова разнеслись во все уголки комнаты:
- Принц Хасин настолько погряз в пороке, что о его пристрастиях невозможно говорить без содрогания.
Затем он ровным и спокойным тоном поведал о всевозможных плотских утехах, граничащих с извращением, которыми принц Хасин предавался в Лондоне и которые, судя по всему, являлись неотъемлемой частью его жизни у себя на родине.
Маркиз своими словами словно загипнотизировал графа, и, когда он кончил, тот, пытаясь прийти в себя, побагровел еще больше.
- Даже если ваши слова - правда, в чем я очень сомневаюсь, - сказал наконец граф, - я не собираюсь отказываться от своего слова. Его высочество просил руки Улы, и каким бы влиятельным вы себя ни считали, Равенторп, против закона вы бессильны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33