— Ступайте к себе и держите язык за зубами, — обратился господин Синтез к зоологу.
Войдя в салон, старик разбудил индусов-бхили, простертых на ковре у порога внучкиной комнаты. Заслышав шум шагов хозяина, появилась одна из негритянок.
— Как себя чувствует госпожа?
— Госпожа спать… Госпожа теперь не болен… Госпожа рад видеть господин…
— Пусть отдыхает. А ты, — на языке хинди ученый обратился к одному из бхили, — ступай, позови ко мне капитана.
Пять минут спустя смертельно бледный капитан, шатаясь, — бхили почти силой тащил его на себе, — вошел в салон.
— Кристиан, — заговорил господин Синтез как ни в чем не бывало, — завтра утром достанешь из трюма «Годавери» «Крота-2» и перевезешь сюда. Убедись в его исправности, а также проверь кабель-2. В одиннадцать утра я вновь спущусь на глубину, надо поднять два кубометра воды, насыщенной bathybius hasckelii.
ГЛАВА 11
Всеобщее потрясение. — О брахманах и их странном могуществе. — Алексис Фармак догадался. — Необычные последствия аварии. — Почему господин Роже-Адамс заболел желтухой. — Химик посмеивается над коллегой и узнает, что он славный малый. — «Морской крот» снова пущен в дело. — Ничто не повторяется. — Господин Синтез кое-что позабыл. — Две тысячи килограммов лишнего веса. — Поздние тревоги и страхи. — Возможные последствия невероятной забывчивости человека, который никогда ничего не забывает. — Великое Дело началось.
Если катастрофа, вызванная обрывом троса, повергла экипаж «Анны» в горестное оцепенение, то непостижимое возвращение господина Синтеза и его спутника разбудило чувства, не поддающиеся описанию.
Своими глазами увидеть, что трос был то ли оборван, то ли намеренно перерезан, присутствовать при работах по поиску этого троса или самому принимать в них участие, узнать, насколько велик вес «Морского крота» и какое бесконечное время понадобилось ему для погружения, а затем увидеть, как он плавает, словно буек, а господин Синтез с зоологом, которых безоговорочно считали погибшими и погребенными под пятикилометровой толщей воды, вновь оказываются на борту корабля… Есть от чего даже самым уравновешенным людям испытать потрясение!
Надо отметить, что не индусы, более суеверные и склонные верить чудесам, удивлялись больше всех. Странно, но этот необъяснимый факт, от которого европейца охватывает мистический ужас, в глазах индусов как бы относится к категории вещей возможных и даже заурядных. Они объяснили его по-своему просто: разве Мэтр, старый друг людей и племени, не является посвященным, как те брахманы, чье могущество порой бывает безгранично?
Брахман может, когда хочет, зависнуть неподвижно между землей и небом, не имея под ногами никакой опоры, исключительно с помощью силы воли; он за мгновенье может преодолеть огромное расстояние и проникнуть в дом сквозь стены; он повелевает стихиями, под его взглядом замирают в неподвижности и люди и хищники; он, плюнув на голову змеи, может использовать ее в качестве трости; он зарывает семечко в песок, и за два часа из него вырастает дерево, полное цветов и плодов; он дыханием тушит огонь или заставляет его пылать, он ходит по волнам…
Значит, Мэтру, стоит только сказать глыбе металла, чтобы та поднялась из глубины и плавала как кусок пробкового дерева!
Простые факиры, посвященные низшего ранга, которым брахманы уделяют частицу своего могущества, и те иногда способны творить подобное. Тот, кто наблюдал чудеса, — в этом слове нет ни капли преувеличения, — творимые этими посвященными, за неимением научного объяснения вынужден подыскивать объяснение какого-либо другого рода.
А вот матросы-европейцы, никогда не видевшие ни брахманов, ни индусских факиров, не имея также досуга или способностей для изучения давления, объема и удельного веса, очутились перед лицом феномена им абсолютно непонятного. В отличие от индусов, их разум не был подготовлен к самой идее того, что некоторые люди способны совершать чудеса, и, когда произошло то, что по всем внешним признакам произойти не могло, их изумление было тем сильнее, чем загадочнее причины происшедшего. Поэтому любо-дорого было послушать, какие легенды слагались на полубаке, какие колоритные истории звучали во время ночных вахт!
Капитан Кристиан, опомнившись от первого потрясения, всей душой отдался громадной радости вновь увидеть господина Синтеза. Но Мэтр был занят подготовкой нового эксперимента и никак не объяснял происшедшее. Он ограничился тем, что отдал капитану новые приказания. А тот, вырвавшись из тенет гнетущего его кошмара, счастливый от сознания, что хозяин жив, большего и не требовал.
Кристиан не сомневался в том, что в нужное время и в нужном месте узнает правду, часть которой ему уже приоткрылась. Тем не менее капитан «Анны» весьма активно, хотя и без большой надежды на успех, приступил к расследованию прямой причины катастрофы, — ведь чья-то преступная рука перерезала стальной трос.
Что касается Алексиса Фармака, то, не считая самого господина Синтеза и юного господина Артура, он один знал разгадку этого трагического приключения. Догадавшись о том, что произошло, сразу же после того, как «Крот» снова привезли на корабль, наслушавшись восторженных россказней индусов и нелепых домыслов моряков, он поставил перед собой задачу добраться до сути дела. Внимательно осмотрев аппарат, химик, выяснив, из какого металла тот был сделан, снял его размеры, вычислил удельный вес и набросал карандашом несколько формул.
— А я-то сомневался… — бормотал он, — конечно же без балласта аппарат легче воды. А для того, чтобы сбросить груз, довольно и простого устройства. И трос отсутствует… несомненно та же система… Да, действительно наш патрон совсем не прост!.. Разумеется, я пришел в отчаяние от мысли, что из-за катастрофы не состоится эксперимент, сам замысел которого приводит меня в восторг. Но в настоящую ярость — иначе и не скажешь — я приходил при мысли, что этот великолепный гений будет уничтожен таким образом. Решительно, я к нему привязался.
Я, не любящий никого в целом мире… Но в этом-то можно себе признаться без стыда. Ох, хотелось бы мне увидеть физиономию юного Артура! Кстати, что-то его не видать… Наш патрон снует повсюду как ни в чем не бывало, а господин зоолог отсиживается в своей каюте. Что, как он помер от пережитого страха?! Поглядим-ка.
И тотчас же Алексис Фармак зашагал — ноги циркулем — по направлению к каюте своего коллеги.
— Привет вам, прославленный исследователь! — приветствовал он компаньона своим обычным насмешливым тоном. — Как чувствуете себя нынешним утром?
Сдавленный стон был ему ответом. Прославленный исследователь лежал, завернувшись в одеяла.
— Вы что, больны? Момент выбран неудачно. Патрон, кажется, собирается продолжить эксперимент, и вы, счастливчик, снова примете в нем участие.
— Лучше смерть! — жалобно заныл молодой человек, на лицо которого как раз упал из иллюминатора луч солнца.
— Э-э, голубчик, вы что, искупались в хромате свинца? Что это с вами?
— О чем вы?
— Но, дорогуша, вы же весь желтый!
— Желтый?!
— Ярко-желтый. И лицо, и глазные белки, и уши. А на шее и на носу желтизна переходит даже в серо-зеленый цвет. Ну и видик у вас!
— Вы надо мной насмехаетесь!
— Гляньте-ка лучше на свои руки, на ногти!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98