Налей вина.
Пирам наполняет бокал.
А теперь и мне налей.
Пирам (наливает) . Вот, ваше величество, все фалернское и выпили.
Ромул . Тогда иди спать.
Пирам кланяется и уходит.
(Сидит неподвижно, пока не затихают шаги.) Иди сюда, Эмилиан. Мы одни.
Закутанный в черный плащ Эмилиан медленно выходит из глубины сцены.
Эмилиан . Ты знал, что я тут?
Ромул . Минуту назад ты влез ко мне в окно. Я увидел твое отражение в своем бокале. Не хочешь ли присесть?
Эмилиан . Я постою.
Ромул . Поздно ты пришел. Уже полночь.
Эмилиан . Есть дела, для которых полночь — самое подходящее время.
Ромул . Как видишь, я тебя жду. Бокалы полны отличного фалернского. Мы можем чокнуться.
Эмилиан . Быть по сему. Ромул. Выпьем за твое возвращение.
Эмилиан . За то, что свершится этой ночью.
Ромул . Ты о чем?
Эмилиан . Выпьем за справедливость, император Ромул.
Ромул . Справедливость ужасна, Эмилиан.
Эмилиан . Она ужасна, как мои раны. Ромул. Ну что ж, за справедливость!
Эмилиан . Мы одни. И кроме ночи нет свидетелей тому, что римский император и беглый пленник германцев подымают за справедливость две чаши кровавого фалернского.
Ромул встает, и они чокаются. В то же мгновение кто-то вскрикивает, и из-под дивана, на котором сидел император, показывается голова министра внутренних дел Тулия Ротунда.
Ромул . Господи, министр внутренних дел, что случилось?
Тулий Ротунд . Ваше величество наступили мне на пальцы. (Стонет.)
Ромул . Мне очень жаль. Но не мог же я в самом деле предполагать, что ты расположился у меня под диваном. Стоит выпить за справедливость, и министр внутренних дел тут же поднимает крик.
Тулий Ротунд . Я, ваше величество, намеревался лишь замолвить словечко за введение в Римской империи всеобщего страхования по старости. (Смущаясь, вылезает. Он в таком же черном плаще, как Эмилиан.)
Ромул . У тебя кровь на руке, Тулий Ротунд.
Тулий Ротунд . Я со страха руку кинжалом порезал.
Ромул . С кинжалом, мой дорогой Тулий, следует обходиться особенно осторожно. (Идет налево.)
Эмилиан . Ты хочешь кликнуть камердинеров, император Ромул?
Враждебный и решительный Эмилиан и улыбающийся Ромул стоят друг против друга.
Ромул . Зачем, Эмилиан? Ты ведь знаешь, что ночью они спят. Но надо же чем-то перевязать рану моему министру внутренних дел.
Идет к шкафу, находящемуся слева на авансцене, и открывает его. Внутри, сгорбившись, стоит император Зенон Исаврийский.
Ромул . Прости, повелитель Восточной Римской империи. Я не предполагал, что ты спишь у меня в шкафу.
3енон . Ничего. При той бродячей жизни, которую я веду после бегства из Константинополя, я ко всему привык.
Ромул . Я искренно тебе сочувствую.
Зенон (выходит из шкафа и с удивлением оглядывается по сторонам. Он тоже в черном плаще). О, да здесь уже кто-то есть!
Ромул . Не обращай внимания. Они попали сюда совершенно случайно. (Берет с верхней полки шкафа платок.) Там внутри еще кто-то.
Зенон . Мой камергер Сульфурид.
Сульфурид вылезает. Это долговязый субъект, тоже в черном плаще, он торжественно кланяется Ромулу, тот его разглядывает.
Ромул . Добрый вечер. Ты мог бы, венценосный брат, спрятати его в другом шкафу. А куда ты девал своего камергера Фосфорида?
3енон . Он у тебя под кроватью, император Ромул.
Ромул . Нечего ему смущаться. Пускай вылезает.
Маленький Фосфорид вылезает из-под кровати. Он тоже в черном плаще.
Сульфурид . Мы пришли, ваше величество...
Фосфорид . ...чтобы прочесть вам элегию...
Сульфурид . ...которую ваше величество не имело удовольствия дослушать до конца.
Ромул . Пожалуйста. Только не этой тихой ночью. (Садится и дает Тулию Ротунду платок.) Перевяжи рану, министр внутренних дел. Я не люблю крови.
Правый стенной шкаф открывается как бы сам собой, и на пол с грохотом вываливается Спурий Тит Мамма.
Ах, наш рекордсмен тоже не спит?
Спурий Тит Мамма . Я устал. Я смертельно устал... (С трудом поднимается.)
Ромул . Ты обронил кинжал, Спурий Тит Мамма.
Спурий Тит Мамма (растерянно поднимает кинжал и прячет его под черным плащом). Я не спал уже сто десять часов.
Ромул . Может быть, тут еще кто-нибудь спрятался? Выходите пожалуйста!
Из-под левого дивана вылезает Mapес, за ним солдат, оба в черных плащах.
Марес . Прости, государь, мне хотелось поспорить с тобой о тотальной мобилизации.
Ромул . А кого это ты прихватил на дискуссию, рейхсмаршал?
Марес . Моего адъютанта.
Из-под дивана медленно вылезает повар в высоком белом колпаке и тоже в черном плаще. Император впервые явно потрясен.
Ромул . И ты, повар? С тем самым ножом, которым ты зарезал столько императоров?
Повар, опустив глаза, присоединяется к остальным, окружающим теперь императора с трех сторон.
Вы я, вижу, все в черном. Один вылез у меня из-под кровати, другой из-под дивана, третий из шкафа. Сгорбившись в три погибели, вы просидели там полночи. Зачем?
Все молчат.
Тулий Ротунд . Мы хотим поговорить с тобой, римский император.
Ромул . Император не знал, что наш этикет требует от желающих с ним поговорить подобной акробатики. (Встает и звонит.) Пирам! Ахилл!
Из глубины сцены дрожа выбегают Ахилл и Пирам, оба в халатах и ночных колпаках.
Ахилл . Государь!
Пирам . Ваше величество!
Ромул . Ахилл, императорскую тогу! Пирам, лавровый венец!
Ахилл накидывает ему на плечи императорскую тогу. Пирам надевает лавровый венец.
Ахилл, убрать стол и вино! Настал торжественный миг.
Ахилл и Пирам уносят стол направо.
Теперь идите досыпайте.
Пирам и Ахилл кланяются, и до крайности смущенные и напуганные, уходят в центральную дверь.
Император готов вас выслушать. Что вы ему скажете?
Тулий Ротунд . Верни нам провинции.
Марес . Верни легионы.
Эмилиан . Верни империю.
Полная тишина.
Ромул . Император не обязан давать вам отчет.
Эмилиан . Ты несешь ответственность перед Римом.
3енон . Ты ответишь перед историей.
Марес . Ты опирался на нас.
Ромул . Я не опирался на вас. Если бы вы завоевали мне мир, у вас было бы основание так говорить. Но я потерял мир, который не вы завоевали. Я кинул его сам, как фальшивую монету. Я свободен. Мне до вас нет дела. Вы только мошки, которые кружат в моем сиянии, вы только тени, которые исчезнут, когда я перестану светить.
Заговорщики отступают от него.
Лишь один из вас вправе с меня спрашивать, с ним одним я и буду говорить. Подойди, Эмилнан.
Эмилиан медленно подходит к нему справа.
Не мне говорить с тобой, как с офицером, потерявшим честь. Я — человек штатский, и в офицерской чести никогда не разбирался. Я говорю с тобой, как с человеком, хлебнувшим горя и претерпевшим пытки. Я люблю тебя, как сына, Эмилиан. Как человек, который пострадал, как тысячекратно униженная жертва власти, ты мог бы стать величайшим укором для тех, кто, как я, не хочет защищаться. Чего ты требуешь от своего императора, Эмилиан?
Эмилиан . Я требую ответа, император Ромул.
Ромул . Хорошо, я дам тебе ответ.
Эмилиан . Что ты сделал, чтобы твой народ не оказался под пятой германцев?
Ромул . Ничего.
Эмилиан . Что ты сделал, чтобы Рим не был унижен, как я был унижен?
Ромул . Ничего.
Эмилиан . Как же ты думаешь оправдаться? Ты обвиняешься в измене родине.
Ромул . Не я изменил родине. Рим сам себе изменил. Он знал правду, а предпочел силу. Он знал человечность, а предпочел тиранию. Он вдвойне унизился — перед самим собой и перед народами, которые оказались в его власти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
Пирам наполняет бокал.
А теперь и мне налей.
Пирам (наливает) . Вот, ваше величество, все фалернское и выпили.
Ромул . Тогда иди спать.
Пирам кланяется и уходит.
(Сидит неподвижно, пока не затихают шаги.) Иди сюда, Эмилиан. Мы одни.
Закутанный в черный плащ Эмилиан медленно выходит из глубины сцены.
Эмилиан . Ты знал, что я тут?
Ромул . Минуту назад ты влез ко мне в окно. Я увидел твое отражение в своем бокале. Не хочешь ли присесть?
Эмилиан . Я постою.
Ромул . Поздно ты пришел. Уже полночь.
Эмилиан . Есть дела, для которых полночь — самое подходящее время.
Ромул . Как видишь, я тебя жду. Бокалы полны отличного фалернского. Мы можем чокнуться.
Эмилиан . Быть по сему. Ромул. Выпьем за твое возвращение.
Эмилиан . За то, что свершится этой ночью.
Ромул . Ты о чем?
Эмилиан . Выпьем за справедливость, император Ромул.
Ромул . Справедливость ужасна, Эмилиан.
Эмилиан . Она ужасна, как мои раны. Ромул. Ну что ж, за справедливость!
Эмилиан . Мы одни. И кроме ночи нет свидетелей тому, что римский император и беглый пленник германцев подымают за справедливость две чаши кровавого фалернского.
Ромул встает, и они чокаются. В то же мгновение кто-то вскрикивает, и из-под дивана, на котором сидел император, показывается голова министра внутренних дел Тулия Ротунда.
Ромул . Господи, министр внутренних дел, что случилось?
Тулий Ротунд . Ваше величество наступили мне на пальцы. (Стонет.)
Ромул . Мне очень жаль. Но не мог же я в самом деле предполагать, что ты расположился у меня под диваном. Стоит выпить за справедливость, и министр внутренних дел тут же поднимает крик.
Тулий Ротунд . Я, ваше величество, намеревался лишь замолвить словечко за введение в Римской империи всеобщего страхования по старости. (Смущаясь, вылезает. Он в таком же черном плаще, как Эмилиан.)
Ромул . У тебя кровь на руке, Тулий Ротунд.
Тулий Ротунд . Я со страха руку кинжалом порезал.
Ромул . С кинжалом, мой дорогой Тулий, следует обходиться особенно осторожно. (Идет налево.)
Эмилиан . Ты хочешь кликнуть камердинеров, император Ромул?
Враждебный и решительный Эмилиан и улыбающийся Ромул стоят друг против друга.
Ромул . Зачем, Эмилиан? Ты ведь знаешь, что ночью они спят. Но надо же чем-то перевязать рану моему министру внутренних дел.
Идет к шкафу, находящемуся слева на авансцене, и открывает его. Внутри, сгорбившись, стоит император Зенон Исаврийский.
Ромул . Прости, повелитель Восточной Римской империи. Я не предполагал, что ты спишь у меня в шкафу.
3енон . Ничего. При той бродячей жизни, которую я веду после бегства из Константинополя, я ко всему привык.
Ромул . Я искренно тебе сочувствую.
Зенон (выходит из шкафа и с удивлением оглядывается по сторонам. Он тоже в черном плаще). О, да здесь уже кто-то есть!
Ромул . Не обращай внимания. Они попали сюда совершенно случайно. (Берет с верхней полки шкафа платок.) Там внутри еще кто-то.
Зенон . Мой камергер Сульфурид.
Сульфурид вылезает. Это долговязый субъект, тоже в черном плаще, он торжественно кланяется Ромулу, тот его разглядывает.
Ромул . Добрый вечер. Ты мог бы, венценосный брат, спрятати его в другом шкафу. А куда ты девал своего камергера Фосфорида?
3енон . Он у тебя под кроватью, император Ромул.
Ромул . Нечего ему смущаться. Пускай вылезает.
Маленький Фосфорид вылезает из-под кровати. Он тоже в черном плаще.
Сульфурид . Мы пришли, ваше величество...
Фосфорид . ...чтобы прочесть вам элегию...
Сульфурид . ...которую ваше величество не имело удовольствия дослушать до конца.
Ромул . Пожалуйста. Только не этой тихой ночью. (Садится и дает Тулию Ротунду платок.) Перевяжи рану, министр внутренних дел. Я не люблю крови.
Правый стенной шкаф открывается как бы сам собой, и на пол с грохотом вываливается Спурий Тит Мамма.
Ах, наш рекордсмен тоже не спит?
Спурий Тит Мамма . Я устал. Я смертельно устал... (С трудом поднимается.)
Ромул . Ты обронил кинжал, Спурий Тит Мамма.
Спурий Тит Мамма (растерянно поднимает кинжал и прячет его под черным плащом). Я не спал уже сто десять часов.
Ромул . Может быть, тут еще кто-нибудь спрятался? Выходите пожалуйста!
Из-под левого дивана вылезает Mapес, за ним солдат, оба в черных плащах.
Марес . Прости, государь, мне хотелось поспорить с тобой о тотальной мобилизации.
Ромул . А кого это ты прихватил на дискуссию, рейхсмаршал?
Марес . Моего адъютанта.
Из-под дивана медленно вылезает повар в высоком белом колпаке и тоже в черном плаще. Император впервые явно потрясен.
Ромул . И ты, повар? С тем самым ножом, которым ты зарезал столько императоров?
Повар, опустив глаза, присоединяется к остальным, окружающим теперь императора с трех сторон.
Вы я, вижу, все в черном. Один вылез у меня из-под кровати, другой из-под дивана, третий из шкафа. Сгорбившись в три погибели, вы просидели там полночи. Зачем?
Все молчат.
Тулий Ротунд . Мы хотим поговорить с тобой, римский император.
Ромул . Император не знал, что наш этикет требует от желающих с ним поговорить подобной акробатики. (Встает и звонит.) Пирам! Ахилл!
Из глубины сцены дрожа выбегают Ахилл и Пирам, оба в халатах и ночных колпаках.
Ахилл . Государь!
Пирам . Ваше величество!
Ромул . Ахилл, императорскую тогу! Пирам, лавровый венец!
Ахилл накидывает ему на плечи императорскую тогу. Пирам надевает лавровый венец.
Ахилл, убрать стол и вино! Настал торжественный миг.
Ахилл и Пирам уносят стол направо.
Теперь идите досыпайте.
Пирам и Ахилл кланяются, и до крайности смущенные и напуганные, уходят в центральную дверь.
Император готов вас выслушать. Что вы ему скажете?
Тулий Ротунд . Верни нам провинции.
Марес . Верни легионы.
Эмилиан . Верни империю.
Полная тишина.
Ромул . Император не обязан давать вам отчет.
Эмилиан . Ты несешь ответственность перед Римом.
3енон . Ты ответишь перед историей.
Марес . Ты опирался на нас.
Ромул . Я не опирался на вас. Если бы вы завоевали мне мир, у вас было бы основание так говорить. Но я потерял мир, который не вы завоевали. Я кинул его сам, как фальшивую монету. Я свободен. Мне до вас нет дела. Вы только мошки, которые кружат в моем сиянии, вы только тени, которые исчезнут, когда я перестану светить.
Заговорщики отступают от него.
Лишь один из вас вправе с меня спрашивать, с ним одним я и буду говорить. Подойди, Эмилнан.
Эмилиан медленно подходит к нему справа.
Не мне говорить с тобой, как с офицером, потерявшим честь. Я — человек штатский, и в офицерской чести никогда не разбирался. Я говорю с тобой, как с человеком, хлебнувшим горя и претерпевшим пытки. Я люблю тебя, как сына, Эмилиан. Как человек, который пострадал, как тысячекратно униженная жертва власти, ты мог бы стать величайшим укором для тех, кто, как я, не хочет защищаться. Чего ты требуешь от своего императора, Эмилиан?
Эмилиан . Я требую ответа, император Ромул.
Ромул . Хорошо, я дам тебе ответ.
Эмилиан . Что ты сделал, чтобы твой народ не оказался под пятой германцев?
Ромул . Ничего.
Эмилиан . Что ты сделал, чтобы Рим не был унижен, как я был унижен?
Ромул . Ничего.
Эмилиан . Как же ты думаешь оправдаться? Ты обвиняешься в измене родине.
Ромул . Не я изменил родине. Рим сам себе изменил. Он знал правду, а предпочел силу. Он знал человечность, а предпочел тиранию. Он вдвойне унизился — перед самим собой и перед народами, которые оказались в его власти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15