Эмилиан . Мы, бывало, летом частенько вместе ужинали, Тулий Ротунд.
Тулий Ротунд . Что-то не припомню.
Эмилиан . Ничего удивительного. За это время рухнула мирова держава.
Тулий Ротунд . Скажите хотя бы, откуда вы взялись?
Эмилиан . Прямиком из жизни! И сразу попал в нелепое призрачное царство римского императора.
Спурий Тит Мамма . Я устал, я просто как собака устал.
Снова кудахтанье. Мареc возвращается из дома.
Марес . Я забыл мои маршальский жезл.
Эмилиан . Прошу вас. (Подает ему маршальский жезл, которы лежал на земле.)
Марес, шатаясь, опять входит в дом.
Тулий Ротунд . Понимаю. Вы прибыли с фронта, вы герой. Вь проливали кровь за родину. Чем я могу быть вам полезен?
Эмилиан . Вы можете что-нибудь сделать, чтобы остановить германцев?
Тулий Ротунд . Сегодня этого никто не может. Наше coпротивление рассчитано на длительный срок. Божьи мельницы не скоро мелют.
Эмилиан . Значит, вы не можете быть мне полезны.
Из дома выходят слуги с сундуками.
Носильщик . Куда нам с этими сундуками?
Тулий Ротунд . Они пойдут в Неаполь.
Слуги выносят сундуки. В течение последующих сцен он появляются еще не раз.
Мы живем в горькое время, в трагическую эпоху, и все-там столь совершенная, высокоорганизованная система правопорядка, как Римская империя, опираясь на свои внутренние ценности, справится и не с такими кризисами. Германцев победит наша более высокая культура.
Спурий Тит Мамма . Я смертельно устал.
Эмилиан . Вам нравится Гораций? Вы владеете высоким италийским стилем?
Тулий Ротунд . Я юрист.
Эмилиан . А мне нравился Гораций. Я владел высоким италийским стилем.
Тулий Ротунд . Вы поэт?
Эмилиан . Когда-то я был представителем высшей культуры.
Тулий Ротунд . Тогда продолжайте писать, продолжайте слагать стихи, в конце концов дух одолеет плоть.
Эмилиан . Я иду из тех краев, где живодеры одолели дух.
Снова кудахтанье. Вокруг опять носятся куры. Справа из-за виллы выходит Рея и актер Филакс.
Рея .
Гляньте, граждане отчизны,
Выхожу я в путь последний,
С небес высоких
Мне светит солнце
В последний раз.
Спурий Тит Мамма . Не могу я сейчас слышать классиков. Сразу засыпаю. (Уходит налево.)
Филакс . Давайте дальше, принцесса, но более наполненно, драматичнее. «Что ты со мной...»
Рея .
Что ты со мной творишь, отчизна!
Зачем надо мной глумиться,
Покамест я не погибла
Еще жива я покуда,
Так по какому закону
Меня ты обрекаешь
Неоплаканной близкими
Лечь в могилу?
И мне навек уже места
Нет у смертных и нет у мертвых.
Филакс . «Нет у смертных и нет у мертвых». Дайте надрыв, принцесса! Побольше безысходной печали! «Нет у смертных...» — еще раз!
Рея.
Нет у смертных и нет у мертвых.
Бог безмолвный Аида
Меня уводит живую
К брегам Геенны, — и не поют мне
Ныне свадебных гимнов,
Не ведут к Гименею — и все же
С Ахероном венчают меня.
Филакс . «С Ахероном венчают меня».
Рея . С Ахероном венчают меня.
Филакс . Трагичнее, принцесса! И более ритмично, прошу вас. Это должно рваться наружу как вопль. И побольше души, не то эти бессмертные стихи ни до кого не дойдут. Сразу чувствуется, что у вас нет реального представления об Ахероне, о боге смерти. Вы говорите о нем, как о чем-то абстрактном. За вашими словами нет подлинного переживания! Для вас это еще литература, это не наполнилось правдой жизни. Очень, очень жаль. Вслушайтесь: «С Ахероном венчают меня».
Рея . С Ахероном венчают меня.
Эмилиан поднимается и останавливается перед декламирующей принцессой, которая застывает от удивления.
Что вам нужно?
Эмилиан . Кто ты?
Рея . У меня больше права спросить, кто ты такой?
Эмилиан . Я то, что возвращается, если идти туда, куда я ходил. Кто ты?
Рея . Я — Рея, дочь императора.
Эмилиан . Рея, дочь императора. Я тебя не узнал. Ты прекрасна, но я забыл твое лицо.
Рея . Мы были знакомы?
Эмилиан . По-моему, да.
Рея . Ты пришел из Равенны? Мы дружили в детстве?
Эмилиан . Мы дружили, когда я был человеком.
Рея . Ты не хочешь назвать свое имя?
Эмилиан . Оно вписано в мою левую руку.
Рея . Покажи эту руку!
Он протягивает ей левую руку.
Какой ужас!
Эмилиан . Убрать?
Рея . Я не могу на нее смотреть. (Отворачивается.)
Эмилиан . Значит, никогда не узнаешь, кто я. (Прячет руку.)
Рея . Дай, я погляжу. (Протягивает правую руку.)
Эмилиан кладет в нее свою левую.
Перстень! Перстень Эмилиана!
Эмилиан . Перстень твоего жениха.
Рея . Он умер?
Эмилиан . Сдох.
Рея . Перстень врос в мясо. (Внимательно рассматривает руку, держа ее в своей.)
Эмилиан . Он врос в мою оскверненную плоть.
Рея . Эмилиан! Ты Эмилиан!
Эмилиан . Я им был.
Рея . Я не узнаю тебя, Эмилиан. (Пристально в него вглядывается.)
Эмилиан . Ты никогда меня уже не узнаешь. Я иду из германского плена, дочь императора.
Они стоят, глядя друг на друга.
Рея . Я ждала тебя три года.
Эмилиан . Три года в германском плену — это вечность, дочь императора. Человека нельзя так долго ждать.
Рея . И вот ты пришел — пойдем со мной в дом моего отца.
Эмилиан . Германцы приближаются.
Рея . Это нам известно.
Эмилиан . Ступай и возьми нож.
Принцесса испуганно смотрит на него.
Рея . Что ты хочешь сказать, Эмилиан?
Эмилиан . Я хочу сказать, что женщина может сражаться с ножом в руках.
Рея . Нам не нужно больше сражаться. Римская армия разбита. У нас уже нет солдат.
Эмилиан . Солдаты — это люди, а люди могут сражаться. Смотри, сколько тут еще людей, — женщин, рабов, стариков, калек, детей, министров. Ступай, возьми нож!
Рея . Но это бессмысленно, Эмилиан. Мы должны сдаться германцам.
Эмилиан . Три года назад я сдался германцам. И вот во что они меня превратили, дочь императора. Ступай, возьми нож.
Рея . Я три года тебя ждала. День за днем, час за часом. А теперь я тебя боюсь.
Эмилиан . «С Ахероном венчают меня». Разве не эти стихи ты читала? Они стали правдой, твои стихи. Ступай, возьми нож! Иди! Иди!
Рея бежит к дому.
Филакс . Постойте, принцесса. Занятие еще не окончено. Mы подошли к кульминации, к прекраснейшему месту классической литературы.
Рея . Не нужна мне больше литература. Я знать не желаю никакой поэзии. Теперь я поняла, кто такой бог смерти. (Исчезает в доме, Филакс устремляется за ней.)
Тулий Ротунд . Марк Юний Эмилиан возвратился из германского плена. Я потрясен!
Эмилиан . Тогда отправляйтесь на фронт и не тратьте время на потрясение.
Тулий Ротунд . Милый друг, вы, видимо, пережили много тяжелого и заслужили наше уважение. Но не следует думать, что мы здесь, в резиденции императора, ничего не пережили. Выслушивать одну горькую весть за другой и быть бессильным что-либо сделать — что может быть тяжелее для государственного деятеля?
Слева в дом вбегает гонец.
Гонец . Германцы движутся к югу по Аппиевой дороге! Германцы движутся к югу по Аппиевой дороге!
Тулий Ротунд . Вот видите, к югу. Они идут прямо на нас. Стоило заговорить о дурных вестях, как пришла еще одна.
Из дома показывается Марес.
Марес . Все галеры в разгоне.
Тулий Ротунд . Одна должна быть в неаполитанской гавани.
Марес . Она переметнулась к германцам.
Тулий Ротунд . Бога ради, рейхсмаршал, нам необходимо раздобыть корабль.
Марес . Попробую найти рыбачью лодку. (Снова скрывается.)
Министр внутренних дел раздосадован.
Тулий Ротунд . Все было подготовлено, чтобы заново создать империю в Сицилии. Я задумал социальные реформы, хотел ввести для портовых рабочих страхование от несчастных случаев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15