Не дрогнуть, остаться самим собой в присутствии самого высокого начальства — на это способен далеко не каждый. А генералы, вежливо и коротко отвечая на вопросы членов ГКО, продолжали делать своё дело. Сталин понял, что вопросы мешают генералам, посоветовал не отвлекать их.
Из репродуктора раздался голос командира авиакорпуса полковника Климова:
— Товарищ командующий! Атака началась. Во взаимодействии с прожектористами нами сбито два и подбито пять вражеских самолётов. Бомбардировщики подходят к зоне зенитного огня.
«Молодцы истребители! — подумал я. — Отличились наши лётчики-ночники!»
— Командующему зенитной артиллерией! Предупредить части о приближении самолётов, — приказал Журавлёв. Повернулся к Сталину: — Вводить в бой все средства?
— А как иначе?
— Придержать. Если враг засечёт все наши огневые точки, он постарается подавить их, у нас не будет никаких сюрпризов для гитлеровцев. А сейчас — не последний налёт.
Я нетерпеливо переступил с ноги на ногу: «Конечно, вводить, конечно, использовать все имеющиеся средства!» Нынешний бой важен и политически, и психологически. Потом может быть всякое, важно не поддаться, не сломаться в самом начале. Перехватив взгляд Сталина, я чуть заметно кивнул, произнёс беззвучно, одними губами:
«Вводить!»
— Не дайте противнику бомбить столицу, — произнёс Иосиф Виссарионович, — а мы вам поможем всем, что потребуется. Противовоздушная оборона Москвы не будет испытывать с вооружением и боеприпасами затруднений.
Это развязывало руки Громадину и Журавлёву. Они распорядились: «Вести огонь всеми средствами!»
Конечно, находясь в глубоком благоустроенном подземелье, не слыша выстрелов и разрывов, не видя вспышек пламени, мы лишь в общих чертах могли воспринимать накал развернувшегося сражения. Сначала представление было довольно ясным: мы следим за событиями по светоплану, по картам. Первая волна бомбовозов — пятьдесят машин, — наткнувшись на стену заградительного огня, не рискнула войти в неё, самолёты начали разворачиваться вправо и влево, некоторые сбросили свой груз на позиции зенитчиков. Такая же участь ожидала и вторую волну. Однако следом подходила третья, и к этому времени в воздушном пространстве все настолько перемешалось, запуталось, что я, например, не в силах был разобраться. Часть бомбардировщиков первой и второй волны уходила назад. Однако большинство, разбившись на пары и тройки, пытались в разных местах проскочить зону зенитного огня, меняя направление, заходя значительно севернее или южнее Москвы-реки. Опытные лётчики старались пробиться или пробраться к городу индивидуально, на разных высотах, пользуясь тем, что внимание наших зенитчиков приковано к третьей и четвёртой волнам бомбовозов.
Это были самые напряжённые минуты. Ну, прорыв одиночек, мелких групп — это ладно, от всех случайностей не оборонишься. Но если прорвётся целая волна, каков будет урон! А вслед ей пойдут и другие машины! Однако доклады с рубежа поступали хоть и взволнованные, но обнадёживающие. И только раз вырвался отчаянный крик: на каком-то командном пункте взывали по телефону, забыв выключить микрофон «большой» связи:
— Климов, Климов! Прорвались пять бомберов! Они над Раздорами, над Раздорами! Брось своих ребятишек, Климов! Христом-богом! По гроб жизни!..
В наступившей тишине прозвучал хрипловатый, проникновенный голос Иосифа Виссарионовича:
— Какие люди! Какие замечательные у нас люди!
Насколько я помню, это единственное, что громко произнёс он за все время, пока продолжалось сражение. Ободряющие слова. Надо обладать разумом и тактом, чтобы в напряжённый момент придержать свой язык, не давать дилетантских советов специалистам. Не мешать им. Сталин поступал именно так, в отличие от многих болтунов и демагогов, не умеющих своевременно промолчать. Ведь способность не мешать, не ломать, не перестраивать, не подминать под себя то одно, то другое — этот дар не менее важен, а, быть может, более важен, чем стремление всюду совать свой нос, желание переиначивать.
Результаты первого воздушного налёта на нашу столицу общеизвестны. В нападении участвовало 210 фашистских бомбардировщиков и десятка полтора разведывательных самолётов. Что-то около двадцати машин было уничтожено. К Москве прорвались лишь единицы, серьёзного ущерба они не причинили. Мировая сенсация не удалась. Но мы, конечно, понимали, что это лишь начало единоборства.
Когда стало ясно, что воздушное нападение гитлеровцев отбито, Иосиф Виссарионович попрощался за руку с генералами Журавлёвым и Громадиным, со всеми, кто находился возле нас на командном пункте. Каждому сказал «спасибо». Обратился ко мне:
— Николай Алексеевич, подготовьте приказ с благодарностью воинам противовоздушной обороны Москвы. Пусть сегодня же представят к наградам отличившихся.
— Сейчас займусь этим.
Было раннее утро — привычное для Сталина время ложиться спать. Он пригласил меня в свою машину, спросил:
— Вы поедете сегодня на дачу?
— Да.
— Постарайтесь, пожалуйста, побывать у моих. Узнайте, как старики (он имел в виду отца и мать Надежды Аллилуевой, которые постоянно жили на Дальней даче). Спросите Светлану, не хочет ли она быть в Москве?
— На даче надёжное укрытие.
— Посоветуйте ей непременно пользоваться этим укрытием. Даже спать там. Или пускай переедет в город.
— Обязательно поговорю с ней.
— И ещё, Николай Алексеевич. Постарайтесь найти время, сегодня или завтра, побывайте у наших зенитчиков, передайте им большое спасибо. Людям будет приятно.
— Безусловно.
— Если поедете к майору Кикиадзе, возьмите с собой в подарок ящик коньяка. А какого коньяка — это вам лучше знать, — улыбнулся он.
— Неужели вам не сообщили марку?! — в тон Иосифу Виссарионовичу ответил-полуспросил я.
— Или ваши доброжелатели не разобрались в подробностях, или я не запомнил, — тихо рассмеялся Сталин. — А ящик все-таки захватите. Порадуйте Кикнадзе и зенитчиков.
11
Первый успех окрылил, укрепил уверенность воинов противовоздушной обороны, начиная от рядового бойца и до командования ПВО, ослабли колебания, сомнения. «Врезали мы гадам один раз — врежем и в другой!»— это я привожу слова сержанта, командира зенитного орудия. Но одна удача может быть и случайной. Многое решал второй налёт.
22 июля испортилась погода, небо затянула плотная пелена туч. Днём несколько раз появлялись немецкие разведывательные самолёты, даже сбрасывали бомбы на позиции зенитчиков, держа воинов ПВО в напряжении, не давая им отдыхать. Измотать хотели. Но и наши командиры не лыком шиты. Боевые расчёты оставались возле одного орудия на каждой батарее, другие же спали или занимались необходимыми работами — доставкой боеприпасов, например. Подносили к орудиям четырехпудовые ящики со снарядами.
Мы с майором Кикнадзе побывали на нескольких батареях, благодарили зенитчиков за отличные действия минувшей ночью. На одной из батарей я увидел несколько воинов среднего возраста, лица которых показались знакомыми. Но где я их видел, когда? Михаил Геронтьевич Кикнадзе, заметив моё недоумение, объяснил, улыбаясь: это, дескать, артисты, известные всей стране. Оказывается, ещё до войны над 193-м зенитно-артиллерийским полком шефствовала оперно-драматическая студия имени Станиславского.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410 411 412 413 414 415 416 417 418 419 420 421 422 423 424 425 426 427 428 429 430 431 432 433 434 435 436 437 438 439 440 441 442 443 444 445 446 447 448 449 450 451 452 453 454 455 456 457 458 459 460 461 462 463 464 465 466 467 468 469 470 471 472 473 474 475 476 477 478 479 480 481 482 483 484 485 486 487 488 489 490 491 492 493 494 495 496 497 498 499 500 501 502 503 504 505 506 507 508 509 510 511 512 513 514 515 516 517 518 519 520 521 522 523 524 525 526 527 528 529 530 531 532 533 534 535 536 537 538 539 540 541 542 543 544 545 546 547 548 549 550 551 552 553 554 555 556 557 558 559 560 561 562 563 564 565 566 567 568 569 570 571 572 573 574 575 576 577 578 579 580 581 582 583 584 585 586 587 588 589 590 591 592 593 594 595 596 597 598 599 600 601 602 603 604 605 606 607 608 609 610 611 612 613 614 615 616 617 618 619 620 621 622 623 624 625 626 627 628 629 630 631 632 633 634 635 636 637 638 639 640 641 642 643 644 645 646 647 648 649 650 651 652 653 654 655 656 657
Из репродуктора раздался голос командира авиакорпуса полковника Климова:
— Товарищ командующий! Атака началась. Во взаимодействии с прожектористами нами сбито два и подбито пять вражеских самолётов. Бомбардировщики подходят к зоне зенитного огня.
«Молодцы истребители! — подумал я. — Отличились наши лётчики-ночники!»
— Командующему зенитной артиллерией! Предупредить части о приближении самолётов, — приказал Журавлёв. Повернулся к Сталину: — Вводить в бой все средства?
— А как иначе?
— Придержать. Если враг засечёт все наши огневые точки, он постарается подавить их, у нас не будет никаких сюрпризов для гитлеровцев. А сейчас — не последний налёт.
Я нетерпеливо переступил с ноги на ногу: «Конечно, вводить, конечно, использовать все имеющиеся средства!» Нынешний бой важен и политически, и психологически. Потом может быть всякое, важно не поддаться, не сломаться в самом начале. Перехватив взгляд Сталина, я чуть заметно кивнул, произнёс беззвучно, одними губами:
«Вводить!»
— Не дайте противнику бомбить столицу, — произнёс Иосиф Виссарионович, — а мы вам поможем всем, что потребуется. Противовоздушная оборона Москвы не будет испытывать с вооружением и боеприпасами затруднений.
Это развязывало руки Громадину и Журавлёву. Они распорядились: «Вести огонь всеми средствами!»
Конечно, находясь в глубоком благоустроенном подземелье, не слыша выстрелов и разрывов, не видя вспышек пламени, мы лишь в общих чертах могли воспринимать накал развернувшегося сражения. Сначала представление было довольно ясным: мы следим за событиями по светоплану, по картам. Первая волна бомбовозов — пятьдесят машин, — наткнувшись на стену заградительного огня, не рискнула войти в неё, самолёты начали разворачиваться вправо и влево, некоторые сбросили свой груз на позиции зенитчиков. Такая же участь ожидала и вторую волну. Однако следом подходила третья, и к этому времени в воздушном пространстве все настолько перемешалось, запуталось, что я, например, не в силах был разобраться. Часть бомбардировщиков первой и второй волны уходила назад. Однако большинство, разбившись на пары и тройки, пытались в разных местах проскочить зону зенитного огня, меняя направление, заходя значительно севернее или южнее Москвы-реки. Опытные лётчики старались пробиться или пробраться к городу индивидуально, на разных высотах, пользуясь тем, что внимание наших зенитчиков приковано к третьей и четвёртой волнам бомбовозов.
Это были самые напряжённые минуты. Ну, прорыв одиночек, мелких групп — это ладно, от всех случайностей не оборонишься. Но если прорвётся целая волна, каков будет урон! А вслед ей пойдут и другие машины! Однако доклады с рубежа поступали хоть и взволнованные, но обнадёживающие. И только раз вырвался отчаянный крик: на каком-то командном пункте взывали по телефону, забыв выключить микрофон «большой» связи:
— Климов, Климов! Прорвались пять бомберов! Они над Раздорами, над Раздорами! Брось своих ребятишек, Климов! Христом-богом! По гроб жизни!..
В наступившей тишине прозвучал хрипловатый, проникновенный голос Иосифа Виссарионовича:
— Какие люди! Какие замечательные у нас люди!
Насколько я помню, это единственное, что громко произнёс он за все время, пока продолжалось сражение. Ободряющие слова. Надо обладать разумом и тактом, чтобы в напряжённый момент придержать свой язык, не давать дилетантских советов специалистам. Не мешать им. Сталин поступал именно так, в отличие от многих болтунов и демагогов, не умеющих своевременно промолчать. Ведь способность не мешать, не ломать, не перестраивать, не подминать под себя то одно, то другое — этот дар не менее важен, а, быть может, более важен, чем стремление всюду совать свой нос, желание переиначивать.
Результаты первого воздушного налёта на нашу столицу общеизвестны. В нападении участвовало 210 фашистских бомбардировщиков и десятка полтора разведывательных самолётов. Что-то около двадцати машин было уничтожено. К Москве прорвались лишь единицы, серьёзного ущерба они не причинили. Мировая сенсация не удалась. Но мы, конечно, понимали, что это лишь начало единоборства.
Когда стало ясно, что воздушное нападение гитлеровцев отбито, Иосиф Виссарионович попрощался за руку с генералами Журавлёвым и Громадиным, со всеми, кто находился возле нас на командном пункте. Каждому сказал «спасибо». Обратился ко мне:
— Николай Алексеевич, подготовьте приказ с благодарностью воинам противовоздушной обороны Москвы. Пусть сегодня же представят к наградам отличившихся.
— Сейчас займусь этим.
Было раннее утро — привычное для Сталина время ложиться спать. Он пригласил меня в свою машину, спросил:
— Вы поедете сегодня на дачу?
— Да.
— Постарайтесь, пожалуйста, побывать у моих. Узнайте, как старики (он имел в виду отца и мать Надежды Аллилуевой, которые постоянно жили на Дальней даче). Спросите Светлану, не хочет ли она быть в Москве?
— На даче надёжное укрытие.
— Посоветуйте ей непременно пользоваться этим укрытием. Даже спать там. Или пускай переедет в город.
— Обязательно поговорю с ней.
— И ещё, Николай Алексеевич. Постарайтесь найти время, сегодня или завтра, побывайте у наших зенитчиков, передайте им большое спасибо. Людям будет приятно.
— Безусловно.
— Если поедете к майору Кикиадзе, возьмите с собой в подарок ящик коньяка. А какого коньяка — это вам лучше знать, — улыбнулся он.
— Неужели вам не сообщили марку?! — в тон Иосифу Виссарионовичу ответил-полуспросил я.
— Или ваши доброжелатели не разобрались в подробностях, или я не запомнил, — тихо рассмеялся Сталин. — А ящик все-таки захватите. Порадуйте Кикнадзе и зенитчиков.
11
Первый успех окрылил, укрепил уверенность воинов противовоздушной обороны, начиная от рядового бойца и до командования ПВО, ослабли колебания, сомнения. «Врезали мы гадам один раз — врежем и в другой!»— это я привожу слова сержанта, командира зенитного орудия. Но одна удача может быть и случайной. Многое решал второй налёт.
22 июля испортилась погода, небо затянула плотная пелена туч. Днём несколько раз появлялись немецкие разведывательные самолёты, даже сбрасывали бомбы на позиции зенитчиков, держа воинов ПВО в напряжении, не давая им отдыхать. Измотать хотели. Но и наши командиры не лыком шиты. Боевые расчёты оставались возле одного орудия на каждой батарее, другие же спали или занимались необходимыми работами — доставкой боеприпасов, например. Подносили к орудиям четырехпудовые ящики со снарядами.
Мы с майором Кикнадзе побывали на нескольких батареях, благодарили зенитчиков за отличные действия минувшей ночью. На одной из батарей я увидел несколько воинов среднего возраста, лица которых показались знакомыми. Но где я их видел, когда? Михаил Геронтьевич Кикнадзе, заметив моё недоумение, объяснил, улыбаясь: это, дескать, артисты, известные всей стране. Оказывается, ещё до войны над 193-м зенитно-артиллерийским полком шефствовала оперно-драматическая студия имени Станиславского.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410 411 412 413 414 415 416 417 418 419 420 421 422 423 424 425 426 427 428 429 430 431 432 433 434 435 436 437 438 439 440 441 442 443 444 445 446 447 448 449 450 451 452 453 454 455 456 457 458 459 460 461 462 463 464 465 466 467 468 469 470 471 472 473 474 475 476 477 478 479 480 481 482 483 484 485 486 487 488 489 490 491 492 493 494 495 496 497 498 499 500 501 502 503 504 505 506 507 508 509 510 511 512 513 514 515 516 517 518 519 520 521 522 523 524 525 526 527 528 529 530 531 532 533 534 535 536 537 538 539 540 541 542 543 544 545 546 547 548 549 550 551 552 553 554 555 556 557 558 559 560 561 562 563 564 565 566 567 568 569 570 571 572 573 574 575 576 577 578 579 580 581 582 583 584 585 586 587 588 589 590 591 592 593 594 595 596 597 598 599 600 601 602 603 604 605 606 607 608 609 610 611 612 613 614 615 616 617 618 619 620 621 622 623 624 625 626 627 628 629 630 631 632 633 634 635 636 637 638 639 640 641 642 643 644 645 646 647 648 649 650 651 652 653 654 655 656 657