И все же более подходящей фигуры на пост главнокомандующего Западным направлением я, например, в ту пору не видел.
Против кого я готов был возражать, так это против Климента Ефремовича. Речи произносить, проекты обсуждать, предложения выдвигать — это он горазд. Но не полевой он командир, не полководец, не организатор боевых действий. Однако Сталин все ещё придерживался мнения, что исполнители конкретных дел, специалисты всегда найдутся, важно другое — чтобы высокий руководитель был человеком надёжным, способным добиваться осуществления главных замыслов, генеральной линии. Вот и улетел Ворошилов в Ленинград — «осуществлять».
Положение было очень сложным на всех фронтах, но на северо-западе и на западе имелась хоть какая-то ясность, определилось направление главных вражеских ударов, можно было делать прогнозы, намечать контрмеры. А на юго-западе обстановка все более запутывалась. Судя по сообщениям из Киева и по телефонным разговорам Сталина с Кирпоносом, последний не мог разобраться, что происходит, перестал контролировать положение. Каким образом оказались в кольце на небольшом пятачке возле села Подвысокое остатки соединений 6-й и 12-й армий вместе с командованием, штабами, политаппаратом? Можно ли пробиться к ним, вывести из окружения хотя бы часть сил?
Особенно почему-то беспокоила Сталина судьба членов военных советов той и другой армии: Петра Митрофановича Любавина, до нападения немцев первого секретаря Донецкого обкома партии, и Михаила Васильевича Груленко, который возглавлял прежде Станиславский (после войны Ивано-Франковский) обком партии. Переживал Иосиф Виссарионович за своих партийных выдвиженцев, не хотел, чтобы такие авторитетные, много знающие лидеры оказались в руках гитлеровцев. Я не был знаком с этими товарищами, но выяснить судьбу политработников, командования вообще положение окружённых армий и соседней с ними 18-й армии Южного фронта было поручено мне. Наверно, по той же причине: Иосиф Виссарионович был уверен, что получит от меня объективный доклад с конкретными выводами. Ну и одно дело проверяющий генерал — представитель со свитой; куда он пробьётся, куда доберётся?! И другое — малозаметный подполковник с несколькими автоматчиками. Обычный вроде бы делегат связи (делегатами назывались тогда посланцы командования). Но у этого малозаметного посланца, то есть у меня, имелось в потайном кармане уникальное удостоверение, подписанное самим Сталиным и открывавшее на территории нашей страны доступ всюду и ко всему. Этим документом я не злоупотреблял, пользовался в самых крайних случаях.
То, что увидел, оказавшись в первых числах августа в южных степях, произвело гнетущее впечатление. На большом пространстве юго-западнее Киева от Винницы, от Казатина и до Первомайска, почти до Николаева фронта практически не было. Под палящим солнцем отходили осколки разбитых соединений, зачастую никем не управляемые, брели группы красноармейцев и бойцы-одиночки. Тяжёлого оружия — танков, артиллерии — я почти не видел, все это, наверно, бросили, потеряли при поспешном отступлении. Над дорогами, заполненными войсками, обозами, беженцами, гуртами скота безнаказанно резвились немецкие самолёты, сея смерть, ужас, панику. Никто не хоронил вздувшиеся, разлагавшиеся трупы, некому было позаботиться о раненых.
В этой обстановке я со своими спутниками потерялся, как песчинка среди беснующихся волн. Мотало нас вместе с неизвестно куда отступавшими войсками, и ничего я не мог изменить, ничего не мог подробно узнать, ни о чем не мог доложить Иосифу Виссарионовичу. Какие уж тут доклады, сообщения, когда штаб ближайшей дивизии не разыщешь, его либо нет уже, либо он в движении, на переходе. Хаотичный вал отступления затянул меня в такие глубины, откуда мало кому посчастливилось выплыть.
Меня потеряли в Москве. Мне довелось увидеть и пережить то, что испытали на себе воины самого низшего, основополагающего звена. Это очень меня обогатило. Может быть, и мои советы Иосифу Виссарионовичу оказались потом более конкретными и, смею надеяться, весомыми и полезными.
Итак, увы: 6-я и 12-я армии задыхались в кольце севернее Гайсина, пробиться туда не было никакой возможности, радиосвязь отсутствовала. Бойцы и командиры, вырвавшиеся из окружения, ничего не знали о судьбе руководства. Лишь годы спустя стало известно, что члены военных советов этих армий Любавин и Груленко, о которых беспокоился Сталин, погибли, прорываясь из кольца. Когда кончились боеприпасы и не осталось ничего, кроме плена, два политработника обнялись и израсходовали на себя последние пули. Но об этом, повторяю, стало известно много позже. А тогда была полнейшая неясность — неразбериха во всем, в том числе, кстати, и в действиях немцев.
Опрокинув наш фронт, фашисты по всем представлениям должны были устремиться к Киеву, к важнейшему политическому и военно-стратегическому центру. Ведь на финишную прямую, на довольно короткую прямую, они вышли! И, к моему удивлению, не воспользовались этим. Их мощные подвижные соединения, достигшие Казатина и районов южнее его, не двинулись на северо-восток, на столицу Украины, не двинулись и на восток, ближайшим путём к Днепру, а совершенно неожиданно повернули на юг, к далёкому Чёрному морю. Особенно странно положение выглядело на карте. Стрелы вражеских соединений были нацелены на город Николаев, в устье Южного Буга, и на Херсон, в устье Днепра. В некоторых местах стрелы круто загибались почти на запад. Наверно, немецкие солдаты сами удивлялись, видя, что наступают вслед за солнцем — в сторону своего фатерлянда.
Сознательно ли пошло вражеское командование на такой странный манёвр? Думаю, и да, и нет. Фашисты понимали, что Киев мы будем защищать упорно, не жалея сил, потери будут большие, а немцы старались всячески избегать людских утрат, не ввязываться в затяжные бои, а маневрировать, искать слабые места в нашей обороне, ошеломлять, окружать, добиваться успехов малой кровью. И они пошли туда, где почти не встречали сопротивления, громя с фланга и даже с тыла войска нашего Южного фронта. Цель: разбить 18-ю и 9-ю советские армии, отрезать всю Молдавию, значительную часть южной Украины вместе с Одессой, создать условия для захвата Крыма. Да, немцы воевали умело, по-новому, полностью используя своё превосходство в технике, стремительность, организованность, самоуверенность. Дивизии 18-й армии, принявшие на себя основной удар механизированной лавины, не могли противостоять гитлеровцам. Конечно, фашисты тоже несли потери, но движение их колонн тормозилось не столько нашим сопротивлением, сколько доставкой горючего.
Вот что я видел своими глазами восточнее города Балты. Вдоль южного берега речки Кодыма окапывался стрелковый батальон. Я решил переждать здесь, у воды, жаркое полуденное время, смыть въевшуюся в поры дорожную пыль, при возможности прополоскать бельё, гимнастёрку и, извиняюсь, портянки. Приказал водителю замаскировать машину под прибрежными вербами. И шофёр, бойцы-автоматчики сразу бросились к воде, а я сперва прошёлся с комбатом вдоль линии обороны, поговорил с ним. Пожилой, степенный капитан-запасник из Харькова успел уже повоевать, был легко ранен; он произвёл на меня положительное впечатление.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410 411 412 413 414 415 416 417 418 419 420 421 422 423 424 425 426 427 428 429 430 431 432 433 434 435 436 437 438 439 440 441 442 443 444 445 446 447 448 449 450 451 452 453 454 455 456 457 458 459 460 461 462 463 464 465 466 467 468 469 470 471 472 473 474 475 476 477 478 479 480 481 482 483 484 485 486 487 488 489 490 491 492 493 494 495 496 497 498 499 500 501 502 503 504 505 506 507 508 509 510 511 512 513 514 515 516 517 518 519 520 521 522 523 524 525 526 527 528 529 530 531 532 533 534 535 536 537 538 539 540 541 542 543 544 545 546 547 548 549 550 551 552 553 554 555 556 557 558 559 560 561 562 563 564 565 566 567 568 569 570 571 572 573 574 575 576 577 578 579 580 581 582 583 584 585 586 587 588 589 590 591 592 593 594 595 596 597 598 599 600 601 602 603 604 605 606 607 608 609 610 611 612 613 614 615 616 617 618 619 620 621 622 623 624 625 626 627 628 629 630 631 632 633 634 635 636 637 638 639 640 641 642 643 644 645 646 647 648 649 650 651 652 653 654 655 656 657
Против кого я готов был возражать, так это против Климента Ефремовича. Речи произносить, проекты обсуждать, предложения выдвигать — это он горазд. Но не полевой он командир, не полководец, не организатор боевых действий. Однако Сталин все ещё придерживался мнения, что исполнители конкретных дел, специалисты всегда найдутся, важно другое — чтобы высокий руководитель был человеком надёжным, способным добиваться осуществления главных замыслов, генеральной линии. Вот и улетел Ворошилов в Ленинград — «осуществлять».
Положение было очень сложным на всех фронтах, но на северо-западе и на западе имелась хоть какая-то ясность, определилось направление главных вражеских ударов, можно было делать прогнозы, намечать контрмеры. А на юго-западе обстановка все более запутывалась. Судя по сообщениям из Киева и по телефонным разговорам Сталина с Кирпоносом, последний не мог разобраться, что происходит, перестал контролировать положение. Каким образом оказались в кольце на небольшом пятачке возле села Подвысокое остатки соединений 6-й и 12-й армий вместе с командованием, штабами, политаппаратом? Можно ли пробиться к ним, вывести из окружения хотя бы часть сил?
Особенно почему-то беспокоила Сталина судьба членов военных советов той и другой армии: Петра Митрофановича Любавина, до нападения немцев первого секретаря Донецкого обкома партии, и Михаила Васильевича Груленко, который возглавлял прежде Станиславский (после войны Ивано-Франковский) обком партии. Переживал Иосиф Виссарионович за своих партийных выдвиженцев, не хотел, чтобы такие авторитетные, много знающие лидеры оказались в руках гитлеровцев. Я не был знаком с этими товарищами, но выяснить судьбу политработников, командования вообще положение окружённых армий и соседней с ними 18-й армии Южного фронта было поручено мне. Наверно, по той же причине: Иосиф Виссарионович был уверен, что получит от меня объективный доклад с конкретными выводами. Ну и одно дело проверяющий генерал — представитель со свитой; куда он пробьётся, куда доберётся?! И другое — малозаметный подполковник с несколькими автоматчиками. Обычный вроде бы делегат связи (делегатами назывались тогда посланцы командования). Но у этого малозаметного посланца, то есть у меня, имелось в потайном кармане уникальное удостоверение, подписанное самим Сталиным и открывавшее на территории нашей страны доступ всюду и ко всему. Этим документом я не злоупотреблял, пользовался в самых крайних случаях.
То, что увидел, оказавшись в первых числах августа в южных степях, произвело гнетущее впечатление. На большом пространстве юго-западнее Киева от Винницы, от Казатина и до Первомайска, почти до Николаева фронта практически не было. Под палящим солнцем отходили осколки разбитых соединений, зачастую никем не управляемые, брели группы красноармейцев и бойцы-одиночки. Тяжёлого оружия — танков, артиллерии — я почти не видел, все это, наверно, бросили, потеряли при поспешном отступлении. Над дорогами, заполненными войсками, обозами, беженцами, гуртами скота безнаказанно резвились немецкие самолёты, сея смерть, ужас, панику. Никто не хоронил вздувшиеся, разлагавшиеся трупы, некому было позаботиться о раненых.
В этой обстановке я со своими спутниками потерялся, как песчинка среди беснующихся волн. Мотало нас вместе с неизвестно куда отступавшими войсками, и ничего я не мог изменить, ничего не мог подробно узнать, ни о чем не мог доложить Иосифу Виссарионовичу. Какие уж тут доклады, сообщения, когда штаб ближайшей дивизии не разыщешь, его либо нет уже, либо он в движении, на переходе. Хаотичный вал отступления затянул меня в такие глубины, откуда мало кому посчастливилось выплыть.
Меня потеряли в Москве. Мне довелось увидеть и пережить то, что испытали на себе воины самого низшего, основополагающего звена. Это очень меня обогатило. Может быть, и мои советы Иосифу Виссарионовичу оказались потом более конкретными и, смею надеяться, весомыми и полезными.
Итак, увы: 6-я и 12-я армии задыхались в кольце севернее Гайсина, пробиться туда не было никакой возможности, радиосвязь отсутствовала. Бойцы и командиры, вырвавшиеся из окружения, ничего не знали о судьбе руководства. Лишь годы спустя стало известно, что члены военных советов этих армий Любавин и Груленко, о которых беспокоился Сталин, погибли, прорываясь из кольца. Когда кончились боеприпасы и не осталось ничего, кроме плена, два политработника обнялись и израсходовали на себя последние пули. Но об этом, повторяю, стало известно много позже. А тогда была полнейшая неясность — неразбериха во всем, в том числе, кстати, и в действиях немцев.
Опрокинув наш фронт, фашисты по всем представлениям должны были устремиться к Киеву, к важнейшему политическому и военно-стратегическому центру. Ведь на финишную прямую, на довольно короткую прямую, они вышли! И, к моему удивлению, не воспользовались этим. Их мощные подвижные соединения, достигшие Казатина и районов южнее его, не двинулись на северо-восток, на столицу Украины, не двинулись и на восток, ближайшим путём к Днепру, а совершенно неожиданно повернули на юг, к далёкому Чёрному морю. Особенно странно положение выглядело на карте. Стрелы вражеских соединений были нацелены на город Николаев, в устье Южного Буга, и на Херсон, в устье Днепра. В некоторых местах стрелы круто загибались почти на запад. Наверно, немецкие солдаты сами удивлялись, видя, что наступают вслед за солнцем — в сторону своего фатерлянда.
Сознательно ли пошло вражеское командование на такой странный манёвр? Думаю, и да, и нет. Фашисты понимали, что Киев мы будем защищать упорно, не жалея сил, потери будут большие, а немцы старались всячески избегать людских утрат, не ввязываться в затяжные бои, а маневрировать, искать слабые места в нашей обороне, ошеломлять, окружать, добиваться успехов малой кровью. И они пошли туда, где почти не встречали сопротивления, громя с фланга и даже с тыла войска нашего Южного фронта. Цель: разбить 18-ю и 9-ю советские армии, отрезать всю Молдавию, значительную часть южной Украины вместе с Одессой, создать условия для захвата Крыма. Да, немцы воевали умело, по-новому, полностью используя своё превосходство в технике, стремительность, организованность, самоуверенность. Дивизии 18-й армии, принявшие на себя основной удар механизированной лавины, не могли противостоять гитлеровцам. Конечно, фашисты тоже несли потери, но движение их колонн тормозилось не столько нашим сопротивлением, сколько доставкой горючего.
Вот что я видел своими глазами восточнее города Балты. Вдоль южного берега речки Кодыма окапывался стрелковый батальон. Я решил переждать здесь, у воды, жаркое полуденное время, смыть въевшуюся в поры дорожную пыль, при возможности прополоскать бельё, гимнастёрку и, извиняюсь, портянки. Приказал водителю замаскировать машину под прибрежными вербами. И шофёр, бойцы-автоматчики сразу бросились к воде, а я сперва прошёлся с комбатом вдоль линии обороны, поговорил с ним. Пожилой, степенный капитан-запасник из Харькова успел уже повоевать, был легко ранен; он произвёл на меня положительное впечатление.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410 411 412 413 414 415 416 417 418 419 420 421 422 423 424 425 426 427 428 429 430 431 432 433 434 435 436 437 438 439 440 441 442 443 444 445 446 447 448 449 450 451 452 453 454 455 456 457 458 459 460 461 462 463 464 465 466 467 468 469 470 471 472 473 474 475 476 477 478 479 480 481 482 483 484 485 486 487 488 489 490 491 492 493 494 495 496 497 498 499 500 501 502 503 504 505 506 507 508 509 510 511 512 513 514 515 516 517 518 519 520 521 522 523 524 525 526 527 528 529 530 531 532 533 534 535 536 537 538 539 540 541 542 543 544 545 546 547 548 549 550 551 552 553 554 555 556 557 558 559 560 561 562 563 564 565 566 567 568 569 570 571 572 573 574 575 576 577 578 579 580 581 582 583 584 585 586 587 588 589 590 591 592 593 594 595 596 597 598 599 600 601 602 603 604 605 606 607 608 609 610 611 612 613 614 615 616 617 618 619 620 621 622 623 624 625 626 627 628 629 630 631 632 633 634 635 636 637 638 639 640 641 642 643 644 645 646 647 648 649 650 651 652 653 654 655 656 657