Сам выдохся, перенервничал, слыша грохот боя. И впереди, и за спиной, не понимая, что происходит. Разыскал командный пункт дивизии в разрушенном хуторе метрах в двухстах от дороги. Хотел поговорить с Малиновским, но связисты не нашли его, тоже был где-то в войсках.
Во второй половине дня стало ясно, что пехота не выдержала, отходит. Командир дивизии доложил: прорвались вражеские танки, не менее пятидесяти, остановить их нечем. Член Военного Совета и сам слышал уже гул двигателей где-то за белой мутью пурги. Отсюда, с этого рубежа, около тридцати километров до окружённой группировки. Именно сейчас войска Паулюса должны нанести встречный удар. Немцы стиснут с двух сторон рассеянную среди снегов гвардейскую армию. И что? Разгром? Позор плена? Вспомнился, наверное, комиссару разговор с Верховным Главнокомандующим, резкий тон и жёсткий взгляд Сталина… Рука сама потянулась к пистолету. Доверия не оправдал, оставался, значит, только один выход…
Малиновский говорил мне потом, что, увидев мёртвого комиссара, ясно представил себе ход его мыслей, его состояние в последние минуты. Будто сам вытаскивал из кобуры свой пистолет. Но больше выдержки, больше боевого опыта было у генерала, больше веры в своих солдат. Через час, всего лишь через час после трагического выстрела, немцев встретили пробившиеся к дороге артиллеристы, прошли по снежной целине гвардейские танки. Прорвавшаяся немецкая группа была полностью уничтожена. А ночью генерал Малиновский отдал новый приказ. Уже не о том, чтобы остановить противника, о переходе в наступление. Подписали приказ командующий армией и начальник штаба. Подпись члена Военного Совета отсутствовала.
Меня не было в Кремле, когда Верховному Главнокомандующему доложили о гибели дивизионного комиссара. Знаю только, что Сталин высказал своё недовольство: пример стойкости, а не слабости должны подавать подчинённым политработники. Фамилия комиссара была вычеркнута из всех списков, имя его редко всплывало даже в частных разговорах. Ушёл, как говорится, в небытие. А для Малиновского события на Мышкове стали отправной точкой нового взлёта. Перед войной полковник, он в конце войны стал маршалом. Десять лет, начиная с 1957 года и до самой смерти, продержался Родион Яковлевич на посту Министра обороны СССР. Трудно ему было при «реформаторе» Хрущёве, начавшем разрушать нашу армию и наш флот. Но это уже другой разговор.
24
В ту осень я не уезжал из Москвы, чем и доволен был. Вдосталь намотался по военным дорогам при своём возрасте. Вокруг Сталина появилась новая поросль помощников: помоложе, повыносливей и с достаточным военным опытом. И не было, вероятно, таких особых событий, которые Иосиф Виссарионович хотел увидеть и оценить только моими глазами. Я отдыхал, если можно назвать отдыхом выполнение разнообразных поручений и ненормированный рабочий день, а точнее ненормированные рабочие сутки. Как маршал Шапошников: считалось, что он получил возможность отдохнуть и подлечиться, занимая при этом три должности и не отстраняясь от дел общественных. Впрочем, я уже говорил, что Борис Михайлович и не мог бы без этого, погиб бы в вакууме.
По выражению Иосифа Виссарионовича, мы учились всю войну. Это верно. И прошли весь курс от образованности средней, до самой высотой, профессорско-академической. При этом пик учёбы пришёлся на 1942 год, когда бои, операции носили разносторонний характер, когда мы уже полностью оправились от шока внезапности, способны были анализировать и делать выводы.
Войскам как воздух требовался новый Боевой устав. Жизнь торопила. Сталин был достаточно тактичен, чтобы не напоминать Шапошникову о сроках, но было ясно, что ждёт с нетерпением. Я, как мог, помогал Борису Михайловичу. Нельзя было допустить ошибок в документе, определявшем организацию и проведение боя — это ведь самое важное на войне. Даже наиболее сложные требования надобно было изложить кратко и понятно, чтобы они были доступны любому командиру, начиная от полуграмотных, и чтобы надолго врезались в память.
Подготовка уставов всегда занимает много времени, к этому делу привлекаются генералы-практики, военные учёные и специалисты Генштаба. А Шапошников пошёл по другому пути, и я поддерживал его в этом. Упор делали на фронтовиков, на тех, кому предстояло непосредственно действовать по тем законам, которые долженствовало закрепить в уставе. Старались мы привлечь как можно больше людей. Мнения Жукова, Василевского, Рокоссовского, Ватутина, Конева, Тимошенко, Мерецкова, Говорова и других полководцев — это само собой. Но вот чего не бывало раньше — это беседы с командирами взводов, рот, батальонов, полков. Как? Прибывали в Москву отличившиеся фронтовики, Калинин вручал им награды в Кремле, а потом этих людей «перехватывали» мы, приглашали на заседание Уставной комиссии, задавали вопросы, выслушивали мнения. Или ещё проще. Вот готов, сформулирован пункт. Я еду с ним в Тимирязевскую академию, в госпиталь. Собираю выздоравливающих лейтенантов, капитанов, майоров с различных фронтов, из разных родов войск. Зачитываю проект пункта, прошу высказываться. И начинаются словесные баталии, в которых всегда можно почерпнуть что-то полезное.
1 октября 1942 года Уставная комиссия провела совещание в кремлёвском кабинете Верховного Главнокомандующего. Об этом стоит упомянуть хотя бы потому, что в кабинете Сталина никогда до этого не собиралось столько простых фронтовых командиров, вызванных нами из госпиталей и прямо с передовой. От ротных до командиров дивизий. Народ самостоятельный, задиристый, болевший за дело, которое касалось непосредственно их самих. Сперва тушевались в присутствии Сталина, трех прославленных маршалов. Потом разговорились, высказали, что считали нужным. Иосиф Виссарионович никого не перебивал, не давил своим авторитетом, держась доброжелательным распорядителем, лишь подвёл краткие итоги, пообещав, что все предложения будут учтены при окончательной доработке Боевого устава. Хочу особо отметить, что речь на том совещании шла не только об уставе, но и гораздо шире. Воспользовавшись присутствием фронтовиков, Сталин хотел услышать их мнение по целому ряду других вопросов, связанных с постепенной, но неуклонной реорганизацией наших Вооружённых Сил, проводившейся в ту пору. Это был целый комплекс мероприятий, подсказанных жизнью: отмена комиссаров и введение единоначалия, унификация воинских званий и многое другое. Почему же отмечаю это особо? А вот почему. Весь мир, все наши друзья и враги упёрты (простите, но мне нравится это слово) — упёрты были в Сталинград и, словно зашторенные, ничего больше не видели. Но под Сталинградом решались заботы нынешнего дня и ближнего будущего. А Москва, занимаясь всеми текущими вопросами, уже тогда готовила фундамент дальнейших событий. Этого как раз и недоставало, и недостаёт сиюминутным политическим выскочкам, калифам на час, которые приносят много бед своим странам, особенно нашей стране: чем больше государство, тем сильнее страдает оно от резких, неподготовленных перемен, спонтанных реформ.
Новый Боевой устав был утверждён 9 ноября 1942 года: через два дня после того, как Иосиф Виссарионович пообещал, что будет и на нашей улице праздник. И за десять суток до начала Великого наступления под Сталинградом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410 411 412 413 414 415 416 417 418 419 420 421 422 423 424 425 426 427 428 429 430 431 432 433 434 435 436 437 438 439 440 441 442 443 444 445 446 447 448 449 450 451 452 453 454 455 456 457 458 459 460 461 462 463 464 465 466 467 468 469 470 471 472 473 474 475 476 477 478 479 480 481 482 483 484 485 486 487 488 489 490 491 492 493 494 495 496 497 498 499 500 501 502 503 504 505 506 507 508 509 510 511 512 513 514 515 516 517 518 519 520 521 522 523 524 525 526 527 528 529 530 531 532 533 534 535 536 537 538 539 540 541 542 543 544 545 546 547 548 549 550 551 552 553 554 555 556 557 558 559 560 561 562 563 564 565 566 567 568 569 570 571 572 573 574 575 576 577 578 579 580 581 582 583 584 585 586 587 588 589 590 591 592 593 594 595 596 597 598 599 600 601 602 603 604 605 606 607 608 609 610 611 612 613 614 615 616 617 618 619 620 621 622 623 624 625 626 627 628 629 630 631 632 633 634 635 636 637 638 639 640 641 642 643 644 645 646 647 648 649 650 651 652 653 654 655 656 657
Во второй половине дня стало ясно, что пехота не выдержала, отходит. Командир дивизии доложил: прорвались вражеские танки, не менее пятидесяти, остановить их нечем. Член Военного Совета и сам слышал уже гул двигателей где-то за белой мутью пурги. Отсюда, с этого рубежа, около тридцати километров до окружённой группировки. Именно сейчас войска Паулюса должны нанести встречный удар. Немцы стиснут с двух сторон рассеянную среди снегов гвардейскую армию. И что? Разгром? Позор плена? Вспомнился, наверное, комиссару разговор с Верховным Главнокомандующим, резкий тон и жёсткий взгляд Сталина… Рука сама потянулась к пистолету. Доверия не оправдал, оставался, значит, только один выход…
Малиновский говорил мне потом, что, увидев мёртвого комиссара, ясно представил себе ход его мыслей, его состояние в последние минуты. Будто сам вытаскивал из кобуры свой пистолет. Но больше выдержки, больше боевого опыта было у генерала, больше веры в своих солдат. Через час, всего лишь через час после трагического выстрела, немцев встретили пробившиеся к дороге артиллеристы, прошли по снежной целине гвардейские танки. Прорвавшаяся немецкая группа была полностью уничтожена. А ночью генерал Малиновский отдал новый приказ. Уже не о том, чтобы остановить противника, о переходе в наступление. Подписали приказ командующий армией и начальник штаба. Подпись члена Военного Совета отсутствовала.
Меня не было в Кремле, когда Верховному Главнокомандующему доложили о гибели дивизионного комиссара. Знаю только, что Сталин высказал своё недовольство: пример стойкости, а не слабости должны подавать подчинённым политработники. Фамилия комиссара была вычеркнута из всех списков, имя его редко всплывало даже в частных разговорах. Ушёл, как говорится, в небытие. А для Малиновского события на Мышкове стали отправной точкой нового взлёта. Перед войной полковник, он в конце войны стал маршалом. Десять лет, начиная с 1957 года и до самой смерти, продержался Родион Яковлевич на посту Министра обороны СССР. Трудно ему было при «реформаторе» Хрущёве, начавшем разрушать нашу армию и наш флот. Но это уже другой разговор.
24
В ту осень я не уезжал из Москвы, чем и доволен был. Вдосталь намотался по военным дорогам при своём возрасте. Вокруг Сталина появилась новая поросль помощников: помоложе, повыносливей и с достаточным военным опытом. И не было, вероятно, таких особых событий, которые Иосиф Виссарионович хотел увидеть и оценить только моими глазами. Я отдыхал, если можно назвать отдыхом выполнение разнообразных поручений и ненормированный рабочий день, а точнее ненормированные рабочие сутки. Как маршал Шапошников: считалось, что он получил возможность отдохнуть и подлечиться, занимая при этом три должности и не отстраняясь от дел общественных. Впрочем, я уже говорил, что Борис Михайлович и не мог бы без этого, погиб бы в вакууме.
По выражению Иосифа Виссарионовича, мы учились всю войну. Это верно. И прошли весь курс от образованности средней, до самой высотой, профессорско-академической. При этом пик учёбы пришёлся на 1942 год, когда бои, операции носили разносторонний характер, когда мы уже полностью оправились от шока внезапности, способны были анализировать и делать выводы.
Войскам как воздух требовался новый Боевой устав. Жизнь торопила. Сталин был достаточно тактичен, чтобы не напоминать Шапошникову о сроках, но было ясно, что ждёт с нетерпением. Я, как мог, помогал Борису Михайловичу. Нельзя было допустить ошибок в документе, определявшем организацию и проведение боя — это ведь самое важное на войне. Даже наиболее сложные требования надобно было изложить кратко и понятно, чтобы они были доступны любому командиру, начиная от полуграмотных, и чтобы надолго врезались в память.
Подготовка уставов всегда занимает много времени, к этому делу привлекаются генералы-практики, военные учёные и специалисты Генштаба. А Шапошников пошёл по другому пути, и я поддерживал его в этом. Упор делали на фронтовиков, на тех, кому предстояло непосредственно действовать по тем законам, которые долженствовало закрепить в уставе. Старались мы привлечь как можно больше людей. Мнения Жукова, Василевского, Рокоссовского, Ватутина, Конева, Тимошенко, Мерецкова, Говорова и других полководцев — это само собой. Но вот чего не бывало раньше — это беседы с командирами взводов, рот, батальонов, полков. Как? Прибывали в Москву отличившиеся фронтовики, Калинин вручал им награды в Кремле, а потом этих людей «перехватывали» мы, приглашали на заседание Уставной комиссии, задавали вопросы, выслушивали мнения. Или ещё проще. Вот готов, сформулирован пункт. Я еду с ним в Тимирязевскую академию, в госпиталь. Собираю выздоравливающих лейтенантов, капитанов, майоров с различных фронтов, из разных родов войск. Зачитываю проект пункта, прошу высказываться. И начинаются словесные баталии, в которых всегда можно почерпнуть что-то полезное.
1 октября 1942 года Уставная комиссия провела совещание в кремлёвском кабинете Верховного Главнокомандующего. Об этом стоит упомянуть хотя бы потому, что в кабинете Сталина никогда до этого не собиралось столько простых фронтовых командиров, вызванных нами из госпиталей и прямо с передовой. От ротных до командиров дивизий. Народ самостоятельный, задиристый, болевший за дело, которое касалось непосредственно их самих. Сперва тушевались в присутствии Сталина, трех прославленных маршалов. Потом разговорились, высказали, что считали нужным. Иосиф Виссарионович никого не перебивал, не давил своим авторитетом, держась доброжелательным распорядителем, лишь подвёл краткие итоги, пообещав, что все предложения будут учтены при окончательной доработке Боевого устава. Хочу особо отметить, что речь на том совещании шла не только об уставе, но и гораздо шире. Воспользовавшись присутствием фронтовиков, Сталин хотел услышать их мнение по целому ряду других вопросов, связанных с постепенной, но неуклонной реорганизацией наших Вооружённых Сил, проводившейся в ту пору. Это был целый комплекс мероприятий, подсказанных жизнью: отмена комиссаров и введение единоначалия, унификация воинских званий и многое другое. Почему же отмечаю это особо? А вот почему. Весь мир, все наши друзья и враги упёрты (простите, но мне нравится это слово) — упёрты были в Сталинград и, словно зашторенные, ничего больше не видели. Но под Сталинградом решались заботы нынешнего дня и ближнего будущего. А Москва, занимаясь всеми текущими вопросами, уже тогда готовила фундамент дальнейших событий. Этого как раз и недоставало, и недостаёт сиюминутным политическим выскочкам, калифам на час, которые приносят много бед своим странам, особенно нашей стране: чем больше государство, тем сильнее страдает оно от резких, неподготовленных перемен, спонтанных реформ.
Новый Боевой устав был утверждён 9 ноября 1942 года: через два дня после того, как Иосиф Виссарионович пообещал, что будет и на нашей улице праздник. И за десять суток до начала Великого наступления под Сталинградом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410 411 412 413 414 415 416 417 418 419 420 421 422 423 424 425 426 427 428 429 430 431 432 433 434 435 436 437 438 439 440 441 442 443 444 445 446 447 448 449 450 451 452 453 454 455 456 457 458 459 460 461 462 463 464 465 466 467 468 469 470 471 472 473 474 475 476 477 478 479 480 481 482 483 484 485 486 487 488 489 490 491 492 493 494 495 496 497 498 499 500 501 502 503 504 505 506 507 508 509 510 511 512 513 514 515 516 517 518 519 520 521 522 523 524 525 526 527 528 529 530 531 532 533 534 535 536 537 538 539 540 541 542 543 544 545 546 547 548 549 550 551 552 553 554 555 556 557 558 559 560 561 562 563 564 565 566 567 568 569 570 571 572 573 574 575 576 577 578 579 580 581 582 583 584 585 586 587 588 589 590 591 592 593 594 595 596 597 598 599 600 601 602 603 604 605 606 607 608 609 610 611 612 613 614 615 616 617 618 619 620 621 622 623 624 625 626 627 628 629 630 631 632 633 634 635 636 637 638 639 640 641 642 643 644 645 646 647 648 649 650 651 652 653 654 655 656 657