Никто из нас не
забудет этого двойного путешествия - телесного и духовного.
Ночью стоял ужасный холод, дул ледяной ветер. Мир повернулся к нам другой
стороной, мистической и необъяснимой. Мы почти не спали в эту ночь. Утром нужно
было возвращаться домой.
Когда лучи солнца коснулись вершины горы, я вылез из спального мешка,
сказал "Доброе утро!" утру, пустыне и Святой Горе, и тут же начал составлять
план на обратный путь. Мои спутники еще спали, и я решил немного пройтись.
Повинуясь какому-то бессознательному импульсу, я отправился на левую сторону
вершины и тут вздрогнул, не веря своим глазам: наяву ли это, или во сне? По
склону горы поднималась группа индейцев, явно направлявшаяся к вершине - вот
этого я не ожидал! Конечно, повсюду были следы индейцев, но кто бы мог подумать,
что в тот момент, когда мы уже собирались покинуть гору, здесь появятся они!
Индейцев было девять, они были одеты типично для виррарика: вышитые брюки,
яркие рубашки с распахнутым воротом, шляпы с перьями, заплечные рюкзаки с
провизией и прочими необходимыми вещами. Я снова не мог не восхититься их
походкой, которую столько лет изучал - насколько точен был ритм и шаг! Они
двигались в полной тишине. На лицах лежал отпечаток духовного подъема,
говорившего о том, что восхождение на Ла Унарре - всего лишь завершающая часть
многодневного физического и духовного пути.
Я так и остался сидеть на корточках, пытаясь определить, нет ли среди
виррарика моих знакомых. Похоже, никого! Эти индейцы явно были из другого
поселения, в котором я никогда не был. Взглянув на своих спутников, я увидел,
что они еще спят, и, следовательно, не могут помешать индейцам - можно было
слегка расслабиться. Индейцы молча прошли мимо меня, мы только приветственно
подняли руки. Разумеется, ведь это кульминация их паломничества, тут не до слов
и всякого рода вежливостей. Впрочем, я видел только их тела - их сознание было
где-то далеко, в мирах, которые, возможно, были недоступны даже мне.
Совершенно молча, не глядя друг на друга, они двигались ритмично и
синхронно, направляясь прямо к месту жертвоприношений. Повинуясь какому-то
импульсу, я повернулся и увидел, что проснулся один из моих спутников - как раз
тот, кто лучше всего умел обращаться с вниманием и имел опыт общения с
виррарика. Я слегка кивнул ему, подзывая поближе. Мы стали наблюдать за
виррарика - они устроились в шестидесяти метрах от нас, встали в круг, и начали
что-то обсуждать на своем языке, впрочем, не обсуждать, они совершали ритуал.
Маракаме вынул свой мувиери и благословил каждого из паломников. Было и другое,
чего я пока еще не мог понять.
Почему-то я ощутил такое волнение, что мне захотелось подойти поближе,
оказаться в кругу совершающих ритуал. Мы осторожно приблизились и остановились в
десяти метрах от виррарика, ожидая какой-либо реакции с их стороны. Если бы они
сделали неодобрительный жест, мы немедленно удалились бы. Виррарика, разумеется,
заметили нас, но никак не отреагировали: они просто продолжали свой ритуал.
Впрочем, ведь они видели мир совсем не так, как мы - они видели намного дальше.
Я чувствовал себя в очень глупом положении - что-то "подталкивало" меня, ноя не
понимал, что происходит. С одной стороны, я чувствовал себя нарушителем
спокойствия, с другой - я настолько восхищался этими людьми и их образом жизни,
что не мог сдвинуться с места, завороженный ходом ритуала. Хотя я давно был
знаком с виррарика, подолгу жил в их поселениях, и даже чувствовал себя сродни
им, иногда мне казалось, что по части ритуала я - полный профан, поскольку в нем
были целые области, в которых я ничего не понимал, и сейчас передо мной как раз
развертывалось такое действо.
Меня никогда не приглашали и никогда не брали с собой в самое важное в
духовном смысле странствие виррарика - в паломничество на Хумун Куллуаби.
Разумеется, это место было мне хорошо известно, и я не раз посещал его с моими
друзьями-индейцами, но никогда не был здесь в качестве настоящего паломника. Не
то, чтобы я чувствовал какую-то неполноценность, - просто оставался целый мир, в
который у меня не было доступа. Наверное, поэтому я и не хотел форсировать
события и "напрашиваться" на то, чтобы меня тоже пригласили. Кроме того, я
прекрасно понимал, что я все-таки не виррарика. Я совершал, конечно, духовные
путешествия, и все-таки мог только гадать о том, как же совершают свои
путешествия в сознании прямые потомки древних тольтеков.
Глядя на то, как эти люди пели гимны Земле, горам и Силам Вселенной, я
чувствовал, словно мне была дарована милость заглянуть сквозь толщу времени на
много веков назад: за тысячу лет до того предки этих людей совершали в этом
месте точно такой же ритуал. И та же сцена повторялась здесь пятьдесят, сто,
двести и более лет назад, невзирая на то, каким путем развивалась западная
цивилизация (и несмотря на наше присутствие сегодня). О, сколь многому
предстояло научиться нам у этих людей, до сих пор считавших Солнце, облака, горы
и другие природные явления проявлениями лица Духа, и уже потому священными!
Я снова посмотрел на виррарика, занятых своим ритуалом на вершине Священной
Горы и подумал - какое счастье, что они до сих пор не исчезли с лица Земли!
Благодаря им, так называемое "знание индейцев" не утрачено полностью, оно еще
живо и, если мы хорошенько постараемся, то еще сможем найти контакт с этим
Знанием и сохранить его для себя, пока оно окончательно не исчезло. Я слышал
столько легенд и сказок о тольтеках, так часто видел их во сне - и вот они
рядом, прямо передо мной!
Я вслушивался, вглядывался, вчувствовался в их действия и все-таки не
понимал сути происходящего, она ускользала от меня. О, как хотелось мне быть
сейчас с ними, в их кругу, полноправным участником, а не посторонним зрителем.
На мгновение я даже горько пожалел о том, что не родился виррарика, чтобы
понимать их язык, так же, как они, вникать в магическую основу мироздания, быть
среди них, быть одним из них. Но потом я опомнился, в конце концов, даже то, что
мне было позволено видеть происходящее перед моими глазами - уже счастье.
Наконец, виррарика сделали перерыв, решив перекусить - достали тортиллас,
воду и занялись трапезой. Один из них подошел к нам, и мы немного поговорили: мы
рассказали ему о том, что мы делаем на горе, и в каких индейских поселках мы
побывали. Эти индейцы были из Сан Адреса. Виррарика рассказал о своем
паломничестве, познакомил нас со своими соплеменниками, и мы договорились о
новой встрече в горах. Затем мы расстались с ними, чтобы они смогли завершить
свой ритуал и оставить жертвоприношения. Вернувшись в лагерь, мы увидели, что
остальные члены группы проснулись и изумленно смотрят на нас. Им явно не
терпелось расспросить нас обо всем, но я сказал им, что расскажу все позже, а
сейчас мы должны соблюдать тишину, пока виррарика не завершат свой ритуал.
Наконец, все было кончено, и они удалились, безмолвно попрощавшись с нами. Я
следил за их цепочкой до тех пор, пока она не скрылась за холмами. Почему-то я
почувствовал в сердце надежду - не знаю, пришла ли она ко мне извне, или мое
сердце готово было излить ее миру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52