К сожалению, его больше не существует. Его окрестили после смерти.
— Он существует под водами Форти-Майльс-Крик, — ответил Лорик, который все еще не отказывался от своих надежд на возобновление работ.
— Совершенно верно, Лорик. Вы правы. Но идите эксплуатируйте его на глубине полутора-двух метров под водой! Если только второе землетрясение не восстановит прииск в его прежнем виде, то я не вижу…
Сумми Ским, пожав плечами, прибавил:
— К тому же, если Плутон и Нептун принимают участие в судьбах Клондайка, то, я надеюсь, они кончат тем, что раз и навсегда уничтожат этот ужасный край.
— О, господин Ским! — воскликнул искренне возмущенный мастер.
— Ну а затем? — спросил Бен Раддль, как человек, который не хочет сказать всего. — Неужели ты думаешь, что прииски существуют только в Клондайке?
— Я не исключаю в предполагаемой мною катастрофе и других приисков, которые находятся на Аляске, в Канаде, в Трансваале… и — чтобы быть откровенным — даже в целом мире, — заметил разгорячившийся Ским.
— Но, господин Ским, — воскликнул мастер, — золото везде золото!
— Бы ошибаетесь, Лорик. Золото… знаете, что это такое? Золото — это вздор! Вот мое мнение.
Этот разговор мог бы продолжаться долго без всякой пользы для собеседников, если бы Сумми Ским резко не прервал его.
— Впрочем, — сказал он, — пусть Нептун и Плутон делают все, что им угодно. Это не мое дело. Я занимаюсь лишь тем, что касается нас. С меня достаточно того, что исчез прииск номер сто двадцать девять. Этому я несказанно рад, так как это счастливое обстоятельство позволяет нам вернуться в Монреаль.
В устах Сумми это, конечно, было только риторической фигурой. В действительности тот момент, когда состояние погоды позволило бы ему уехать, был еще очень далек. Зима еще не кончилась. Никогда Сумми Ским не мог забыть этой недели Рождества, отвратительной недели, несмотря на то, что ртуть не опускалась ниже двадцати градусов.
В течение этой последней недели старого года улицы Доусона оставались почти пустынными. Никакая расчистка улиц не могла бы справиться с тучами снега. На улицах его нападало до двух метров. Никакой экипаж не мог проехать. В случае сильных морозов замерзший снег не поддался бы ни лопатам, ни заступам. Пришлось бы расчищать улицы при помощи динамита. В некоторых кварталах, расположенных на берегах Юкона и Клондайка, дома были завалены снегом до второго этажа, и в них можно было попасть только через окно. К счастью, улица Фронт-стрит оставалась менее занесенной, и оба кузена могли бы выйти из отеля, если бы только вообще можно было ходить по улицам.
В это время года день продолжается всего несколько часов. Солнце едва-едва показывается из-за окружающих город холмов. И так как метель швыряла снег огромными хлопьями, то город был, несмотря на электрическое освещение, погружен в глубокую тьму в продолжение двадцати часов в сутки.
Не имея возможности выйти, Сумми Ским и Бен Раддль оставались целыми днями в своей комнате. Лорик и Нелуто, которые вместе с Патриком занимали скромный постоялый двор в одном из нижних кварталов, тоже не могли приходить к кузенам; прекратились совершенно и встречи с Эдитой и Жанной Эджертон. Сумми Ским пробовал однажды пройти до госпиталя, но чуть не увяз совсем в снегу, и его с трудом вытащили.
Нечего и говорить, что и газеты не доставлялись по назначению. Если бы ввиду такого положения вещей отели и частные дома не запасались своевременно провизией, жители города должны были бы умереть с голоду. Все казино и игорные дома были, конечно, тоже закрыты. Никогда еще город не находился в таком плачевном положении. Резиденция губернатора оставалась отрезанной, и как на канадской территории, так и на американской всякая административная деятельность приостановилась. Что касается жертв эпидемий, то их невозможно было доставить на кладбище, и Доусону грозила чума, которая уничтожила бы всех жителей до одного.
Первый день Нового, 1899 года был ужасен. В течение предшествовавшей ночи и целого дня снег шел такой обильный, что некоторые здания были почти совершенно завалены. На правом берегу Клондайка у некоторых домов виднелись лишь крыши. Можно было подумать, что весь город исчезнет под снежным покровом, как исчезла в свое время Помпея под пеплом Везувия. Если бы после такой метели наступили тотчас же холода в сорок — пятьдесят градусов, все население погибло бы в этих замороженных массах снега.
Второго января в состоянии атмосферы произошла резкая перемена. Вследствие изменившегося ветра температура быстро поднялась выше нуля. Снег довольно скоро растаял. Надо было видеть, чтобы поверить тому, что произошло. Это было настоящее наводнение. Ушицы превратились в наполненные всякими обломками бушующие потоки, которые с грохотом стекали на льды Юкона и Клондайка.
То же самое произошло по всему округу. Подобно остальным рекам, Форти-Майльс-Крик страшно разлилась и затопила прибрежные прииски. Повторилась катастрофа, происшедшая в августе. Если Бен Раддль и сохранил еще некоторую надежду на прииск N 129, то теперь он окончательно должен был отказаться от нее.
Как только улицы сделались проезжими, все прерванные сообщения возобновились. Лорик и Нелуто явились в Северный отель. Бен Раддль и Сумми Ским поспешили в госпиталь, где они были с большой радостью встречены обеими девушками, соскучившимися в своем невольном заключении. Что касается доктора Пилькокса, то он сохранил свое обычное хорошее настроение.
— Ну что, — спросил его Сумми Ским, — вы все еще гордитесь вашей второй родиной?
— Еще бы, господин Ским, — ответил доктор. — Удивительный этот Клондайк, удивительный!.. Я думаю, никто никогда в мире не видел такой массы снега!.. Вот что должно быть записано в ваших путевых заметках, господин Ским.
— Непременно, доктор!
— Если бы, например, сильные морозы наступили до оттепели, то мы все были бы погребены заживо. Вот, право, великолепное сообщение для газет Старого и Нового Света. Этот случай едва ли повторится… Жаль, что подул этот противный южный ветер!
— Вы так смотрите на вещи, доктор?
— Так и нужно смотреть на них. Это философия, господин Ским. Философия при пятидесяти градусах ниже нуля!
— Я не сторонник такой философии, — заявил Сумми.
Вскоре город принял свой обычный вид, и в нем началась обычная жизнь. Казино вновь открылись. Снова публика заполнила улицы, по которым во множестве шли погребальные процессии с жертвами бывших морозов.
Однако в январе зима в Клондайке далеко еще не кончается. В течение второй половины месяца опять были сильнейшие морозы, но при известной осторожности сообщение все же оказывалось возможным, и месяц кончился лучше, чем начался. По крайней мере такие частые и сильные вьюги больше не повторялись. Вообще, когда погода стоит ясная и тихая, холод переносится довольно легко; он становится опасным тогда, когда начинает дуть северный ветер, который, пройдя полярные области, становится крайне резким и ранит лицо, а дыхание превращает в снег. В обществе Нелуто Сумми Ским мог охотиться почти постоянно. Иногда к нему присоединялась Жанна Эджертон. Никто не мог уговорить Сумми оставаться дома даже в сильные морозы. Время казалось ему бесконечно длинным. Ведь он не играл и не посещал казино!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
— Он существует под водами Форти-Майльс-Крик, — ответил Лорик, который все еще не отказывался от своих надежд на возобновление работ.
— Совершенно верно, Лорик. Вы правы. Но идите эксплуатируйте его на глубине полутора-двух метров под водой! Если только второе землетрясение не восстановит прииск в его прежнем виде, то я не вижу…
Сумми Ским, пожав плечами, прибавил:
— К тому же, если Плутон и Нептун принимают участие в судьбах Клондайка, то, я надеюсь, они кончат тем, что раз и навсегда уничтожат этот ужасный край.
— О, господин Ским! — воскликнул искренне возмущенный мастер.
— Ну а затем? — спросил Бен Раддль, как человек, который не хочет сказать всего. — Неужели ты думаешь, что прииски существуют только в Клондайке?
— Я не исключаю в предполагаемой мною катастрофе и других приисков, которые находятся на Аляске, в Канаде, в Трансваале… и — чтобы быть откровенным — даже в целом мире, — заметил разгорячившийся Ским.
— Но, господин Ским, — воскликнул мастер, — золото везде золото!
— Бы ошибаетесь, Лорик. Золото… знаете, что это такое? Золото — это вздор! Вот мое мнение.
Этот разговор мог бы продолжаться долго без всякой пользы для собеседников, если бы Сумми Ским резко не прервал его.
— Впрочем, — сказал он, — пусть Нептун и Плутон делают все, что им угодно. Это не мое дело. Я занимаюсь лишь тем, что касается нас. С меня достаточно того, что исчез прииск номер сто двадцать девять. Этому я несказанно рад, так как это счастливое обстоятельство позволяет нам вернуться в Монреаль.
В устах Сумми это, конечно, было только риторической фигурой. В действительности тот момент, когда состояние погоды позволило бы ему уехать, был еще очень далек. Зима еще не кончилась. Никогда Сумми Ским не мог забыть этой недели Рождества, отвратительной недели, несмотря на то, что ртуть не опускалась ниже двадцати градусов.
В течение этой последней недели старого года улицы Доусона оставались почти пустынными. Никакая расчистка улиц не могла бы справиться с тучами снега. На улицах его нападало до двух метров. Никакой экипаж не мог проехать. В случае сильных морозов замерзший снег не поддался бы ни лопатам, ни заступам. Пришлось бы расчищать улицы при помощи динамита. В некоторых кварталах, расположенных на берегах Юкона и Клондайка, дома были завалены снегом до второго этажа, и в них можно было попасть только через окно. К счастью, улица Фронт-стрит оставалась менее занесенной, и оба кузена могли бы выйти из отеля, если бы только вообще можно было ходить по улицам.
В это время года день продолжается всего несколько часов. Солнце едва-едва показывается из-за окружающих город холмов. И так как метель швыряла снег огромными хлопьями, то город был, несмотря на электрическое освещение, погружен в глубокую тьму в продолжение двадцати часов в сутки.
Не имея возможности выйти, Сумми Ским и Бен Раддль оставались целыми днями в своей комнате. Лорик и Нелуто, которые вместе с Патриком занимали скромный постоялый двор в одном из нижних кварталов, тоже не могли приходить к кузенам; прекратились совершенно и встречи с Эдитой и Жанной Эджертон. Сумми Ским пробовал однажды пройти до госпиталя, но чуть не увяз совсем в снегу, и его с трудом вытащили.
Нечего и говорить, что и газеты не доставлялись по назначению. Если бы ввиду такого положения вещей отели и частные дома не запасались своевременно провизией, жители города должны были бы умереть с голоду. Все казино и игорные дома были, конечно, тоже закрыты. Никогда еще город не находился в таком плачевном положении. Резиденция губернатора оставалась отрезанной, и как на канадской территории, так и на американской всякая административная деятельность приостановилась. Что касается жертв эпидемий, то их невозможно было доставить на кладбище, и Доусону грозила чума, которая уничтожила бы всех жителей до одного.
Первый день Нового, 1899 года был ужасен. В течение предшествовавшей ночи и целого дня снег шел такой обильный, что некоторые здания были почти совершенно завалены. На правом берегу Клондайка у некоторых домов виднелись лишь крыши. Можно было подумать, что весь город исчезнет под снежным покровом, как исчезла в свое время Помпея под пеплом Везувия. Если бы после такой метели наступили тотчас же холода в сорок — пятьдесят градусов, все население погибло бы в этих замороженных массах снега.
Второго января в состоянии атмосферы произошла резкая перемена. Вследствие изменившегося ветра температура быстро поднялась выше нуля. Снег довольно скоро растаял. Надо было видеть, чтобы поверить тому, что произошло. Это было настоящее наводнение. Ушицы превратились в наполненные всякими обломками бушующие потоки, которые с грохотом стекали на льды Юкона и Клондайка.
То же самое произошло по всему округу. Подобно остальным рекам, Форти-Майльс-Крик страшно разлилась и затопила прибрежные прииски. Повторилась катастрофа, происшедшая в августе. Если Бен Раддль и сохранил еще некоторую надежду на прииск N 129, то теперь он окончательно должен был отказаться от нее.
Как только улицы сделались проезжими, все прерванные сообщения возобновились. Лорик и Нелуто явились в Северный отель. Бен Раддль и Сумми Ским поспешили в госпиталь, где они были с большой радостью встречены обеими девушками, соскучившимися в своем невольном заключении. Что касается доктора Пилькокса, то он сохранил свое обычное хорошее настроение.
— Ну что, — спросил его Сумми Ским, — вы все еще гордитесь вашей второй родиной?
— Еще бы, господин Ским, — ответил доктор. — Удивительный этот Клондайк, удивительный!.. Я думаю, никто никогда в мире не видел такой массы снега!.. Вот что должно быть записано в ваших путевых заметках, господин Ским.
— Непременно, доктор!
— Если бы, например, сильные морозы наступили до оттепели, то мы все были бы погребены заживо. Вот, право, великолепное сообщение для газет Старого и Нового Света. Этот случай едва ли повторится… Жаль, что подул этот противный южный ветер!
— Вы так смотрите на вещи, доктор?
— Так и нужно смотреть на них. Это философия, господин Ским. Философия при пятидесяти градусах ниже нуля!
— Я не сторонник такой философии, — заявил Сумми.
Вскоре город принял свой обычный вид, и в нем началась обычная жизнь. Казино вновь открылись. Снова публика заполнила улицы, по которым во множестве шли погребальные процессии с жертвами бывших морозов.
Однако в январе зима в Клондайке далеко еще не кончается. В течение второй половины месяца опять были сильнейшие морозы, но при известной осторожности сообщение все же оказывалось возможным, и месяц кончился лучше, чем начался. По крайней мере такие частые и сильные вьюги больше не повторялись. Вообще, когда погода стоит ясная и тихая, холод переносится довольно легко; он становится опасным тогда, когда начинает дуть северный ветер, который, пройдя полярные области, становится крайне резким и ранит лицо, а дыхание превращает в снег. В обществе Нелуто Сумми Ским мог охотиться почти постоянно. Иногда к нему присоединялась Жанна Эджертон. Никто не мог уговорить Сумми оставаться дома даже в сильные морозы. Время казалось ему бесконечно длинным. Ведь он не играл и не посещал казино!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85