Феофан Прокопович написал книгу "Правду воли монаршей", в
которой развивал не идеи русского самодержавия. а опираясь на сочинения
Пуффендорфа, Гуго Гроция и других, развивал идею западного абсолютизма, что если
предки подданных некогда отреклись от своей воли в пользу монарха, то последний
всегда имеет право поступать, как он желает, а подданные всегда обязаны слепо
повиноваться.
Подобная идея не имела ничего общего с русским пониманием самодержавия,
согласно которого в идеале царь является всегда проводником воли Божией и
олицетворением Божьей Правды.
Издав закон о престолонаследии, Петр не удосужился назначить себе
преемника, даже исходя из этого неправильного закона.
IV. "ЦАРСТВОВАНИЕ" ЕКАТЕРИНЫ I
I
После смерти Петра I, законным преемником был сын убитого царевича
Алексея, Петр Алексеевич. Он был единственный мужской представитель царского
рода.
"Однако многие вельможи, возвысившиеся в оканчивавшееся царствование,
боялись воцарения этого царевича, на которого, как на законного наследника,
смотрели все до издания Указа 1722 г. Боялись по той же причине, по которой и
царь Петр опасался сразу провозгласить его своим наследником. Они опасались, что
малолетний царевич Петр, выросши, окажется более приверженцем взглядов своего
отца, чем своего деда; к тому же у них не было уверенности, что при нем они
сохранят то положение и влияние, каким пользовались у умершего царя. Поэтому них
явилась мысль провозгласить преемницей императора Петра Великого его супругу
Екатерину Алексеевну, во всем разделявшую взгляды своего мужа. Желание царя
видеть свою супругу своей преемницей они усматривали в том, что в 1724 г.
император торжественно короновал ее, что явилось по их мнению актом
волеизъявления царя передать свою власть императрице." (13)
Если бы сотрудники Петра, — указывает С. Платонов, — "составляли дружную
и одинаково благонамеренную среду, они поддержали бы своих государей так, как в
далекой древности Московское боярство поддержало Московских князей. Но вельможи
Петра на беду не были дружны и солидарны. Они враждовали друг с другом и были
своекорыстны. Поэтому те из них, которые получали власть, обыкновенно
употребляли ее в свою личную пользу и против своих личных недругов. Государство
терпело от этого страшный вред, потому, что никто не думал о народном благе и
государственных интересах. Общество страдало от произвола и злоупотреблений, а
придворная жизнь превращалась в ряд интриг, насилий и переворотов." (14)
Феофан Прокопович заявил, что Петр I будто бы оставил словесное
завещание, что Престол должен быть передан Екатерине, а не сыну Царевича
Алексея.
За восшествие Екатерины на русский престол стоял и португальский еврей
Дивьер. Петр, старавшийся подальше оттеснить от царского трона старинные родовые
русские семьи, приблизил к себе Дивьера, как и его соотечественника еврея
Шафирова и назначил его... губернатором Санкт-Петербурга.
Хитрый, пронырливый португальский еврей сделался своим человеком в семье
Петра. Петр принудил Меньшикова выдать за Дивьера его сестру. Уезжая из
Петербурга, Екатерина поручала свою дочь Наталью и детей казненного Царевича
Алексея, Петра и Наталью, никому другому, как... Дивьеру.
Взойдя на престол Московских царей, Екатерина произвела Дивьера в
генерал-лейтенанты и сделала его графом Российской Империи.
"Таким образом вопрос о престолонаследии перешел в руки тех, кто никем не
был уполномочен на его разрешение. Сторонники воцарения Екатерины, большею
частью представители "новой знати", привели к окнам дворца, где обсуждался
вопрос о преемнике царю, гвардейские войска и этим без труда добились желаемого
ими решения. Это явилось прецедентом к тому, что царский престол сделался
игрушкой в руках вельмож и гвардейских частей. Они распоряжались им по своему
усмотрению, не считаясь «и с волей умершего и даже царствовавшего монарха, ни с
историческими преданиями. Благодаря этому они и при царствовании поставленного
ими монарха пользовались громадною властью и влиянием и даже заслоняли собою
личность монарха, принужденного опираться на отдельные поддерживающие его партии
или лица. Эта эпоха является одною из самых мрачных страниц истории русского
престола и носит название "эпохи временщиков" или "эпохи дворцовых переворотов."
(15)
"Народное большинство стояло за единственного мужского представителя
династии, великого князя Петра Алексеевича, сына погибшего от руки отца царевича
Алексея Петровича. В этом желании объединились все русские люди от вельмож до
простого обывателя. Но "компания птенцов" не дремала. Приходилось думать о
спасении своего собственного положения, а то и сохранения головы. Темная
компания в лице Меньшикова, Ягужинского, Макарова и Феофана Прокоповича
сознавала ту страшную опасность, которая им всем угрожала, а потому быстро
сплотилась в одну группу в достижении одной идеи. В первую голову склонили на
свою сторону гвардию. Гарнизон и другие войска, не получавшие жалованья 16
месяцев, были удовлетворены. Враждебная вдове Петра — Екатерине — партия не
имела единства. Конечно, положение, как и всегда, разрешено было вооруженной
силой.
Престол князей и государей московских в качестве Всероссийской
Императрицы заняла бывшая ливонская прачка под именем Екатерины I. Фактическое
управление Державой Российской переходит к неоднократно зарегистрированному
мошеннику и плуту Меньшикову." (16)
Таким образом трон Московских царей достался не законному наследнику, а
невежественной иностранке, которую Петр незаконно сделал царицей, заточив свою
законную жену в монастырь. С этого момента судьба русского народа на долгие годы
оказывается в руках русских и иностранных авантюристов.
"Птенцы Гнезда Петрова", боясь, что "избрание" на престол иностранки
вызовет волнения среди народа, не сразу объявили о том, что они обошли законного
наследника и передали русский трон иностранке, не имевшей на него никаких прав.
Екатерина I была совершенно пустой, бесцветной личностью. Ключевский дает ей
следующую, уничтожающую характеристику:
"Екатерина процарствовала слишком два года благополучно и даже весело,
мало занимаясь делами, которые плохо понимала, вела беспорядочную жизнь,
привыкнув, несмотря на свою болезненную полноту, засиживаться до пяти часов утра
на пирушках среди близких людей, распустила управление, в котором, по словам
одного посла, все думают лишь о том, как бы украсть и в последний год жизни
истратила на свои прихоти до шести с половиной миллионов рублей на наши деньги".
Править государством Екатерина не была способной и она не правила. За нее
правила хищная шайка "Петровых Птенцов".
Одновременно с наступлением на царскую власть продолжается наступление и
на православную церковь. В 1726 году Синод подчиняется Верховному Тайному
Совету. Фактическим руководителем Синода становится известный поклонник
протестантства, автор "Духовного регламента" и "Правды воли монаршей" — правая
рука Петра I в деле разрушения Патриаршества и самодержавия — Ф.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
которой развивал не идеи русского самодержавия. а опираясь на сочинения
Пуффендорфа, Гуго Гроция и других, развивал идею западного абсолютизма, что если
предки подданных некогда отреклись от своей воли в пользу монарха, то последний
всегда имеет право поступать, как он желает, а подданные всегда обязаны слепо
повиноваться.
Подобная идея не имела ничего общего с русским пониманием самодержавия,
согласно которого в идеале царь является всегда проводником воли Божией и
олицетворением Божьей Правды.
Издав закон о престолонаследии, Петр не удосужился назначить себе
преемника, даже исходя из этого неправильного закона.
IV. "ЦАРСТВОВАНИЕ" ЕКАТЕРИНЫ I
I
После смерти Петра I, законным преемником был сын убитого царевича
Алексея, Петр Алексеевич. Он был единственный мужской представитель царского
рода.
"Однако многие вельможи, возвысившиеся в оканчивавшееся царствование,
боялись воцарения этого царевича, на которого, как на законного наследника,
смотрели все до издания Указа 1722 г. Боялись по той же причине, по которой и
царь Петр опасался сразу провозгласить его своим наследником. Они опасались, что
малолетний царевич Петр, выросши, окажется более приверженцем взглядов своего
отца, чем своего деда; к тому же у них не было уверенности, что при нем они
сохранят то положение и влияние, каким пользовались у умершего царя. Поэтому них
явилась мысль провозгласить преемницей императора Петра Великого его супругу
Екатерину Алексеевну, во всем разделявшую взгляды своего мужа. Желание царя
видеть свою супругу своей преемницей они усматривали в том, что в 1724 г.
император торжественно короновал ее, что явилось по их мнению актом
волеизъявления царя передать свою власть императрице." (13)
Если бы сотрудники Петра, — указывает С. Платонов, — "составляли дружную
и одинаково благонамеренную среду, они поддержали бы своих государей так, как в
далекой древности Московское боярство поддержало Московских князей. Но вельможи
Петра на беду не были дружны и солидарны. Они враждовали друг с другом и были
своекорыстны. Поэтому те из них, которые получали власть, обыкновенно
употребляли ее в свою личную пользу и против своих личных недругов. Государство
терпело от этого страшный вред, потому, что никто не думал о народном благе и
государственных интересах. Общество страдало от произвола и злоупотреблений, а
придворная жизнь превращалась в ряд интриг, насилий и переворотов." (14)
Феофан Прокопович заявил, что Петр I будто бы оставил словесное
завещание, что Престол должен быть передан Екатерине, а не сыну Царевича
Алексея.
За восшествие Екатерины на русский престол стоял и португальский еврей
Дивьер. Петр, старавшийся подальше оттеснить от царского трона старинные родовые
русские семьи, приблизил к себе Дивьера, как и его соотечественника еврея
Шафирова и назначил его... губернатором Санкт-Петербурга.
Хитрый, пронырливый португальский еврей сделался своим человеком в семье
Петра. Петр принудил Меньшикова выдать за Дивьера его сестру. Уезжая из
Петербурга, Екатерина поручала свою дочь Наталью и детей казненного Царевича
Алексея, Петра и Наталью, никому другому, как... Дивьеру.
Взойдя на престол Московских царей, Екатерина произвела Дивьера в
генерал-лейтенанты и сделала его графом Российской Империи.
"Таким образом вопрос о престолонаследии перешел в руки тех, кто никем не
был уполномочен на его разрешение. Сторонники воцарения Екатерины, большею
частью представители "новой знати", привели к окнам дворца, где обсуждался
вопрос о преемнике царю, гвардейские войска и этим без труда добились желаемого
ими решения. Это явилось прецедентом к тому, что царский престол сделался
игрушкой в руках вельмож и гвардейских частей. Они распоряжались им по своему
усмотрению, не считаясь «и с волей умершего и даже царствовавшего монарха, ни с
историческими преданиями. Благодаря этому они и при царствовании поставленного
ими монарха пользовались громадною властью и влиянием и даже заслоняли собою
личность монарха, принужденного опираться на отдельные поддерживающие его партии
или лица. Эта эпоха является одною из самых мрачных страниц истории русского
престола и носит название "эпохи временщиков" или "эпохи дворцовых переворотов."
(15)
"Народное большинство стояло за единственного мужского представителя
династии, великого князя Петра Алексеевича, сына погибшего от руки отца царевича
Алексея Петровича. В этом желании объединились все русские люди от вельмож до
простого обывателя. Но "компания птенцов" не дремала. Приходилось думать о
спасении своего собственного положения, а то и сохранения головы. Темная
компания в лице Меньшикова, Ягужинского, Макарова и Феофана Прокоповича
сознавала ту страшную опасность, которая им всем угрожала, а потому быстро
сплотилась в одну группу в достижении одной идеи. В первую голову склонили на
свою сторону гвардию. Гарнизон и другие войска, не получавшие жалованья 16
месяцев, были удовлетворены. Враждебная вдове Петра — Екатерине — партия не
имела единства. Конечно, положение, как и всегда, разрешено было вооруженной
силой.
Престол князей и государей московских в качестве Всероссийской
Императрицы заняла бывшая ливонская прачка под именем Екатерины I. Фактическое
управление Державой Российской переходит к неоднократно зарегистрированному
мошеннику и плуту Меньшикову." (16)
Таким образом трон Московских царей достался не законному наследнику, а
невежественной иностранке, которую Петр незаконно сделал царицей, заточив свою
законную жену в монастырь. С этого момента судьба русского народа на долгие годы
оказывается в руках русских и иностранных авантюристов.
"Птенцы Гнезда Петрова", боясь, что "избрание" на престол иностранки
вызовет волнения среди народа, не сразу объявили о том, что они обошли законного
наследника и передали русский трон иностранке, не имевшей на него никаких прав.
Екатерина I была совершенно пустой, бесцветной личностью. Ключевский дает ей
следующую, уничтожающую характеристику:
"Екатерина процарствовала слишком два года благополучно и даже весело,
мало занимаясь делами, которые плохо понимала, вела беспорядочную жизнь,
привыкнув, несмотря на свою болезненную полноту, засиживаться до пяти часов утра
на пирушках среди близких людей, распустила управление, в котором, по словам
одного посла, все думают лишь о том, как бы украсть и в последний год жизни
истратила на свои прихоти до шести с половиной миллионов рублей на наши деньги".
Править государством Екатерина не была способной и она не правила. За нее
правила хищная шайка "Петровых Птенцов".
Одновременно с наступлением на царскую власть продолжается наступление и
на православную церковь. В 1726 году Синод подчиняется Верховному Тайному
Совету. Фактическим руководителем Синода становится известный поклонник
протестантства, автор "Духовного регламента" и "Правды воли монаршей" — правая
рука Петра I в деле разрушения Патриаршества и самодержавия — Ф.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25