– спросил лейтенант. – Я вам достану. Вот книга, которая пошатнула мою веру.
– Это грязная и дурная книга, – сказал священник. – Не может быть, чтоб она вам действительно нравилась.
– Очень полезная книга, – сказал лейтенант. – Там все сказано про священников. Вам понравится, – сказал он мне.
Я улыбнулся священнику, и он улыбнулся мне в ответ из-за пламени свечи.
– Не читайте этого, – сказал он.
– Я вам достану, – сказал лейтенант.
– Все мыслящие люди атеисты, – сказал майор. – Впрочем, я и масонства не признаю.
– А я признаю масонство, – сказал лейтенант. – Это благородная организация.
Кто-то вошел, и в отворенную дверь я увидел, как падает снег.
– Теперь уже наступления не будет, раз выпал снег, – сказал я.
– Конечно, нет, – сказал майор. – Взять бы вам теперь отпуск. Поехать в Рим, в Неаполь, в Сицилию…
– Пусть он едет в Амальфи, – сказал лейтенант. – Я дам вам письмо к моим родным в Амальфи. Они вас полюбят, как сына.
– Пусть он едет в Палермо.
– А еще лучше на Капри.
– Мне бы хотелось, чтобы вы побывали в Абруццах и погостили у моих родных в Капракотта, – сказал священник.
– Очень ему нужно ехать в Абруццы. Там снегу больше, чем здесь. Что ему, на крестьян любоваться? Пусть едет в центры культуры и цивилизации.
– Туда, где есть красивые девушки. Я дам вам адреса в Неаполе. Очаровательные молодые девушки – и все при мамашах. Ха-ха-ха!
Капитан раскрыл кулак, подняв большой палец и растопырив остальные, как делают, когда показывают китайские тени. На стене была тень от его руки. Он снова заговорил на ломаном языке:
– Вы уехать вот такой, – он указал на большой палец, – а вернуться вот такой, – он дотронулся до мизинца. Все засмеялись.
– Смотрите, – сказал капитан. Он снова растопырил пальцы. Снова пламя свечи отбросило на стену их тень. Он начал с большого и назвал по порядку все пять пальцев: sotto-tenente(большой), tenente (указательный), capitano (средний), maggiore (безымянный) и tenente-colonello (мизинец). – Вы уезжаете sotto-tenente! Вы возвращаетесь tenente-colonello! [sotto-tenente – младший лейтенант (итал.); tenente – лейтенант (итал.); capitano – капитан (итал.); maggiore – майор (итал.); tenente-colonello – подполковник (итал.)]
Кругом все смеялись. Китайские тени капитана имели большой успех. Он посмотрел на священника и закричал:
– Священник каждую ночь сам по себе! – все засмеялись.
– Поезжайте в отпуск сейчас же, – сказал майор.
– Жаль, я не могу поехать с вами вместе, все вам показать, – сказал лейтенант.
– Когда будете возвращаться, привезите граммофон.
– Привезите хороших оперных пластинок.
– Привезите Карузо.
– Карузо не привозите. Он воет.
– Попробуйте вы так повыть!
– Он воет. Говорю вам, он воет.
– Мне бы хотелось, чтоб вы побывали в Абруццах, – сказал священник. Все остальные шумели. – Там хорошая охота. Народ у нас славный, и зима хоть холодная, но ясная и сухая. Вы могли бы пожить у моих родных. Мой отец страстный охотник.
– Ну, пошли, – сказал капитан. – Мы идти в бордель, а то закроют.
– Спокойной ночи, – сказал я священнику.
– Спокойной ночи, – сказал он.
Глава третья
Когда я возвратился из отпуска, мы все еще стояли в том же городе. В окрестностях было теперь гораздо больше артиллерии, и уже наступила весна. Поля были зеленые, и на лозах были маленькие зеленые побеги; на деревьях у дороги появились маленькие листочки, и с моря тянул ветерок. Я увидел город, и холм, и старый замок на уступе холма, а дальше горы, бурые горы, чуть тронутые зеленью на склонах. В городке стало больше орудий, открылось несколько новых госпиталей, на улицах встречались англичане, иногда англичанки, и от обстрела пострадало еще несколько домов. Было тепло, пахло весной, и я прошел по обсаженной деревьями улице, теплой от солнца, лучи которого падали на стену, и увидел, что мы занимаем все тот же дом и что ничего как будто не изменилось за это время. Дверь была открыта, на скамейке у стены сидел на солнце солдат, санитарная машина ожидала у бокового входа, а за дверьми меня встретил запах каменных полов и больницы. Ничего не изменилось, только теперь была весна. Я заглянул в дверь большой комнаты и увидел, что майор сидит за столом, окно раскрыто и солнце светит в комнату. Он не видел меня, и я не знал, явиться ли мне с рапортом или сначала пойти наверх и почиститься. Я решил пойти наверх.
Комната, которую я делил с лейтенантом Ринальди, выходила во двор. Окно было распахнуто, моя кровать была застлана одеялом, и на стене висели мои вещи, противогаз в продолговатом жестяном футляре, стальная каска на том же крючке. В ногах кровати стоял мой сундучок, а на сундучке мои зимние сапоги, блестевшие от жира. Моя винтовка австрийского образца с восьмигранным вороненым стволом и удобным, красивым, темного ореха прикладом висела между постелями. Я вспомнил, что телескопический прицел к ней заперт в сундучке. Ринальди, лейтенант, лежал на второй кровати и спал. Он проснулся, услышав мои шаги, и поднял голову с подушки.
– Ciao! – сказал он. – Ну, как провели время? ["Ciao!" – итальянское приветствие]
– Превосходно.
Мы пожали друг другу руки, а потом он обнял меня за шею и поцеловал.
– Уф! – сказал я.
– Вы грязный, – сказал он. – Вам нужно умыться. Где вы были, что делали? Выкладывайте все сразу.
– Я был везде. В Милане, Флоренции, Риме, Неаполе, Вилла-Сан-Джованни, Мессине, Таормине…
– Прямо железнодорожный справочник. Ну, а интересные приключения были?
– Да.
– Где?
– Milano, Firenze, Roma, Napoli…
– Хватит. Скажите, какое было самое лучшее?
– В Милане.
– Потому что это было первое. Где вы ее встретили? В «Кова»? Куда вы пошли? Как все было? Выкладывайте сразу. Оставались на ночь?
– Да.
– Подумаешь. Теперь и у нас здесь замечательные девочки. Новенькие, первый раз на фронте.
– Да ну?
– Не верите? Вот пойдем сегодня, увидите сами. А в городе появились хорошенькие молодые англичанки. Я теперь влюблен в мисс Баркли. Я вас познакомлю. Я, вероятно, женюсь на мисс Баркли.
– Мне нужно умыться и явиться с рапортом. А что, работы теперь нет?
– После вашего отъезда мы только и знаем, что отмороженные конечности, желтуху, триппер, умышленное членовредительство, воспаление легких, твердые и мягкие шанкры. Раз в неделю кого-нибудь пришибает осколком скалы. Есть несколько настоящих раненых. С будущей недели война опять начнется. То есть, вероятно, опять начнется. Так говорят. Как, по-вашему, стоит мне жениться на мисс Баркли, – разумеется, после войны?
– Безусловно, – сказал я и налил полный таз воды.
– Вечером вы мне все расскажете, – сказал Ринальди. – А сейчас я должен еще поспать, чтобы явиться к мисс Баркли свежим и красивым.
Я снял френч и рубашку и умылся холодной водой из таза. Растираясь полотенцем, я глядел по сторонам, и в окно, и на Ринальди, лежавшего на постели с закрытыми глазами. Он был красив, одних лет со мной, родом из Амальфи. Он любил свою работу хирурга, и мы были большими друзьями. Почувствовав мой взгляд, он открыл глаза.
– У вас деньги есть?
– Есть.
– Одолжите мне пятьдесят лир.
Я вытер руки и достал бумажник из внутреннего кармана френча, висевшего на стене. Ринальди взял бумажку, сложил ее, не вставая с постели, и сунул в карман брюк. Он улыбнулся.
– Мне нужно произвести на мисс Баркли впечатление человека со средствами. Вы мой добрый, верный друг и финансовый покровитель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
– Это грязная и дурная книга, – сказал священник. – Не может быть, чтоб она вам действительно нравилась.
– Очень полезная книга, – сказал лейтенант. – Там все сказано про священников. Вам понравится, – сказал он мне.
Я улыбнулся священнику, и он улыбнулся мне в ответ из-за пламени свечи.
– Не читайте этого, – сказал он.
– Я вам достану, – сказал лейтенант.
– Все мыслящие люди атеисты, – сказал майор. – Впрочем, я и масонства не признаю.
– А я признаю масонство, – сказал лейтенант. – Это благородная организация.
Кто-то вошел, и в отворенную дверь я увидел, как падает снег.
– Теперь уже наступления не будет, раз выпал снег, – сказал я.
– Конечно, нет, – сказал майор. – Взять бы вам теперь отпуск. Поехать в Рим, в Неаполь, в Сицилию…
– Пусть он едет в Амальфи, – сказал лейтенант. – Я дам вам письмо к моим родным в Амальфи. Они вас полюбят, как сына.
– Пусть он едет в Палермо.
– А еще лучше на Капри.
– Мне бы хотелось, чтобы вы побывали в Абруццах и погостили у моих родных в Капракотта, – сказал священник.
– Очень ему нужно ехать в Абруццы. Там снегу больше, чем здесь. Что ему, на крестьян любоваться? Пусть едет в центры культуры и цивилизации.
– Туда, где есть красивые девушки. Я дам вам адреса в Неаполе. Очаровательные молодые девушки – и все при мамашах. Ха-ха-ха!
Капитан раскрыл кулак, подняв большой палец и растопырив остальные, как делают, когда показывают китайские тени. На стене была тень от его руки. Он снова заговорил на ломаном языке:
– Вы уехать вот такой, – он указал на большой палец, – а вернуться вот такой, – он дотронулся до мизинца. Все засмеялись.
– Смотрите, – сказал капитан. Он снова растопырил пальцы. Снова пламя свечи отбросило на стену их тень. Он начал с большого и назвал по порядку все пять пальцев: sotto-tenente(большой), tenente (указательный), capitano (средний), maggiore (безымянный) и tenente-colonello (мизинец). – Вы уезжаете sotto-tenente! Вы возвращаетесь tenente-colonello! [sotto-tenente – младший лейтенант (итал.); tenente – лейтенант (итал.); capitano – капитан (итал.); maggiore – майор (итал.); tenente-colonello – подполковник (итал.)]
Кругом все смеялись. Китайские тени капитана имели большой успех. Он посмотрел на священника и закричал:
– Священник каждую ночь сам по себе! – все засмеялись.
– Поезжайте в отпуск сейчас же, – сказал майор.
– Жаль, я не могу поехать с вами вместе, все вам показать, – сказал лейтенант.
– Когда будете возвращаться, привезите граммофон.
– Привезите хороших оперных пластинок.
– Привезите Карузо.
– Карузо не привозите. Он воет.
– Попробуйте вы так повыть!
– Он воет. Говорю вам, он воет.
– Мне бы хотелось, чтоб вы побывали в Абруццах, – сказал священник. Все остальные шумели. – Там хорошая охота. Народ у нас славный, и зима хоть холодная, но ясная и сухая. Вы могли бы пожить у моих родных. Мой отец страстный охотник.
– Ну, пошли, – сказал капитан. – Мы идти в бордель, а то закроют.
– Спокойной ночи, – сказал я священнику.
– Спокойной ночи, – сказал он.
Глава третья
Когда я возвратился из отпуска, мы все еще стояли в том же городе. В окрестностях было теперь гораздо больше артиллерии, и уже наступила весна. Поля были зеленые, и на лозах были маленькие зеленые побеги; на деревьях у дороги появились маленькие листочки, и с моря тянул ветерок. Я увидел город, и холм, и старый замок на уступе холма, а дальше горы, бурые горы, чуть тронутые зеленью на склонах. В городке стало больше орудий, открылось несколько новых госпиталей, на улицах встречались англичане, иногда англичанки, и от обстрела пострадало еще несколько домов. Было тепло, пахло весной, и я прошел по обсаженной деревьями улице, теплой от солнца, лучи которого падали на стену, и увидел, что мы занимаем все тот же дом и что ничего как будто не изменилось за это время. Дверь была открыта, на скамейке у стены сидел на солнце солдат, санитарная машина ожидала у бокового входа, а за дверьми меня встретил запах каменных полов и больницы. Ничего не изменилось, только теперь была весна. Я заглянул в дверь большой комнаты и увидел, что майор сидит за столом, окно раскрыто и солнце светит в комнату. Он не видел меня, и я не знал, явиться ли мне с рапортом или сначала пойти наверх и почиститься. Я решил пойти наверх.
Комната, которую я делил с лейтенантом Ринальди, выходила во двор. Окно было распахнуто, моя кровать была застлана одеялом, и на стене висели мои вещи, противогаз в продолговатом жестяном футляре, стальная каска на том же крючке. В ногах кровати стоял мой сундучок, а на сундучке мои зимние сапоги, блестевшие от жира. Моя винтовка австрийского образца с восьмигранным вороненым стволом и удобным, красивым, темного ореха прикладом висела между постелями. Я вспомнил, что телескопический прицел к ней заперт в сундучке. Ринальди, лейтенант, лежал на второй кровати и спал. Он проснулся, услышав мои шаги, и поднял голову с подушки.
– Ciao! – сказал он. – Ну, как провели время? ["Ciao!" – итальянское приветствие]
– Превосходно.
Мы пожали друг другу руки, а потом он обнял меня за шею и поцеловал.
– Уф! – сказал я.
– Вы грязный, – сказал он. – Вам нужно умыться. Где вы были, что делали? Выкладывайте все сразу.
– Я был везде. В Милане, Флоренции, Риме, Неаполе, Вилла-Сан-Джованни, Мессине, Таормине…
– Прямо железнодорожный справочник. Ну, а интересные приключения были?
– Да.
– Где?
– Milano, Firenze, Roma, Napoli…
– Хватит. Скажите, какое было самое лучшее?
– В Милане.
– Потому что это было первое. Где вы ее встретили? В «Кова»? Куда вы пошли? Как все было? Выкладывайте сразу. Оставались на ночь?
– Да.
– Подумаешь. Теперь и у нас здесь замечательные девочки. Новенькие, первый раз на фронте.
– Да ну?
– Не верите? Вот пойдем сегодня, увидите сами. А в городе появились хорошенькие молодые англичанки. Я теперь влюблен в мисс Баркли. Я вас познакомлю. Я, вероятно, женюсь на мисс Баркли.
– Мне нужно умыться и явиться с рапортом. А что, работы теперь нет?
– После вашего отъезда мы только и знаем, что отмороженные конечности, желтуху, триппер, умышленное членовредительство, воспаление легких, твердые и мягкие шанкры. Раз в неделю кого-нибудь пришибает осколком скалы. Есть несколько настоящих раненых. С будущей недели война опять начнется. То есть, вероятно, опять начнется. Так говорят. Как, по-вашему, стоит мне жениться на мисс Баркли, – разумеется, после войны?
– Безусловно, – сказал я и налил полный таз воды.
– Вечером вы мне все расскажете, – сказал Ринальди. – А сейчас я должен еще поспать, чтобы явиться к мисс Баркли свежим и красивым.
Я снял френч и рубашку и умылся холодной водой из таза. Растираясь полотенцем, я глядел по сторонам, и в окно, и на Ринальди, лежавшего на постели с закрытыми глазами. Он был красив, одних лет со мной, родом из Амальфи. Он любил свою работу хирурга, и мы были большими друзьями. Почувствовав мой взгляд, он открыл глаза.
– У вас деньги есть?
– Есть.
– Одолжите мне пятьдесят лир.
Я вытер руки и достал бумажник из внутреннего кармана френча, висевшего на стене. Ринальди взял бумажку, сложил ее, не вставая с постели, и сунул в карман брюк. Он улыбнулся.
– Мне нужно произвести на мисс Баркли впечатление человека со средствами. Вы мой добрый, верный друг и финансовый покровитель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65