Однако она не собиралась отпускать его так быстро.
— Вы знаете много иностранных языков, капитан? — спросила она.
Он удивился.
— Находясь в чужой стране, я люблю общаться с людьми на их родном языке. Откуда вы знаете?
— Я взяла за правило, капитан, — сказала она, — иметь кое-какие сведения о своих слугах… и о своих сопровождающих. Ваше знание языка хинди позволило вам выполнить кое-какую разведывательную работу для британского правительства в Индии, а два года назад вы выполняли такую же работу здесь, когда лорд Веллингтон впервые был в Португалии. Должно быть, у вас была волнующая жизнь.
Он несколько смутился.
— Мое место в 95-м стрелковом полку, мэм. Командовать в бою своими стрелками — вот что для меня называется волнующей жизнью.
— О да, — сказала она, — похоже, в душе вы остались простым солдатом. И до получения офицерского звания вы были одним из стрелков, капитан? — Она взглянула на изогнутую кавалерийскую саблю, висевшую у него на боку, и почему-то совсем не удивилась тому, что в отличие от мундира сабля блестела и казалась очень ухоженной.
— Я до сих пор стрелок и иду в бой вооруженным как винтовкой, так и офицерской саблей.
— Значит, вы полагаете, что сможете защитить меня во время долгого путешествия отсюда в Висо? — спросила она.
— Какая же там может быть опасность, мэм? — Ей показалось, что в его тоне прозвучала презрительная нотка. — Французы все еще находятся за границей, в Испании. Так что между вами и опасностью будут находиться лучшие в Европе вооруженные силы Англии и Португалии.
— Не говоря уже о партизанских силах, — добавила она.
— Вы имеете в виду португальскую милицию? Да, они хорошо делают свое дело, не позволяя французам продвинуться вперед, как и испанские партизаны. Вы будете в полной безопасности. А я сумею защитить вас от всяких случайностей, которые могут возникнуть в дороге.
— Благодарю вас, капитан, — кивнула она. Капитан был явно не в восторге от данного ему поручения, за которое не меньше дюжины офицеров из ее окружения пожертвовали бы жизнью. Разве можно не чувствовать себя в безопасности под присмотром человека, который почти в одиночку сумел сдержать натиск французов во время отступления в Ла-Корунью отрядов сэра Джона Мура около года назад и который повторил почти то же самое в прошлом году во время отступления из Талаверы?
Он смущенно потоптался на месте и настороженно взглянул на нее.
— Я делаю то, что должен, чтобы спасти жизни своих товарищей, мэм, и уничтожить врага. Я делаю свою работу.
— И, судя по всему, вы ее превосходно выполняете, — добавила она. — Вам нравится убивать, капитан Блейк?
— Никому не может нравиться убивать, мэм, — ответил он. — Но, будучи солдатом, приходится убивать. Убийство врага во время боя доставляет удовлетворение. Но никак не удовольствие.
— Вот как? Интересно. Значит, если во время нашей поездки в Висо мне будет угрожать опасность, капитан, вы убьете, чтобы защитить меня, если вдруг возникнет необходимость, но вам не доставит удовольствия оказать мне такую услугу?
Он ответил не сразу. Да и как на такой вопрос ответить правдиво и остаться любезным?
— Я буду обязан защитить вас, мэм. Свой долг я не нарушу. Вам не о чем беспокоиться.
— Долг, — со вздохом произнесла она. — Разве вам не доставит удовольствия возможность защитить меня?
На мгновение в его глазах снова появился тот самый взгляд, от которого у нее учащалось дыхание и появлялось желание сломать его, превратив в еще одного послушного поклонника, которым можно как угодно манипулировать. Но он мелькнул и исчез, успев подсказать ей, что сломать его не удастся.
— Я люблю свою работу, мэм. Выполнять свой долг — для меня удовольствие.
Она чуть не рассмеялась. Пусть даже капитан Роберт Блейк не был джентльменом, зато он мог бы стать великолепным политиком или дипломатом. Он мастерски ответил на ее вопрос!
— Я заболталась с вами, капитан, и пренебрегла своими гостями, — сказала она, пытаясь хоть чем-то отомстить человеку, который обыграл ее в словесном флирте, хотя, конечно, он с ней совсем не флиртовал.
— В таком случае я ухожу, мэм, и вернусь за вами на рассвете.
— Разве вы не задержитесь здесь еще? — спросила она. И, пройдя мимо него, остановилась у двери, давая понять, что ждет, чтобы он открыл для нее дверь. — Предпочитаете рано ложиться спать, капитан?
Заметив, что она ждет, он подошел и, протянув руку, открыл для нее дверь. Она умышленно задержалась и оказалась у него на пути, так что его рука прикоснулась к ее груди. Когда он не ответил на ее вопрос, она немедленно записала себе очко в актив.
— Ну конечно, — продолжала она, — ведь если вам придется защищать меня от опасностей в дороге, вам нужно быть в форме. Вы свободны, капитан.
Прежде чем вернуться в зал, где ее ждали шум и смех, говорившие о том, что веселье, с тех пор как они ушли, достигло своего апогея, она посмотрела, как он, коротко кивнув, вышел на главный двор, даже не дождавшись, пока лакей откроет ему дверь. Ей он всего лишь пожелал доброй ночи, ни разу не оглянувшись.
Жуана посмеялась над собой за разочарование, которое только что испытала. Но ведь они увидятся на рассвете, напомнила она себе. И она будет с ним в полной безопасности в последующие дни, как если бы ее экипаж сопровождал целый эскадрон тяжелой кавалерии. Как будто ей была нужна защита — его или кого-нибудь другого. Дорогой Артур иногда бывает просто смешон. Но она тут же напомнила себе, что ее путешествие в компании Блейка задумано не только с целью ее защиты.
Маркиза дас Минас, настроившись на общение с гостями, вошла в зал.
Он прибыл ко дворцу маркизы, когда небо на востоке едва начало розоветь. Если бы не портил настроение один незначительный факт, он мог бы сейчас ликовать. Его выписали из госпиталя, освободили от опеки военврача, и после нескольких месяцев периода выздоровления и нескольких недель самостоятельных упражнений он чувствовал себя вполне здоровым. Он покидал Лиссабон и направлялся в дикие горы на севере, где сосредоточился основной костяк британской и португальской армий. Совсем скоро, как только начнется летнее наступление французской армии, он либо окажется на передовой вместе со своим батальоном, либо будет послан Веллингтоном с каким-нибудь ответственным поручением и вновь познает ощущение опасности, когда выжить можно лишь благодаря своей силе и сообразительности.
Да, он мог бы ликовать. Если бы не один незначительный факт — маленькая леди, в обществе которой ему предстояло провести следующую неделю. Ему, несомненно, потребуется как минимум неделя, чтобы добраться до Висо, хотя, будь он один, он добрался бы туда гораздо быстрее. К тому же, как сказал ему вчера штабной офицер, Веллингтон хотел поговорить с ним как можно скорее. Но Веллингтон распорядился также, чтобы он сопровождал маркизу дас Минас. Разумеется, лорд Веллингтон всегда старается щадить чувства португальской принимающей стороны, хотя для того, чтобы спасти шкуры своих гостеприимных хозяев, он рискует своей жизнью и жизнью тысяч англичан.
В доме было тихо. Она, наверное, еще нежится в постели, подумал капитан Блейк, надеясь, что так оно и есть, поскольку ему нужна была причина для плохого настроения. Он рассчитал, что прием все-таки продолжался всю ночь напролет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
— Вы знаете много иностранных языков, капитан? — спросила она.
Он удивился.
— Находясь в чужой стране, я люблю общаться с людьми на их родном языке. Откуда вы знаете?
— Я взяла за правило, капитан, — сказала она, — иметь кое-какие сведения о своих слугах… и о своих сопровождающих. Ваше знание языка хинди позволило вам выполнить кое-какую разведывательную работу для британского правительства в Индии, а два года назад вы выполняли такую же работу здесь, когда лорд Веллингтон впервые был в Португалии. Должно быть, у вас была волнующая жизнь.
Он несколько смутился.
— Мое место в 95-м стрелковом полку, мэм. Командовать в бою своими стрелками — вот что для меня называется волнующей жизнью.
— О да, — сказала она, — похоже, в душе вы остались простым солдатом. И до получения офицерского звания вы были одним из стрелков, капитан? — Она взглянула на изогнутую кавалерийскую саблю, висевшую у него на боку, и почему-то совсем не удивилась тому, что в отличие от мундира сабля блестела и казалась очень ухоженной.
— Я до сих пор стрелок и иду в бой вооруженным как винтовкой, так и офицерской саблей.
— Значит, вы полагаете, что сможете защитить меня во время долгого путешествия отсюда в Висо? — спросила она.
— Какая же там может быть опасность, мэм? — Ей показалось, что в его тоне прозвучала презрительная нотка. — Французы все еще находятся за границей, в Испании. Так что между вами и опасностью будут находиться лучшие в Европе вооруженные силы Англии и Португалии.
— Не говоря уже о партизанских силах, — добавила она.
— Вы имеете в виду португальскую милицию? Да, они хорошо делают свое дело, не позволяя французам продвинуться вперед, как и испанские партизаны. Вы будете в полной безопасности. А я сумею защитить вас от всяких случайностей, которые могут возникнуть в дороге.
— Благодарю вас, капитан, — кивнула она. Капитан был явно не в восторге от данного ему поручения, за которое не меньше дюжины офицеров из ее окружения пожертвовали бы жизнью. Разве можно не чувствовать себя в безопасности под присмотром человека, который почти в одиночку сумел сдержать натиск французов во время отступления в Ла-Корунью отрядов сэра Джона Мура около года назад и который повторил почти то же самое в прошлом году во время отступления из Талаверы?
Он смущенно потоптался на месте и настороженно взглянул на нее.
— Я делаю то, что должен, чтобы спасти жизни своих товарищей, мэм, и уничтожить врага. Я делаю свою работу.
— И, судя по всему, вы ее превосходно выполняете, — добавила она. — Вам нравится убивать, капитан Блейк?
— Никому не может нравиться убивать, мэм, — ответил он. — Но, будучи солдатом, приходится убивать. Убийство врага во время боя доставляет удовлетворение. Но никак не удовольствие.
— Вот как? Интересно. Значит, если во время нашей поездки в Висо мне будет угрожать опасность, капитан, вы убьете, чтобы защитить меня, если вдруг возникнет необходимость, но вам не доставит удовольствия оказать мне такую услугу?
Он ответил не сразу. Да и как на такой вопрос ответить правдиво и остаться любезным?
— Я буду обязан защитить вас, мэм. Свой долг я не нарушу. Вам не о чем беспокоиться.
— Долг, — со вздохом произнесла она. — Разве вам не доставит удовольствия возможность защитить меня?
На мгновение в его глазах снова появился тот самый взгляд, от которого у нее учащалось дыхание и появлялось желание сломать его, превратив в еще одного послушного поклонника, которым можно как угодно манипулировать. Но он мелькнул и исчез, успев подсказать ей, что сломать его не удастся.
— Я люблю свою работу, мэм. Выполнять свой долг — для меня удовольствие.
Она чуть не рассмеялась. Пусть даже капитан Роберт Блейк не был джентльменом, зато он мог бы стать великолепным политиком или дипломатом. Он мастерски ответил на ее вопрос!
— Я заболталась с вами, капитан, и пренебрегла своими гостями, — сказала она, пытаясь хоть чем-то отомстить человеку, который обыграл ее в словесном флирте, хотя, конечно, он с ней совсем не флиртовал.
— В таком случае я ухожу, мэм, и вернусь за вами на рассвете.
— Разве вы не задержитесь здесь еще? — спросила она. И, пройдя мимо него, остановилась у двери, давая понять, что ждет, чтобы он открыл для нее дверь. — Предпочитаете рано ложиться спать, капитан?
Заметив, что она ждет, он подошел и, протянув руку, открыл для нее дверь. Она умышленно задержалась и оказалась у него на пути, так что его рука прикоснулась к ее груди. Когда он не ответил на ее вопрос, она немедленно записала себе очко в актив.
— Ну конечно, — продолжала она, — ведь если вам придется защищать меня от опасностей в дороге, вам нужно быть в форме. Вы свободны, капитан.
Прежде чем вернуться в зал, где ее ждали шум и смех, говорившие о том, что веселье, с тех пор как они ушли, достигло своего апогея, она посмотрела, как он, коротко кивнув, вышел на главный двор, даже не дождавшись, пока лакей откроет ему дверь. Ей он всего лишь пожелал доброй ночи, ни разу не оглянувшись.
Жуана посмеялась над собой за разочарование, которое только что испытала. Но ведь они увидятся на рассвете, напомнила она себе. И она будет с ним в полной безопасности в последующие дни, как если бы ее экипаж сопровождал целый эскадрон тяжелой кавалерии. Как будто ей была нужна защита — его или кого-нибудь другого. Дорогой Артур иногда бывает просто смешон. Но она тут же напомнила себе, что ее путешествие в компании Блейка задумано не только с целью ее защиты.
Маркиза дас Минас, настроившись на общение с гостями, вошла в зал.
Он прибыл ко дворцу маркизы, когда небо на востоке едва начало розоветь. Если бы не портил настроение один незначительный факт, он мог бы сейчас ликовать. Его выписали из госпиталя, освободили от опеки военврача, и после нескольких месяцев периода выздоровления и нескольких недель самостоятельных упражнений он чувствовал себя вполне здоровым. Он покидал Лиссабон и направлялся в дикие горы на севере, где сосредоточился основной костяк британской и португальской армий. Совсем скоро, как только начнется летнее наступление французской армии, он либо окажется на передовой вместе со своим батальоном, либо будет послан Веллингтоном с каким-нибудь ответственным поручением и вновь познает ощущение опасности, когда выжить можно лишь благодаря своей силе и сообразительности.
Да, он мог бы ликовать. Если бы не один незначительный факт — маленькая леди, в обществе которой ему предстояло провести следующую неделю. Ему, несомненно, потребуется как минимум неделя, чтобы добраться до Висо, хотя, будь он один, он добрался бы туда гораздо быстрее. К тому же, как сказал ему вчера штабной офицер, Веллингтон хотел поговорить с ним как можно скорее. Но Веллингтон распорядился также, чтобы он сопровождал маркизу дас Минас. Разумеется, лорд Веллингтон всегда старается щадить чувства португальской принимающей стороны, хотя для того, чтобы спасти шкуры своих гостеприимных хозяев, он рискует своей жизнью и жизнью тысяч англичан.
В доме было тихо. Она, наверное, еще нежится в постели, подумал капитан Блейк, надеясь, что так оно и есть, поскольку ему нужна была причина для плохого настроения. Он рассчитал, что прием все-таки продолжался всю ночь напролет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92