Не забывайте о том, что, если кто-нибудь вздумает помешать нам покинуть Саламанку, эта леди умрет.
— Марсель, — сказала Жуана, и Блейк вновь почувствовал восхищение ее самообладанием, не услышав ни малейшей дрожи в ее голосе. — Я их не боюсь. Вы придете за мной?
— Как же иначе, Жуана, — заверил полковник. — Теперь это моя личная война. Человек, который вас держит, умрет медленной смертью. Умрут все, включая капитана Блейка.
— Придите за мной, — повторила она, не обращая внимания на окружающих и глядя только на полковника. — Я люблю вас.
— Очень впечатляющая сцена, — усмехнулся Дуарте, когда партизаны начали выходить из комнаты.
Капитан Блейк не двинулся с места, пока Антонио Бекер не тронул его за рукав.
— Идемте, сеньор. Мы пришли за вами. Только не говорите теперь, что вам не хочется уходить.
Дуарте пятясь покинул комнату последним, не отводя нож от горла Жуаны. Блейк улыбнулся ей, хотя сомневался, что на изуродованном лице гримаса могла восприниматься как улыбка.
— Итак, Жуана, — сказал он, — мы снова на какое-то время будем спутниками. Мне очень приятно.
Он повернулся и вышел в коридор. Единственный партизан без маски, который сопровождал его из подземной тюрьмы, протянул ему саблю и винтовку. Он довольно улыбался, словно, как волшебник, только что сотворил их из воздуха.
— Вы едва ли пожелаете путешествовать безоружным, сеньор, — сказал он.
Блейк улыбнулся в ответ.
— Вы еще пожалеете, — твердым голосом произнесла за его спиной Жуана. — У вас появилось очень много врагов, месье. Он придет за мной, вот увидите. Он не остановится, пока не найдет и не спасет меня — и не убьет вас.
Капитан Блейк привычно застегнул пряжку ремня, на котором висела сабля, и подумал об удивительно удачном стечении обстоятельств, которое привело Антонио Бекера и Дуарте Рибейру в Саламанку, чтобы спасти его. И он впервые порадовался, что злобная выходка женщины невольно освободила его от слова чести. И порадовался также тому, что по чистой случайности она стала заложницей — его заложницей.
Жуана да Фонте, маркиза дас Минас, проклянет тот день, когда родилась на свет, еще до того, как он посчитается с ней.
В считанные секунды все они покинули здание и разделились на две группы. Многие партизаны сразу же растворились в темноте. Капитан Блейк догадывался, почему они были в масках: некоторые жили в самой Саламанке. Их он не узнал. Остальные быстрым шагом двинулись по темным городским улицам. Было нелегко не отставать от них, когда ныла каждая косточка, но он старался. Как-никак он был привычен к боли.
Нож Дуарте Рибейру куда-то исчез. Он поддерживал Жуану за талию, побуждая не отставать. Капитан Блейк шел следом за ними. Он не мог рисковать: а вдруг сбежит? От нее чего угодно можно ожидать. Если нужно нести ее под мышкой или перекинув через плечо, он и это готов сделать. Он не спустит с нее глаз, пока они не окажутся в безопасности, где бы ни находилось такое место, чтобы не спеша разобраться с ней.
Они покинули Саламанку пешком и сели на коней только возле старого монастыря за городской стеной. Они скакали всю ночь и часть утра то рысью, то переходили на галоп.
Жуана ехала позади Дуарте, крепко обхватив его обеими руками.
— С тобой все в порядке? — спросил он, выводя коня с монастырского двора.
— Со мной все в порядке, — заверила она. — Что тебя так задержало, Дуарте?
— Самое главное — я пришел, — ответил он.
— Они поедут за нами следом. По крайней мере, поедет полковник Леру.
— Но ведь на самом деле ты его не любишь, Жуана? — спросил брат. — Боже мой, какое ты устроила представление! Тебе, наверное, пришлось сказать так, чтобы он перевернул небо и землю ради твоего спасения?
— Мне надо было убедить их, что я ухожу против воли.
Она уже давно решила, что не скажет Дуарте, кто такой полковник Леру. Возмездие осуществит она. Она не намерена отказать себе в таком удовольствии. Она выстрадала его. Вспомнив о поцелуях полковника, она содрогнулась.
Больше поговорить им не удалось. Преследователи пока не появились, но нужно как можно скорее добраться до гор, на территорию Португалии. Только тогда они смогут вздохнуть свободнее.
Ночь тянулась бесконечно. Ей было холодно, она безумно устала и даже начала клевать носом в седле.
— Покусай губы, — сказал ей брат, чувствуя, что ее руки то и дело соскальзывают с его пояса. — Пошевели пальцами ног. Широко открой рот и сделай глубокий вдох. Старайся не заснуть, Жуана.
— Не засну, — пообещала она. — Не бойся.
И она сосредоточила мысли на всаднике, который неотступно держался позади них. Завтра, буквально через несколько часов, она сможет рассказать ему все. И поможет промыть его раны. Может быть, у него и на теле есть раны? Да, должно быть, есть. Ведь его били, наверное, не только по лицу.
Она промоет и перевяжет их и извинится, что, подчиняясь обстоятельствам, стала их причиной. И он простит ее. Как только узнает все, он ее простит. А что потом?
Представив себе все возможности, она снова вздрогнула.
Она сказала ему кое-что как раз перед тем, как стала причиной его избиения. Она сказала свои слова от отчаяния, потому что ей очень хотелось обнять его, прежде чем появится полковник Леру. Однако она была сама напугана правдой своих слов.
Возможно, ей удастся повторить их…
Возможно, он тоже скажет ей…
«Мне очень приятно», — сказал он. Ее снова бросило в дрожь. Разумеется, все будет по-другому, как только она расскажет ему обо всем. Он узнает, что она сделала все ради него, что она никогда не предавала интересов родины ее единоутробного брата и родной страны своей матери.
А пока она спиной ощущала его присутствие и чувствовала исходящую от него угрозу.
Глава 17
Когда они въехали в лесистое ущелье, расположенное между голыми отвесными скалами, было еще раннее утро, хотя солнце уже взошло. Проезжая мимо часовых, капитан Блейк остановился, узнав в одном из них Теофилу Кошту; Дуарте перекинулся с ними несколькими словами. Впереди виднелись редкие хибарки, наскоро построенные под кронами деревьев. Еще больше обрадовал капитана вид бегущего по ущелью и журчащего ручья. Он не мылся и даже не имел возможности помыть руки почти целую неделю.
— Португалия. Дом родной, — произнес Дуарте с облегчением и гордостью в голосе.
Испанские партизаны, провожавшие их, повернули назад.
— Ну, вы доставлены в целости и сохранности, — сказал Антонио Бекер, — теперь мы должны возвращаться в северные горы, сеньор, пока каратели не напали на след. — Он отсалютовал Блейку и улыбнулся. — Рад был поучаствовать в вашем освобождении, капитан. Давненько мы не получали такого удовольствия. Блейк протянул ему правую руку, и испанец крепко пожал ее.
— Я не забуду вас никогда, — сказал капитан. — Спасибо, друг. — Придержав коня, он смотрел вслед партизанам, пока они не скрылись за холмом. Они даже не остановились, чтобы отдохнуть или подкрепиться.
Повернувшись, он увидел, как толпа людей из отряда Дуарте собралась вокруг своего предводителя, который спешился и, протянув вверх руки, снял с коня Жуану. Положив руки ему на плечи, она соскользнула по его телу на землю, потом обняла его и поцеловала в щеку.
— Дуарте, ты был великолепен. Как приятно снова чувствовать под ногами португальскую землю. — Она с улыбкой окинула взглядом его людей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
— Марсель, — сказала Жуана, и Блейк вновь почувствовал восхищение ее самообладанием, не услышав ни малейшей дрожи в ее голосе. — Я их не боюсь. Вы придете за мной?
— Как же иначе, Жуана, — заверил полковник. — Теперь это моя личная война. Человек, который вас держит, умрет медленной смертью. Умрут все, включая капитана Блейка.
— Придите за мной, — повторила она, не обращая внимания на окружающих и глядя только на полковника. — Я люблю вас.
— Очень впечатляющая сцена, — усмехнулся Дуарте, когда партизаны начали выходить из комнаты.
Капитан Блейк не двинулся с места, пока Антонио Бекер не тронул его за рукав.
— Идемте, сеньор. Мы пришли за вами. Только не говорите теперь, что вам не хочется уходить.
Дуарте пятясь покинул комнату последним, не отводя нож от горла Жуаны. Блейк улыбнулся ей, хотя сомневался, что на изуродованном лице гримаса могла восприниматься как улыбка.
— Итак, Жуана, — сказал он, — мы снова на какое-то время будем спутниками. Мне очень приятно.
Он повернулся и вышел в коридор. Единственный партизан без маски, который сопровождал его из подземной тюрьмы, протянул ему саблю и винтовку. Он довольно улыбался, словно, как волшебник, только что сотворил их из воздуха.
— Вы едва ли пожелаете путешествовать безоружным, сеньор, — сказал он.
Блейк улыбнулся в ответ.
— Вы еще пожалеете, — твердым голосом произнесла за его спиной Жуана. — У вас появилось очень много врагов, месье. Он придет за мной, вот увидите. Он не остановится, пока не найдет и не спасет меня — и не убьет вас.
Капитан Блейк привычно застегнул пряжку ремня, на котором висела сабля, и подумал об удивительно удачном стечении обстоятельств, которое привело Антонио Бекера и Дуарте Рибейру в Саламанку, чтобы спасти его. И он впервые порадовался, что злобная выходка женщины невольно освободила его от слова чести. И порадовался также тому, что по чистой случайности она стала заложницей — его заложницей.
Жуана да Фонте, маркиза дас Минас, проклянет тот день, когда родилась на свет, еще до того, как он посчитается с ней.
В считанные секунды все они покинули здание и разделились на две группы. Многие партизаны сразу же растворились в темноте. Капитан Блейк догадывался, почему они были в масках: некоторые жили в самой Саламанке. Их он не узнал. Остальные быстрым шагом двинулись по темным городским улицам. Было нелегко не отставать от них, когда ныла каждая косточка, но он старался. Как-никак он был привычен к боли.
Нож Дуарте Рибейру куда-то исчез. Он поддерживал Жуану за талию, побуждая не отставать. Капитан Блейк шел следом за ними. Он не мог рисковать: а вдруг сбежит? От нее чего угодно можно ожидать. Если нужно нести ее под мышкой или перекинув через плечо, он и это готов сделать. Он не спустит с нее глаз, пока они не окажутся в безопасности, где бы ни находилось такое место, чтобы не спеша разобраться с ней.
Они покинули Саламанку пешком и сели на коней только возле старого монастыря за городской стеной. Они скакали всю ночь и часть утра то рысью, то переходили на галоп.
Жуана ехала позади Дуарте, крепко обхватив его обеими руками.
— С тобой все в порядке? — спросил он, выводя коня с монастырского двора.
— Со мной все в порядке, — заверила она. — Что тебя так задержало, Дуарте?
— Самое главное — я пришел, — ответил он.
— Они поедут за нами следом. По крайней мере, поедет полковник Леру.
— Но ведь на самом деле ты его не любишь, Жуана? — спросил брат. — Боже мой, какое ты устроила представление! Тебе, наверное, пришлось сказать так, чтобы он перевернул небо и землю ради твоего спасения?
— Мне надо было убедить их, что я ухожу против воли.
Она уже давно решила, что не скажет Дуарте, кто такой полковник Леру. Возмездие осуществит она. Она не намерена отказать себе в таком удовольствии. Она выстрадала его. Вспомнив о поцелуях полковника, она содрогнулась.
Больше поговорить им не удалось. Преследователи пока не появились, но нужно как можно скорее добраться до гор, на территорию Португалии. Только тогда они смогут вздохнуть свободнее.
Ночь тянулась бесконечно. Ей было холодно, она безумно устала и даже начала клевать носом в седле.
— Покусай губы, — сказал ей брат, чувствуя, что ее руки то и дело соскальзывают с его пояса. — Пошевели пальцами ног. Широко открой рот и сделай глубокий вдох. Старайся не заснуть, Жуана.
— Не засну, — пообещала она. — Не бойся.
И она сосредоточила мысли на всаднике, который неотступно держался позади них. Завтра, буквально через несколько часов, она сможет рассказать ему все. И поможет промыть его раны. Может быть, у него и на теле есть раны? Да, должно быть, есть. Ведь его били, наверное, не только по лицу.
Она промоет и перевяжет их и извинится, что, подчиняясь обстоятельствам, стала их причиной. И он простит ее. Как только узнает все, он ее простит. А что потом?
Представив себе все возможности, она снова вздрогнула.
Она сказала ему кое-что как раз перед тем, как стала причиной его избиения. Она сказала свои слова от отчаяния, потому что ей очень хотелось обнять его, прежде чем появится полковник Леру. Однако она была сама напугана правдой своих слов.
Возможно, ей удастся повторить их…
Возможно, он тоже скажет ей…
«Мне очень приятно», — сказал он. Ее снова бросило в дрожь. Разумеется, все будет по-другому, как только она расскажет ему обо всем. Он узнает, что она сделала все ради него, что она никогда не предавала интересов родины ее единоутробного брата и родной страны своей матери.
А пока она спиной ощущала его присутствие и чувствовала исходящую от него угрозу.
Глава 17
Когда они въехали в лесистое ущелье, расположенное между голыми отвесными скалами, было еще раннее утро, хотя солнце уже взошло. Проезжая мимо часовых, капитан Блейк остановился, узнав в одном из них Теофилу Кошту; Дуарте перекинулся с ними несколькими словами. Впереди виднелись редкие хибарки, наскоро построенные под кронами деревьев. Еще больше обрадовал капитана вид бегущего по ущелью и журчащего ручья. Он не мылся и даже не имел возможности помыть руки почти целую неделю.
— Португалия. Дом родной, — произнес Дуарте с облегчением и гордостью в голосе.
Испанские партизаны, провожавшие их, повернули назад.
— Ну, вы доставлены в целости и сохранности, — сказал Антонио Бекер, — теперь мы должны возвращаться в северные горы, сеньор, пока каратели не напали на след. — Он отсалютовал Блейку и улыбнулся. — Рад был поучаствовать в вашем освобождении, капитан. Давненько мы не получали такого удовольствия. Блейк протянул ему правую руку, и испанец крепко пожал ее.
— Я не забуду вас никогда, — сказал капитан. — Спасибо, друг. — Придержав коня, он смотрел вслед партизанам, пока они не скрылись за холмом. Они даже не остановились, чтобы отдохнуть или подкрепиться.
Повернувшись, он увидел, как толпа людей из отряда Дуарте собралась вокруг своего предводителя, который спешился и, протянув вверх руки, снял с коня Жуану. Положив руки ему на плечи, она соскользнула по его телу на землю, потом обняла его и поцеловала в щеку.
— Дуарте, ты был великолепен. Как приятно снова чувствовать под ногами португальскую землю. — Она с улыбкой окинула взглядом его людей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92