Времени библиотека отнимала немного, теперь она была открыта только по средам и субботам с часу дня до четырех. Но и оклад библиотекаря был невелик – 62 талера в год. Канту по-прежнему приходилось думать о дополнительном заработке. Одно время он взял на себя заведование частной минералогической коллекцией.
А между тем его известность растет. Ламберт и Мендельсон обращаются к нему с предложением вступить в научную переписку. Иоганн Генрих Ламберт, математик, астроном, философ, на четыре года моложе Канта, но уже профессор и член Берлинской академии. Его письмо привез прибывший в Кенигсберг богослов. (Почтовый сбор в то время был весьма значителен, поэтому корреспонденцию предпочитали отправлять частным путем.) «Мы углублялись в почти одинаковые изыскания, не ведая этого», – писал Ламберт. Он имел в виду прежде всего совпадение взглядов на природу Млечного Пути. Ламберт в 1761 году повторил то, что Кант высказал за пять лет до этого. Но, уверял Ламберт, мысль рассматривать Млечный Путь как звездное скопление посетила его еще в 1749 году, однажды «после позднего ужина» при созерцании ночного неба; он тогда же сделал на листке бумаги соответствующую запись. (На Канта это сообщение не подействовало, он по-прежнему дорожил своим открытием и при случае подчеркивал принадлежащий ему приоритет.) Кроме того, Ламберт намекал, что они квиты: последние мысли Канта о философском методе воспроизводят то, что до него опубликовал он, Ламберт. Дабы в будущем избежать подобных взаимных повторений, нужно делиться друг с другом своими идеями и замыслами. Издатель Кантер уже объявил о ближайшем выходе сочинения Канта по проблеме метода метафизики, Ламберт ждет его с нетерпением.
Кант был польщен. Отвечая, он назвал Ламберта «первым гением Германии». Их методы действительно совпадают. (Это признание важно: Ламберт считал себя эмпириком, вслед за Бэконом свое главное философское произведение он назвал «Новый органон».) В своем методе, где главную роль играет наблюдение, он утвердился после «многих переворотов» в собственном сознании. То, о чем далее писал Кант, предвещало новый, более решительный переворот. Беда философии, что она не располагает общеобязательным эталоном для проверки своих положений. Что касается сочинения о философском методе, то это явное недоразумение, издатель поспешил с рекламой. Подобное сочинение, которое явится главной целью его жизненных усилий, еще очень далеко от выполнения. Ему он намеревается предпослать несколько мелких работ по теоретической и практической метафизике. Здесь впервые Кант говорит о своем «главном труде». Это заявка на «Критику чистого разума».
Следующее письмо Ламберта представляло собой уже целый трактат; в тринадцати пунктах он излагал свое понимание философского метода, затем в пяти пунктах уточнял взаимосвязь между формой и материей, дополняя эти пункты еще девятью тезисами. С нетерпением ожидал Ламберт мнения своего Кенигсбергского коллеги.
В XVII веке, когда не было научной прессы, ученые охотно использовали корреспонденцию для обмена идеями. Переписка Спинозы своего рода философский журнал. Иное дело письма Канта: за редким исключением не предназначавшиеся для печати, лапидарные, в меру обстоятельные, сухие, они представляют собой зеркало не столько научных, сколько деловых его интересов. В XVIII веке эпистолярный жанр стал одной из излюбленных форм литературного творчества. Канта это увлечение не коснулось, в переписке он не напрягал свой талант и не отличался прилежанием. Ламберту снова он написал лишь четыре с половиной года спустя.
Правда, хороший тон как будто при этом не пострадал. Через своего ученика Иенша, отправившегося в Берлин, Кант передал Ламберту дружеский привет.
И еще один ответ получил Ламберт от Канта. Пересланную через Мендельсона новую работу «Грезы духовидца, поясненные грезами метафизики». Это опять не трактат, а скорее эссе, посвященное деятельности Иммануила Сведенборга, человека необычайного. Шведский философ и математик, он рано прославился своими работами по механике, горному делу, минералогии и был избран в Петербургскую академию наук. Под старость Сведенборг объявил себя ясновидцем, которому сам бог поручил основать новую церковь, как она была обещана в откровении Иоанна Богослова. Он уверял, что состоит в близких отношениях с душами умерших, получает от них сведения из иного мира и, в свою очередь, рассказывает им о посюсторонних делах.
Впервые о Сведенборге Кант узнал от своего бывшего студента, датского офицера. Философ стал собирать подробности, сопоставлять свидетельства. Он написал Сведенборгу, но ответа не получил, ответ был обещан всем в виде книги. Один из знакомых Канта по его просьбе посетил Сведенборга в Стокгольме и из уст самого духовидца услышал ту же историю: бог наделил его особой способностью общаться по своему желанию с душами умерших. Доказательства? Они общеизвестны.
У вдовы голландского посланника в Стокгольме ювелир потребовал уплаты за серебряный сервиз, изготовленный по заказу мужа. Зная аккуратность покойного, вдова была уверена, что долг оплачен, но не могла найти квитанцию. Обеспокоенная этим, так как речь шла о значительной сумме, она пригласила к себе Сведенборга. Если, как утверждают все, он действительно одарен необыкновенной способностью беседовать с душами умерших, то не будет ли он любезен осведомиться у ее мужа относительно уплаты за сервиз? Сведенборгу исполнить ее просьбу не составило труда. Три дня спустя небольшое общество собралось за чашкой кофе у этой дамы. Явился также Сведенборг и со свойственным ему хладнокровием сообщил, что он говорил с покойным. Долг был уплачен за семь месяцев до смерти, а квитанция находится в шкафу в верхней комнате. Дама возразила, что шкаф совершенно пуст. Сведенборг на это ответил, что, по словам мужа, нужно вынуть левый ящик, отодвинуть доску внутри, там тайник, в котором хранится секретная голландская переписка, а также квитанция. Все отправляются наверх, открывают шкаф, поступают, как было сказано, и обнаруживают тайный ящик, о котором хозяйка ничего не знала, а в нем – указанные бумаги.
Другой случай казался Канту еще более убедительным, устраняющим все сомнения. Это было в конце сентября 1756 года. Находясь в пятидесяти милях от Стокгольма в гостях у одного купца, Сведенборг вдруг побледнел и заявил, что в Стокгольме пожар. Через некоторое время он сказал, что сгорел дом его друга, огонь приближается к его собственному. В восемь часов он радостно воскликнул: «Слава богу, пожар потушен недалеко от моего дома!» Спустя два дня из Стокгольма прибыл курьер, который привез описание пожара, полностью совпавшее со сведениями Сведенборга.
Было время, когда Кант не сомневался в достоверности того и другого рассказа. В письме к фрейлейн Кноблох, обратившейся к нему за разъяснениями, он воспроизвел их как вполне правдоподобные, хотя и поставившие его в тупик. Дата на письме неразборчива, в Полном собрании сочинений письмо отнесено к 1763 году. С последним позволительно не согласиться: уже за год до этого Кант решительно усомнился в существовании духов (вспомним гердеровскую запись его лекций). Письмо к Кноблох отражает воззрения Канта более раннего времени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89