Джим Лоувелл, Джеффри Клюгер
«АПОЛЛОН-13»
Об авторах
Джим Лоувелл пришел в «НАСА» в 1962 году и совершил четыре полета в космос до своего увольнения в 1973-м. После первой американской экспедиции к Луне «Аполлон-8» ему и членам его экипажа журнала «Тайм» присудил титул «Человек года». Сейчас он и его жена Мэрилин проживают в Иллинойсе.
Джеффри Клюгер является старшим писателем журнала «Тайм» и автором новой книги «Путешествие за Луну». Он и его жена Алеяндра сейчас проживают в Нью-Йорке.
Эта реальная история посвящается тем земным астронавтам – моей жене Мэрилин, моим детям Барбаре, Джею, Сюзан и Джеффри – кто делил со мной все страхи и тревоги в те четыре дня апреля 1970 года.
Джим Лоувелл

С любовью моей семье – малой и большой, прошлой и настоящей – за то, что всегда поддерживали меня на устойчивой орбите жизни.
Джеффри Клюгер

ПРОЛОГ

Понедельник 13 апреля 1970 года, 10:00 вечера по хьюстонскому времени
Никто не знал, откуда пошли рассказы о пилюлях с ядом. Многие их слышали и даже верили им. Верила пресса, верила и публика. Да, и в Агентстве кое-кто верил. Любой, кто устраивался в «НАСА» и впервые встречал астронавта, обязательно спрашивал у коллег: «А вы слышали о пилюлях с ядом?»
Джим Лоувелл всегда посмеивался над этими историями. Пилюли с ядом! Забудьте о них! Вы даже не успеете об этом подумать. И без пилюль хватает способов покончить с собой. В конце концов, в командном модуле есть декомпрессионный вентиль. Одно движение руки, и воздух под давлением 5 фунтов на кв. дюйм мгновенно хлынет в открытый космос (ПРИМ.ПЕРЕВ. – в кабине «Аполлона» давление почти в 3 раза ниже нормального и составляет 5.5 фунт/кв. дюйм = 0.37 атм). А когда безжалостный вакуум проникнет в кабину корабля, воздух в ваших легких взорвется, кровь вскипит, а ваш мозг и тело будут жаждать кислорода. Для вас все кончится в считанные секунды: не дольше, но приличнее, чем от смехотворных пилюль (ПРИМ.ПЕРЕВ. – это явление называется «взрывная декомпрессия»).
Конечно, ни Лоувелл, ни другие астронавты никогда не думали о вентиле. Ни один из экипажей предыдущих двадцати двух кораблей не попадал в ситуации, в которых приходилось думать о чем-то подобном. Лоувелл сам побывал на борту трех из них и выпускал воздух из кабины лишь в конце полета, когда его корабль уже покачивался на волнах, вокруг плавали парашюты, приближались водолазы, с вертолета опускали спасательную корзину и экипаж поднимали на авианосец, где их ожидали процедуры, доклад и душ.
Как и все остальные полеты, этот казался обыкновенной рутиной. Но сегодня, если считать по хьюстонскому времени, все изменилось. Хотя есть ли смысл в хьюстонском времени за 200 тысяч миль от дома, когда уже пройдено пять шестых пути до Луны? Внезапно на головы астронавтов обрушилась беда. Кислорода и энергии почти не осталось, главный двигатель, скорее всего, накрылся, а Лоувеллу и двум его товарищам надо было спасать корабль.
Возникла именно та ситуация, которую представляли себе пресса, публика и некоторые люди в Агентстве, когда спрашивали о пилюлях с ядом. Что касается Лоувелла и членов команды, то они думали не о пилюлях или вентиле, а о том, как остановить утечку кислорода, потерю энергопитания и не допустить гибели корабля. Как они могли ответить на свои вопросы, если никто еще не оказывался в беде так далеко от дома? Люди в Хьюстоне переживали за них и пытались поддержать.
– «Аполлон-13», у нас много, очень много людей работает над этим, – звучал голос из Центра управления полетом, – Вы получите необходимую информацию, как только это станет возможным. Вы будете первыми, кто ее узнает.
– О, – ответил Лоувелл, в его голосе чувствовалось непроизвольное раздражение, – Спасибо.
И Лоувелла можно было понять: по всем расчетам на решение проблемы у Хьюстона было только час и пятьдесят пять минут. Именно на такое время хватало остатка кислорода в баках корабля. Потом команда отравится своим собственным углекислым газом, как человек задыхается от выхлопов работающего автомобиля: засыпает с широко открытыми глазами. В этом случае беспилотный корабль со своим страшным грузом продолжит движение к Луне, обогнет ее с другой стороны и направится к Земле со скоростью около 25 тысяч миль в час. Увы, никто не поможет ему точно прицелиться, и он пролетит мимо родной планеты на расстоянии 40 тысяч миль, выходя обратно в космос на громадную эллиптическую орбиту с размахом 240 тысяч миль. Потом – снова к Земле, а затем – опять в космос. Ужасно и безостановочно. Там, на орбите, корабль переживет существ, запустивших его в космос, и тысячелетиями человечеству будет виден этот вечный, как звезды, насмешливый монумент технологии двадцатого века.
Тут поневоле подумаешь о пилюлях с ядом.
Понедельник 13 апреля, 11:30 вечера по восточному времени.
За десять секунд до эфира, Жуль Бергман застегнул свой блейзер, завязал свой черно-голубой галстук и взглянул в камеру. Как обычно перед началом трансляции, шум вокруг него начал стихать. На экстренный выпуск новостей Бергману требовалась лишь пара минут, и, как всегда, он должен был втиснуть в репортаж массу информации.
С того момента как появился Бергман, атмосфера в студии была буквально наэлектризована. Никто не ожидал оказаться здесь в такое позднее время, но когда телеграф стал посылать сообщения из Хьюстона, и в студию посыпались звонки корреспондентов «Эй-Би-Си», люди устремились сюда отовсюду. Новичка могла удивить готовность, с которой заработала эта машина новостей, но Бергман не был новичком. Для всех оставалось тайной, почему эта крупнейшая телекомпания решила отключить свои камеры в тот вечер, когда корабль с астронавтами находился на расстоянии 200 тысяч миль от дома.
Бергман освещал пилотируемые полеты, начиная с суборбитального запуска Алана Шеппарда в 1961 году, и на деле знал все о космических экспедициях. В отличие от других репортеров Бергман изучал технику космических полетов, заставил себя пройти через центрифугу, испытал невесомость в тренировочном самолете и дрейфовал на аварийном плоте. Он не только знал о пилотах все, но и знал, как лучше всего объяснить это публике.
Правда, была одна проблема: в те дни публика вообще не хотела никаких объяснений. Это же не «Свобода-7» Шеппарда или «Дружба-7» Гленна, и, конечно, это не знаменитый «Аполлон-11», на котором девять месяцев назад совершили посадку на лунную поверхность Нейл Армстронг, Майкл Коллинз и Баз Олдрин. И весной 1970 года ни телекомпанию, ни публику не волновал «Аполлон-13» с его третьей высадкой на Луну.
Вместо вечерних новостей о ходе лунной экспедиции «Эй-Би-Си» решила выпустить «Шоу Дика Каветта». Каветт должен был болтать с Сюзанной Йорк, Джеймсом Уайтмором и с несколькими членами команды чемпионов «Нью-Йорк Мэтс». Хотя в первые минуты шоу он и его зрители все же упоминали Луну.
– Сегодня в Нью-Йорке классный вечер, – подшучивал с телевизионщиками и зрителями Каветт, пока его гости вступали в разговор, – Погодка, чтобы бегать за девушками. Кстати, раз уж речь зашла о девушках, а вы знаете, что наш первый астронавт-холостяк сейчас на пути к Луне? Это Суиджерт, не так ли? Он из тех парней, которые говорят, что у них есть девушка в каждом порту. Может быть, может быть… Но, мне кажется, он наивный оптимист, если надеется встретить нейлоновые чулки и Херши-бары на Луне, – аудитория захохотала, – А Вы читали, что этот старт смотрело на три миллиона зрителей меньше, чем предыдущий?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125