– Оставил мне этого увальня!
– Оскар никакой не увалень, – сказала Агата, поглядывая на Уолли.
– Оскар – это Оскар, – поддержал ее Уолли.
– Точно.
– Вести себя не умеет, бальный этикет не про него писан, – разошелся дядюшка. – Кто будет следить за порядком, когда меня не станет?
Агата залезла в сумочку Эвелин, достала оттуда фляжку с бренди, тайком накапала немножко дядюшке в кофе и предложила Уолли.
– Миссис Нил, – ответил тот, – вы самый очаровательный воришка из всех, какие мне встречались. Я ведь приехал сюда завязывать, а вы угощаете меня бренди!
– Простите меня ради бога! – спохватилась она. – Как я могла забыть!
– На самом деле я не пьяница, не думайте, ничего такого. Просто у меня был очень тяжелый период в жизни, и я немного пристрастился к этому делу.
– Я вам очень сочувствую.
– Меня бросила невеста. – Он покачал головой. – Боюсь, мы, американцы, надоедливая публика – всем и каждому выкладываем все свои проблемы.
– Вы совсем не надоедливый. – Она подалась вперед. – А вы так и не смогли ее вернуть?
– – Боюсь, что нет. Боюсь, она меня не любит. – Он помолчал. – Вот вы бы остались с кем-то, кого не любите?
– Это по обстоятельствам.
– Тогда смею предположить, что вы очень и очень любимы.
– Мой муж недавно умер.
– Примите мои искренние соболезнования.
Агата, теребя концы своей шали, повернулась к дядюшке Джонсу, чтобы сменить тему.
– Уснул, чего и следовало ожидать. А вы могли бы себе представить Оскара, соблюдающего бальный этикет? Нет, вы только посмотрите на них!
Оскар уговорил Гарри Кодда и оркестр попробовать сыграть чарльстон. Теперь юный Джонс царил на танцевальной площадке. Его ноги скользили, выворачиваясь то внутрь, то наружу, как резиновые, в бешеном упоении. А рядом вспыхивали и гасли, словно спички, точеные ножки Эвелин.
– Пойдемте, надо утереть им нос!
– Не могу, мистер Бэринг. Я не умею.
– Ничего, зато я умею. А вы только слушайтесь меня.
Он взял ее за руку и повел танцевать.
– Я так и не выучилась танцевать как следует. – Она пыталась перекричать рев оркестра. – Никогда не знала, о чем говорить с партнером.
– А со мной и незачем говорить, – выкрикнул он в ответ. – Надо беречь дыхание.
– У меня ноги не правильные, – продолжала она. – По-моему, слишком длинные.
– У вас очень красивые ноги.
– И плохо гнутся.
Он и сам заметил, что по мере того, как темп музыки убыстрялся, Агате становилось все труднее попадать в такт, и веселое выражение ее лица сделалось каким-то исступленным. Ему показалось, что она, осознанно или нет, на мгновение сбросила маску. Он уже видел этот затравленный взгляд на литературном банкете. А вот теперь она у него в руках, в буквальном смысле: теперь он ведет ее в чарльстоне.
Неожиданное удовольствие от общения с новым знакомым вдруг напомнило Агате о прошедшем счастье – и об Арчи. От той прежней, нестерпимой боли она сумела спрятаться в чужую, ненастоящую жизнь – но упоительная радость сегодняшнего вечера вмиг опрокинула всю эту шаткую конструкцию, возведенную над бездной отчаяния. На одно мгновение она неосмотрительно позабыла свою привычную муку, и теперь понимала, что это предательство, и ждала расплаты.
Чем больше она старалась не отставать от партнера, тем больше ее тело сопротивлялось. Джон Бэринг превратился в Арчи Кристи, Арчи в военной форме, расхаживающий вокруг нее, как дрессировщик, командующий, как ей ходить, как смотреть, чтобы не выглядеть посмешищем. Зал завертелся и стал расплываться перед глазами, теперь единственным, что видела Агата, была демоническая улыбка мужа и его рука, отбивающая такт. Потом в глазах потемнело, и она упала без чувств.
Придя в себя, она увидела, что лежит на полу опустевшего бального зала, Эвелин поддерживает ее голову, а Уолли Стентон подносит рюмку бренди к ее губам. Вид у нее был смущенный и испуганный.
– Ты потеряла сознание, – сказала Эвелин. – Выпей.
Агата обвела взглядом зал, Оскара Джонса, вытаращившего на нее глаза, умолкших музыкантов и уставившуюся на нее престарелую публику.
– Мне так неловко, – обратилась она к Уолли, – видите, как со мной опасно танцевать.
– Зато очень приятно, – улыбнулся он.
Уолли и Эвелин усадили ее в кресло, покуда Оскар ходил по залу кругами нога за ногу, словно бульдозер, расчищающий дорогу.
– Надеюсь, Харрогет вылечит вас от чарльстона, – произнес он наконец.
– Харрогет слыхом не слыхивал о чарльстоне до сегодняшнего дня, – отрезал Уолли. Он поднял рюмку с бренди. – Продолжайте в том же духе, миссис Нил. Пейте до дна – или не видать вам следующего танца.
Наконец у Агаты хватило сил подняться на ноги, и Эвелин проводила ее в номер.
Уолли медленно брел по зимнему саду, покуривая сигарету. Значит, предчувствие его не обмануло. Как там выразилась помешанная старуха в пабе? «Тут очки у него хрясь – и разбились, стало быть, я его больше не видела». Вот что сказала старая Вайолет. Ее «второй половиночке» привиделся некто, с кем она танцевала. Как и Вайолет, Агата сочинила себе выдуманную жизнь, чтобы справиться с реальной болью. И как Вайолет, не до конца поверила в собственную выдумку. Нищую беззубую побирушку и прославленную леди-писательницу заморочила общая для обеих лютая неуверенность в себе.
Уолли набрал домашний номер своей секретарши, не постеснявшись поднять девушку среди ночи.
– Полли, я нашел ее. Нужна твоя помощь.
– Где ты?
– В Харрогете. Найди хорошего психиатра и выведай у него побольше про поведение больных с амнезией, то бишь с потерей памяти. Мне необходимо знать, с какой стати миссис Кристи взяла себе фамилию любовницы.
– А твоя колонка, Уолли?
– Сама напишешь.
– Я не смогу!
– Сможешь. У меня на столе найдешь кучу материала.
Сляпай все вместе. Принц Уэльский учится танцевать чарльстон в «Cafe de Paris». Потом возьми ту историю ну помнишь, – как американцы вперлись в чужие охотничьи угодья. Озаглавь «Новые вандалы». И туда же запихни, как они скупают замки и прячут под штукатурку старинную каменную кладку. Публику хлебом не корми – дай позлословить. А начни с моего интервью с Гербертом Уэллсом.
– Ты уже его использовал.
– Не все. Посмотри в моих записях.
– А как насчет фотографии леди Нелли Мельбы <Имеется в виду знаменитая австралийская певица-сопрано (наст. имя – Хелен Портер Митчелл; 1861–1931); была награждена Орденом Британской империи и соответственно получила титул Кавалерственной Дамы – «дейм».>? От нее все точно будут в восторге!
– Полли, я теперь Джон Бэринг. До утра постарайся выяснить насчет амнезии и позвони в Харрогет, телефон четыре ноль пять. А пока помалкивай и думай. И звони.
Я тебя целую.
* * *
Эвелин уложила Агату в постель, заказала чашку бульона в номер и теперь кормила подругу с ложечки.
– Не представляю даже, почему я упала в обморок!
– Тереза, а ты давно овдовела?
Агата молчала.
– Полгода назад, – наконец проговорила она.
– Знаешь, по-моему, ты перестаралась, пытаясь заглушить свое горе. Так случается с чувствительными, тонкими людьми. Не думай, пожалуйста, что я лезу тебе в душу, – но ты, право слово, очень необычный человек.
Агата покачала головой.
– Самый обыкновенный.
– Может быть, в тебе есть и то, и другое. Ты явно очень умна, любопытна и привлекательна. И с кучей разных других достоинств.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
– Оскар никакой не увалень, – сказала Агата, поглядывая на Уолли.
– Оскар – это Оскар, – поддержал ее Уолли.
– Точно.
– Вести себя не умеет, бальный этикет не про него писан, – разошелся дядюшка. – Кто будет следить за порядком, когда меня не станет?
Агата залезла в сумочку Эвелин, достала оттуда фляжку с бренди, тайком накапала немножко дядюшке в кофе и предложила Уолли.
– Миссис Нил, – ответил тот, – вы самый очаровательный воришка из всех, какие мне встречались. Я ведь приехал сюда завязывать, а вы угощаете меня бренди!
– Простите меня ради бога! – спохватилась она. – Как я могла забыть!
– На самом деле я не пьяница, не думайте, ничего такого. Просто у меня был очень тяжелый период в жизни, и я немного пристрастился к этому делу.
– Я вам очень сочувствую.
– Меня бросила невеста. – Он покачал головой. – Боюсь, мы, американцы, надоедливая публика – всем и каждому выкладываем все свои проблемы.
– Вы совсем не надоедливый. – Она подалась вперед. – А вы так и не смогли ее вернуть?
– – Боюсь, что нет. Боюсь, она меня не любит. – Он помолчал. – Вот вы бы остались с кем-то, кого не любите?
– Это по обстоятельствам.
– Тогда смею предположить, что вы очень и очень любимы.
– Мой муж недавно умер.
– Примите мои искренние соболезнования.
Агата, теребя концы своей шали, повернулась к дядюшке Джонсу, чтобы сменить тему.
– Уснул, чего и следовало ожидать. А вы могли бы себе представить Оскара, соблюдающего бальный этикет? Нет, вы только посмотрите на них!
Оскар уговорил Гарри Кодда и оркестр попробовать сыграть чарльстон. Теперь юный Джонс царил на танцевальной площадке. Его ноги скользили, выворачиваясь то внутрь, то наружу, как резиновые, в бешеном упоении. А рядом вспыхивали и гасли, словно спички, точеные ножки Эвелин.
– Пойдемте, надо утереть им нос!
– Не могу, мистер Бэринг. Я не умею.
– Ничего, зато я умею. А вы только слушайтесь меня.
Он взял ее за руку и повел танцевать.
– Я так и не выучилась танцевать как следует. – Она пыталась перекричать рев оркестра. – Никогда не знала, о чем говорить с партнером.
– А со мной и незачем говорить, – выкрикнул он в ответ. – Надо беречь дыхание.
– У меня ноги не правильные, – продолжала она. – По-моему, слишком длинные.
– У вас очень красивые ноги.
– И плохо гнутся.
Он и сам заметил, что по мере того, как темп музыки убыстрялся, Агате становилось все труднее попадать в такт, и веселое выражение ее лица сделалось каким-то исступленным. Ему показалось, что она, осознанно или нет, на мгновение сбросила маску. Он уже видел этот затравленный взгляд на литературном банкете. А вот теперь она у него в руках, в буквальном смысле: теперь он ведет ее в чарльстоне.
Неожиданное удовольствие от общения с новым знакомым вдруг напомнило Агате о прошедшем счастье – и об Арчи. От той прежней, нестерпимой боли она сумела спрятаться в чужую, ненастоящую жизнь – но упоительная радость сегодняшнего вечера вмиг опрокинула всю эту шаткую конструкцию, возведенную над бездной отчаяния. На одно мгновение она неосмотрительно позабыла свою привычную муку, и теперь понимала, что это предательство, и ждала расплаты.
Чем больше она старалась не отставать от партнера, тем больше ее тело сопротивлялось. Джон Бэринг превратился в Арчи Кристи, Арчи в военной форме, расхаживающий вокруг нее, как дрессировщик, командующий, как ей ходить, как смотреть, чтобы не выглядеть посмешищем. Зал завертелся и стал расплываться перед глазами, теперь единственным, что видела Агата, была демоническая улыбка мужа и его рука, отбивающая такт. Потом в глазах потемнело, и она упала без чувств.
Придя в себя, она увидела, что лежит на полу опустевшего бального зала, Эвелин поддерживает ее голову, а Уолли Стентон подносит рюмку бренди к ее губам. Вид у нее был смущенный и испуганный.
– Ты потеряла сознание, – сказала Эвелин. – Выпей.
Агата обвела взглядом зал, Оскара Джонса, вытаращившего на нее глаза, умолкших музыкантов и уставившуюся на нее престарелую публику.
– Мне так неловко, – обратилась она к Уолли, – видите, как со мной опасно танцевать.
– Зато очень приятно, – улыбнулся он.
Уолли и Эвелин усадили ее в кресло, покуда Оскар ходил по залу кругами нога за ногу, словно бульдозер, расчищающий дорогу.
– Надеюсь, Харрогет вылечит вас от чарльстона, – произнес он наконец.
– Харрогет слыхом не слыхивал о чарльстоне до сегодняшнего дня, – отрезал Уолли. Он поднял рюмку с бренди. – Продолжайте в том же духе, миссис Нил. Пейте до дна – или не видать вам следующего танца.
Наконец у Агаты хватило сил подняться на ноги, и Эвелин проводила ее в номер.
Уолли медленно брел по зимнему саду, покуривая сигарету. Значит, предчувствие его не обмануло. Как там выразилась помешанная старуха в пабе? «Тут очки у него хрясь – и разбились, стало быть, я его больше не видела». Вот что сказала старая Вайолет. Ее «второй половиночке» привиделся некто, с кем она танцевала. Как и Вайолет, Агата сочинила себе выдуманную жизнь, чтобы справиться с реальной болью. И как Вайолет, не до конца поверила в собственную выдумку. Нищую беззубую побирушку и прославленную леди-писательницу заморочила общая для обеих лютая неуверенность в себе.
Уолли набрал домашний номер своей секретарши, не постеснявшись поднять девушку среди ночи.
– Полли, я нашел ее. Нужна твоя помощь.
– Где ты?
– В Харрогете. Найди хорошего психиатра и выведай у него побольше про поведение больных с амнезией, то бишь с потерей памяти. Мне необходимо знать, с какой стати миссис Кристи взяла себе фамилию любовницы.
– А твоя колонка, Уолли?
– Сама напишешь.
– Я не смогу!
– Сможешь. У меня на столе найдешь кучу материала.
Сляпай все вместе. Принц Уэльский учится танцевать чарльстон в «Cafe de Paris». Потом возьми ту историю ну помнишь, – как американцы вперлись в чужие охотничьи угодья. Озаглавь «Новые вандалы». И туда же запихни, как они скупают замки и прячут под штукатурку старинную каменную кладку. Публику хлебом не корми – дай позлословить. А начни с моего интервью с Гербертом Уэллсом.
– Ты уже его использовал.
– Не все. Посмотри в моих записях.
– А как насчет фотографии леди Нелли Мельбы <Имеется в виду знаменитая австралийская певица-сопрано (наст. имя – Хелен Портер Митчелл; 1861–1931); была награждена Орденом Британской империи и соответственно получила титул Кавалерственной Дамы – «дейм».>? От нее все точно будут в восторге!
– Полли, я теперь Джон Бэринг. До утра постарайся выяснить насчет амнезии и позвони в Харрогет, телефон четыре ноль пять. А пока помалкивай и думай. И звони.
Я тебя целую.
* * *
Эвелин уложила Агату в постель, заказала чашку бульона в номер и теперь кормила подругу с ложечки.
– Не представляю даже, почему я упала в обморок!
– Тереза, а ты давно овдовела?
Агата молчала.
– Полгода назад, – наконец проговорила она.
– Знаешь, по-моему, ты перестаралась, пытаясь заглушить свое горе. Так случается с чувствительными, тонкими людьми. Не думай, пожалуйста, что я лезу тебе в душу, – но ты, право слово, очень необычный человек.
Агата покачала головой.
– Самый обыкновенный.
– Может быть, в тебе есть и то, и другое. Ты явно очень умна, любопытна и привлекательна. И с кучей разных других достоинств.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48