Я не заставил себя
долго упрашивать и, вскочив на ноги, одним ударом выбил кинжал
из его руки, а другим -- отправил его в нокаут. К тому времени,
как Яга очухался, я уже крепко связал ему руки его же ремнем.
Встряхнув Яга, я заставил его встать на ноги, а сам влез ему на
спину и обхватил ногами туловище. Левой рукой я крепко держал
его за горло, а правой приставил к его груди кинжал Готраха.
Я негромко и коротко объяснил ему, что он должен был
сделать, чтобы остаться в живых. Не в правилах Яга было
жертвовать собой, даже когда речь шла о безопасности его
народа. Через мгновение мы уже неслись по розовеющему небу
прочь от Пурпурной Реки, прочь от Страны Ягг.
Глава XI
Я безжалостно погонял этого крылатого дьявола. Лишь перед
закатом я позволил ему приземлиться. Связав ему ноги и крылья,
чтобы он не смог сбежать, я отправился на поиски фруктов и
орехов. Вернувшись, я покормил Яга тем же, что ел сам. Мне были
нужны его силы для дальнейшего перелета. Ночью хищники рычали и
выли поблизости от нас, приводя Яга в ужас. Чтобы не привлекать
излишнего внимания возможных преследователей, я не стал
разводить костер, предпочитая рискнуть и провести ночь без этой
защиты от диких зверей. К счастью, никто не напал на нас в ту
ночь. Лес на берегу Пурпурной Реки остался далеко позади, и
теперь мы летели над степью; я избрал кратчайший прямой путь к
Котху, руководствуясь еще не подводившим меня компасом --
инстинктом.
x x x
На четвертый день пути я заметил внизу темную массу, в
которой я вскоре узнал большую группу движущихся людей --
видимо, армию на марше. Я приказал Яга подлететь к ним поближе.
Зная, что мы уже приближаемся к обширным территориям,
контролируемым племенем Котхов, я предположил, что это могут
быть мои товарищи.
Мой интерес и увлеченность едва не стоили мне жизни. Дело
в том, что в течение дня я оставлял ноги Яга развязанными, так
как он клялся, что иначе не сможет лететь. Но, тем не менее,
руки у него были связаны. Попыток вырваться он не предпринимал,
и я даже оставлял кинжал в ножнах, рассчитывая, что смогу
управиться с ним без оружия. Надо же было случиться, что именно
в тот день моемо пленнику удалось развязать ремень на
запястьях. И стоило мне, увлекшись разглядыванием толпы внизу,
ослабить хватку, как он тотчас же попытался избавиться от
ненавистного седока. Прежде всего он резко дернулся в сторону
всем телом, так, что я чуть не упал и еле удержался у него на
загривке. В тот же миг его длинная рука скользнула мне за пояс
-- и вот уже в ней сверкнул мой кинжал.
Затем последовала одна из самых отчаянных схваток в моей
жизни. Съехав со спины Яга, я повис в воздухе, вцепившись одной
рукой ему в волосы и обвив ногой его ногу. Второй рукой я
удерживал руку Яга с занесенным надо мной кинжалом. Так мы и
боролись на высоте тысячи футов -- он, чтобы сбросить, наконец,
меня или вонзить кинжал мне в сердце; а я прикладывал все силы,
чтобы не отцепиться и удержать нацеленный на меня кинжал.
На земле мой большой вес и сила быстро сломили бы
противника, но в воздухе он имел преимущество. Свободной рукой
он бил меня по лицу и царапал шею, а его колено то и дело
вонзалось мне в пах. Я терпел, видя, что эта борьба заставляет
его опускаться все ниже и ниже к земле.
Поняв это, Яга сделал последнее отчаянное усилие.
Перехватив кинжал свободной рукой, он нацелил его мне в горло.
В тот же миг я резко потянул на себя его голову. Яга сильно
дернулся, и удар кинжала пришелся не мне в шею, а ему в бок.
Завопив от боли, он почти перестал махать крыльями, и мы почти
отвесно полетели на землю, о которую ударились с изрядной
силой.
Я тяжело поднялся. Яга не подавал признаков жизни. Я
падении я постарался перетянуть его под себя, и вот теперь его
тело, смягчив мне встречу с землей, лежало неподвижно, полное
перломанных костей.
До моих ушей донесся многоголосый рев. Обернувшись, я
увидел несущуюся ко мне толпу волосатых дикарей, выкрикивающих
мое имя. Я встретился со своим племенем.
Волосатый великан подбежал ко мне первым и дружески
хлопнул меня по плечу. (Вообще-то таким ударом можно было бы
сбить с ног лошадь). Затем он обнял меня, чуть не раздавив, и
приговаривая при этом:
-- Железная Рука! Разрази меня Тхак! Это ты, старый плут!
Не поверишь, я так рад, так рад, -- впервые с тех пор, как
переломил хребет этому мерзавцу Тхушу из Тханга!
Это был Гхор. За ним появились Кхосутх-Головорез (мрачный
и серьезный, как всегда), Тхаб-Быстроногий, Гушлук-Тигробой, --
в общем, все мои приятели, воины Котхов. То, как они лупили
меня по спине, обнимали и орали приветствия, выражало
неописуемую радость и восторг, немыслимые на Земле ни по
степени выразительности, ни по искренности. Ибо я знал, что
лицемерию нет места в простых и честных сердцах этих людей.
-- Где ты пропадал, Железная Рука? -- воскликнул
Тхаб-Быстроногий. -- Мы нашли в степи твой разбитый мушкет, а
рядом -- мертвого Яга с проломленной башкой. Мы решили, что эти
мерзавцы расправились с тобой, но твоего тела так и не нашли. И
вот теперь ты свиливаешься на нас прямо с неба вместе с еще
одним крылатым дьяволом. Ты что, ездил в гости в их крепость --
Юггу?
Тхаб захохотал, как хохочут люди над собственной удачной
шуткой.
-- Ну да, -- ответил я, -- я побывал в Югге, на скале
Ютхла, на берегах Йогха в стране Ягг. Где Заал-Копьеносец?
-- Он среди той тысячи, которая осталась охранять город,
-- ответил Кхосутх.
-- Его дочь, Альтха, находится в плену у Яга, в Черном
Городе, -- сказал я. -- она погибнет в полнолуние, вместе с ней
-- еще сотни девушек, а затем, постепенно, и другие -- не
меньше пятисот женщин Гура. Мы должны предотвратить это.
По толпе пронеся ропот. Оглядев отряд, я понял, что здесь
не меньше четырех тысяч воинов. Луков видно не было, зато
каждый нес на плече мушкет, что свидетельствовало не о большой
охоте, а о войне с людьми, причем, судя по количеству, речь шла
не о рядовом набеге.
-- Куда вы идете? -- спросил я.
-- Племя Кхор идет нам навстречу. Их не меньше пяти тысяч,
-- ответил кхосутх. -- Это будет смертельной схваткой двух
племен. Мы вышли встретить их в открытом бою, чтобы избавить
наших женщин от ужасов войны и осады.
-- Забудьте про Кхоров! -- крикнул я. -- Вы заботитесь о
чувствах своих женщин, а в это время тысячи женщин -- и ваши
среди них -- страдают от издевательств и пыток крылатых
дьяволов на проклятой скале Ютхла! За мной! Я приведу вас в
крепость Яга, которые уже тысячи лет наводят ужас на людей
Альмарика.
-- Сколько у них воинов? -- неуверенно спросил Кхосутх.
-- Двадцать тысяч.
Из глоток моих слушателей вырвался тяжелый стон.
-- Что мы можем сделать с такой ордой? Нас слишком мало.
-- Я покажу вам путь в самое сердце их крепости, проведу
вас прямо во дворец их королевы! -- прокричал я.
-- Вот это да! -- присвистнул Гхор-Медведь, потрясая мечом
над головой. -- Он дело говорит, ребята! Пошли за Железной
Рукой! Он покажет нам дорогу!
-- А что же делать с Кхорами?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
долго упрашивать и, вскочив на ноги, одним ударом выбил кинжал
из его руки, а другим -- отправил его в нокаут. К тому времени,
как Яга очухался, я уже крепко связал ему руки его же ремнем.
Встряхнув Яга, я заставил его встать на ноги, а сам влез ему на
спину и обхватил ногами туловище. Левой рукой я крепко держал
его за горло, а правой приставил к его груди кинжал Готраха.
Я негромко и коротко объяснил ему, что он должен был
сделать, чтобы остаться в живых. Не в правилах Яга было
жертвовать собой, даже когда речь шла о безопасности его
народа. Через мгновение мы уже неслись по розовеющему небу
прочь от Пурпурной Реки, прочь от Страны Ягг.
Глава XI
Я безжалостно погонял этого крылатого дьявола. Лишь перед
закатом я позволил ему приземлиться. Связав ему ноги и крылья,
чтобы он не смог сбежать, я отправился на поиски фруктов и
орехов. Вернувшись, я покормил Яга тем же, что ел сам. Мне были
нужны его силы для дальнейшего перелета. Ночью хищники рычали и
выли поблизости от нас, приводя Яга в ужас. Чтобы не привлекать
излишнего внимания возможных преследователей, я не стал
разводить костер, предпочитая рискнуть и провести ночь без этой
защиты от диких зверей. К счастью, никто не напал на нас в ту
ночь. Лес на берегу Пурпурной Реки остался далеко позади, и
теперь мы летели над степью; я избрал кратчайший прямой путь к
Котху, руководствуясь еще не подводившим меня компасом --
инстинктом.
x x x
На четвертый день пути я заметил внизу темную массу, в
которой я вскоре узнал большую группу движущихся людей --
видимо, армию на марше. Я приказал Яга подлететь к ним поближе.
Зная, что мы уже приближаемся к обширным территориям,
контролируемым племенем Котхов, я предположил, что это могут
быть мои товарищи.
Мой интерес и увлеченность едва не стоили мне жизни. Дело
в том, что в течение дня я оставлял ноги Яга развязанными, так
как он клялся, что иначе не сможет лететь. Но, тем не менее,
руки у него были связаны. Попыток вырваться он не предпринимал,
и я даже оставлял кинжал в ножнах, рассчитывая, что смогу
управиться с ним без оружия. Надо же было случиться, что именно
в тот день моемо пленнику удалось развязать ремень на
запястьях. И стоило мне, увлекшись разглядыванием толпы внизу,
ослабить хватку, как он тотчас же попытался избавиться от
ненавистного седока. Прежде всего он резко дернулся в сторону
всем телом, так, что я чуть не упал и еле удержался у него на
загривке. В тот же миг его длинная рука скользнула мне за пояс
-- и вот уже в ней сверкнул мой кинжал.
Затем последовала одна из самых отчаянных схваток в моей
жизни. Съехав со спины Яга, я повис в воздухе, вцепившись одной
рукой ему в волосы и обвив ногой его ногу. Второй рукой я
удерживал руку Яга с занесенным надо мной кинжалом. Так мы и
боролись на высоте тысячи футов -- он, чтобы сбросить, наконец,
меня или вонзить кинжал мне в сердце; а я прикладывал все силы,
чтобы не отцепиться и удержать нацеленный на меня кинжал.
На земле мой большой вес и сила быстро сломили бы
противника, но в воздухе он имел преимущество. Свободной рукой
он бил меня по лицу и царапал шею, а его колено то и дело
вонзалось мне в пах. Я терпел, видя, что эта борьба заставляет
его опускаться все ниже и ниже к земле.
Поняв это, Яга сделал последнее отчаянное усилие.
Перехватив кинжал свободной рукой, он нацелил его мне в горло.
В тот же миг я резко потянул на себя его голову. Яга сильно
дернулся, и удар кинжала пришелся не мне в шею, а ему в бок.
Завопив от боли, он почти перестал махать крыльями, и мы почти
отвесно полетели на землю, о которую ударились с изрядной
силой.
Я тяжело поднялся. Яга не подавал признаков жизни. Я
падении я постарался перетянуть его под себя, и вот теперь его
тело, смягчив мне встречу с землей, лежало неподвижно, полное
перломанных костей.
До моих ушей донесся многоголосый рев. Обернувшись, я
увидел несущуюся ко мне толпу волосатых дикарей, выкрикивающих
мое имя. Я встретился со своим племенем.
Волосатый великан подбежал ко мне первым и дружески
хлопнул меня по плечу. (Вообще-то таким ударом можно было бы
сбить с ног лошадь). Затем он обнял меня, чуть не раздавив, и
приговаривая при этом:
-- Железная Рука! Разрази меня Тхак! Это ты, старый плут!
Не поверишь, я так рад, так рад, -- впервые с тех пор, как
переломил хребет этому мерзавцу Тхушу из Тханга!
Это был Гхор. За ним появились Кхосутх-Головорез (мрачный
и серьезный, как всегда), Тхаб-Быстроногий, Гушлук-Тигробой, --
в общем, все мои приятели, воины Котхов. То, как они лупили
меня по спине, обнимали и орали приветствия, выражало
неописуемую радость и восторг, немыслимые на Земле ни по
степени выразительности, ни по искренности. Ибо я знал, что
лицемерию нет места в простых и честных сердцах этих людей.
-- Где ты пропадал, Железная Рука? -- воскликнул
Тхаб-Быстроногий. -- Мы нашли в степи твой разбитый мушкет, а
рядом -- мертвого Яга с проломленной башкой. Мы решили, что эти
мерзавцы расправились с тобой, но твоего тела так и не нашли. И
вот теперь ты свиливаешься на нас прямо с неба вместе с еще
одним крылатым дьяволом. Ты что, ездил в гости в их крепость --
Юггу?
Тхаб захохотал, как хохочут люди над собственной удачной
шуткой.
-- Ну да, -- ответил я, -- я побывал в Югге, на скале
Ютхла, на берегах Йогха в стране Ягг. Где Заал-Копьеносец?
-- Он среди той тысячи, которая осталась охранять город,
-- ответил Кхосутх.
-- Его дочь, Альтха, находится в плену у Яга, в Черном
Городе, -- сказал я. -- она погибнет в полнолуние, вместе с ней
-- еще сотни девушек, а затем, постепенно, и другие -- не
меньше пятисот женщин Гура. Мы должны предотвратить это.
По толпе пронеся ропот. Оглядев отряд, я понял, что здесь
не меньше четырех тысяч воинов. Луков видно не было, зато
каждый нес на плече мушкет, что свидетельствовало не о большой
охоте, а о войне с людьми, причем, судя по количеству, речь шла
не о рядовом набеге.
-- Куда вы идете? -- спросил я.
-- Племя Кхор идет нам навстречу. Их не меньше пяти тысяч,
-- ответил кхосутх. -- Это будет смертельной схваткой двух
племен. Мы вышли встретить их в открытом бою, чтобы избавить
наших женщин от ужасов войны и осады.
-- Забудьте про Кхоров! -- крикнул я. -- Вы заботитесь о
чувствах своих женщин, а в это время тысячи женщин -- и ваши
среди них -- страдают от издевательств и пыток крылатых
дьяволов на проклятой скале Ютхла! За мной! Я приведу вас в
крепость Яга, которые уже тысячи лет наводят ужас на людей
Альмарика.
-- Сколько у них воинов? -- неуверенно спросил Кхосутх.
-- Двадцать тысяч.
Из глоток моих слушателей вырвался тяжелый стон.
-- Что мы можем сделать с такой ордой? Нас слишком мало.
-- Я покажу вам путь в самое сердце их крепости, проведу
вас прямо во дворец их королевы! -- прокричал я.
-- Вот это да! -- присвистнул Гхор-Медведь, потрясая мечом
над головой. -- Он дело говорит, ребята! Пошли за Железной
Рукой! Он покажет нам дорогу!
-- А что же делать с Кхорами?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48