В центре двора на плитах пола встало на ноги
невероятное, чудовищное создание. У всех зрителей вырвался из
груди непроизвольный крик ужаса.
Чудовище было больше слона, а по форма напоминало
огромного слизняка, если не считать множества щупалец,
опоясывавших его тело. Из отверстий на концах щупалец сыпались
ярко-белые искры и вырывались языки синего пламени. Оказалось,
что чудовище одним прикосновением этих щупалец вырывает из
каменных стен целые блоки, покрывая кладку сетью глубоких
трещин. В общем, это было безмозглое создание без каких бы то
ни было органов чувств -- чистая сила, воплощенная в самую
примитивную живую оболочку. Сила, сошедшая с ума,
превратившаяся в слепую ярость и жажду разрушения.
В действиях не было ни плана, ни элементарной
последовательности. Оно просто бросалось из стороны в сторону,
пробивая телом стены насквозь и не замечая сваливающихся на
него обломков. Люди разбегались от него во все стороны.
-- Быстро назад, в шахту! -- заорал я. -- Спасайте
девчонок!
Я начал выталкивать из темной комнаты ослабевших девушек и
передавать их другим Гура. Со всех сторон сыпались стены,
обрушивались купола и минареты.
-- Делайте веревки из занавесок и покрывал! -- крикнул я.
-- Спускайтесь по склону. Ради бога, живее! Это чудовище не
остановится, пока не разрушит весь город!
-- Я нашел связанный веревочные лестницы, -- крикнул
кто-то из наших воинов. -- Они достанут до воды, но...
-- Развязывайте х и отправляйте женщин вниз. Лучше
рискнуть нахлебаться воды, чем оказаться раздавленными
какой-нибудь глыбой, -- ответил я и добавил: -- Гхор, держи
Альтху!
Я передал девушку в руки залитого кровью великана, а сам
понесся вслед за чудовищным созданием, на глазах разрушающим
город на скале Ютхла.
x x x
От этой гонки у меня остались лишь обрывочные
воспоминания: рушащиеся стены, стонущие и раздавленные насмерть
люди и несущаяся напролом машина разрушения, вокруг которой
распространялось какое-то неестественное, похожее на
электрическое, сияние.
Сколько Гура, Яга и рабынь всех цветов кожи погибло в этом
кошмаре -- теперь уже никто не узнает. Нескольким сотням
удалось выбраться по подземному туннелю, пока чудовище не
завалило обрушенной стеной вход, похоронив при этом несколько
десятков человек, пробиравшихся к люку. Развернув лесткницы,
воины спустили по ним множество женщин, не разбирая, какого
цвета их кожа. Часть лестниц опустилась на город Акка, часть --
на воду Йогха, но в тот момент главным было выбраться из
рушащегося города.
Передав Альтху Гхору, я понесся вслед кошмарному чудовищу,
сам четко не представляя, что собираюсь делать. Я просто бежал,
перепрыгивая через рухнувшие обломки и перелезая через
образовавшиеся завалы, пока не оказался рядом с попятившимся
монстром. Оказалось, что он вовсе не такой уж бесчувственный и
слепой. Стоило мне прицельно запустить хорошим булыжником в
показавшееся мне уязвимым место на огромной голове, как
движения гигантского слизняка перестали быть беспорядочными:
разбрасывая камни в разные стороны, как бык разбрызгивает пену,
переходя через быструю реку, чудовище ринулось в мою сторону.
Я отчаянно убегал, уводя чудовище за собой -- прочь от
того места, где напуганные люди покидали город. Я прекрасно
понимал, что каждая выигранная секунда означает чью-то
спасенную жизнь. Но незнание планировки города сыграло со мной
злую жутку: я и сам не заметил, как оказался в полукруглой
башне, нависшей над водами Йогха на высоте пятисот футов. Сзади
ко мне приближалось чудовище. Я развернулся и увидел, что оно,
на миг приостановившись, даже чуть попятилось, а затем
бросилось на меня. В середине огромного брюха я увидел темное
пятно размером с кулак. Инстинкт дикаря или интуиция
цивилизованного человека подсказали мне, что это -- жизненно
важная точка гигантской твари. Словно сжатая пружина, я
распрямился и метнулся навстречу чудовищу. Тело и руки не
подвели меня -- меч по самую рукоятку воткнулся в темное пятно.
Что было потом -- я не знаю. Для меня мир погрузился в море
огня и раскаты страшного грома, за которыми последовали темнота
и забытие.
Уже потом мне рассказали, что в момент нашего прыжка и
чудовище, и я скрылись за стеной синего пламени. А затем
раздался страшный грохот, и вместе с развалившейся на куски
башней мы с чудовищем рухнули вниз, в реку, с высоты пятисот
футов.
Меня спас Тхаб, несмотря на тяжелую рану, бросившийся в
реку и вытащивший мое бесчувственное тело на берег.
Вы можете мне возразить, сказав, что ни один человек не
останется в живых после падения в воду, пролетев перед этим
пятьсот футов. Единственное, что я могу вам ответить, -- это
то, что я остался жив. Хотя, по правде говоря, я не думаю, что
кто-нибудь из землян смог бы повторить такой полет с таким же
результатом.
Но и мне дорого обошлось то падение. Я долго лежал без
чувств, еще дольше мучительно, в бреду и кошмарах приходил в
себя, и еще дольше оставался парализованным, пока мои нервы,
мозг и мышцы медленно-медленно возвращались к жизни.
Пришел я в себя уже в Котхе, не помня ничего о долгом пути
через леса и по равнине, прочь от поверженного города Югга. Из
девяти тысяч воинов, отправившихся в страну Ягг, вернулись
назад чуть больше половины -- зраненных, измученных, но
возвратившихся победителями. С ними вернулись пятьдесят тысяч
женщин -- освобожденных рабынь. Тех Гура, которые не были
Котхами или Кхорами, сопроводили до их родных городов --
случай, невиданный за всю историю существования на Альмарике
расы Гура. Женщинам других народов предоставили возможность
свободно выбрать место для жительства в любом из городов Гура.
Мы с Альтхой наконец обрели себя. Ее прекрасное лицо,
склонившееся надо мной, было первым, что я увидел, придя в себя
после возвращения из страны Ягг. Наверное, наша любовь
останется с нами навсегда -- слишком много испытаний пришлось
пройти нам обоим и нашему чувству, чтобы прийти к счастливому
концу.
Впервые в истории Гура два города -- Котх и Кхор --
заключили мир и поклялись друг другу в вечной дружбе. Теперь
два племени, вместо того, чтобы воевать одно с другим, вместе
сражались против враждебных сил природы и добывали себе пищу на
охоте.
А мы двое -- я, землянин, и Альтха, рожденная на
Альмарике, но одержимая инстинктом познания земной женщины, --
еще надеемся передать хотя бы малую часть культуры моей родной
планеты прекрасному, но дикому народу, живущему под небом
планеты, ставшей моим вторым домом, -- планеты, называющейся
Альмарик.
ЧЕРЕП МОЛЧАНИЯ
...И, испещрив его десятком ран смертельных,
Поверг врага на землю. А потом
О вражий череп постучал перстом
И рассмеялся -- коль назвали б это смехом --
И стал следить, как тают жизнь и страх
В остекленевших выпуклых глазах
Люди и поныне называют тот день Днем Царского Страха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
невероятное, чудовищное создание. У всех зрителей вырвался из
груди непроизвольный крик ужаса.
Чудовище было больше слона, а по форма напоминало
огромного слизняка, если не считать множества щупалец,
опоясывавших его тело. Из отверстий на концах щупалец сыпались
ярко-белые искры и вырывались языки синего пламени. Оказалось,
что чудовище одним прикосновением этих щупалец вырывает из
каменных стен целые блоки, покрывая кладку сетью глубоких
трещин. В общем, это было безмозглое создание без каких бы то
ни было органов чувств -- чистая сила, воплощенная в самую
примитивную живую оболочку. Сила, сошедшая с ума,
превратившаяся в слепую ярость и жажду разрушения.
В действиях не было ни плана, ни элементарной
последовательности. Оно просто бросалось из стороны в сторону,
пробивая телом стены насквозь и не замечая сваливающихся на
него обломков. Люди разбегались от него во все стороны.
-- Быстро назад, в шахту! -- заорал я. -- Спасайте
девчонок!
Я начал выталкивать из темной комнаты ослабевших девушек и
передавать их другим Гура. Со всех сторон сыпались стены,
обрушивались купола и минареты.
-- Делайте веревки из занавесок и покрывал! -- крикнул я.
-- Спускайтесь по склону. Ради бога, живее! Это чудовище не
остановится, пока не разрушит весь город!
-- Я нашел связанный веревочные лестницы, -- крикнул
кто-то из наших воинов. -- Они достанут до воды, но...
-- Развязывайте х и отправляйте женщин вниз. Лучше
рискнуть нахлебаться воды, чем оказаться раздавленными
какой-нибудь глыбой, -- ответил я и добавил: -- Гхор, держи
Альтху!
Я передал девушку в руки залитого кровью великана, а сам
понесся вслед за чудовищным созданием, на глазах разрушающим
город на скале Ютхла.
x x x
От этой гонки у меня остались лишь обрывочные
воспоминания: рушащиеся стены, стонущие и раздавленные насмерть
люди и несущаяся напролом машина разрушения, вокруг которой
распространялось какое-то неестественное, похожее на
электрическое, сияние.
Сколько Гура, Яга и рабынь всех цветов кожи погибло в этом
кошмаре -- теперь уже никто не узнает. Нескольким сотням
удалось выбраться по подземному туннелю, пока чудовище не
завалило обрушенной стеной вход, похоронив при этом несколько
десятков человек, пробиравшихся к люку. Развернув лесткницы,
воины спустили по ним множество женщин, не разбирая, какого
цвета их кожа. Часть лестниц опустилась на город Акка, часть --
на воду Йогха, но в тот момент главным было выбраться из
рушащегося города.
Передав Альтху Гхору, я понесся вслед кошмарному чудовищу,
сам четко не представляя, что собираюсь делать. Я просто бежал,
перепрыгивая через рухнувшие обломки и перелезая через
образовавшиеся завалы, пока не оказался рядом с попятившимся
монстром. Оказалось, что он вовсе не такой уж бесчувственный и
слепой. Стоило мне прицельно запустить хорошим булыжником в
показавшееся мне уязвимым место на огромной голове, как
движения гигантского слизняка перестали быть беспорядочными:
разбрасывая камни в разные стороны, как бык разбрызгивает пену,
переходя через быструю реку, чудовище ринулось в мою сторону.
Я отчаянно убегал, уводя чудовище за собой -- прочь от
того места, где напуганные люди покидали город. Я прекрасно
понимал, что каждая выигранная секунда означает чью-то
спасенную жизнь. Но незнание планировки города сыграло со мной
злую жутку: я и сам не заметил, как оказался в полукруглой
башне, нависшей над водами Йогха на высоте пятисот футов. Сзади
ко мне приближалось чудовище. Я развернулся и увидел, что оно,
на миг приостановившись, даже чуть попятилось, а затем
бросилось на меня. В середине огромного брюха я увидел темное
пятно размером с кулак. Инстинкт дикаря или интуиция
цивилизованного человека подсказали мне, что это -- жизненно
важная точка гигантской твари. Словно сжатая пружина, я
распрямился и метнулся навстречу чудовищу. Тело и руки не
подвели меня -- меч по самую рукоятку воткнулся в темное пятно.
Что было потом -- я не знаю. Для меня мир погрузился в море
огня и раскаты страшного грома, за которыми последовали темнота
и забытие.
Уже потом мне рассказали, что в момент нашего прыжка и
чудовище, и я скрылись за стеной синего пламени. А затем
раздался страшный грохот, и вместе с развалившейся на куски
башней мы с чудовищем рухнули вниз, в реку, с высоты пятисот
футов.
Меня спас Тхаб, несмотря на тяжелую рану, бросившийся в
реку и вытащивший мое бесчувственное тело на берег.
Вы можете мне возразить, сказав, что ни один человек не
останется в живых после падения в воду, пролетев перед этим
пятьсот футов. Единственное, что я могу вам ответить, -- это
то, что я остался жив. Хотя, по правде говоря, я не думаю, что
кто-нибудь из землян смог бы повторить такой полет с таким же
результатом.
Но и мне дорого обошлось то падение. Я долго лежал без
чувств, еще дольше мучительно, в бреду и кошмарах приходил в
себя, и еще дольше оставался парализованным, пока мои нервы,
мозг и мышцы медленно-медленно возвращались к жизни.
Пришел я в себя уже в Котхе, не помня ничего о долгом пути
через леса и по равнине, прочь от поверженного города Югга. Из
девяти тысяч воинов, отправившихся в страну Ягг, вернулись
назад чуть больше половины -- зраненных, измученных, но
возвратившихся победителями. С ними вернулись пятьдесят тысяч
женщин -- освобожденных рабынь. Тех Гура, которые не были
Котхами или Кхорами, сопроводили до их родных городов --
случай, невиданный за всю историю существования на Альмарике
расы Гура. Женщинам других народов предоставили возможность
свободно выбрать место для жительства в любом из городов Гура.
Мы с Альтхой наконец обрели себя. Ее прекрасное лицо,
склонившееся надо мной, было первым, что я увидел, придя в себя
после возвращения из страны Ягг. Наверное, наша любовь
останется с нами навсегда -- слишком много испытаний пришлось
пройти нам обоим и нашему чувству, чтобы прийти к счастливому
концу.
Впервые в истории Гура два города -- Котх и Кхор --
заключили мир и поклялись друг другу в вечной дружбе. Теперь
два племени, вместо того, чтобы воевать одно с другим, вместе
сражались против враждебных сил природы и добывали себе пищу на
охоте.
А мы двое -- я, землянин, и Альтха, рожденная на
Альмарике, но одержимая инстинктом познания земной женщины, --
еще надеемся передать хотя бы малую часть культуры моей родной
планеты прекрасному, но дикому народу, живущему под небом
планеты, ставшей моим вторым домом, -- планеты, называющейся
Альмарик.
ЧЕРЕП МОЛЧАНИЯ
...И, испещрив его десятком ран смертельных,
Поверг врага на землю. А потом
О вражий череп постучал перстом
И рассмеялся -- коль назвали б это смехом --
И стал следить, как тают жизнь и страх
В остекленевших выпуклых глазах
Люди и поныне называют тот день Днем Царского Страха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48