А я с Кирби и Ричардсом займусь приготовлениями. По улицам слонялось множество людей — я даже представить себе не мог, что на свете живет такая масса народа. Шериф с двумя приятелями обогнули северную окраину поселка и остановились возле старого амбара. Мы спешились. Внутри амбар представлял из себя нечто вроде большой комнаты, заваленной всякой рухлядью. В углу висели полотенца и стояли ведра с водой.
— М-да, — протянул шериф. — Не очень-то этот курятник похож на раздевалку, но ничего — сойдет. Парни мало что смыслят в играх такого рода, но мы будем болеть за тебя изо всех сил. Запомни главное: если что — мы их задавим! Ну? Как настроение?
— В порядке, — говорю, — только есть хочется.
Тогда шериф кивнул Ричардсу:
— Принеси-ка ему чего-нибудь пожевать!
А Ричардс ему и отвечает:
— Я думаю, перед боем лучше бы воздержаться.
— Ничего, — говорит Маквей, — похоже, этот парень свое дело знает. Ты лучше поторопись.
Ричардс нехотя удалился, а шериф и Кирби все ходили да ходили вокруг меня, разглядывая, словно я племенной бычок. Они то и дело щупали мои мускулы, и наконец шериф сказал:
— Будь я проклят! Если объем мускулов хоть что-то значит, то денежки, можно сказать, у нас в кармане!
Я вытащил из кобуры свой доллар и сказал, что могу заплатить за постой, а они в ответ захохотали и заявили, что я, как видно, весельчак. Затем явился Ричардс. Он нес миску с едой, а за ним в амбар гурьбой повалили люди. На ногах у всех были сапоги, за поясом — кольты, на лицах — пышные бакенбарды и усищи. Все уставились на меня, как на диво какое, а шериф заявляет:
— Вы только посмотрите на этого красавца, джентльмены! Сегодня решается судьба Томагавка — победить или умереть!
Тут они стали кружить вокруг меня — совсем как до того Кирби с шерифом. Я сильно застеснялся и сам не заметил, как смолол три или четыре фунта телятины с трехквартовой миской картошки, заедая все огромным ломтем белого хлеба, да выпил галлон воды, потому как меня давно уже мучила жажда. Все поразевали рты, а один говорит:
— А где он пропадал вчера? Почему вчера не явился?
Шериф ответил:
— Возница мне сказал, что вчера он был вдрызг пьян и пришлось оставить его в Биснее. Сюда доставили только багаж, — для большей убедительности он ткнул пальцем в угол, где действительно валялись какие-то узлы. — Они оставили лошадь и указание явиться в Томагавк сразу же, как протрезвеет, — продолжал шериф. — Мы с ребятами сегодня порядком потрепали нервы, дожидаясь его. Наконец не выдержали и решили поискать на дороге. А он, оказывается, топал сюда на своих двоих, вот и припозднился.
— Бьюсь об заклад, — сказал Кирби, — негодяи из Белой Клячи, что-то затевают. До сих пор ни один из них сюда не явился. Не иначе как сидят в своем занюханном городишке, сосут какую-нибудь гадость и обсуждают план действий. Им, конечно, хотелось бы провести бой у себя дома. Они там, в Белой Кляче, думают, что если на подготовку боя выложили денежки Томагавк и Гунсток, так он непременно должен состояться в Белой Кляче.
— Не в этом дело, — говорит Маквей. — Просто он находится, как раз посередине между Томагавком и Гунстоком. Мы бросили монету, и жребий выпал Томагавку. А если Белая Кляча хочет нарваться на неприятности, так она их получит полную охапку. Парни из Гунстока еще не подошли?
— Как же! — отозвался Ричардс. — Все салуны Томагавка битком, набиты этими негодяями. Их так и распирает от виски и гражданской гордости. Они уже заложили за выпивку свои последние рубахи и затеяли не меньше дюжины драк. Да здесь собрался весь Гунсток!
— Что ж, начнем, пожалуй, — говорит Маквей, а, сам, вижу, начинает все сильнее нервничать. — Чем скорее закончим, тем меньше прольется крови.
Я и опомниться не успел, как в меня вцепились несколько рук и начали срывать одежду. Я даже подумал, что вот сейчас меня арестуют за разбой на большой дороге. Кирби покопался в багаже, сваленном, в углу, и вытащил оттуда какие-то подозрительные штаны — сейчас-то я знаю, что это был белый шелк. Поскольку больше надеть было нечего, я натянул их, и штаны пришлись как раз впору. Ричардс повязал мне вокруг талии американский флаг, а на ноги натянул башмаки, подбитые шипами.
Я позволил им вытворять со мной все, что угодно, потому как четко усвоил папашины наставления не сопротивляться властям. Пока меня так обрабатывали, снаружи начал нарастать шум, похожий на выкрики огромной толпы. И тут в амбар ввалился костлявый старик с усами, бакенбардами в пол-лица и с двумя кольтами за поясом. Он с порога заорал:
— Послушай, Мак, черт тебя дери! У меня с вечерней почтой дожидается отправки крупная партия золота, а город словно вымер, потому что всем вдруг, видите ли, загорелось поглазеть на твое дурацкое представление! Что, если Опоссум Сантри с бандой об этом пронюхают?
— Ладно, — ответил Маквей, — я пошлю тебе в помощь Кирби.
— Только попробуй! — заявил на это Кирби. — Я тогда первый из твоей команды подам в отставку. Я вложил в этот поединок все свои денежки, и — черт возьми! — я его увижу!
— Ну так пошли кого-нибудь другого! — бушевал старикашка. — У меня и так полно хлопот с магазином, с почтой, со станцией, а тут еще… — и продолжая что-то бурчать в густые усы, он вышел.
— Кто это? — спрашиваю.
— Старина Брентон, — отвечает Кирби. — Он держит магазин на другом конце города. И там же, в магазине, почта.
— Почта? Тогда он мне нужен. У него на почте…
Не успел я договорить, как к нам ворвался еще кто-то и тоже завопил с места в карьер:
— Ну как, твой готов? Народ начинает волноваться!
— Порядок, — отвечает ему Маквей и накидывает мне на плечи какую-то штуковину — он назвал ее халат. Потом они с Кирби и Ричардсом подхватили полотенца, ведра с водой, еще что-то, и мы вышли из амбара. Снаружи собралась огромная толпа. Люди орали, свистели и палили в воздух. Я за всю жизнь не видал столько усов, оружия, башмаков и сапог. Видя такое дело, я наладился было обратно в амбар, но шериф с молодцами вцепились в меня мертвой хваткой и ну успокаивать: мол, все нормально, мол, так это все обычно и бывает, и все такое. Мы пробились сквозь орущую толпу к квадратному загону для скота. По углам были вбиты в землю четыре столба, а между столбами натянуты толстые веревки. Мне объяснили, что это и есть ринг, и приказали пролезть под веревками. Я, конечно, послушался. Земля внутри загона была утоптана, что твой дощатый пол. Мне приказали сесть на табурет в углу — я и сел, а парни завернули меня в одеяло, будто индейца.
Толпа снова завопила, и с противоположной стороны под канаты: полезли какие-то люди — Маквей сказал, что это парни из Гунстока. Один был одет вроде меня, и я не видел зрелища более потешного: уши его болтались капустными листьями, нос расплющен в лепешку, а гладко выбритая голова блестела, как только что отлитая пуля. Он уселся в углу напротив.
Через минуту в квадрат ринга выскочил худосочный человечек и, размахивая руками, закричал:
— Внимание, джентльмены! Вы все в курсе события, по поводу которого здесь собрались. Мистер Бэт О'Тул, будучи проездом через Гунсток, заявил, что побьет любого, кто осмелится бросить ему вызов. В ответ Томагавк, решил раскошелиться и пригласил мистера Брузера Макгорти, по счастью, застрявшего в Денвере на пути в Сан-Франциско. — И он ткнул пальцем в мою сторону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
— М-да, — протянул шериф. — Не очень-то этот курятник похож на раздевалку, но ничего — сойдет. Парни мало что смыслят в играх такого рода, но мы будем болеть за тебя изо всех сил. Запомни главное: если что — мы их задавим! Ну? Как настроение?
— В порядке, — говорю, — только есть хочется.
Тогда шериф кивнул Ричардсу:
— Принеси-ка ему чего-нибудь пожевать!
А Ричардс ему и отвечает:
— Я думаю, перед боем лучше бы воздержаться.
— Ничего, — говорит Маквей, — похоже, этот парень свое дело знает. Ты лучше поторопись.
Ричардс нехотя удалился, а шериф и Кирби все ходили да ходили вокруг меня, разглядывая, словно я племенной бычок. Они то и дело щупали мои мускулы, и наконец шериф сказал:
— Будь я проклят! Если объем мускулов хоть что-то значит, то денежки, можно сказать, у нас в кармане!
Я вытащил из кобуры свой доллар и сказал, что могу заплатить за постой, а они в ответ захохотали и заявили, что я, как видно, весельчак. Затем явился Ричардс. Он нес миску с едой, а за ним в амбар гурьбой повалили люди. На ногах у всех были сапоги, за поясом — кольты, на лицах — пышные бакенбарды и усищи. Все уставились на меня, как на диво какое, а шериф заявляет:
— Вы только посмотрите на этого красавца, джентльмены! Сегодня решается судьба Томагавка — победить или умереть!
Тут они стали кружить вокруг меня — совсем как до того Кирби с шерифом. Я сильно застеснялся и сам не заметил, как смолол три или четыре фунта телятины с трехквартовой миской картошки, заедая все огромным ломтем белого хлеба, да выпил галлон воды, потому как меня давно уже мучила жажда. Все поразевали рты, а один говорит:
— А где он пропадал вчера? Почему вчера не явился?
Шериф ответил:
— Возница мне сказал, что вчера он был вдрызг пьян и пришлось оставить его в Биснее. Сюда доставили только багаж, — для большей убедительности он ткнул пальцем в угол, где действительно валялись какие-то узлы. — Они оставили лошадь и указание явиться в Томагавк сразу же, как протрезвеет, — продолжал шериф. — Мы с ребятами сегодня порядком потрепали нервы, дожидаясь его. Наконец не выдержали и решили поискать на дороге. А он, оказывается, топал сюда на своих двоих, вот и припозднился.
— Бьюсь об заклад, — сказал Кирби, — негодяи из Белой Клячи, что-то затевают. До сих пор ни один из них сюда не явился. Не иначе как сидят в своем занюханном городишке, сосут какую-нибудь гадость и обсуждают план действий. Им, конечно, хотелось бы провести бой у себя дома. Они там, в Белой Кляче, думают, что если на подготовку боя выложили денежки Томагавк и Гунсток, так он непременно должен состояться в Белой Кляче.
— Не в этом дело, — говорит Маквей. — Просто он находится, как раз посередине между Томагавком и Гунстоком. Мы бросили монету, и жребий выпал Томагавку. А если Белая Кляча хочет нарваться на неприятности, так она их получит полную охапку. Парни из Гунстока еще не подошли?
— Как же! — отозвался Ричардс. — Все салуны Томагавка битком, набиты этими негодяями. Их так и распирает от виски и гражданской гордости. Они уже заложили за выпивку свои последние рубахи и затеяли не меньше дюжины драк. Да здесь собрался весь Гунсток!
— Что ж, начнем, пожалуй, — говорит Маквей, а, сам, вижу, начинает все сильнее нервничать. — Чем скорее закончим, тем меньше прольется крови.
Я и опомниться не успел, как в меня вцепились несколько рук и начали срывать одежду. Я даже подумал, что вот сейчас меня арестуют за разбой на большой дороге. Кирби покопался в багаже, сваленном, в углу, и вытащил оттуда какие-то подозрительные штаны — сейчас-то я знаю, что это был белый шелк. Поскольку больше надеть было нечего, я натянул их, и штаны пришлись как раз впору. Ричардс повязал мне вокруг талии американский флаг, а на ноги натянул башмаки, подбитые шипами.
Я позволил им вытворять со мной все, что угодно, потому как четко усвоил папашины наставления не сопротивляться властям. Пока меня так обрабатывали, снаружи начал нарастать шум, похожий на выкрики огромной толпы. И тут в амбар ввалился костлявый старик с усами, бакенбардами в пол-лица и с двумя кольтами за поясом. Он с порога заорал:
— Послушай, Мак, черт тебя дери! У меня с вечерней почтой дожидается отправки крупная партия золота, а город словно вымер, потому что всем вдруг, видите ли, загорелось поглазеть на твое дурацкое представление! Что, если Опоссум Сантри с бандой об этом пронюхают?
— Ладно, — ответил Маквей, — я пошлю тебе в помощь Кирби.
— Только попробуй! — заявил на это Кирби. — Я тогда первый из твоей команды подам в отставку. Я вложил в этот поединок все свои денежки, и — черт возьми! — я его увижу!
— Ну так пошли кого-нибудь другого! — бушевал старикашка. — У меня и так полно хлопот с магазином, с почтой, со станцией, а тут еще… — и продолжая что-то бурчать в густые усы, он вышел.
— Кто это? — спрашиваю.
— Старина Брентон, — отвечает Кирби. — Он держит магазин на другом конце города. И там же, в магазине, почта.
— Почта? Тогда он мне нужен. У него на почте…
Не успел я договорить, как к нам ворвался еще кто-то и тоже завопил с места в карьер:
— Ну как, твой готов? Народ начинает волноваться!
— Порядок, — отвечает ему Маквей и накидывает мне на плечи какую-то штуковину — он назвал ее халат. Потом они с Кирби и Ричардсом подхватили полотенца, ведра с водой, еще что-то, и мы вышли из амбара. Снаружи собралась огромная толпа. Люди орали, свистели и палили в воздух. Я за всю жизнь не видал столько усов, оружия, башмаков и сапог. Видя такое дело, я наладился было обратно в амбар, но шериф с молодцами вцепились в меня мертвой хваткой и ну успокаивать: мол, все нормально, мол, так это все обычно и бывает, и все такое. Мы пробились сквозь орущую толпу к квадратному загону для скота. По углам были вбиты в землю четыре столба, а между столбами натянуты толстые веревки. Мне объяснили, что это и есть ринг, и приказали пролезть под веревками. Я, конечно, послушался. Земля внутри загона была утоптана, что твой дощатый пол. Мне приказали сесть на табурет в углу — я и сел, а парни завернули меня в одеяло, будто индейца.
Толпа снова завопила, и с противоположной стороны под канаты: полезли какие-то люди — Маквей сказал, что это парни из Гунстока. Один был одет вроде меня, и я не видел зрелища более потешного: уши его болтались капустными листьями, нос расплющен в лепешку, а гладко выбритая голова блестела, как только что отлитая пуля. Он уселся в углу напротив.
Через минуту в квадрат ринга выскочил худосочный человечек и, размахивая руками, закричал:
— Внимание, джентльмены! Вы все в курсе события, по поводу которого здесь собрались. Мистер Бэт О'Тул, будучи проездом через Гунсток, заявил, что побьет любого, кто осмелится бросить ему вызов. В ответ Томагавк, решил раскошелиться и пригласил мистера Брузера Макгорти, по счастью, застрявшего в Денвере на пути в Сан-Франциско. — И он ткнул пальцем в мою сторону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72