— Это не информация, это пропаганда! Крахмальников пожал плечами. И это он слышал.
— Ладно, Леонид Александрович, — махнул рукой Дюков. — Мы ваш талант ценим, но считаем, что он…
— Направлен не туда? — язвительно спросил Крахмальников.
— Не так резко. Он просто размыт, распылен. Вот, например…
— Доренко, — снова перебил Крахмальников.
— Хотя бы, — согласился Дюков. — Да, он несколько зашоренный журналист, но бьет-то в одну точку.
— Если вы пригласили меня, чтобы организовать мой талант…
— Нет, мы пригласили вас, чтобы предложить вам войти в команду президента.
— Мне?
— Вам. Мы бы хотели, чтобы вы возглавили “Дайвер”.
— Два соображения, — поднял палец Крахмальников. — Во-первых, я, как вы выразились, ложно понимаю свободу слова, а вы, надо думать, понимаете ее верно. Второе — с этим не согласятся держатели контрольного пакета акций.
— Кто конкретно?
— Вся уральская братия, медиахолдинг.
— Забудьте о них.
— Почему?
— Просто забудьте. Крахмальников пожал плечами:
— Тогда Казанцев. Он не захочет, чтобы канал стал государственным.
— И об этом забудьте.
— Пожалуйста, не надо говорить загадками. Я ведь должен хоть что-то понимать. Тем более что вы предлагаете мне стать…
— Держателем контрольного пакета акций является государство, — не дал ему закончить Дюков.
— С каких это пор? — усмехнулся Крахмальников.
— С сегодняшнего дня.
— И сколько у вас процентов?
— Девяносто восемь.
— Этого не может быть…
— Читайте. — Дюков вынул из внутреннего кармана и подал Крахмальникову две бумаги. Одна из них была договором с Казанцевым о передаче всего его пакета в управление государству. Другая — факсом из Екатеринбурга. Пинчевский предлагал государству выкупить у медиахолдинга акции “Дайвер-ТВ” за вполне приемлемую сумму.
— Казанцев отдал вам акции? — спросил Крахмальников охрипшим голосом.
— Да, — легко кивнул Дюков. — В управление.
— Этого не может быть, — совсем тихо проговорил Крахмальников.
— К сожалению, у него самого вы спросить сможете только через пару дней, — ответил Дюков. — Казанцев сейчас едет на юг.
— На какой юг?
— В Украину. На Черное море.
— Зачем? — задал глупый вопрос Крахмальников.
— Отдохнуть от трудов праведных. Я так его понимаю. Сам бы бросил все и…
Крахмальников поднялся.
Сомнамбулически пошел к двери.
— Куда же вы, Леонид Александрович? — поднялся Дюков. — У вас еще встреча с президентом…
Питер
Галка расцеловалась со всеми присутствующими, подозрительно глянув при этом на Виктора, сидевшего при ее появлении в обнимку с хозяйкой, — то ли снова решила ревновать вроде бы уже нелюбимого Валерия и посчитала это инсценировкой для отвода глаз, то ли , приревновала теперь и Виктора. Кто их разберет, этих женщин.
После короткого введения в курс дела она с радостью, хоть и не без опаски, согласилась помочь найти хоулера и организовать с ним встречу, если повезет.
Для начала Галина позвонила по своему мобильнику ему домой. Ей объяснили, как отыскать Мишу в институте, и она умчалась. Уже через минут сорок вернулась и сообщила, что тот готов помочь, но только после часа ночи, когда количество милиционеров на улицах резко сократится. Встречу он назначил на Северном проспекте у рекламного щита “Спецодежды” с изображением Мордюковой, поедающей вишни из каски, — оказывается рядом с ним и скрывались остатки вентиляционного киоска, заложенные бетонными плитами. Пересказав все это. Галка убежала на работу, почти не сомневаясь в том, что это был ее последний рабочий день в телецентре.
А друзья остались в корпункте коротать время до выхода ночных новостей, гадая, как им добраться до места ночных съемок, не попав в лапы своих преследователей.
— Представляешь, если они после первых невинных репортажей так за нас взялись, что будет после сегодняшнего слива информации! — сказал Никитин Дэби.
— Да, боюсь, что мы тут увидим маски-шоу, — вздохнула она. — Особенно, если они отследят по Ти-эн-эн “мой” подарок “Белому Брату”.
— Ну почему у журналистов нет иммунитета? У депутатов, на которых пробу негде ставить, — есть. У дипломатов, за которых государства горой встанут если что, — есть. А у нашего брата, вечно лезущего в пекло, нету! — посетовал Носов. — Несправедливо! Просто СПИД какой-то! Сплошной иммунодефицит!
— Обещаете, что возьмете меня с собой? — вдруг спросила американка.
— Почтем за счастье! — пообещал Валерий, чувствуя, что она что-то придумала.
— И за прикрытие, — хмыкнув, добавил Виктор.
— Тогда я схожу созвонюсь кое с кем, а после вашего выпуска мы решим проблему, — сказала Дэби, вставая. — Только с этого момента у нас сухой закон. Категорически!
— Принято! — хором ответили Валера с Виктором, допивая свои скотчи.
Москва
Володя потолкался среди зевак на Арбате, прогулялся по переулкам, поглазел на продукты в гастрономе “Смоленский”. Делать ему было абсолютно нечего.
Потащился пешком в ЦУМ. Зашел в отдел музыкальных инструментов, потрогал клавиши “ямахи”: когда-то он неплохо играл, был клавишником в школьном ансамбле, ВИА “Школяры”. Зашел в отдел теле— и радиотехники. Мерцали экраны телевизоров. В каждом своя программа. И почти по всем — о катастрофе в Петербурге. Что-то там, видно, случилось.
Но вот по ТВ-6 показали криминальные новости. Сердце его бешено заколотилось. Пожары.., убийства.., склад наркотиков.., автокатастрофа… И все.
Гадство! Ничего о телецентре! Впрочем, если бы что-то случилось на “Дайвере”, об этом кричали бы уже по всем каналам.
Но почему? Почему? Он же все так тщательно продумал. Ладно, он подождет, он терпеливый. Единственное, что у него теперь осталось, — терпение.
Екатеринбург
Тима растянулся на диване, щелкнул пультом управления-. Пробежался по каналам — ничего интересного, везде про Питерское метро. Хоть бы боевик какой закрутили.
Почему-то на боку не лежалось. Тима повернулся на спину — не лежалось и на спине.
Что-то его тревожило, а что — он понять не мог. И это бесило страшно. Тима прокрутил в памяти вчерашний день, беседу в ресторане, сегодняшний разговор с Гуровиным…
Нет, не то. Еще назади Вчера.
Ай-ай-ай… Неужели он промахнулся, послав Алика? Неужели…
Ну точно, с какого бодуна Алик вдруг согласился, если Ваня Болгарин и тот заартачился? Уж кто-кто, а Алик должен был согласиться в последнюю очередь.
Как же это он, Тима, своими руками отдал Алику все концы, все адреса, телефоны, всех своих московских “шестерок”! Что там теперь делает Алик? Готовится вернуться и сделать с Тимой то, что он должен сделать с Казанцевым и с…
У Тимы похолодело внутри. Он вскочил, заметался по квартире, натыкаясь на столы, кресла, шкафы, которых здесь было так много — целый музей. Это была его совковая привычка — мебели побольше.
Но что делать? Алика надо остановить! Самому ехать в Москву? Да ни за что! Он, Тимур Пинчевский, может все, только не убивать. Он приказать может, заплатить, но сам…
Стоп! Спокойно, есть выход.
Тима бросился к телефону, но заставил себя сначала собраться с мыслями, успокоиться и только потом набрал номер и ленивым голосом сказал:
— Мы тут посоветовались, господин Гуровин, и пришли к следующему выводу…
Москва
За несколько минут на лице Якова Ивановича сменилась целая гамма чувств.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66