Если человек правильно идет к Цели, то он сам вовремя ощущает свою гордыню, свое зазнайство и свою никчемность, ничтожность и зависимость от Творца. Каким бы большим каббалистом он не был, он чувствует, что ему нечего будет сказать, если Творец в него не вложит, т.е. он будет еще более пустым, с еще более пустым кли, чем любой из его учеников, потому что на любом более высшем уровне кли, которое опустошается, обнажается, проявляет еще большую пустоту, чем на маленьком уровне: келим растут по мере подъема и когда они пустые, и когда они полные.
Я думаю, что нормально развивающийся человек, преподаватель ощущает одновременно и свою ничтожность, и свою зависимость от того, что в него вложат сверху.
Например, через минуту мне надо выступать перед аудиторией в две тысячи человек. Ответственная лекция, а у меня – абсолютная пустота, я не знаю, что будет; ощущения ужасные, катастрофа.
Практически, этого нет, наверное, ни у артистов, ни у того, у кого заготовлено внутри, что он должен делать: они должны просто поднять себя на какой-то эмоциональный уровень, как-то мгновенно переключиться и все. А каббалист на сто процентов зависит от Высшей ступени, потому что перед ним оказываются новые келим, каждый раз…
Вот здесь, в этом зале, находится сейчас, допустим, двести или триста человек. Они находятся в новом состоянии: каждый раз у них новое состояние, новые келим, и каждый раз относительно меня они представляют собой новое кли. У меня нечем наполнить это кли, я завишу только от Высшего – там есть свет на эти келим, а у меня этого нет. И я ощущаю себя посредине, абсолютно полностью управляемой куклой, зависимой от низших и Высшего.
Я зависим от низших, так как должен получить их хисарон, ощутить каким-то образом, что они хотели бы услышать, что им сегодня надо дать, притом ощутить не то, что они думают, что у них в голове, а то, что где-то в сердце, внутри, ощущается и, может быть, пробудится у них в середине лекции, независимо от того, понимают они это сейчас или нет.
Этот неощущаемый ими самими хисарон, это кли, на самом деле, разовьется, возможно, в результате двухчасовой лекции. То есть я не могу подойти к ним и спросить, как я внешне иногда спрашиваю, что бы они хотели услышать. На самом деле, внутри ведь иногда стоит вопрос, а говоришь о нем совершенно по-другому и зависишь оттого, как тебе дадут свыше.
Ты должен подключиться к Источнику, ты должен поднять через себя их хисарон наверх – без этого ты их не наполнишь. Ты можешь, конечно, рассказывать им какие-то прописные истины, механически чертить что-то на доске, но это будет не наполнение.
Поэтому, если правильно развивающийся человек преподает, не может быть такого, чтобы он начал гордиться. У него появляется ответственность за свою миссию, он гордится лишь тем, что проводит действие Творца: келим не его, наполнение не его, все не его – он как буфер между тем и этим: без учеников, без Творца, посреди, полностью пустой. Полностью. И вы это ощутите.
Это так же, как, если вы не подключитесь к товарищу и не возьмете у него кли, вам не с чем будет обратиться к Творцу. В нас самих нет келим, мы это должны запомнить. Здесь тот же принцип: вы можете обратиться к Высшему, если взяли чего-то от других, – и этот принцип работает на любом уровне: и на самом маленьком, и на самом большом, перед большой аудиторией и перед маленькой. Конечно, мне легче и лучше работать с таким количеством людей, которое собирается здесь или во время виртуальных уроков.
Но и каждый из вас, в отдельности, все равно находится между своим товарищем и Творцом, может от товарища получить кли и обратиться к Творцу, т.е. зависит от того и от другого, сам – пуст.
Если преподаватель идет на занятие и желает, действительно, это занятие сделать созидательным, желает приподняться вместе с группой, он обязательно будет чувствовать пустоту: ни хисронот, ни пустых келим, ни возможности их наполнить.
То же самое, как правило, происходит и с нами в группе: мы всегда находимся в таком состоянии (просто не хотим ощущать), что зависим от товарищей и, в меру получения от них келим, находимся в зависимости от Творца. И, наоборот, мы не ощущаем себя зависимым от Творца, если не получаем келим от своих товарищей – одно определяет другое. И в таком случае мы остаемся между тем и этим бездействующими и не продвигаемся.
Вопрос:Возвращаясь к вопросу о группе, как об органе: что будет происходить, если, скажем, состав группы изменится, количество людей изменится, изменится количество групп в регионе?
Ты меня спрашиваешь: «А что будет происходить, если будет меняться состав групп, группы будут увеличиваться, размножаться на подгруппы, вокруг себя плодить еще группы?» – я не могу на это ответить. Я не знаю, какой образ приобретет в будущем каждая из групп. Такого еще не было в истории, поэтому я этого не знаю.
Вы поймите, что когда поднимаешься по ступеням, то видишь, допустим, какого-то господина N в большей степени исправности: каждый раз в большей и большей. Ты видишь его степени исправленности, потому что это было так, когда его душа нисходила сверху-вниз.
То есть она была в кли Творца, а не в его девяти сфирот обратного света – это было совершенно другое кли. И поэтому это не может служить объяснением или картиной тому, что будет с ним на обратном пути. Я не могу этого сказать.
Я не думаю, исходя из своего опыта, что это вообще возможно. Даже когда я пытался у своего Рава выяснять такие вопросы, он не мог дать мне ответов. А зачем нам это знать? Мы должны реализовать свою свободу воли, все постороннее нас совершенно не должно интересовать, даже если нам скажут, что через 20 лет будет то-то и то-то, это, во-первых, может сбить нас с каких-то наших поисков. Поэтому нельзя загадывать – «не ворожите и не гадайте» – это запрещено. И, во-вторых, мы же должны сейчас реализовывать конкретно то, что нам надо, мы без этого не поднимемся. Что с того, что через 20 лет я, например, как мне предсказывали, займу какую-то позицию – я ее не займу, если я ее не добьюсь. Это так же, как человек, который выходит утром из дому, должен сказать: «Если не я себе, то кто мне?» А вечером он должен сказать, что то, что получилось, получилось силой Творца. Но утром он не имеет права говорить: «Я бы итак все это имел, не вставая». Таким образом, мне эти знания ничего не дают.
Раскрытие будущего – как фокус, оно лишь ослабляет человека, а выигрыша никакого не дает. Человек в итоге не будет двигаться, и реализации от этого никакой не произойдет, свобода воли не проявится ни в чем, и человек останется таким, каким был. Нельзя этого делать.
Поэтому меня к этому не тянет совершенно, меня интересует конкретное дело. Есть у нас тут такой хисарон, такое огромное кли, такая возможность, что если продолжим нашу связь, несмотря на расстояния, несмотря на внешние условия (не эти тепличные, в которых мы оказались на несколько дней), несмотря на помехи, которые сейчас к нам начнут возвращаться, то подтянем свои помехи к этому состоянию, т.е. это кли станет нашим. А как только оно станет нашим, мы начнем в нем ощущать то, что на самом деле получили сверху в долг. То есть тогда мы как бы оплатим его своими келим, и это будет уже наше – тогда ощутим.
Поэтому связи надо сохранять. Это нужно для ощущения единства Творца, для стремления к единству Творца, к Его управлению, к Его проявлению во всех наших жизненных ситуациях, что должно оставаться для нас самой главной задачей, больше ничего нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124