Дело в том, что местные друзья Советского Союза, группировавшиеся вокруг египетского филиала Фонда помощи России, созданного в Англии супругой Черчилля, решили связать свое очередное мероприятие с прибытием в Каир советского посольства.
Еще до нашего приезда они наметили показать в «Опере», лучшем каирском кинотеатре, именно «Миссию в Москву». Весь сбор от киносеанса, билеты на который продавались по завышенным ценам, предназначался на закупку медикаментов для жертв войны среди гражданского населения СССР. Теперь, в декабре, организаторы кинопросмотра пожелали придать ему характер дружественного жеста по отношению к посольству, в связи с чем объявить, в духе принятых здесь напыщенных формул, что сеанс проводится «под высоким покровительством его превосходительства господина Николая Новикова, полномочного министра СССР в Египте». С таким предложением они и обратились в посольство.
На первый взгляд и выбор слабенького фильма, и особенно ссылка на «высокое покровительство» показались нам курьезными и даже забавными. Но цель мероприятия заслуживала всяческого уважения. Она была изложена в «Призыве» Фонда, напечатанном в газетах, журналах и в отлично изданной программе киносеанса. На ее обложке на переднем плане развевалось алое полотнище советского государственного флага, частично заслоняя собою звездно-полосатый американский флаг и британский «Юнион Джек».
Вот выдержка из этого «Призыва»:
«После Тегерана окончательно сложилась солидарность всех Объединенных Наций. СССР больше, чем любая другая страна, испытывает на себе все невыразимые ужасы тотальной войны. Армии, отбросившие нацистские орды от берегов Волги за Днепр, освободили сотни тысяч мужчин и женщин, которые были доведены до крайней нужды среди пепла и развалин городов и деревень, разрушенных отступающим врагом. К ним обращено наше сочувствие. К ним направлена наша солидарность. Ради них мы призываем всех тех, кто сами не страдают от войны, неустанно и щедро жертвовать в Фонд помощи России, чтобы и они могли – пусть в малой, очень малой мере – облегчить человеческие страдания».
В зарубежных странах посланник в соответствии с Венским регламентом 1815 года именовался «Чрезвычайным Посланником и Полномочным Министром». В Египте вместо этого полного звания в обиходе употреблялась, как правило, только вторая его половина. Меня же именовали то министром, то послом в связи с тем, что у меня был личный ранг посла, а к тому же я был аккредитован в качестве посла при югославском и греческом правительствах.
Разумеется, было бы уместно заменить «Миссию» одним из довоенных шедевров нашей кинематографии или хорошим фильмом военного времени. Однако в декабре советская киноэкспортная организация еще не вышла на египетский рынок, и для замены у нас ничего не было. В конце концов, рассуждали мы, показ «Миссии» также способен дать определенный положительный эффект, а наша поддержка мероприятия только усилит его. К тому же участие посольства в организации просмотра. – неплохая возможность для завязывания знакомств с представителями египетской общественности. Взвесив все, мы приняли предложение о «покровительстве». Премьера фильма и все последующие сеансы прошли с большим успехом.
В январе посольство устроило прием для представителей прессы.
Мы были очень заинтересованы в том, чтобы местная пресса как можно шире освещала жизнь Советского Союза. До сих пор она публиковала кое-какую информацию, заимствованную главным образом у западных телеграфных агентств, зачастую далекую от точности, а иногда и неприязненную по тону. Стремясь изменить это положение к лучшему, мы решили установить непосредственные деловые контакты с редакциями газет и журналов, что позволило бы нам снабжать их материалами из советских источников и в какой-то мере влиять на их ориентацию. С другой стороны, контакты наших сотрудников с журналистами, людьми осведомленными, могли стать источником информации о местных делах. В виде первого шага в этом направлении мы и пригласили в посольство представителей каирской прессы.
К назначенному часу гостиную посольства начали заполнять приглашенные журналисты. Их встречали наши сотрудники, владевшие хотя бы одним из трех языков – арабским, французским или английским. Гостей угощали отечественными напитками и закусками, завязывали с ними знакомства, расспрашивали их, отвечали на их вопросы.
Когда мне сообщили, что все приглашенные в сборе, я вышел из своего кабинета в гудящую, словно улей, гостиную и был тотчас окружен журналистами. Я радушно приветствовал их и произнес небольшую вступительную речь о задачах посольства в деле развития дружественных отношений с Египтом, выразив под конец надежду, что местная пресса окажет нам посильное содействие. Моя речь была встречена вежливыми аплодисментами. Затем началась пресс-конференция, хотя и не совсем обычная, так как проходила она в конфиденциальной атмосфере и без определенных тематических рамок.
На меня посыпался настоящий град вопросов. Чем только не интересовались напористые газетчики! Из сохранившихся у меня газетных вырезок видно, что диапазон их любознательности был необъятен – от пустяков, вроде того, какой авторучкой я подписываю документы, до проблем мирового масштаба. Каков штат посольства, какие его отделы уже функционируют, когда Советский Союз возобновит торговлю с Египтом и будет ли закупать хлопок, что будет предпринято в ближайшее время в области советско-египетских культурных связей, какую роль играют в войне советские граждане-мусульмане, что я думаю о сроках окончания войны – эти и еще десятки других вопросов были заданы мне в течение часа с четвертью. На некоторые из них – в зависимости от их характера – я отвечал подробно, на другие лаконично, от третьих – с каверзным подтекстом – отделывался шуткой.
По прошествии часа я начал уставать от непрерывного напора журналистов – ведь это была первая в моей жизни пресс-конференция. Сказывалось также и то, что формулировать ответы, зачастую большой политической важности, мне приходилось не на родном языке. Пора было свертывать «беседу», и я ждал лишь краткой паузы в вопросах, чтобы объявить о конце. Повод мне дал какой-то журналист, сказав:
– Мы слышали, что в Тегеране недавно побывал знаменитый русский балет. Можем ли мы надеяться, что в один прекрасный день он появится и в Каире?
Я шутливо промолвил: «Иншалла!», что значит «Как соблаговолит Аллах!» Все весело рассмеялись, а я, воспользовавшись желанной паузой, поблагодарил гостей за их интерес к делам посольства и попрощался с ними.
Мы, разумеется, не рассчитывали на то, что этот наш скромный шаг мгновенно перестроит египетскую прессу, по большей части реакционную и рептильную, на просоветский лад. Но положительный резонанс все же имел место. На следующий день почти все газеты напечатали объективный репортаж о пресс-конференции, а в дальнейшем более или менее благожелательно освещали различные мероприятия посольства. Кроме того, отделу печати посольства удавалось время от времени протолкнуть на страницы газет и журналов материалы, поступавшие к нам от Совинформбюро или ВОКСа.
* * *
13 февраля мы открыли свою первую выставку – о зверствах немецко-фашистских оккупантов на советской земле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129
Еще до нашего приезда они наметили показать в «Опере», лучшем каирском кинотеатре, именно «Миссию в Москву». Весь сбор от киносеанса, билеты на который продавались по завышенным ценам, предназначался на закупку медикаментов для жертв войны среди гражданского населения СССР. Теперь, в декабре, организаторы кинопросмотра пожелали придать ему характер дружественного жеста по отношению к посольству, в связи с чем объявить, в духе принятых здесь напыщенных формул, что сеанс проводится «под высоким покровительством его превосходительства господина Николая Новикова, полномочного министра СССР в Египте». С таким предложением они и обратились в посольство.
На первый взгляд и выбор слабенького фильма, и особенно ссылка на «высокое покровительство» показались нам курьезными и даже забавными. Но цель мероприятия заслуживала всяческого уважения. Она была изложена в «Призыве» Фонда, напечатанном в газетах, журналах и в отлично изданной программе киносеанса. На ее обложке на переднем плане развевалось алое полотнище советского государственного флага, частично заслоняя собою звездно-полосатый американский флаг и британский «Юнион Джек».
Вот выдержка из этого «Призыва»:
«После Тегерана окончательно сложилась солидарность всех Объединенных Наций. СССР больше, чем любая другая страна, испытывает на себе все невыразимые ужасы тотальной войны. Армии, отбросившие нацистские орды от берегов Волги за Днепр, освободили сотни тысяч мужчин и женщин, которые были доведены до крайней нужды среди пепла и развалин городов и деревень, разрушенных отступающим врагом. К ним обращено наше сочувствие. К ним направлена наша солидарность. Ради них мы призываем всех тех, кто сами не страдают от войны, неустанно и щедро жертвовать в Фонд помощи России, чтобы и они могли – пусть в малой, очень малой мере – облегчить человеческие страдания».
В зарубежных странах посланник в соответствии с Венским регламентом 1815 года именовался «Чрезвычайным Посланником и Полномочным Министром». В Египте вместо этого полного звания в обиходе употреблялась, как правило, только вторая его половина. Меня же именовали то министром, то послом в связи с тем, что у меня был личный ранг посла, а к тому же я был аккредитован в качестве посла при югославском и греческом правительствах.
Разумеется, было бы уместно заменить «Миссию» одним из довоенных шедевров нашей кинематографии или хорошим фильмом военного времени. Однако в декабре советская киноэкспортная организация еще не вышла на египетский рынок, и для замены у нас ничего не было. В конце концов, рассуждали мы, показ «Миссии» также способен дать определенный положительный эффект, а наша поддержка мероприятия только усилит его. К тому же участие посольства в организации просмотра. – неплохая возможность для завязывания знакомств с представителями египетской общественности. Взвесив все, мы приняли предложение о «покровительстве». Премьера фильма и все последующие сеансы прошли с большим успехом.
В январе посольство устроило прием для представителей прессы.
Мы были очень заинтересованы в том, чтобы местная пресса как можно шире освещала жизнь Советского Союза. До сих пор она публиковала кое-какую информацию, заимствованную главным образом у западных телеграфных агентств, зачастую далекую от точности, а иногда и неприязненную по тону. Стремясь изменить это положение к лучшему, мы решили установить непосредственные деловые контакты с редакциями газет и журналов, что позволило бы нам снабжать их материалами из советских источников и в какой-то мере влиять на их ориентацию. С другой стороны, контакты наших сотрудников с журналистами, людьми осведомленными, могли стать источником информации о местных делах. В виде первого шага в этом направлении мы и пригласили в посольство представителей каирской прессы.
К назначенному часу гостиную посольства начали заполнять приглашенные журналисты. Их встречали наши сотрудники, владевшие хотя бы одним из трех языков – арабским, французским или английским. Гостей угощали отечественными напитками и закусками, завязывали с ними знакомства, расспрашивали их, отвечали на их вопросы.
Когда мне сообщили, что все приглашенные в сборе, я вышел из своего кабинета в гудящую, словно улей, гостиную и был тотчас окружен журналистами. Я радушно приветствовал их и произнес небольшую вступительную речь о задачах посольства в деле развития дружественных отношений с Египтом, выразив под конец надежду, что местная пресса окажет нам посильное содействие. Моя речь была встречена вежливыми аплодисментами. Затем началась пресс-конференция, хотя и не совсем обычная, так как проходила она в конфиденциальной атмосфере и без определенных тематических рамок.
На меня посыпался настоящий град вопросов. Чем только не интересовались напористые газетчики! Из сохранившихся у меня газетных вырезок видно, что диапазон их любознательности был необъятен – от пустяков, вроде того, какой авторучкой я подписываю документы, до проблем мирового масштаба. Каков штат посольства, какие его отделы уже функционируют, когда Советский Союз возобновит торговлю с Египтом и будет ли закупать хлопок, что будет предпринято в ближайшее время в области советско-египетских культурных связей, какую роль играют в войне советские граждане-мусульмане, что я думаю о сроках окончания войны – эти и еще десятки других вопросов были заданы мне в течение часа с четвертью. На некоторые из них – в зависимости от их характера – я отвечал подробно, на другие лаконично, от третьих – с каверзным подтекстом – отделывался шуткой.
По прошествии часа я начал уставать от непрерывного напора журналистов – ведь это была первая в моей жизни пресс-конференция. Сказывалось также и то, что формулировать ответы, зачастую большой политической важности, мне приходилось не на родном языке. Пора было свертывать «беседу», и я ждал лишь краткой паузы в вопросах, чтобы объявить о конце. Повод мне дал какой-то журналист, сказав:
– Мы слышали, что в Тегеране недавно побывал знаменитый русский балет. Можем ли мы надеяться, что в один прекрасный день он появится и в Каире?
Я шутливо промолвил: «Иншалла!», что значит «Как соблаговолит Аллах!» Все весело рассмеялись, а я, воспользовавшись желанной паузой, поблагодарил гостей за их интерес к делам посольства и попрощался с ними.
Мы, разумеется, не рассчитывали на то, что этот наш скромный шаг мгновенно перестроит египетскую прессу, по большей части реакционную и рептильную, на просоветский лад. Но положительный резонанс все же имел место. На следующий день почти все газеты напечатали объективный репортаж о пресс-конференции, а в дальнейшем более или менее благожелательно освещали различные мероприятия посольства. Кроме того, отделу печати посольства удавалось время от времени протолкнуть на страницы газет и журналов материалы, поступавшие к нам от Совинформбюро или ВОКСа.
* * *
13 февраля мы открыли свою первую выставку – о зверствах немецко-фашистских оккупантов на советской земле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129