Он повернулся к ней, положив руку на спинку сиденья и склоняясь к ней:
— Тогда что же у вас с Галлантом? Скажи мне, ради Бога! Почему ты мне не скажешь?
— Это мое дело! Это касается только меня!
— Твое дело, вот оно что, — сказал он с презрением. — Если тебе так уж необходима ласка, зачем же искать ее на стороне? Мы вроде раньше все делали в кругу семьи. Разве не так?
— Ноэль! — воскликнула она, а глаза ее расширились в изумлении.
Она ничего больше не успела сказать, потому что он схватил ее за плечи и притянул к себе. Его губы, твердые и требовательные, прижимались к ее губам. Прикосновение их жгло, губы впивались, волны чувственного наслаждения разбегались от них. Мышцы ее дрожали от усилия — она пыталась сопротивляться, пыталась вырваться из его объятий. Она отклонилась назад, движимая инстинктом самосохранения. Одна ее рука невольно оказалась у него на плече, а пальцы другой утонули в густых и шелковистых волнах его волос.
Он раскрыл ее губы кончиком языка, дотронулся до ее зубов, ощутил сладкий вкус ее нежного рта. Ее язык встретился с его языком, и она вдохнула запах шампанского.
Ноэль провел рукой по ее волосам, по спине, притягивая ее ближе. Он вдыхал ее аромат, эту головокружительную смесь аромата роз, гардений и жасмина, которая была частью ее самой. Он пытался сохранить в себе этот аромат, как если бы мог сохранить ее для себя.
Вдруг он замер. Мышцы его стали твердыми, по ним пробежала дрожь. Он резко оттолкнул ее, а сам отодвинулся к дальней дверце машины. Одна его рука была прижата к сиденью, другая, сжатая в кулак, упиралась в бедро. Он выглянул из окна, лица его не было видно в темноте, и нельзя было понять, какое выражение отразилось на нем.
— В чем дело? — спросила она шепотом.
Он глубоко вздохнул — один раз, второй, третий. Когда он ответил, голос его звучал сдержанно, доносился как будто издалека:
— Извини, я не должен был этого делать.
— Да. Зачем ты это сделал?
— Это больше не повторится.
Она откинулась назад, положила голову на спинку сиденья и закрыла глаза. Под ресницами она почувствовала влагу и сморгнула ее.
— Я не принадлежу Столетам. Я принадлежу сама себе.
— Да, я знаю.
Она открыла глаза и посмотрела на его профиль, где-то внутри возникло чувство, которое ей что-то напомнило. В сдержанном тоне, которым он говорил, слышались нотки, вызвавшие поток воспоминаний, которые, как она думала, были давно заперты в глубинах ее памяти. Она не хотела, чтобы они вышли наружу, она не могла бы этого вынести.
Резкий смех пронзил ночную тишину. Маргарет выходила из здания музея, повиснув на руке у мужа. Судя по ее походке и выражению лица, она слишком много выпила.
Рива с облегчением вздохнула. Мужчина, сидевший рядом с ней, ровно дышал, и его дыхание было эхом ее дыхания.
10
Эрин влетела в дом как свежий ветерок. Входная дверь за ней хлопнула, она позвала мать, взбегая вверх через ступеньку. Она нашла Маргарет и Риву за завтраком на верхней галерее, которая выходила на бассейн в заднем дворике, набросилась на них, чуть не задушив в своих объятиях.
— Пожалуйста, милая, — взмолилась Маргарет, поднося руку к виску, — моя голова…
Эрин бросилась на стул, откинув резким движением головы гриву вьющихся густых волос, отвернула салфетку, которая накрывала корзиночку с круассанами, взяла одну булочку и впилась в нее зубами.
— В чем дело? Мигрень?
— Шампанское, которое вчера вечером подавали на благотворительном балу, было, очевидно, из самых дешевых сортов. У меня от него ужасная…
— Ты выпила лишнего? — воскликнула Эрин с нескрываемым изумлением.
— Да нет же! — Маргарет гневно взглянула на девушку, потом вновь прикрыла глаза.
— Да уж, выглядишь ты плоховато. — Эрин откусила еще раз круасан, глаза ее блестели.
— Просто твоя мама не привыкла к ночному образу жизни, — сказала Рива.
Маргарет метнула на сестру яростный взгляд:
— Вовсе не обязательно подчеркивать, что твоя сестра провинциальная домоседка.
Рива улыбнулась, в улыбке отразилось сочувствие, но положение Маргарет ее явно забавляло.
— Ты бы, очевидно, хотела прослыть пьянчужкой?
— Я уже сказала…
— О, мамочка, не злись! Никто не хочет сказать, что ты накачалась специально.
Казалось, Маргарет взорвется от злости.
— Я и не думала накачиваться. И вообще, как ты разговариваешь с матерью? Наверное, легко догадаться, где именно ты научилась так непочтительно говорить! Если бы я знала, как обернется дело, никогда бы не позволила тебе приехать в этот вертеп для учебы в колледже. Не представляю, почему бы тебе не поехать учиться в Тэч. В конце концов, это значительно ближе от твоего дома.
Гневная речь была хорошо всем знакома. Глаза Эрин округлились, взгляд стал тяжелым, но она ничего не ответила. Рива вмешалась в их диалог:
— Кстати, Эрин, дорогая, почему ты не на занятиях?
Эрин ответила ей быстрой улыбкой:
— Я удрала. Не каждый день родичи приезжают меня навестить. Смотрю, ты тоже прогуливаешь.
Рива улыбнулась в знак согласия. Обычно, когда приезжала Маргарет, она не ходила на работу. Сестра ожидала этого. Кроме того, сама мысль, что в ее отсутствие Маргарет и Констанция будут развлекать друг друга, была достаточно рискованной. Хотя, как выяснилось, она зря тревожилась. Констанция обычно не выходила из своей комнаты до полудня. Она любила утром поспать. Маргарет вставала рано, а после обеда удалялась отдохнуть к себе в комнату, чтобы выйти свеженькой для вечерних развлечений. Две женщины едва видели друг друга, издали обмениваясь приветствиями.
— Тебе передали информацию о фотографе? — спросила Рива девушку. Так как Эрин не было в комнате, когда Рива ей звонила, она оставила телефонный номер Дуга Горслайна соседке Эрин.
— Боже мой, конечно! Есть что-то роковое в том, как много горя ему уже пришлось пережить. Я позвонила ему. Он приедет сегодня к вечеру. — Все было сказано таким жизнерадостным тоном, что у Ривы перехватило дыхание:
— Ты хочешь сказать… он приедет сюда?
— Конечно. А разве нельзя? — Эрин перевела взгляд с Ривы на Маргарет. Та сидела, прикрывая полузакрытые глаза ладонью и явно проявляя интерес к их разговору. — То есть, наверное, нужно было спросить твоего разрешения… Но ведь я никогда не обременяла тебя своими друзьями, тетя Рива.
Придя в себя, Рива махнула рукой:
— Нет, ничего.
— Очень хорошо! Я ведь не знакома с этим парнем, и не хотела бы, чтобы наша встреча была расценена как свидание.
— Очень разумно. Кто-нибудь еще приедет?
— Кто? А, ты имеешь в виду Джоша? — Эрин улыбнулась. — Ты боишься, что тебе придется иметь дело со своеобразным треугольником?
— Да, подобная мысль приходила мне в голову.
Эрин покачала головой, протягивая руку за вторым круасаном и черничным джемом.
— У Джоша есть работа в конторе его отца, а мне нужно было сортировать там корреспонденцию. Но он решил, что гораздо важнее для него — быть здесь.
Маргарет фыркнула:
— Как это мило с его стороны!
— Да, конечно. Но и без него здесь хорошо, к тому же я хочу кое о чем с вами поговорить.
Маргарет бросила быстрый, взволнованный взгляд на Риву и спросила:
— Что-то о Джоше?
— Да, вроде бы. У нас в колледже планируют велосипедную экскурсию в горы Колорадо между летней сессией и осенним семестром. Мы с Джошем хотели бы поехать. Мы будем отсутствовать лишь неделю — больше Джошу не позволят в конторе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103