— Похоже, Эдисона уже не опередить.
— То есть? — В голосе Маргарет зазвучало беспокойство.
— Он идет сюда.
Лицо Маргарет побелело, она плотно сжала колени.
— Чего он хочет? Я не могу его видеть, я не могу! Куда мне спрятаться?
— Не будь дурой! — заметила Рива резко, затем продолжила умиротворяюще: — Нет никакой нужды прятаться, хотя не стоит вам двоим сейчас и видеться. Оставайся на месте. Абрахам выяснит, зачем он приехал.
Маргарет, кажется, слова Ривы не убедили, но она не двинулась со своего места. Обе внимательно слушали, как дворецкий неторопливо пошел открывать дверь, услышали, как пожилой человек попросил Эдисона пройти в библиотеку. Через несколько секунд в дверь гостиной постучали. Абрахам заглянул внутрь.
— Миссис Рива, вас хочет видеть какой-то джентльмен, — сказал он, выделив голосом слово «джентльмен», как это делают слуги-южане, когда сомневаются в подлинном статусе человека.
— Спасибо, Абрахам, — ответила Рива Она бросила взгляд на сестру, которая съежилась на диване так, будто желала спрятаться в нем полностью. Рива поднялась и решительно направилась к двери.
Старик настороженно посмотрел на нее.
— Мне сказать о визитере мистеру Ноэлю — он недавно вернулся домой?
— Спасибо, все в порядке. Я сама все устрою.
На лице Абрахама отразилось сомнение, но он пропустил ее вперед, затем открыл дверь в библиотеке. Когда она вошла, он осторожно закрыл дверь.
Эдисон держал в руке книгу — первое издание «И восходит солнце» из коллекции Космо. Увидев Риву, он поставил книгу на место.
— Очень мило. Мой вкус к надежному помещению капитала не идет дальше скаковых лошадей и акций. Каждому свое, как говорится.
Рива слушала неуважительные замечания Эдисона, наблюдала, как небрежно он держал ценную книгу, доставлявшую столько удовольствия Космо, как нагло, почти по-хозяйски, он вел себя в комнате, бывшей сутью Бон Ви, его центром, — и ее начала охватывать ярость. Она убила бы его сейчас. Окажись в ее руках оружие, Эдисон был бы мертв. Это страшило, но и придавало бодрости.
— Что ты здесь делаешь? — спросила она. — Как ты смеешь показываться после того, что сделал с Маргарет?
— Маргарет? Я не сделал ничего такого, что противоречило бы ее собственному желанию.
Улыбка его была столь самодовольной, что она хотела бы ударить его по лицу хлыстом.
— Ты лжешь!
— Разве? Что-то я не слышал, чтобы она звала полицию.
— Значит, ты руководствуешься таким критерием, определяя, желает или нет женщина заниматься с тобой сексом: вопит она или нет, когда ты закрываешь ей лапами рот.
— Какой у тебя грязный язычок! — ответил он, но улыбка его стала исчезать.
— А ты всегда был слишком самодовольным. Удивлена, как это ты не боишься столкнуться с Ботинками.
— Старина Ботинки? А что мне его бояться? Он наполовину и сам верит, что его жена за этим и пришла ко мне.
— Ты сумел его в этом убедить.
— А если и так?
— Да, ты это сделал — чем хуже думает Ботинки о Маргарет, тем лучше ты себя чувствуешь. Что бы ты ни ответил, все лишь тебе на пользу. Что тебе здесь надо?
— Ну что же, раз ты так прямо ставишь вопрос, не вижу необходимости быть излишне вежливым в выражениях. Я приехал сюда, чтобы сказать тебе одну-единственную вещь. Или ты придешь ко мне, как это сделала твоя сестра, или я говорю Эрин, кто ее мать.
Она знала, что это произойдет; не было никакого иного возможного пути, учитывая личность Эдисона.
— Скажешь Эрин? Превосходно! Я и сама о том же подумывала.
— Не пытайся лукавить. Если бы ты хотела так поступить, то давно уже это сделала.
— Возможно. А возможно, и нет. — Она подошла к окну, повернулась к нему спиной. Свет южных летних сумерек проникал через занавеси, бросая отсветы в комнату. В этом ясном свете Рива внимательно поглядела в лицо Эдисону. Оно было опухшим, морщинистым от беспутного образа жизни, совершенно некрасивым. Волосы его заметно поредели. Поэтому он казался довольно слабым. Наконец она сказала:
— Мне интересно, осознаешь ли ты, что теряешь, отказывая мне в столь незначительной услуге. Один мой знакомый сегодня говорил о влиятельных и богатых друзьях. Может быть, стоит тебе напомнить, что я смогу тебе помочь в случае достижения согласия, но смогу и помешать.
Он рассмеялся:
— Никогда не слышал более бессмысленной угрозы.
— Не путай слова с делами.
— Меня никто не сможет испугать. Я иду своим путем, леди, и не вам стать моим препятствием. Мне не нужны ни ваши друзья, ни ваши деньги. У меня вдосталь и того и другого. Но мне нужно оказаться поверх тебя. Я этого хочу, и я это получу, потому что ты сама мне это дашь по той же самой причине, по которой не станешь болтать о том, что было много лет назад. Ты сама напугана и не станешь мешать мне с помощью твоих денежных друзей. Ты боишься потерять то, что имеешь. Тебе нравится быть тетушкой Ривой и миссис Столет из Бон Ви и «Столет корпорейшн». Ты у меня в руках, леди, и чем быстрее ты это поймешь, тем лучше нам обоим будет.
Слова его содержали немалую долю правды, и это превратило ее гнев в холодность. Спокойно и тихо она ответила:
— Я скорее умру.
— О, и это можно устроить.
В словах таилась угроза. Она услышала ее, почувствовала, как угроза проникает через поры ее тела, как охватывает ее. Однако, видимо, он не собирался этого говорить, потому, что его сузившиеся было глаза расширились. Он как будто понял свою ошибку.
Рива так сосредоточенно разговаривала с человеком, стоявшим перед ней, что не слышала, как открылась входная дверь.
— Становится моей дурной привычкой появляться в самый разгар вашей ссоры, — заметил Ноэль, входя.
Рива ощутила и облегчение, и беспокойство от его появления. Эти чувства были так сильны, что она не сразу нашла что сказать.
— Нет никакой ссоры. Эдисон и я обсуждали одну небольшую несуразицу. Так как наконец мы пришли к взаимопониманию, он собирается уходить.
— Вы собираетесь уходить? — спросил Ноэль Эдисона.
Слова были сказаны вежливо, но в них звучал вызов предыдущих поколений джентльменов-южан, привыкших защищать свою собственность и всех, кто находится в границах этой собственности. Эдисон понял эту интонацию, потому что ответил Ноэлю взглядом, полным ненависти. Он повернулся лицом к нему, широко расставив ноги и уперев кулаки в бедра:
— Я уйду, когда сочту нужным.
Ноэль ринулся на Эдисона с силой отпущенной стальной пружины, схватил его за запястье и повернул вокруг своей оси, заломив руку за спину и крепко ее зажав. Одновременно он схватил Эдисона за шею. Кандидата в губернаторы буквально вышвырнули из комнаты, а он, задыхаясь от ярости, извергал ругательства.
Абрахам уже поджидал их в холле и предусмотрительно открыл парадную дверь. Ноэль с силой швырнул Эдисона, так что тот пролетел через галерею и очутился на ступеньках, едва не потеряв равновесия. Дворецкий захлопнул дверь и отряхнул руки. Насвистывая какой-то мотивчик, он удовлетворенно кивнул Ноэлю и подмигнул Риве, а затем двинулся в глубь холла.
Было слышно, как Эдисон завел мотор машины и с ревом укатил вниз по дорожке. Ноэль повернулся к Риве и двинулся было к ней, но, встревоженная неожиданно серьезным выражением его лица, она отступила в кабинет и отошла к самой дальней стене.
— Абрахам привел тебя, да? — спросила она через плечо.
— Он решил, что меня может заинтересовать происходящее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103