Петр Саввич, Таня, Алексей, Владимир Константинович и Вера сидели в гостиной за большим столом, на котором стояли водка и нехитрая закуска. Все были подавлены и поэтому молчали.
Гнетущую тишину нарушил Владимир Константинович. Он взял в руки рюмку и тихим голосом произнес:
– Давайте помянем нашу Ликочку. И хотя я до сих пор не могу поверить, что ее нет…
При этих словах Таня вдруг зажала уши ладонями, встала из-за стола и выбежала из комнаты. Все присутствующие опустили глаза, и только Алексей медленно поднялся и вышел вслед за женой.
Татьяна стояла у окна в кабинете, прижавшись лбом к холодному стеклу. Он с нежностью обнял жену за плечи, но та даже не шелохнулась.
– Я так больше не могу, – не оборачиваясь, произнесла она. – Это невыносимо.
Алексей проглотил подступивший к горлу комок:
– Танюша, успокойся. Но она его не слушала.
– Это я во всем виновата.
– Ну что ты говоришь, родная? – попытался успокоить ее Алексей. – В смерти Лики нет ни твоей, ни моей вины. Это война, будь она проклята…
Таня резко повернула голову.
– При чем тут война? -В ее голосе зазвучали металлические нотки. – Что ты чуть что – «война, война»! Нашел отговорку. У других тоже рождаются дети, но они не умирают. Живут, дышат вот этой весной…
– Я понимаю, – стараясь сохранять выдержку, пробормотал Алексей. – Но что же нам делать?
Таня холодными, безжизненными глазами смотрела на мужа.
– Ты бесчувственный человек…
От этих слов у Алексея заходили желваки.
– У тебя умерла дочь. А тебе все равно!
Лешка провел ладонью по лбу, пытаясь все-таки держать себя в руках.
– Ну что ты такое говоришь? Как ты можешь?
Таня подошла вплотную к мужу, в глазах ее появились слезы.
– Я теперь все могу. И я скажу! Это ты! – Она ткнула пальцем ему в грудь и решительно продолжила: – Это ты во всем виноват! Когда была возможность отправить нас в эвакуацию в Ташкент, ты мог бы на этом настоять. И может быть, тогда, в тепле, вдали от московской сырости, у нашей дочери не было бы пневмонии…
Алексей опешил от такой несправедливости.
– Это я виноват, что ты осталась в Москве?! – чуть не закричал он. Но, вовремя сообразив, в каком состоянии находится жена, понизил тон и продолжил: – Да, я виноват! Виноват, что моя жена не моталась с грудным ребенком по вокзалам, что не тряслась в грязных теплушках и не мыкалась в незнакомых городах по чужим углам и квартирам!
Казарин встряхнул ее за плечи.
– Танька, родная, опомнись!
Губы у Тани задрожали, а в глазах появилась невыносимая боль. Алексей сгреб жену в охапку и сильно прижал к себе. И тут она разрыдалась.
– Прости меня, Лешка, – немного успокоившись, произнесла она сквозь слезы. – Я сама не знаю, что говорю.
А в это время на окраине Москвы, на чердаке старого дома, два человека – один из них был одет в новую офицерскую форму с майорскими погонами, другой – в строгий серый костюм – вели странный разговор. Собеседник майора старался не стоять на свету и все время оглядывался по сторонам. По всей видимости, подобная конспирация офицера нисколько не волновала: он сидел на перевернутом ящике, держа в одной руке коробку дорогих папирос «Девиз», а в другой – открытку, которую лихо крутил между пальцами.
– К связи со мной прибегать в редчайших случаях… Судя по голосу, собеседник майора сильно волновался: его речь была сбивчива и отрывиста.
– Мы не можем рисковать… На вас замкнута целая группа… Вы это понимаете? О связи со мной, кроме вас, знают еще два человека.
Майор с равнодушным видом продолжал крутить открытку, словно она была картой из колоды.
– Шлыков, вы можете перестать? – прервал свой инструктаж незнакомец. – Меня это раздражает.
– А меня – сосредоточивает, – холодно отрезал Шлыков. – Хватит бадяжить! Давайте «точки», и разбежались.
Судя по всему, этот разговор начал ему надоедать.
Собеседник в сером костюме порылся во внутреннем кармане и протянул маленький листик, сплошь усеянный сочетанием цифр и букв. Записи походили на шифр: Зн 13, В 4, Д 7, Ар 3, МШ 1. Ознакомившись с содержанием, Шлыков положил бумажку в коробку с папиросами и встал с ящика.
– И когда?…
Человек в сером развел руками.
– В любой день и час.
Он подал Шлыкову ладонь для прощального рукопожатия. В ответ майор протянул собеседнику открытку, которую все время крутил в руке. На ней была изображена знаменитая актриса Ладынина.
– На память!
Шлыков, так и не пожав протянутую руку, накинул вещмешок на плечо, направился к лестнице. Спустившись с чердака по скрипучим ступеням, он сел в лифт на верхней лестничной площадке, вышел во двор, свернул в подворотню и нос к носу столкнулся с патрулем. Шлыков попытался обойти солдат, но начальник патруля громко и четко потребовал:
– Товарищ майор, предъявите документы!
ШЛЫКОВ ШИрОКО уЛЫбнуЛСЯ:
– Документы у меня в порядке.
– Вот и посмотрим, – сухо ответил командир и взял протянутую офицерскую книжку.
Он не заметил, как майор бросил оценивающий взгляд на фигуры патрульных. Автоматы ППШ на плечах у обоих солдат были сняты с предохранителей.
В это время собеседник Шлыкова тоже решил выйти на улицу. Однако, завидев патруль, вернулся в подъезд, поднялся на последний этаж и через окно стал внимательно наблюдать за происходящим.
Начальник патруля продолжал изучать документы майора.
– Заплутал я в столице, – решил нарушить молчание Шлыков. – Дружок просил своих навестить, а я что-то не могу найти. Зайди, говорит, к моим на Знаменку. Номер дома сказал, а я позабыл. Квартиру только помню. Вот и плутаю по дворам…
Начальник патруля удивленно вскинул брови.
– А вы раньше в Москве бывали?
– Не-е-е… Я сам с Вологды. Говорю ж – Знаменку ищу, – спокойно пояснил Шлыков.
Патрульный оглянулся на одного из солдат и, прищурившись, СПрОСИЛ:
– А вы знаете, товарищ майор, что такой улицы в Москве уже давно нет?
– Как нет? – удивился Шлыков.
– А так. Есть улица Фрунзе. А Знаменки уж лет десять, как не существует. Вам что ж, однополчанин не сказал об этом?
– Нет, – искренне удивился Шлыков. – А может, этих Знаменок несколько? Ну, как Тверских, что ли?
Офицер еще внимательнее стал всматриваться в собеседника:
– Тверские-Ямские? А откуда вы про них знаете, если в Москве ни разу не были?
Возникла секундная пауза. Шлыков незаметным движением расстегнул кобуру и, усмехнувшись, пояснил:
– Так корешок московский рассказывал. Есть, мол, и первая, и вторая, и даже пятая… Что, обманул?
Офицер закрыл документы, но из рук их не выпустил. Шлыков напрягся:
– Что-то не так?
Начальник патруля положил шлыковские документы в нагрудный карман и взял «под козырек».
– Извините, товарищ майор, но вам придется пройти в комендаауру.
Шлыков пожал плечами:
– В комендатуру, так в комендатуру.
Опустив руку, он незаметно выхватил пистолет из кобуры и в безлюдном переулке раздались три коротких выстрела. Убедившись, что ему ничто больше не угрожает, Шлыков нагнулся, чтобы забрать свои документы из кармана убитого офицера, но тут же услышал:
– Стой! Стрелять буду!
С другого конца улицы к нему бежал постовой. Милиционер вскинул руку с пистолетом, но Шлыков успел метнуться во двор, из которого вышел несколько минут назад. Милиционер бросился в погоню.
На выстрелы уже сбегались люди. Появился еще один патруль. Во дворе, где скрылся диверсант, никого не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
Гнетущую тишину нарушил Владимир Константинович. Он взял в руки рюмку и тихим голосом произнес:
– Давайте помянем нашу Ликочку. И хотя я до сих пор не могу поверить, что ее нет…
При этих словах Таня вдруг зажала уши ладонями, встала из-за стола и выбежала из комнаты. Все присутствующие опустили глаза, и только Алексей медленно поднялся и вышел вслед за женой.
Татьяна стояла у окна в кабинете, прижавшись лбом к холодному стеклу. Он с нежностью обнял жену за плечи, но та даже не шелохнулась.
– Я так больше не могу, – не оборачиваясь, произнесла она. – Это невыносимо.
Алексей проглотил подступивший к горлу комок:
– Танюша, успокойся. Но она его не слушала.
– Это я во всем виновата.
– Ну что ты говоришь, родная? – попытался успокоить ее Алексей. – В смерти Лики нет ни твоей, ни моей вины. Это война, будь она проклята…
Таня резко повернула голову.
– При чем тут война? -В ее голосе зазвучали металлические нотки. – Что ты чуть что – «война, война»! Нашел отговорку. У других тоже рождаются дети, но они не умирают. Живут, дышат вот этой весной…
– Я понимаю, – стараясь сохранять выдержку, пробормотал Алексей. – Но что же нам делать?
Таня холодными, безжизненными глазами смотрела на мужа.
– Ты бесчувственный человек…
От этих слов у Алексея заходили желваки.
– У тебя умерла дочь. А тебе все равно!
Лешка провел ладонью по лбу, пытаясь все-таки держать себя в руках.
– Ну что ты такое говоришь? Как ты можешь?
Таня подошла вплотную к мужу, в глазах ее появились слезы.
– Я теперь все могу. И я скажу! Это ты! – Она ткнула пальцем ему в грудь и решительно продолжила: – Это ты во всем виноват! Когда была возможность отправить нас в эвакуацию в Ташкент, ты мог бы на этом настоять. И может быть, тогда, в тепле, вдали от московской сырости, у нашей дочери не было бы пневмонии…
Алексей опешил от такой несправедливости.
– Это я виноват, что ты осталась в Москве?! – чуть не закричал он. Но, вовремя сообразив, в каком состоянии находится жена, понизил тон и продолжил: – Да, я виноват! Виноват, что моя жена не моталась с грудным ребенком по вокзалам, что не тряслась в грязных теплушках и не мыкалась в незнакомых городах по чужим углам и квартирам!
Казарин встряхнул ее за плечи.
– Танька, родная, опомнись!
Губы у Тани задрожали, а в глазах появилась невыносимая боль. Алексей сгреб жену в охапку и сильно прижал к себе. И тут она разрыдалась.
– Прости меня, Лешка, – немного успокоившись, произнесла она сквозь слезы. – Я сама не знаю, что говорю.
А в это время на окраине Москвы, на чердаке старого дома, два человека – один из них был одет в новую офицерскую форму с майорскими погонами, другой – в строгий серый костюм – вели странный разговор. Собеседник майора старался не стоять на свету и все время оглядывался по сторонам. По всей видимости, подобная конспирация офицера нисколько не волновала: он сидел на перевернутом ящике, держа в одной руке коробку дорогих папирос «Девиз», а в другой – открытку, которую лихо крутил между пальцами.
– К связи со мной прибегать в редчайших случаях… Судя по голосу, собеседник майора сильно волновался: его речь была сбивчива и отрывиста.
– Мы не можем рисковать… На вас замкнута целая группа… Вы это понимаете? О связи со мной, кроме вас, знают еще два человека.
Майор с равнодушным видом продолжал крутить открытку, словно она была картой из колоды.
– Шлыков, вы можете перестать? – прервал свой инструктаж незнакомец. – Меня это раздражает.
– А меня – сосредоточивает, – холодно отрезал Шлыков. – Хватит бадяжить! Давайте «точки», и разбежались.
Судя по всему, этот разговор начал ему надоедать.
Собеседник в сером костюме порылся во внутреннем кармане и протянул маленький листик, сплошь усеянный сочетанием цифр и букв. Записи походили на шифр: Зн 13, В 4, Д 7, Ар 3, МШ 1. Ознакомившись с содержанием, Шлыков положил бумажку в коробку с папиросами и встал с ящика.
– И когда?…
Человек в сером развел руками.
– В любой день и час.
Он подал Шлыкову ладонь для прощального рукопожатия. В ответ майор протянул собеседнику открытку, которую все время крутил в руке. На ней была изображена знаменитая актриса Ладынина.
– На память!
Шлыков, так и не пожав протянутую руку, накинул вещмешок на плечо, направился к лестнице. Спустившись с чердака по скрипучим ступеням, он сел в лифт на верхней лестничной площадке, вышел во двор, свернул в подворотню и нос к носу столкнулся с патрулем. Шлыков попытался обойти солдат, но начальник патруля громко и четко потребовал:
– Товарищ майор, предъявите документы!
ШЛЫКОВ ШИрОКО уЛЫбнуЛСЯ:
– Документы у меня в порядке.
– Вот и посмотрим, – сухо ответил командир и взял протянутую офицерскую книжку.
Он не заметил, как майор бросил оценивающий взгляд на фигуры патрульных. Автоматы ППШ на плечах у обоих солдат были сняты с предохранителей.
В это время собеседник Шлыкова тоже решил выйти на улицу. Однако, завидев патруль, вернулся в подъезд, поднялся на последний этаж и через окно стал внимательно наблюдать за происходящим.
Начальник патруля продолжал изучать документы майора.
– Заплутал я в столице, – решил нарушить молчание Шлыков. – Дружок просил своих навестить, а я что-то не могу найти. Зайди, говорит, к моим на Знаменку. Номер дома сказал, а я позабыл. Квартиру только помню. Вот и плутаю по дворам…
Начальник патруля удивленно вскинул брови.
– А вы раньше в Москве бывали?
– Не-е-е… Я сам с Вологды. Говорю ж – Знаменку ищу, – спокойно пояснил Шлыков.
Патрульный оглянулся на одного из солдат и, прищурившись, СПрОСИЛ:
– А вы знаете, товарищ майор, что такой улицы в Москве уже давно нет?
– Как нет? – удивился Шлыков.
– А так. Есть улица Фрунзе. А Знаменки уж лет десять, как не существует. Вам что ж, однополчанин не сказал об этом?
– Нет, – искренне удивился Шлыков. – А может, этих Знаменок несколько? Ну, как Тверских, что ли?
Офицер еще внимательнее стал всматриваться в собеседника:
– Тверские-Ямские? А откуда вы про них знаете, если в Москве ни разу не были?
Возникла секундная пауза. Шлыков незаметным движением расстегнул кобуру и, усмехнувшись, пояснил:
– Так корешок московский рассказывал. Есть, мол, и первая, и вторая, и даже пятая… Что, обманул?
Офицер закрыл документы, но из рук их не выпустил. Шлыков напрягся:
– Что-то не так?
Начальник патруля положил шлыковские документы в нагрудный карман и взял «под козырек».
– Извините, товарищ майор, но вам придется пройти в комендаауру.
Шлыков пожал плечами:
– В комендатуру, так в комендатуру.
Опустив руку, он незаметно выхватил пистолет из кобуры и в безлюдном переулке раздались три коротких выстрела. Убедившись, что ему ничто больше не угрожает, Шлыков нагнулся, чтобы забрать свои документы из кармана убитого офицера, но тут же услышал:
– Стой! Стрелять буду!
С другого конца улицы к нему бежал постовой. Милиционер вскинул руку с пистолетом, но Шлыков успел метнуться во двор, из которого вышел несколько минут назад. Милиционер бросился в погоню.
На выстрелы уже сбегались люди. Появился еще один патруль. Во дворе, где скрылся диверсант, никого не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78