– Накинь!
Он бросил Афанасию скомканную рясу и добавил;
– Оставь автомат и смотри там, без глупостей.
Казарину надоело трясти калитку.
– Не нравится мне все это, – пробормотал он, потирая уставшую руку.
Анна нахмурилась.
– Надо стучать еще.
– Бесполезно, – вздохнул Владимир Константинович и, оглядев высокий забор, предложил: – Давай поищем другой вход.
Анна пожала плечами и покорно пошла за ним в обход монастыря. Вскоре их поиски увенчались успехом. Дорожка вдоль стены привела к потайной калитке, сквозь щели которой проглядывал сад. Но она, как и главные ворота, оказалась запертой. Владимир вновь постучал, и на этот раз по ту сторону стены послышались чьи-то шаги. Скрипнули старые петли, и в проеме показалась голова монаха.
– Что нужно, сыны божьи? – хмуро задал вопрос он. Казарин с любопытством оглядел странного служителя культа и вежливо спросил:
– Не могли бы мы пообщаться с настоятелем? Монах почесал небритый подбородок и неуверенно произнес:
– Занят батюшка, приходите завтра.
Затем он попытался захлопнуть калитку перед носом непрошеных гостей, но Казарин ловко подставил ногу.
– Нам он нужен сейчас.
Монах налег на дверь и, теряя терпение, зарычал:
– А я говорю тебе, он занят!
И в этот момент из глубины сада послышалось:
– Афанасий, пропусти…
Афанасий, не отпуская калитки, резко обернулся. В глубине темной аллеи, ведущей к двухэтажному кирпичному зданию, стоял пожилой, судя по голосу, священнослужитель.
– Зачем? – недовольно переспросил Афанасий. Но тот оборвал его строгим окриком.
– Не задавай лишних вопросов!
– Есть, – неожиданно по-военному ответил Афанасий и нехотя отошел в сторону.
Анна и Владимир переглянулись, прошли сквозь калитку и направились к настоятелю. Однако тот развернулся и степенным шагом начал удаляться в сторону трапезной.
– Странный какой-то, – прошептала Анна.
– Станешь тут странным, – промолвил на ходу Казарин. – Они и так с революции всех боятся, а тут война, мародеры…
Так и не увидев лица настоятеля, они вошли в здание трапезной, поднялись по крутой лестнице на второй этаж и оказались в большом мрачном зале. Помещение освещалось лишь одинокой свечой, тускло мерцающей на длинном деревянном столе.
– Садитесь здесь.
Странный священник указал гостям на один край стола, а сам направился к другому. Сел, положил руки перед собой и важно произнес:
– Можете говорить.
Казарина раздражало, что до сих пор он так и не смог толком рассмотреть лицо священника, тем не менее он с почтением начал:
– Эта женщина ищет очень древнюю книгу, которая является реликвией ее старинного рода.
– Шпееров или Татищевых? – вдруг произнес настоятель.
От неожиданности Казарин вскочил.
– А вы откуда знаете?!
– Негоже родственников забывать, неправда ли, Аннушка?
При этих словах Варфоломеев встал и медленно пошел в сторону гостей. Когда его лицо попало в отблеск свечи, Владимир Константинович вначале подался вперед, потом резко отпрянул назад.
– Герман? Ты?!
Он хотел еще что-то сказать, но сзади раздался резкий окрик:
– Стоять!
Казарин быстро обернулся. За его спиной расположились два монаха с автоматами наперевес, готовые в любой момент нажать на спусковые крючки.
Варфоломеев остановился напротив и с насмешкой произнес:
– Все такой же. Ладно, у меня нет времени. – Он повернулся к Анне. – Где ты, дорогая кузина, пропадала двадцать с лишним лет, меня не интересует, хотя во время беготни за тобой по всей Москве я кое о чем догадался. Как ты выжила в двадцатом, расскажешь как-нибудь потом. Если свидимся… и сейчас вы будете правильно себя вести… Володя, не дергайся, а то Афанасий вынужден будет сделать из твоей чудесно воскресшей жены красивый и навевающий печаль труп.
При этих словах Казарин увидел, как к Анне сзади подошел Афанасий и ткнул автоматом ей в спину.
– Все, что в карманах, – на стол.
Владимир Константинович медленно достал удостоверение и потертое портмоне. Анна положила на стол свою сумочку.
–Все?
– Все.
Варфоломеев подошел, вывернул содержимое сумки, порылся в нем и, не найдя ничего интересного, смахнул на пол. Затем взял казаринское удостоверение и сунул в карман.
– Пригодится. Итак, Аннушка, кузина моя дорогая, мне нужен код.
– Герман, а ты стал нервным. В отличие от тебя, я очень рада вновь свидеться. Несмотря ни на что.
Анна на удивление спокойно восприняла неожиданную встречу. Она как будто даже была к ней готова.
– Я тебя еще там, на нашей старой квартире приметила. Да глазам не поверила. Неужто, подумала, жив братец?
Варфоломеев радушно развел руками.
– Признаться, я тоже думал, что больше тебя не увижу. Двадцать с лишним лет – не шутка. Что ж, поздравим друг друга с воскрешением.
Анна ничего не ответила, продолжая спокойно разглядывать кузена. Герман Степанович перестал улыбаться.
– Еще раз повторяю, у меня нет времени. Код.
– Я не знаю, о чем ты говоришь, – не отводя взгляда, произнесла Анна.
– Не знаешь?
Варфоломеев наклонился к Казарину и саркастически заметил:
– Она не зна-ет! Хорошо, я тебе помогу.
С этими словами он положил перед Анной смятый листок с изображением книги этрусков, который все это время носил с собой.
– Помнишь, как, заинтересовавшись этим странным томом в вашей библиотеке, я спросил у деда, зачем нужна книга, которую прочесть нельзя. Помнишь, что он ответил?
Анна молчала.
– А я помню. «Любую книгу можно прочесть с помощью другой книги и бога». И сколько мы его ни пытали, он только улыбался и говорил: «Придет время – история и бог подскажут». Кто мог знать, что эта «история» в двух карамзинских томах окажется.
Выслушав его, Казарин зло рассмеялся.-
– Чего ж тебе от нас надо? Карамзина? Так мы тебе его по почте вышлем. Ты только адресок дай.
Владимир не успел договорить. Варфоломеев побелел от злости и выхватил из кармана пистолет.
– Володя, я ведь не такой гуманист, как ты, – щелкая затвором, промолвил Варфоломеев. – Если вы мне не отдадите код к этрусскому алфавиту, Афанасий вас по очереди на ломти резать начнет. И кто-нибудь да признается.
Спокойная до сих пор Анна не выдержала и в ярости закричала:
– С чего ты взял, что у нас есть код к этой книге? Варфоломеев приложил палец к голове и с легкой иронией начал размышлять:
– Во-первых – интуиция! Во-вторых, вы зачем-то здесь появились, в-третьих, не мог наш дедушка отправится к праотцам, не передав секрет книги кому-то из нас. Мне он ничего не передал. Стало быть, остаешься ты. Логика – неумолимая вещь!
– Логик хренов, – пробормотал Казарин себе под нос, но Варфоломеев услышал и, похоже, наконец понял, что ничего не добьется. Помолчав несколько секунд, он вздохнул и приказал:
– Афанасий, придержи даму, а ты, Петр, займись ее мужем. Я по глазам вижу, он что-то задумал. И пожестче, Петр, пожестче. Надеюсь, когда я вернусь, у вас все наладится и все будут живы-здоровы, хотя бы частично. А потом мы по-родственному расстанемся, довольные друг другом.
Варфоломеев зачем-то двинул ногой скамейку и вышел из зала. Оказавшись на улице, он устало присел на траву и задумался. Времени на то, чтобы довести дело до конца, оставалось все меньше и меньше. Смертельное лекарство, которое дремало в его крови, со дня на день должно было проснуться. При воспоминании об этом холодная испарина выступила на его лице, и Варфоломеев полез в карман.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
Он бросил Афанасию скомканную рясу и добавил;
– Оставь автомат и смотри там, без глупостей.
Казарину надоело трясти калитку.
– Не нравится мне все это, – пробормотал он, потирая уставшую руку.
Анна нахмурилась.
– Надо стучать еще.
– Бесполезно, – вздохнул Владимир Константинович и, оглядев высокий забор, предложил: – Давай поищем другой вход.
Анна пожала плечами и покорно пошла за ним в обход монастыря. Вскоре их поиски увенчались успехом. Дорожка вдоль стены привела к потайной калитке, сквозь щели которой проглядывал сад. Но она, как и главные ворота, оказалась запертой. Владимир вновь постучал, и на этот раз по ту сторону стены послышались чьи-то шаги. Скрипнули старые петли, и в проеме показалась голова монаха.
– Что нужно, сыны божьи? – хмуро задал вопрос он. Казарин с любопытством оглядел странного служителя культа и вежливо спросил:
– Не могли бы мы пообщаться с настоятелем? Монах почесал небритый подбородок и неуверенно произнес:
– Занят батюшка, приходите завтра.
Затем он попытался захлопнуть калитку перед носом непрошеных гостей, но Казарин ловко подставил ногу.
– Нам он нужен сейчас.
Монах налег на дверь и, теряя терпение, зарычал:
– А я говорю тебе, он занят!
И в этот момент из глубины сада послышалось:
– Афанасий, пропусти…
Афанасий, не отпуская калитки, резко обернулся. В глубине темной аллеи, ведущей к двухэтажному кирпичному зданию, стоял пожилой, судя по голосу, священнослужитель.
– Зачем? – недовольно переспросил Афанасий. Но тот оборвал его строгим окриком.
– Не задавай лишних вопросов!
– Есть, – неожиданно по-военному ответил Афанасий и нехотя отошел в сторону.
Анна и Владимир переглянулись, прошли сквозь калитку и направились к настоятелю. Однако тот развернулся и степенным шагом начал удаляться в сторону трапезной.
– Странный какой-то, – прошептала Анна.
– Станешь тут странным, – промолвил на ходу Казарин. – Они и так с революции всех боятся, а тут война, мародеры…
Так и не увидев лица настоятеля, они вошли в здание трапезной, поднялись по крутой лестнице на второй этаж и оказались в большом мрачном зале. Помещение освещалось лишь одинокой свечой, тускло мерцающей на длинном деревянном столе.
– Садитесь здесь.
Странный священник указал гостям на один край стола, а сам направился к другому. Сел, положил руки перед собой и важно произнес:
– Можете говорить.
Казарина раздражало, что до сих пор он так и не смог толком рассмотреть лицо священника, тем не менее он с почтением начал:
– Эта женщина ищет очень древнюю книгу, которая является реликвией ее старинного рода.
– Шпееров или Татищевых? – вдруг произнес настоятель.
От неожиданности Казарин вскочил.
– А вы откуда знаете?!
– Негоже родственников забывать, неправда ли, Аннушка?
При этих словах Варфоломеев встал и медленно пошел в сторону гостей. Когда его лицо попало в отблеск свечи, Владимир Константинович вначале подался вперед, потом резко отпрянул назад.
– Герман? Ты?!
Он хотел еще что-то сказать, но сзади раздался резкий окрик:
– Стоять!
Казарин быстро обернулся. За его спиной расположились два монаха с автоматами наперевес, готовые в любой момент нажать на спусковые крючки.
Варфоломеев остановился напротив и с насмешкой произнес:
– Все такой же. Ладно, у меня нет времени. – Он повернулся к Анне. – Где ты, дорогая кузина, пропадала двадцать с лишним лет, меня не интересует, хотя во время беготни за тобой по всей Москве я кое о чем догадался. Как ты выжила в двадцатом, расскажешь как-нибудь потом. Если свидимся… и сейчас вы будете правильно себя вести… Володя, не дергайся, а то Афанасий вынужден будет сделать из твоей чудесно воскресшей жены красивый и навевающий печаль труп.
При этих словах Казарин увидел, как к Анне сзади подошел Афанасий и ткнул автоматом ей в спину.
– Все, что в карманах, – на стол.
Владимир Константинович медленно достал удостоверение и потертое портмоне. Анна положила на стол свою сумочку.
–Все?
– Все.
Варфоломеев подошел, вывернул содержимое сумки, порылся в нем и, не найдя ничего интересного, смахнул на пол. Затем взял казаринское удостоверение и сунул в карман.
– Пригодится. Итак, Аннушка, кузина моя дорогая, мне нужен код.
– Герман, а ты стал нервным. В отличие от тебя, я очень рада вновь свидеться. Несмотря ни на что.
Анна на удивление спокойно восприняла неожиданную встречу. Она как будто даже была к ней готова.
– Я тебя еще там, на нашей старой квартире приметила. Да глазам не поверила. Неужто, подумала, жив братец?
Варфоломеев радушно развел руками.
– Признаться, я тоже думал, что больше тебя не увижу. Двадцать с лишним лет – не шутка. Что ж, поздравим друг друга с воскрешением.
Анна ничего не ответила, продолжая спокойно разглядывать кузена. Герман Степанович перестал улыбаться.
– Еще раз повторяю, у меня нет времени. Код.
– Я не знаю, о чем ты говоришь, – не отводя взгляда, произнесла Анна.
– Не знаешь?
Варфоломеев наклонился к Казарину и саркастически заметил:
– Она не зна-ет! Хорошо, я тебе помогу.
С этими словами он положил перед Анной смятый листок с изображением книги этрусков, который все это время носил с собой.
– Помнишь, как, заинтересовавшись этим странным томом в вашей библиотеке, я спросил у деда, зачем нужна книга, которую прочесть нельзя. Помнишь, что он ответил?
Анна молчала.
– А я помню. «Любую книгу можно прочесть с помощью другой книги и бога». И сколько мы его ни пытали, он только улыбался и говорил: «Придет время – история и бог подскажут». Кто мог знать, что эта «история» в двух карамзинских томах окажется.
Выслушав его, Казарин зло рассмеялся.-
– Чего ж тебе от нас надо? Карамзина? Так мы тебе его по почте вышлем. Ты только адресок дай.
Владимир не успел договорить. Варфоломеев побелел от злости и выхватил из кармана пистолет.
– Володя, я ведь не такой гуманист, как ты, – щелкая затвором, промолвил Варфоломеев. – Если вы мне не отдадите код к этрусскому алфавиту, Афанасий вас по очереди на ломти резать начнет. И кто-нибудь да признается.
Спокойная до сих пор Анна не выдержала и в ярости закричала:
– С чего ты взял, что у нас есть код к этой книге? Варфоломеев приложил палец к голове и с легкой иронией начал размышлять:
– Во-первых – интуиция! Во-вторых, вы зачем-то здесь появились, в-третьих, не мог наш дедушка отправится к праотцам, не передав секрет книги кому-то из нас. Мне он ничего не передал. Стало быть, остаешься ты. Логика – неумолимая вещь!
– Логик хренов, – пробормотал Казарин себе под нос, но Варфоломеев услышал и, похоже, наконец понял, что ничего не добьется. Помолчав несколько секунд, он вздохнул и приказал:
– Афанасий, придержи даму, а ты, Петр, займись ее мужем. Я по глазам вижу, он что-то задумал. И пожестче, Петр, пожестче. Надеюсь, когда я вернусь, у вас все наладится и все будут живы-здоровы, хотя бы частично. А потом мы по-родственному расстанемся, довольные друг другом.
Варфоломеев зачем-то двинул ногой скамейку и вышел из зала. Оказавшись на улице, он устало присел на траву и задумался. Времени на то, чтобы довести дело до конца, оставалось все меньше и меньше. Смертельное лекарство, которое дремало в его крови, со дня на день должно было проснуться. При воспоминании об этом холодная испарина выступила на его лице, и Варфоломеев полез в карман.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78