Аура была уверена, что эти интимные шуточки известны только им двоим. Неужели Хуан – любовник этой женщины и предатель их тайного языка? Это казалось бредом: последние годы Аура не расставалась с Хуаном практически ни на минуту, а танцовщица была так молода. Когда они успели? И где?
И вдруг она окончательно узнала эту танцовщицу.
Знание пришло из глубины – из джунглей, от индейских селений, гнездящихся в крови Аурелианы Толедо. Юная танцовщица была ее языком – ее сбежавшим языком. Вот откуда эта победоносная влажность, эта гибкость. Хиральда подмигнула ей в танце.
Аура никогда не сомневалась в силе «яба». Теперь она видела, как «яба» разворачивает свой спектакль. Аура опрокинула рюмку с ромом, судорожно закурила сигарету. «Яба» была силой, и эта древняя сила внезапно встала на пути ее борьбы.
Раньше она побеждала во всех схватках, ей удавалось выпутываться из самых опасных ситуаций.
Но она никогда еще не сталкивалась в поединке с «яба». Она должна победить и в этом бою. Это – ее долг перед Революцией.
Кто-то тронул ее за плечо. Она оглянулась. За ней стоял Дон Гино и манил ее и Кайо за собой.
Их уложили спать в одной из комнат этого дома – комната, видимо, предназначалась для про дажной любви, судя по огромной красной кровати в форме сердца. Кайо и Аура были так измотаны, что заснули немедленно, стоило их головам соприкоснуться с подушками этого сердца. Но через час Аура проснулась – что-то пробудило ее.
Она открыла глаза и увидела над собой лицо Хиральды.
Глаза ее блестели в темноте, длинные волосы струились с плеч и достигали лица Ауры. Это щекочущее и благоуханное прикосновение и пробудило ее.
Танцовщица наклонилась, и ее влажные губы слились с губами Ауры – странность этого поцелуя трудно описать. У них был один язык на двоих, и в бреду ночи невозможно было определить, кому он принадлежит – он бродил по двум их сомкнувшимся ртам, затем Аура ощутила прикосновение этого языка к своим глазам, он пробежал по ее ключицам, плечам, скатился к соскам, твердым и темным. Голое тело Хиральды свилось с ее телом в один свиток, Аура ощущала это юное тело совершенно родным, она знала его на микроуровне, и сладкое дыхание этой девушки она, казалось, вдыхала еще до своего рождения, в округлой и поющей вечности. Рука Хиральды раздвинула ноги предводительницы партизанского отряда, и язык танцовщицы покатился вниз, как лавина. …cette beaute va pencher tonta l'heure comme une avalanche… – эта красота покатится вниз, как лавина, – вспомнилась Ауре чья-то французская фраза, неведомо где услышанная или прочитанная.
Горячая и влажная лавина докатилась до живота, проникла в пупок, и покатилась дальше, вниз, к широко раздвинутым смуглым ногам предводительницы. Язык проник в нее, юркий и нежный, танцующий и исследующий, живой и кристально-ясный, как мокрое пламя. Ауре пришлось закусить свои губы, чтобы не закричать от наслаждения – оргазм потряс ее тело и взметнул ее дух в какое-то сияющее небо, откуда (с боль шой высоты) она увидела море, бескрайнее и спокойное.
«Как давно я не видела моря…» – подумала она с легкой печалью (и как могла объявиться эта отстраненная печаль в эпицентре оргазма?), и на горизонте – там, где море смыкалось с небом, – она различила красную точку. Она настроила зрение, как настраивают бинокль, и увидела, что это крошечный далекий красный флаг, свободно и радостно развевающийся над морем…
В этот момент губы Хиральды вдруг оказались у ее уха, и Аура услышала ее шепот. С нежной насмешкой, со странной, почти проститутскою лаской, танцовщица прошептала:
– Ты ведь всегда хотела сделать это сама… Но не могла дотянуться. А вот теперь дотянулась… – раздался тихий смешок, и с этим смешком Аура провалилась в сон.
Она проснулась на рассвете – Дон Гино тряс ее за плечо.
– Вставайте, команданте. Нам пора ехать в Корте Сиеста.
Аура огляделась. Хиральды нигде не было, рядом крепко спал Хуан Кайо. Она не стала его будить – сегодня он должен вернуться в отряд, чтобы принять на себя командование. Пускай выспится.
Она быстро встала, надела на себя свою мужскую одежду и прошла в кабинет Дона Гино. Там на стеклянном столе уже белели несколько аккуратных дорожек кокаина.
– Вам надо подкрепиться, команданте, – сказал Дон Гино, приглашающим жестом указывая на кокаин. – Вам нужна сила. Путь предстоит неблизкий.
Я навел справки о яба-хохо. Та, что жила в Корте Сиеста, умерла. Но есть там ее ученица.
О ней хорошие отзывы. Подкрепитесь, и мы выезжаем немедленно. Я отвезу вас. В таких делах нельзя терять время.
Аура кивнула, взяла из рук Дона Гино пластиковую трубочку, втянула в себя кокаин. Вообщето она презирала наркотики, но сейчас ей действительно требовалась сила. Она помнила, как раньше приятно немел от кокаина кончик языка.
Теперь онемела только верхняя губа, легкая заморозка тронула передние зубы.
Они выехали вдвоем, в машине Дона Гино.
Путь до Корте Сиеста был долог. Их несколько раз останавливали военные патрули, но Дон Гино быстро договаривался с ними. У него имелись высокопоставленные покровители в армии и в правительстве.
Их пропускали. Ехали без ночевок, подбадривая себя кокаином. Наконец они добрались до места, разыскали нужную женщину. Это была индианка примерно одного с Аурой возраста, с довольно суровым и замкнутым лицом. Они остались наедине с этой индианкой, в маленькой комнате, где ничего не было, кроме гамака и нескольких плетеных стульев. Индианка, конечно, слышала о легендарной команданте Ауре. Она наполнила глиняную миску водой, стала водить пальцами по водяной поверхности, глядя на дно миски. Затем высыпала туда некоторое количество соли, окрашенной в ярко-оранжевый цвет.
Снова стала трогать воду, сидя с бесстрастным и неподвижным лицом.
– Это не наше «яба», – наконец произнесла она. – Такого «яба» нет в наших краях. Я не могу снять заклятие. Слушай: ты воюешь с людьми, их поддерживают гринго. В последнее время гринго влезают здесь в каждую щель, они растворили себя в нашем воздухе. Гринго не так просты, как кажутся.
Они хитрые, как аллигаторы. Они воюют не только деньгами и оружием. Они изучили магию, которая досталась нам от предков. Они стали знать «яба». Ты слышала про дона Карлоса Кастанеду?
Это гринго, которого когда-то послали, что бы он разведал о «яба» в Мексике. Он был первым гринго, который стал делать «яба». Он написал об этом книги для гринго. За ним последовали другие.
Добрались они и до наших краев. «Яба», которое схватило тебя, это «яба-гринго». Оно отличается от нашего, хотя основано на том знании, которое они украли у нас. Такое «яба» трудно снять.
Но нет «яба», на которое не найдется «яба-хохо», разрушителя заклятий. Тебе нужен «яба-хохо», который был бы гринго. Я знаю одну женщину, она очень стара, она – гринго, она «яба-хохо». Она на нашей стороне, она поможет тебе. Она снимет с тебя «яба-гринго», если ты доберешься до нее. Эта женщина живет в Лагоне, ее зовут донья Долорес.
Поезжай туда, и поспеши – она очень стара.
Спроси о ней у нищих, которые сидят у входа в собор Санта Мария Иммаколата в Лагоне. Они отведут тебя к ее дому.
Аура вышла от колдуньи и протянула Дону Гино записку. Прочитав слово «Лагон», тот нахмурился.
– Лагон глубоко в джунглях и, говорят, в тех местах хозяйничают «контрас» – правые герильеро, – сказал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
И вдруг она окончательно узнала эту танцовщицу.
Знание пришло из глубины – из джунглей, от индейских селений, гнездящихся в крови Аурелианы Толедо. Юная танцовщица была ее языком – ее сбежавшим языком. Вот откуда эта победоносная влажность, эта гибкость. Хиральда подмигнула ей в танце.
Аура никогда не сомневалась в силе «яба». Теперь она видела, как «яба» разворачивает свой спектакль. Аура опрокинула рюмку с ромом, судорожно закурила сигарету. «Яба» была силой, и эта древняя сила внезапно встала на пути ее борьбы.
Раньше она побеждала во всех схватках, ей удавалось выпутываться из самых опасных ситуаций.
Но она никогда еще не сталкивалась в поединке с «яба». Она должна победить и в этом бою. Это – ее долг перед Революцией.
Кто-то тронул ее за плечо. Она оглянулась. За ней стоял Дон Гино и манил ее и Кайо за собой.
Их уложили спать в одной из комнат этого дома – комната, видимо, предназначалась для про дажной любви, судя по огромной красной кровати в форме сердца. Кайо и Аура были так измотаны, что заснули немедленно, стоило их головам соприкоснуться с подушками этого сердца. Но через час Аура проснулась – что-то пробудило ее.
Она открыла глаза и увидела над собой лицо Хиральды.
Глаза ее блестели в темноте, длинные волосы струились с плеч и достигали лица Ауры. Это щекочущее и благоуханное прикосновение и пробудило ее.
Танцовщица наклонилась, и ее влажные губы слились с губами Ауры – странность этого поцелуя трудно описать. У них был один язык на двоих, и в бреду ночи невозможно было определить, кому он принадлежит – он бродил по двум их сомкнувшимся ртам, затем Аура ощутила прикосновение этого языка к своим глазам, он пробежал по ее ключицам, плечам, скатился к соскам, твердым и темным. Голое тело Хиральды свилось с ее телом в один свиток, Аура ощущала это юное тело совершенно родным, она знала его на микроуровне, и сладкое дыхание этой девушки она, казалось, вдыхала еще до своего рождения, в округлой и поющей вечности. Рука Хиральды раздвинула ноги предводительницы партизанского отряда, и язык танцовщицы покатился вниз, как лавина. …cette beaute va pencher tonta l'heure comme une avalanche… – эта красота покатится вниз, как лавина, – вспомнилась Ауре чья-то французская фраза, неведомо где услышанная или прочитанная.
Горячая и влажная лавина докатилась до живота, проникла в пупок, и покатилась дальше, вниз, к широко раздвинутым смуглым ногам предводительницы. Язык проник в нее, юркий и нежный, танцующий и исследующий, живой и кристально-ясный, как мокрое пламя. Ауре пришлось закусить свои губы, чтобы не закричать от наслаждения – оргазм потряс ее тело и взметнул ее дух в какое-то сияющее небо, откуда (с боль шой высоты) она увидела море, бескрайнее и спокойное.
«Как давно я не видела моря…» – подумала она с легкой печалью (и как могла объявиться эта отстраненная печаль в эпицентре оргазма?), и на горизонте – там, где море смыкалось с небом, – она различила красную точку. Она настроила зрение, как настраивают бинокль, и увидела, что это крошечный далекий красный флаг, свободно и радостно развевающийся над морем…
В этот момент губы Хиральды вдруг оказались у ее уха, и Аура услышала ее шепот. С нежной насмешкой, со странной, почти проститутскою лаской, танцовщица прошептала:
– Ты ведь всегда хотела сделать это сама… Но не могла дотянуться. А вот теперь дотянулась… – раздался тихий смешок, и с этим смешком Аура провалилась в сон.
Она проснулась на рассвете – Дон Гино тряс ее за плечо.
– Вставайте, команданте. Нам пора ехать в Корте Сиеста.
Аура огляделась. Хиральды нигде не было, рядом крепко спал Хуан Кайо. Она не стала его будить – сегодня он должен вернуться в отряд, чтобы принять на себя командование. Пускай выспится.
Она быстро встала, надела на себя свою мужскую одежду и прошла в кабинет Дона Гино. Там на стеклянном столе уже белели несколько аккуратных дорожек кокаина.
– Вам надо подкрепиться, команданте, – сказал Дон Гино, приглашающим жестом указывая на кокаин. – Вам нужна сила. Путь предстоит неблизкий.
Я навел справки о яба-хохо. Та, что жила в Корте Сиеста, умерла. Но есть там ее ученица.
О ней хорошие отзывы. Подкрепитесь, и мы выезжаем немедленно. Я отвезу вас. В таких делах нельзя терять время.
Аура кивнула, взяла из рук Дона Гино пластиковую трубочку, втянула в себя кокаин. Вообщето она презирала наркотики, но сейчас ей действительно требовалась сила. Она помнила, как раньше приятно немел от кокаина кончик языка.
Теперь онемела только верхняя губа, легкая заморозка тронула передние зубы.
Они выехали вдвоем, в машине Дона Гино.
Путь до Корте Сиеста был долог. Их несколько раз останавливали военные патрули, но Дон Гино быстро договаривался с ними. У него имелись высокопоставленные покровители в армии и в правительстве.
Их пропускали. Ехали без ночевок, подбадривая себя кокаином. Наконец они добрались до места, разыскали нужную женщину. Это была индианка примерно одного с Аурой возраста, с довольно суровым и замкнутым лицом. Они остались наедине с этой индианкой, в маленькой комнате, где ничего не было, кроме гамака и нескольких плетеных стульев. Индианка, конечно, слышала о легендарной команданте Ауре. Она наполнила глиняную миску водой, стала водить пальцами по водяной поверхности, глядя на дно миски. Затем высыпала туда некоторое количество соли, окрашенной в ярко-оранжевый цвет.
Снова стала трогать воду, сидя с бесстрастным и неподвижным лицом.
– Это не наше «яба», – наконец произнесла она. – Такого «яба» нет в наших краях. Я не могу снять заклятие. Слушай: ты воюешь с людьми, их поддерживают гринго. В последнее время гринго влезают здесь в каждую щель, они растворили себя в нашем воздухе. Гринго не так просты, как кажутся.
Они хитрые, как аллигаторы. Они воюют не только деньгами и оружием. Они изучили магию, которая досталась нам от предков. Они стали знать «яба». Ты слышала про дона Карлоса Кастанеду?
Это гринго, которого когда-то послали, что бы он разведал о «яба» в Мексике. Он был первым гринго, который стал делать «яба». Он написал об этом книги для гринго. За ним последовали другие.
Добрались они и до наших краев. «Яба», которое схватило тебя, это «яба-гринго». Оно отличается от нашего, хотя основано на том знании, которое они украли у нас. Такое «яба» трудно снять.
Но нет «яба», на которое не найдется «яба-хохо», разрушителя заклятий. Тебе нужен «яба-хохо», который был бы гринго. Я знаю одну женщину, она очень стара, она – гринго, она «яба-хохо». Она на нашей стороне, она поможет тебе. Она снимет с тебя «яба-гринго», если ты доберешься до нее. Эта женщина живет в Лагоне, ее зовут донья Долорес.
Поезжай туда, и поспеши – она очень стара.
Спроси о ней у нищих, которые сидят у входа в собор Санта Мария Иммаколата в Лагоне. Они отведут тебя к ее дому.
Аура вышла от колдуньи и протянула Дону Гино записку. Прочитав слово «Лагон», тот нахмурился.
– Лагон глубоко в джунглях и, говорят, в тех местах хозяйничают «контрас» – правые герильеро, – сказал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49