Ведь мир с Англией даст фюреру и новую нефть — с Ближнего Востока, и он уже не будет так панически (хотя, впрочем, почему «панически»?, нет — вполне обоснованно) бояться чьих-либо ударов по Плоешти… А его «русские» аппетиты еще недавно никем особо не скрывались…
И Сталин не спеша, выстраивая фразы осторожно и осмотрительно, начал отвечать:
— Господин Гитлер, в том, что вы сказали, есть, возможно, смысл… Но я мог бы заметить, что и нас настолько задело бы английское вторжение в Румынию, что мы не смогли бы остаться к нему равнодушными. И поэтому вам достаточно защитить Плоешти с воздуха, а гарантировать его безопасность с суши мы могли бы вместе — в том числе при вводе наших войск в зону Плоешти… Хотя бы — символически, но по соглашению с Бухарестом.
— Я не могу отвечать за господина Антонеску, — ответил Гитлер, — но думаю, что ваш даже символический ввод войск был бы и тут избыточным. Вы этим летом напугали румын всерьез. Однако, возможно, была бы полезной тройственная декларация Германии, Советской России и Румынии о недопустимости вовлечения Румынии в орбиту военных действий и готовности Германии и России гарантировать безопасность Румынии в случае вторжения туда третьей державы… Сразу после вас я встречаюсь с маршалом Антонеску и об этом можно было бы с ним поговорить…
— Над этим надо подумать…
Риббентроп, с явным желанием привлечь внимание, заворочался в кресле, а потом прибавил:
— Это особенно прозвучало бы, если бы и Советский Союз, и Румыния, и Болгария присоединились к «Пакту трех»…
— Пожалуй, да, — согласился фюрер, вопросительно посмотрев на Сталина, а тот повторил:
— Над этим надо думать…
Гитлер и Риббентроп переглянулись, а Сталин задумчиво сказал еще раз:
— Да, надо думать…
Он замолчал, но пауза явно предполагала продолжение. Фюрер терпеливо ждал его и дождался… Сталин сообщил:
— Советское правительство волнует избыточная — как нам кажется — концентрация ваших войск не только в Румынии, но и в Польше…
— Мы выводим их из-под ударов английской авиации…
— Но она даже по Берлину не способна нанести серьезный удар, — подал голос Молотов. — Я ведь сам убедился в этом неделю назад…
— У англичан есть резервы… Кроме того, Америка явно на их стороне и может им помочь поставкой бомбардировщиков, — начал объяснения Гитлер. — И есть еще одно соображение… В рейхе непростое продовольственное положение, а размещение войск в генерал-губернаторстве снижает его остроту…
Сталин кивнул:
— Да, это серьезно… У нас тоже с этим есть сложности, поэтому так сразу я что-то предложить не могу… — Сталин поколебался и продолжил, — но можно попробовать сделать так… Германия пока что не в полном объеме выполняет свои поставки нам оборудования… Я понимаю — время для Германии военное, но если вы ускорите выполнение наших промышленных заказов, то мы, возможно, могли бы существенно увеличить поставки вам продовольствия… И при этом мы взаимно вводим пятидесятикилометровую демилитаризованную зону, кроме, конечно, Восточной Пруссии — она узка… Возможно, к середине следующего года мы смогли бы продать вам в счет поставок и сотни две наших новых зенитных пушек — они у нас хороши и могут доставить англичанам немало неприятностей…
— Я согласен, что с нашими поставками надо что-то делать, мы вам действительно задолжали….А в целом я отвечу вам сейчас вашими же словами, герр Сталин, — тут надо подумать…
— Хорошо…
— Но как с «Пактом трех»? — не унимался Риббентроп.
— Давайте об общих проблемах поговорим завтра… У нас еще будет на это время после показа нашей техники и показательных учений, — предложил Сталин.
— О! — признался фюрер. — Я жду их с нетерпением…
НА МЫСЛЬ продемонстрировать фюреру нечто внушительное Сталина натолкнули два воспоминания… Давно уже — в 1922 году, он как-то стал участником спора Ленина с тогдашним наркомом иностранных дел Чичериным…
Ленин предлагал устроить «травлю фашистов в Италии», а Чичерин категорически возражал:
— Тактику угроз, Владимир Ильич, надо применять очень осторожно, ибо большой вопрос — удержит ли это рвущихся в авантюру авантюристов.
— Э, батенька! А почему бы и не погрозить?!
— Можно и погрозить, но тактикой угроз надо пользоваться умеючи… Бисмарк умел грозить, зная когда и как грозить. А можно погрозить и так, как Россия в 1914 году… В результате Вильгельм не испугался угрозы, а решил предупредить ее исполнение… Это был худший вариант… В лучшем — рискуешь сделать себя смешным…
— Я вспоминаю, что солдаты говорили Суворову: «Кто зол, да не силен, на козла похож», — поддержал Чичерина Сталин…
— Вот-вот, — засмеялся Чичерин. Рассмеялся и Ильич, но Сталин сказал тогда:
— Однако, Георгий Васильевич, вы ведь не против умной и весомой угрозы?
— Нет, конечно, Иосиф Виссарионович, — вновь рассмеялся Чичерин.
А в середине 30-х годов Майский, и тоже смеясь, рассказал Сталину случай и смешной, и поучительный… На дипломатическом приеме в Лондоне к нему подошел один из лучших друзей СССР среди лейбористов и стал громко восхищаться первомайским военным парадом, который он видел в Москве, и особенно — советской авиацией.
— Наши твердолобые, — восклицал он, — должны будут задуматься…
Потом лейборист наклонился к самому уху Майского и прошептал:
— Я понимаю, что для вашей демонстрации в Москве вам пришлось собрать самолеты со всей России, но это умно, и такая хитрость для вас вполне законна в борьбе с капиталистическим миром…
Майскому пришлось долго уверять, что самолетов для парада вполне хватает в Москве…
И Сталин решил эти идеи соединить в одно… К Бресту были подтянуты пятьсот далеко не новых танков «Т-26», «БТ-7» и «Т-28».
Это был, так сказать, «кордебалет»… В качестве же «прим» выступали новые тяжелые «КВ-1», «КВ-2» и средний «Т-34».
Наименование «Клим Ворошилов», «KB», имели два весьма разных танка. Общими у них были непробиваемая для 1940 года броня и серьезная огневая мощь. В Германии не имелось ничего подобного даже в проектах, что, впрочем, можно было сказать и о «Т-34».
Устаревающий танковый «кордебалет», собранный в одном месте, все же впечатлял… И таких танков в РККА хватало — их были тысячи…
Что же до «KB», то их имелось чуть больше двух сотен, а «тридцатьчетверок» к ноябрю 40-го успели сделать еще меньше… И вот тут Сталин вспомнил Майского и приказал подвезти под Брест почти всю новую танковую наличность…
Подвезли в Брест и другую технику. Сталин резонно рассудил, что в любом случае конфликта до весны 41-го года не будет — на зиму глядя в Россию не идут. А показать немцам лучшее — не вредно. Ведь они нам свое лучшее (или почти лучшее) не только показывают, но и продают…
УТРОМ 22-го после короткого общего делового завтрака хозяева и гости отправились на показ техники.
Легковые машины въехали на широкую равнину… Недалеко высились укрепления Бреста, виднелись редкие рощицы…
В одном месте чернел глубокий ров десятиметровой ширины… Этот ров был спешно подготовлен саперами серией направленных взрывов, и был на первый взгляд непреодолим…
Неподалеку от того места, где машины остановились, на краю поля выстроился с десяток танков— и старых, и новых… Среди них — все три «примы»: «КВ-1», «КВ-2» и «Т-34».
Стояла и пара тяжелых «линейных» «Т-35», выглядевших со своими несколькими башнями весьма грозно, хотя они уже морально устаревали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186
И Сталин не спеша, выстраивая фразы осторожно и осмотрительно, начал отвечать:
— Господин Гитлер, в том, что вы сказали, есть, возможно, смысл… Но я мог бы заметить, что и нас настолько задело бы английское вторжение в Румынию, что мы не смогли бы остаться к нему равнодушными. И поэтому вам достаточно защитить Плоешти с воздуха, а гарантировать его безопасность с суши мы могли бы вместе — в том числе при вводе наших войск в зону Плоешти… Хотя бы — символически, но по соглашению с Бухарестом.
— Я не могу отвечать за господина Антонеску, — ответил Гитлер, — но думаю, что ваш даже символический ввод войск был бы и тут избыточным. Вы этим летом напугали румын всерьез. Однако, возможно, была бы полезной тройственная декларация Германии, Советской России и Румынии о недопустимости вовлечения Румынии в орбиту военных действий и готовности Германии и России гарантировать безопасность Румынии в случае вторжения туда третьей державы… Сразу после вас я встречаюсь с маршалом Антонеску и об этом можно было бы с ним поговорить…
— Над этим надо подумать…
Риббентроп, с явным желанием привлечь внимание, заворочался в кресле, а потом прибавил:
— Это особенно прозвучало бы, если бы и Советский Союз, и Румыния, и Болгария присоединились к «Пакту трех»…
— Пожалуй, да, — согласился фюрер, вопросительно посмотрев на Сталина, а тот повторил:
— Над этим надо думать…
Гитлер и Риббентроп переглянулись, а Сталин задумчиво сказал еще раз:
— Да, надо думать…
Он замолчал, но пауза явно предполагала продолжение. Фюрер терпеливо ждал его и дождался… Сталин сообщил:
— Советское правительство волнует избыточная — как нам кажется — концентрация ваших войск не только в Румынии, но и в Польше…
— Мы выводим их из-под ударов английской авиации…
— Но она даже по Берлину не способна нанести серьезный удар, — подал голос Молотов. — Я ведь сам убедился в этом неделю назад…
— У англичан есть резервы… Кроме того, Америка явно на их стороне и может им помочь поставкой бомбардировщиков, — начал объяснения Гитлер. — И есть еще одно соображение… В рейхе непростое продовольственное положение, а размещение войск в генерал-губернаторстве снижает его остроту…
Сталин кивнул:
— Да, это серьезно… У нас тоже с этим есть сложности, поэтому так сразу я что-то предложить не могу… — Сталин поколебался и продолжил, — но можно попробовать сделать так… Германия пока что не в полном объеме выполняет свои поставки нам оборудования… Я понимаю — время для Германии военное, но если вы ускорите выполнение наших промышленных заказов, то мы, возможно, могли бы существенно увеличить поставки вам продовольствия… И при этом мы взаимно вводим пятидесятикилометровую демилитаризованную зону, кроме, конечно, Восточной Пруссии — она узка… Возможно, к середине следующего года мы смогли бы продать вам в счет поставок и сотни две наших новых зенитных пушек — они у нас хороши и могут доставить англичанам немало неприятностей…
— Я согласен, что с нашими поставками надо что-то делать, мы вам действительно задолжали….А в целом я отвечу вам сейчас вашими же словами, герр Сталин, — тут надо подумать…
— Хорошо…
— Но как с «Пактом трех»? — не унимался Риббентроп.
— Давайте об общих проблемах поговорим завтра… У нас еще будет на это время после показа нашей техники и показательных учений, — предложил Сталин.
— О! — признался фюрер. — Я жду их с нетерпением…
НА МЫСЛЬ продемонстрировать фюреру нечто внушительное Сталина натолкнули два воспоминания… Давно уже — в 1922 году, он как-то стал участником спора Ленина с тогдашним наркомом иностранных дел Чичериным…
Ленин предлагал устроить «травлю фашистов в Италии», а Чичерин категорически возражал:
— Тактику угроз, Владимир Ильич, надо применять очень осторожно, ибо большой вопрос — удержит ли это рвущихся в авантюру авантюристов.
— Э, батенька! А почему бы и не погрозить?!
— Можно и погрозить, но тактикой угроз надо пользоваться умеючи… Бисмарк умел грозить, зная когда и как грозить. А можно погрозить и так, как Россия в 1914 году… В результате Вильгельм не испугался угрозы, а решил предупредить ее исполнение… Это был худший вариант… В лучшем — рискуешь сделать себя смешным…
— Я вспоминаю, что солдаты говорили Суворову: «Кто зол, да не силен, на козла похож», — поддержал Чичерина Сталин…
— Вот-вот, — засмеялся Чичерин. Рассмеялся и Ильич, но Сталин сказал тогда:
— Однако, Георгий Васильевич, вы ведь не против умной и весомой угрозы?
— Нет, конечно, Иосиф Виссарионович, — вновь рассмеялся Чичерин.
А в середине 30-х годов Майский, и тоже смеясь, рассказал Сталину случай и смешной, и поучительный… На дипломатическом приеме в Лондоне к нему подошел один из лучших друзей СССР среди лейбористов и стал громко восхищаться первомайским военным парадом, который он видел в Москве, и особенно — советской авиацией.
— Наши твердолобые, — восклицал он, — должны будут задуматься…
Потом лейборист наклонился к самому уху Майского и прошептал:
— Я понимаю, что для вашей демонстрации в Москве вам пришлось собрать самолеты со всей России, но это умно, и такая хитрость для вас вполне законна в борьбе с капиталистическим миром…
Майскому пришлось долго уверять, что самолетов для парада вполне хватает в Москве…
И Сталин решил эти идеи соединить в одно… К Бресту были подтянуты пятьсот далеко не новых танков «Т-26», «БТ-7» и «Т-28».
Это был, так сказать, «кордебалет»… В качестве же «прим» выступали новые тяжелые «КВ-1», «КВ-2» и средний «Т-34».
Наименование «Клим Ворошилов», «KB», имели два весьма разных танка. Общими у них были непробиваемая для 1940 года броня и серьезная огневая мощь. В Германии не имелось ничего подобного даже в проектах, что, впрочем, можно было сказать и о «Т-34».
Устаревающий танковый «кордебалет», собранный в одном месте, все же впечатлял… И таких танков в РККА хватало — их были тысячи…
Что же до «KB», то их имелось чуть больше двух сотен, а «тридцатьчетверок» к ноябрю 40-го успели сделать еще меньше… И вот тут Сталин вспомнил Майского и приказал подвезти под Брест почти всю новую танковую наличность…
Подвезли в Брест и другую технику. Сталин резонно рассудил, что в любом случае конфликта до весны 41-го года не будет — на зиму глядя в Россию не идут. А показать немцам лучшее — не вредно. Ведь они нам свое лучшее (или почти лучшее) не только показывают, но и продают…
УТРОМ 22-го после короткого общего делового завтрака хозяева и гости отправились на показ техники.
Легковые машины въехали на широкую равнину… Недалеко высились укрепления Бреста, виднелись редкие рощицы…
В одном месте чернел глубокий ров десятиметровой ширины… Этот ров был спешно подготовлен саперами серией направленных взрывов, и был на первый взгляд непреодолим…
Неподалеку от того места, где машины остановились, на краю поля выстроился с десяток танков— и старых, и новых… Среди них — все три «примы»: «КВ-1», «КВ-2» и «Т-34».
Стояла и пара тяжелых «линейных» «Т-35», выглядевших со своими несколькими башнями весьма грозно, хотя они уже морально устаревали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186