– «Плохо, что Вы не женаты».
Его слова понятны мне лучше, чем он думает. В Академии существовал строгий закон: холостых на работу заграницу не посылали. Оккупированные страны, правда, в счёт не шли.
Очень часто отдельные офицеры среди учебного года вызывались к Начальнику Академии, получали приказ об откомандировании на работу заграницу и приказ зарегистрировать брак. Это было обычным явлением и люди, предвидящие возможность посылки заграницу, уже заранее подбирали себе кандидатов в супруги и… заложники.
«Так вот, майор», – заканчивает генерал. «Будьте осторожны с этими молодчиками в Контрольном Совете. Здесь Вы на передовой линии послевоенного фронта. Теперь идите и познакомьтесь с моим старшим адъютантом».
Когда я берусь за ручку обитой войлоком и клеенкой двери, генерал спрашивает меня вдогонку: «Как Вы попали в эту Академию?» Он в первый раз позволяет себе слегка улыбнуться, показывая, что это вопрос личного порядка.
Я чувствую, что генерала это интересует больше, чем он старается показать. «Может специально подослали», – думает генерал про себя. – «Потом ещё нарвешься на неприятности».
Я отвечаю, что в Академию я попал в порядке фронтового набора. Это удовлетворяет генерала и он отпускает меня. Я выхожу из кабинета в приёмную, где за столом сидит человек в форме майора.
Старший адъютант генерала читает на моём лице положительный исход аудиенции и протягивает мне руку: «Майор Кузнецов». После непродолжительной беседы я спрашиваю адъютанта, что представляет из себя работа в аппарате генерала.
«Моя работа – это давить стул до трёх часов ночи вместе с хозяином, а Ваша работа – сами увидите», – отвечает майор Кузнецов с усмешкой.
Вскоре я имел первую возможность познакомиться с работой аппарата заместителя Главноначальствующего СВА. При этом мне невольно вспомнился инструктаж генерала о необходимости бдительности при контакте с союзниками.
Однажды утром дверь генеральского кабинета стремительно распахнулась и из неё выбежал шустрый маленький человек в форме майора: «Товарищ Климов, генерал просит Вас на минутку к себе». В манере маленького майора было нечто, обычно характеризующее человека, привыкшего к аккуратной работе.
Генерал взял из рук незнакомого майора папку с документами и протянул её мне: «Разберитесь в этих бумагах. Возьмите машинистку, имеющую допуск к секретной работе, и продиктуйте ей содержание материала. Работать в помещении Секретной Части. Копирку не выбрасывать, а сдать после работы. Когда кончите – доложите мне».
В приемной я на ходу спросил у адъютанта: «Что это за майор?» «Майор Филин. Работает в „Тэглихе Рундшау“, – ответил тот.
Запершись в комнате Секретной Части, я начал разбираться в папке с документами. Часть листков была напечатана по-английски, часть по-немецки. Какие-то таблицы, столбики цифр. Впереди приложен листок, напечатанный по-русски. В углу красный гриф «Секретно». Неизвестный осведомитель докладывает:
«Агентурной службой установлены следующие обстоятельства похищения агентами американской разведки сотрудников Имперского Института Экономической Статистики проф. Д. и д-ра Н. К вышеуказанным немецким научным работникам явились агенты американской Разведки и предложили им дать некоторые показания американским властям.
Немцы, проживающие в советском секторе Берлина, отказались дать показания. После этого Д. и Н. были насильно похищены и вернулись домой только несколько дней спустя».
«После своего возвращения проф. Д. и д-р Н. были опрошены нашей Агентурной Службой и дали следующие показания: «В ночь на… июля мы были насильно похищены офицерами американской Разведки и переброшены самолетом в Штаб-Квартиру Американской Экономической Разведки в Висбадене.
Там мы в течение трёх дней были опрашиваемы офицерами Разведки… (следует перечисление имен). Данные, которыми интересовались офицеры Американской Разведки указаны в приложении».
Дальше приложены таблицы материалов Имперского Института Экономической Статистики. Материалы отпечатаны большим тиражом на гектографе и по своему содержанию не представляют особой секретности.
По-видимому, они были отпечатаны ещё до капитуляции и служили для внутреннего немецкого употребления. Несмотря на факт «насильственного похищения» немецкие ученые предусмотрительно взяли эти материалы из архивов Института и вручили одну копию американцам, а позже, с такой же предусмотрительностью, вторую копию – русским.
Более интересными оказались документы на английском языке. Вернее не сами документы, а факт их наличия. Это были копии стенограммы опроса немецких профессоров в Висбадене и копии тех же самых материалов Института, но уже на английском языке.
Наша Агентурная Служба не слишком доверяет показаниям немцев и следует обычному перекрестному методу проверки. Американские документы не имели положенных штампов, номеров и сопроводительных адресов. Эти документы пришли от американцев, но не официальным путем.
Следовательно, наша Агентурная Служба имеет свою невидимую руку в американском Центре Экономической Разведки. Майор Филин действительно привык к аккуратной работе. «Тэглихе Рундшау» занимается довольно своеобразной журналистикой.
Через несколько дней из американской Главной Квартиры в Берлин-Целендорфе в адрес генерала Шабалина поступил объёмистый запечатанный пакет. В это время Контрольный Совет ещё практически не работал и союзники только знакомились друг с другом.
В приложенном сопроводительном письме американцы вежливо уведомляли, что в порядке обмена экономической информацией они препровождают настоящим пакетом для сведения советской стороны некоторые информационные материалы по германской экономике.
Дальше я нахожу те же самые таблицы, которые с такими предосторожностями и «насильственными похищениями» поступили от майора Филина. На этот раз со всеми положенными штампами, адресами и списком распределения копий.
Материал оказался значительно полнее, чем папка майора Филина. Там, где у нас стоял гриф «секретно», американцы, по-видимому, не видят никаких секретов и дружески предоставляют материал советской стороне.
Я захожу в кабинет генерала и показываю материал и адрес отправителя «Economical Inteligence Division» Генерал просматривает знакомый материал, задумчиво чешет карандашом за ухом и говорит: «Что это они в друзья напрашиваются? Действительно, материал тот же самый». Потом бормочет сквозь зубы: «Это какой-то трюк. Всё равно они все шпионы».
3.
Экономическое Управление Штаба СВА разместилось в здании бывшего немецкого госпиталя св. Антония. Госпиталь построен по последнему слову техники, умело обрамлён в зелёную рамку небольшого парка, скрывающего здание от взоров людей и уличного шума.
В парке создана видимость дикой природы. Похрустывает прошлогодняя хвоя под ногами. Напротив входа в Управление гнутся к земле обременённые плодами ветви диких карликовых яблонь.
Генеральский шофёр Миша в ожидании хозяина переваливается с боку на бок в траве неподалеку от автомашины. Протянув кверху руку, он от скуки срывает маленькое ярко-красное яблочко.
«Товарищ майор, идите сюда – я Вам что-то покажу!» – зовёт он меня, когда я прохожу мимо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158
Его слова понятны мне лучше, чем он думает. В Академии существовал строгий закон: холостых на работу заграницу не посылали. Оккупированные страны, правда, в счёт не шли.
Очень часто отдельные офицеры среди учебного года вызывались к Начальнику Академии, получали приказ об откомандировании на работу заграницу и приказ зарегистрировать брак. Это было обычным явлением и люди, предвидящие возможность посылки заграницу, уже заранее подбирали себе кандидатов в супруги и… заложники.
«Так вот, майор», – заканчивает генерал. «Будьте осторожны с этими молодчиками в Контрольном Совете. Здесь Вы на передовой линии послевоенного фронта. Теперь идите и познакомьтесь с моим старшим адъютантом».
Когда я берусь за ручку обитой войлоком и клеенкой двери, генерал спрашивает меня вдогонку: «Как Вы попали в эту Академию?» Он в первый раз позволяет себе слегка улыбнуться, показывая, что это вопрос личного порядка.
Я чувствую, что генерала это интересует больше, чем он старается показать. «Может специально подослали», – думает генерал про себя. – «Потом ещё нарвешься на неприятности».
Я отвечаю, что в Академию я попал в порядке фронтового набора. Это удовлетворяет генерала и он отпускает меня. Я выхожу из кабинета в приёмную, где за столом сидит человек в форме майора.
Старший адъютант генерала читает на моём лице положительный исход аудиенции и протягивает мне руку: «Майор Кузнецов». После непродолжительной беседы я спрашиваю адъютанта, что представляет из себя работа в аппарате генерала.
«Моя работа – это давить стул до трёх часов ночи вместе с хозяином, а Ваша работа – сами увидите», – отвечает майор Кузнецов с усмешкой.
Вскоре я имел первую возможность познакомиться с работой аппарата заместителя Главноначальствующего СВА. При этом мне невольно вспомнился инструктаж генерала о необходимости бдительности при контакте с союзниками.
Однажды утром дверь генеральского кабинета стремительно распахнулась и из неё выбежал шустрый маленький человек в форме майора: «Товарищ Климов, генерал просит Вас на минутку к себе». В манере маленького майора было нечто, обычно характеризующее человека, привыкшего к аккуратной работе.
Генерал взял из рук незнакомого майора папку с документами и протянул её мне: «Разберитесь в этих бумагах. Возьмите машинистку, имеющую допуск к секретной работе, и продиктуйте ей содержание материала. Работать в помещении Секретной Части. Копирку не выбрасывать, а сдать после работы. Когда кончите – доложите мне».
В приемной я на ходу спросил у адъютанта: «Что это за майор?» «Майор Филин. Работает в „Тэглихе Рундшау“, – ответил тот.
Запершись в комнате Секретной Части, я начал разбираться в папке с документами. Часть листков была напечатана по-английски, часть по-немецки. Какие-то таблицы, столбики цифр. Впереди приложен листок, напечатанный по-русски. В углу красный гриф «Секретно». Неизвестный осведомитель докладывает:
«Агентурной службой установлены следующие обстоятельства похищения агентами американской разведки сотрудников Имперского Института Экономической Статистики проф. Д. и д-ра Н. К вышеуказанным немецким научным работникам явились агенты американской Разведки и предложили им дать некоторые показания американским властям.
Немцы, проживающие в советском секторе Берлина, отказались дать показания. После этого Д. и Н. были насильно похищены и вернулись домой только несколько дней спустя».
«После своего возвращения проф. Д. и д-р Н. были опрошены нашей Агентурной Службой и дали следующие показания: «В ночь на… июля мы были насильно похищены офицерами американской Разведки и переброшены самолетом в Штаб-Квартиру Американской Экономической Разведки в Висбадене.
Там мы в течение трёх дней были опрашиваемы офицерами Разведки… (следует перечисление имен). Данные, которыми интересовались офицеры Американской Разведки указаны в приложении».
Дальше приложены таблицы материалов Имперского Института Экономической Статистики. Материалы отпечатаны большим тиражом на гектографе и по своему содержанию не представляют особой секретности.
По-видимому, они были отпечатаны ещё до капитуляции и служили для внутреннего немецкого употребления. Несмотря на факт «насильственного похищения» немецкие ученые предусмотрительно взяли эти материалы из архивов Института и вручили одну копию американцам, а позже, с такой же предусмотрительностью, вторую копию – русским.
Более интересными оказались документы на английском языке. Вернее не сами документы, а факт их наличия. Это были копии стенограммы опроса немецких профессоров в Висбадене и копии тех же самых материалов Института, но уже на английском языке.
Наша Агентурная Служба не слишком доверяет показаниям немцев и следует обычному перекрестному методу проверки. Американские документы не имели положенных штампов, номеров и сопроводительных адресов. Эти документы пришли от американцев, но не официальным путем.
Следовательно, наша Агентурная Служба имеет свою невидимую руку в американском Центре Экономической Разведки. Майор Филин действительно привык к аккуратной работе. «Тэглихе Рундшау» занимается довольно своеобразной журналистикой.
Через несколько дней из американской Главной Квартиры в Берлин-Целендорфе в адрес генерала Шабалина поступил объёмистый запечатанный пакет. В это время Контрольный Совет ещё практически не работал и союзники только знакомились друг с другом.
В приложенном сопроводительном письме американцы вежливо уведомляли, что в порядке обмена экономической информацией они препровождают настоящим пакетом для сведения советской стороны некоторые информационные материалы по германской экономике.
Дальше я нахожу те же самые таблицы, которые с такими предосторожностями и «насильственными похищениями» поступили от майора Филина. На этот раз со всеми положенными штампами, адресами и списком распределения копий.
Материал оказался значительно полнее, чем папка майора Филина. Там, где у нас стоял гриф «секретно», американцы, по-видимому, не видят никаких секретов и дружески предоставляют материал советской стороне.
Я захожу в кабинет генерала и показываю материал и адрес отправителя «Economical Inteligence Division» Генерал просматривает знакомый материал, задумчиво чешет карандашом за ухом и говорит: «Что это они в друзья напрашиваются? Действительно, материал тот же самый». Потом бормочет сквозь зубы: «Это какой-то трюк. Всё равно они все шпионы».
3.
Экономическое Управление Штаба СВА разместилось в здании бывшего немецкого госпиталя св. Антония. Госпиталь построен по последнему слову техники, умело обрамлён в зелёную рамку небольшого парка, скрывающего здание от взоров людей и уличного шума.
В парке создана видимость дикой природы. Похрустывает прошлогодняя хвоя под ногами. Напротив входа в Управление гнутся к земле обременённые плодами ветви диких карликовых яблонь.
Генеральский шофёр Миша в ожидании хозяина переваливается с боку на бок в траве неподалеку от автомашины. Протянув кверху руку, он от скуки срывает маленькое ярко-красное яблочко.
«Товарищ майор, идите сюда – я Вам что-то покажу!» – зовёт он меня, когда я прохожу мимо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158